7 глава
Луна освещала комнату, заливая её ярким светом. Так красиво... Стулья задвинуты, на столах ничего нет.
Я взглянул в окно.
Тёмные густые деревья, множество ярких звёзд в небе и яркая луна. Так светло. Как будто день.
Видимо, недавно шёл снег. Следы замело. Да и сейчас идёт. Какое прекрасный пейзаж.
Хотел бы я прогуляться, но одному мне слишком страшно. Останусь дома.
Всё же отлипнув от прекрасных видов, я достал из кухонного шкафа стакан и налил в него воды. Оперевшись спиной на столешницу, продолжил осматриваться.
Ощущение, что мои чувства обострились. Я слышу каждый шорох в доме и на улице. Ощущаю холодный сквозняк на коже. Чувствую, как замёрзли мои руки и ноги, как разливается ледяная вода по телу. Глаза постепенно начали привыкать к темноте.
А ещё мне начала мерещиться всякая нечисть. В дверном проёме, в лесу между деревьев, в тёмных углах... Даже как-то страшно.
Я допил воду и со звонким стуком поставил стакан на стол.
Хочу спать, но при этом не хочу. Вдруг мне снова приснится сон, связанный с прошлым? Не хочу. Было чересчур страшно.
Ноги затекли. Я отошёл от столешницы и сел на стул.
И что мне теперь делать? Я хочу спать, но при этом не хочу ложиться. Я весь день хотел остаться в одиночестве хотя бы на минуту, но теперь я готов отдать всё, что угодно, лишь бы не оставаться одному. Тишина ужасно давит на уши.
Может, прогуляться по дому? Только на каждом этаже люди... Хотя гостиная возле лестницы. По идее, если быть тихим и не заходить на второй этаж, заметить не должны.
Я встал со стула, последний раз взглянул в окно, убедился, что там никого нет и направился к выходу из кухни.
***
Я ходил по тёмному коридору, хаотично заглядывая в разные комнаты. Зашёл в котельную, в ванную, ещё раз на кухню и теперь думаю зайти в спортивный зал. Когда я осматривал дом, этой комнате я уделил очень мало времени. Ну, а если точнее, зашёл, окинул взглядом и пошёл дальше. Там мерзко, влажно и пахнет затхлостью, особенно зимой и особенно, если не проветривать. Ужас полнейший. Тем более в доме сейчас очень холодно. Главное – не простыть.
Я шёл, придерживаясь стены. Один поворот и я у цели! Наверное, хорошо, что зал находится в самом дальнем углу дома. Чувствую себя ниндзя, что идёт на задание. Годы прогулок по ночам прошли не зря. Правда, необходимости в этом всё равно нет. Все в этом доме спят как убитые. Ну, кроме Энтони. У него такая же бессонница, как и у меня.
Гуляя по дому, я неосознанно начал прокручивать все наши недавние посиделки с Мэй. В этот раз мы записали довольно мало. Даже подозреваемых нет. Мы не стали записывать Эрла и Алису. Торрес хотела, но я успел её прервал.
За сегодняшний день я понял, что забыл все пути. Я двигался интуитивно и еле как смог найти дорогу. В итоге не смог нарисовать даже карту... Никаких зацепок. Мы лишь переписали рассказ Кэльвина, Алисы и Эрла, а еще добавили часть про сплетни. Сплетни дяди – это что-то с чем-то. В основном это были какие-то рассказы по типу «Она ему изменила, а он узнал и оставил её одну с детьми». Бесспорно, очень интересно, но я там чуть не уснул. Итану было плевать, он включался только в те моменты, когда речь шла о расследование. А вот Торрес... Она оживленно поддерживала разговор, стараясь вытянуть как можно больше информации, пытаясь найти взаимосвязь. Спрашивала, странно ли они вели себя, есть ли у кого судимость и так далее. Правда, в итоге мы всё равно получили рассказы о семейных драмах.
Мы не нашли ни единого подтверждения или опровержения ни одной из наших догадок. Но хотя бы мы составили план на завтра. Нужно будет зайти к Алисе и пройтись по соседям. Опять бумажная работа... Мы договорились встретиться с Алисой уже во второй половине дня. Кажется, меня поднимут ни свет не заря. Мэй не любит ранние подъёмы, но она до ужаса принципиальна. Если она сказала, что мы встанем рано утром, то мы встанем, даже если легли полчаса назад.
Завтра будет тяжёлый день...
Я, наконец-то, дошёл. Меня встречала дверь, ничем не отличающаяся от других. Так ведь и не поймёшь, что за ней находится совсем другое помещение, отличное от других.
Открыв дверь, меня встречало затхлое и пустое помещение. Большое окно, которое лунным светом освещало небольшое помещение. В ширину около десяти метров, в длину около двадцати пяти, а в высоту около четырёх? Не совсем пустое помещение. В углу лежат спортивные маты, мячи, скакалки и какие-то строительные материалы. На стене справа турник и шведская стенка. Слева баскетбольное кольцо.
Ужасно влажный воздух. Пыль толстым слоем лежала на полу и летала в воздухе. В зале намного светлее, чем в других комнатах. А всё из-за панорамного окна.
Из-за повышенной влажности и низкой температуры мои руки покрылись мурашками. Так и знал, что надо было надевать кофту.
Я прикрыл нос футболкой и прошёл к окну, осматриваясь.
Темно. В детстве я мог часами здесь проводить, несмотря на условия. Здесь светлее всего. Правда, пыли много. Невооружённым взглядом видно. Но зато сюда почти никто никогда не заходит. Я даже в мяч ночью играл, причём успешно. Никто ни разу не услышал. Правда, также одиноко, но со временем привыкаешь. И тут очень много всякого хлама. Вот только меня всегда мучал один вопрос: почему в спортивном зале лежат строительные материалы? У нас же есть кладовая.
Мысленно недоумевая, я открыл форточку и опёрся поясницей на подоконник.
Меня всегда пугал вид за окном. Ощущение как будто кто-то смотрит на меня из леса. Сомневаюсь, что это реально так, но всё равно дискомфортно.
Чем же заняться? Чем я занимался в этом зале? Спортом? У меня и так всё тело болит. Пойти гулять дальше? Ноги болят, я устал, а ещё надоело. Порыться в хламе? Идея неплохая, но сомневаюсь, что я найду что-то кроме гипсокартона и мячей. Только руки испачкаю. Спать? Не хочу ложиться спать, потому что завтра снова работать. Я просто хочу отдохнуть даже если это будет в убыток моему сну.
Не мог же я одним и тем же годами напролёт заниматься. Не мог же? Или мог... Вроде бы я ещё делал какие-то заметки. Приходил сюда, потому что здесь светлее и атмосфернее. А ещё можно было не бояться никого разбудить. Вроде бы я даже прятал их здесь. Боялся, что родители или брат смогут найти их. Хоть на моей памяти и не было такого, чтобы они действительно читали мои записи, я всё равно, на всякий случай, прятал их. Смог ли таинственный вор макулатуры найти и эти заметки? О тайниках в моей комнате знало довольно много людей, в отличие от зала. Стоит поискать... Найду их и точно спать.
***
Я сидел на корточках в окружении хлама. Ноги затекли, но пол слишком пыльный, чтобы садиться. Я нашёл тетрадь. Обычная, зелёная в полоску. Страницы стали волнистые из-за большой влажности, а чернила в некоторых местах поплыли.
На поиски ушло около десяти минут. За это время я успел порыться в горе мусора. И всё ради чего? Ради потрепанной временем тетради.
Подумав, что это действительно того не стоило, я открыл записи.
Хоть листки и были повреждены временем, они были читаемы. Я открыл случайную страницу.
С правого разворота страницы небольшой рисунок. Одно дерево, нарисованное, судя по всему, простым карандашом. Фона нет, только его корни, уходящие вниз. Дуб?
С левого разворота текст. Размашистый почерк с каллиграфическими чертами.
Рассказ на одну страницу. Рассказ о очередной ссоре с родителями. Без насилия. Только оскорбления и угрозы. Даже прямые цитаты есть. Если не ошибаюсь, эта запись была сделана примерно в тринадцать лет.
Не успев прочитать даже и половины, я захлопнул тетрадь.
Тошнота подступила к горлу.
Не хочу вспоминать.
Это же обычная подростковая ссора. Почему же мне так тошно? Аж живот скрутило
Я хочу уйти отсюда.
Я встал. Держа тетрадь мёртвой хваткой, рванул к выходу.
***
Я бежал по коридору, прикрывая рот одной рукой, а второй держа злосчастную тетрадь.
Прочитав одну запись, я вспомнил и другие. В этой тетради я обычно вёл записи о буднях. Как прошёл мой день, что произошло за сутки, впечатления, эмоции. Я рвал страницы, рисовал, иногда вклеивал какие-то фотографии, наклейки.
Я никогда не хотел этого вспоминать, эти записи делались не с этой целью. Примерно в этот период обстановка в семье накалилась до предела. Брат начал проявлять своё недовольство, а родители срывались на мне. Вся семья отдалилась от друг друга. Если раньше как-то можно было жить, то в тот период приходилось выживать. Было страшно даже выходить из комнаты, дабы не попасть под горячую руку. Ужасное время. Тогда я остался действительно один. Родители и брат срывались на мне, а я срывался на своих друзей, из-за чего мы почти прекратили общение.
Даже вспоминать неприятно. Не хочу, чтобы что-то напоминало мне об этом.
Я добежал до своей цели. Котельная.
Еле как открыл дверь, больно ударившись плечом, не рассчитав силу. Я вбежал в небольшую комнату, чуть не упав.
Подлетев к печи, я открыл дверцу для топки и бросил туда тетрадь.
Алое пламя сразу поглотило бумагу, не давая и шанса забрать драгоценные записи.
Я опустился на пол.
***
– Вот же чёрт... – утерев нос запястьем, пробормотал я.
Это был действительно импульсивный поступок. Всё случилось слишком быстро.
Даже как-то полегчало. И спать захотелось, и тревога ушла. Правда, теперь я жалею. Жалею, что поступил так безрассудно. Жалею, что потерял контроль над собой. Днём я тоже был на грани, но сорвался именно сейчас. Может, это и хорошо. Я сорвался, когда был один. Хотя бы мои друзья никогда не узнают об этом. Вот только заметки уже не вернуть.
И из-за чего я так вспылил? Я всегда был довольно спокойным, если сравнивать с остальными. Стресс? Или я просто устал? Не знаю.
Так хочу спать...
Я шёл по тёмному коридору с полуоткрытыми глазами, идя почти на ощупь. По ощущениям стало намного темнее. Сколько времени? Около двух часов?
Я начал искать взглядом настенные часы.
Не могу разглядеть. Они вроде бы должны быть где-то здесь, но я не вижу. В какой части дома я вообще нахожусь?
Меня прошиб озноб. Я уже долго шатаюсь по дому без дела. Даже не иду, а еле передвигаю ноги, шатаясь. Пора идти спать. Перед этим надо закрыть окно в зале и умыться.
Теперь я жалею, что лёг настолько поздно.
***
У меня получилось сделать всё аккуратно. Итан в гостиной даже не шелохнулся. Я бы гордился собой, если бы на то были силы.
Я настолько устал, что даже тревожные мысли ушли, которые мучали меня уже несколько недель. Правда, сожаление всё равно мучает. Чувство вины.
Я поднимался по лестнице, аккуратно держась за перила, при этом стараясь не скрипеть половицами.
Подняв голову, я увидел силуэт, освещенный ярким лунным светом, стоявший у окна. Сначала я подумал, что мне почудилось. Он стоял, оперевшись руками на подоконник, пристально глядя в окно. Кудрявые волосы, отдающие рыжим на свету... Энтони?
Я его разбудил, или он просто не смог уснуть?
Застыв на месте на несколько секунд, я всё же смог сделать первый шаг. Первая же половица под моей ногой предательски громко скрипнула, заставив стоящего парня обернуться на меня. Почему именно сейчас?
– Хью? – шёпотом спросил он, прищурившись.
Я застыл. Сердце в пятки ушло...
– Да, Хью.
Я подошёл к нему, взглянул в окно и повернулся обратно к нему. Нервно сглотнув, всё же решился спросить:
– Почему не спишь?
– Недавно проснулся и не смог уснуть.
– И долго? – стараясь не выдавать своего волнения, спросил я.
– Около получаса? Я не знаю – он устало взглянул в окно.
Энтони выглядит поникшим или напряжённым? У меня плохо получается различать эмоции людей. Я пристально смотрел на его лицо, но не мог понять, что он чувствует. О чём он думает? Слышал ли он, как я шастал по первому этажу? Спросит ли он об этом? Если да, то что мне ответить? Вызовет ли это подозрения? Но я ведь не делал ничего криминального? А если он посчитает меня странным?
Я не заметил, как замолчал, уставившись в окно. И Энтони это заметил. Он спросил:
– А ты чего не спишь? Опять бессонница?
Я повернулся к нему. На удивление, мне удалось быстро придумать оправдание:
– Что-то вроде этого. Я ходил на кухню за водой.
Он поднял взгляд на меня. В его глазах чувствовались усталость, смешанное с напряжением.
– У тебя глаза красные.
Я замолк.
– Что случилось?
– Просто глаза устали – я отвёл взгляд.
Почему-то мне кажется, что он не поверит.
– Тебе говорили, что ты плохо врёшь? – вздохнул Тони.
А вот это было обидно. Не тот навык, которым бы стоило гордиться, но я же действительно хорошо вру...
– Я не вру – ответил я.
Буду стоять до конца. У него нет достаточных доказательств, что я лгу. Может, я плохо обманываю, но вот в упорстве мне можно позавидовать.
– У тебя устали глаза ночью? – недовольно нахмурившись, спросил Кларк, указав рукой в сторону окна.
– Я читал.
Чувствую, что меня загоняют в угол.
– У тебя не горел свет – продолжал он.
– Потому и устали, что в темноте читал.
Он замолк. Нахмурился ещё сильнее, потёр переносицу и спросил:
– Ты издеваешься?
– Неа.
– Ты же понимаешь, что я понимаю, что ты врёшь?
Смешно звучит...
– Нет, не понимаю, я же говорю правду.
– В чём проблема просто нормально ответить? Я не буду рассказывать никому из ребят.
Он облокотился на подоконник, скрестив руки на груди.
– Так я же и так нормально отвечаю.
Интересно наблюдать за тем, как он волнуется.
– Почему ты ведёшь себя так? – спросил Кларк.
– Так это как?
Хм...
– Замкнуто, скрытно. Ты ни о чём нам не рассказываешь.
– Как это ни о чём? – удивился я – Я достаточно много рассказываю вам.
– Поэтому мы узнаем всё по чистой случайности?
– Например?
– А ты забыл, как мы узнали о твоём брате? Мы буквально узнали что ты не единственный ребёнок в семье после года нашей дружбы.
– Я думал вы знали.
Насчёт этого я не соврал. Я действительно так думал. И вообще, они не спрашивали.
– Тем более вы не спрашивали и это было давно – добавил я.
– Сам факт того, что ты мало нам рассказываешь от этого не исчезает. Я лишь привёл пример.
Глаза уже слипаются... Спать хочется ужасно. Надо бы заканчивать этот ночной разговор по душам, а то чувствую, что я сейчас брякну что-то такое от чего мне потом не отвертеться.
Я вздохнул.
– Ладно, допустим, но что ты хочешь от меня? Я могу попытаться изменить своё поведение, если хочешь.
– Хочу, чтобы ты сказал правду.
Да что же он такой упрямый... Энтони чересчур проницательный. Мне нравилась эта черта его личности до тех пор, пока она не обернулась против меня.
– Мы с Мэй делали записи, из-за чего у меня устали глаза – сказал я, посмотрев ему в лицо – Я думал, что ты будешь ругаться из-за того, что мы не спим.
Он еле заметно улыбнулся.
– Я же не Итан, чтобы упрекать вас за такое – усмехнулся Кларк.
Кажется, поверил.
– Теперь я могу идти? Такими темпами завтра с кровати не встану – спросил я.
– Да, иди. Я тоже скоро пойду.
Какое счастье! Пронесло!
Ноги онемели, а в глазах поплыло. Ещё и в темноте ничего не видно. А мне ведь всего девятнадцать...
Я еле как доплёлся до двери в своей комнаты, ощущая на себе пристальный взгляд Тони. Ещё немного, и дыру прожгёт...
– Мы волнуемся за тебя – вдруг сказал он.
Я обернулся.
Кларк также стоял у подоконника, оперевшись на него. Выглядит серьёзно...
В последний раз взглянув на меня, он пошёл в свою комнату, совсем не обращая внимания на удивленного меня, застывшего возле двери.
И что это было?