Скважина

Хромая на коленях, истерзанных шершавым бетонным полом, Ивет вскарабкивалась по ступенькам к намертво запертой двери. Наконец добравшись, она обессилено прислонилась ухом и затаилась.

— Может, они куда-то уехали? — опечалено выдает хрупкая девочка из скрытого тенью угла подвала, нынче выглядящая истощенней некуда.

В вечных кувырканьях от сворачивающей желудок боли, ее нежные русые волосы взлохматились и запутались подобно взъерошенным ветром веткам. Речь ее была едва разборчивой, вязкой от сухости на щеках и общей мышечной слабости, с каждым движением челюсти - приходилось бороться. Ее проблемные почки высасывали влагу из организма в трижды быстрее здоровых.

— Не думаю, что они нас так оставили бы, — возразила третья, рыжая сестра.

Ее озорная солнечная внешность совсем потускнела, но все же выглядела Рената не настолько болезненно, как младшенькая. Веки с трудом удавалось держать открытыми, хотя в сон вовсе не клонило. Одно лишь существование в своем теле, лишенном жизненно необходимых ресурсом, уже отнимало кучу сил.

Ивет продолжала прислушиваться. Она сморщилась, чтобы сосредоточиться сквозь болтовню сестер, но это было едва ли возможно еще и сквозь уже плывшее сознание - в голове все смешивалось. Она затыкающе прошипела, но те не прекращали дискуссию:

— Они и так уже оставили, — невзначай бросает Хлоя.

Она постоянно заглатывала воздух, которого уже не хватало в этом закрытом помещении, что девочки уж больно задышали. Но это заставляло пересохшую слизистую сворачиваться еще больше. Горло скребло точно наждачкой, эти страдания заставляли съеживаться в лице.

Рената ответила не сразу, а взяла мгновенье на размышление, наблюдая за совсем юным, но словно знающим истину куда лучше, ребенком.

— Нет. С чего? — может, в глубине души ей и было известно, что это правда, только признавать, а тем более вслух перед обезнадеженной сестренкой - не хотелось.

Вновь послышалось шипение из верхнего угла, со стороны входа, однако оно снова осталось проигнорированным.

— Ну нас никогда на столько не запирали..

— Да помолчите вы, — рявкнула Ивет и девочки наконец обратили на нее внимание.

Сейчас-то обе послушно смолкли подобно девочки на стороже, ноющими глазными яблоками лишь вильнув в ее сторону.

— Я слышу, — прохрипела та, — они ужинают.

— Им просто надоело, что мы продолжаем быть непослушными, вот и решили преподать урок по-лучше предыдущих, — наконец дождавшись вердикта двойняшки, возобновила беседу Рената.

Младшенькая скривила лицо, задумавшись над тем, как у нее болит крутит живот и как хотелось бы сейчас беспечно постукивать вилками о наполненную спагетти тарелку наверху вместе с родителями, а не прогнивать в этой норе.

— Что ты такое говоришь, Рената? — встревает вдруг Ивет, презрительно сщурившись, — нельзя лишать других людей воли. Даже если это твои собственные дети, даже если непослушные.

Она расползлась по верхней ступеньке, а после стала стекать обмякшей тушей вниз, придерживаясь за робкие перилла. На деле, если ее бедро оступнется - сил, чтобы захватиться и не травмироваться у нее банально не хватит. Ее преимущество было в том, что закинули ее сюда позже сестер, так что она всегда оставалась самой бодрой, в сравнении. Но окажись они здесь все втроем охапкой - ей бы было ни сколь не слаще Хлои с больными почками, из-за ее скромного худощавого телосложения. Да, Ивет не особо физически выносливая. Зато это компенсирует ее не по-детски твердая мораль.

— Я не говорю, что можно, — тон Ренаты как всегда ласкал уши как пух, но в то же время был тверже стали, — я только к тому, что они собираются нас наказать как следует в этот раз, чтобы больше не перечили.

— Нормальные родители так не поступают, — все заладила та со скрипящими зубами.

— Ивет, я не говорю, что поступают, — заверила рыжая, — мы толком и не видели чужих родителей никогда, откуда мне судить. Да и тебе так-то неоткуда знать, ты не можешь говорить о том, чего не знаешь. Но что я знаю, по крайней мере звучит это очень вероятно, так это их цель. Они собираются..

— Преподать нам урок, да-да, — перебила ее передразнивающей манерой сестра, на что Рената отреагировала лояльным кивком. Но сбавлять оборотов сама Ивет не намеревалась, — какой к черту урок?! Хлоя скоро в обморок падать станет.

Она махнула рукой на комок грязно-лимонной ткани, усохших волос и мандража. Собиралась она было снова отвести взгляд к собеседнице, как он заострился на малышке. Та странно скривила лицо и покраснела, словно собираясь разреветься, только никаких признаков плача помимо мимики - не было.

— Ты чего?

Рыжая повернулась себе за спину и вопрошающе посмотрела на девочку. Та растерялась и стала перебегать глазами меж сестер. Тонкая губа, уже слившаяся по цвету с остальной бледной кожей, беспрестанно тряслась и не могла спустить ни словца.

— Хлоя? — пришлось приложить нехилых усилий в шее, чтобы вопрошающе поднять голову.

— Я не понимаю, про что вы ссоритесь. Вы просто говорите какие-то слова, — она потерянно запустила дребезжащие пальцы в прическу и схватилась за ослабшие корни, те стали вырываться клочками.

Рената недоуменно наблюдала за, блуждающей душой словно в каком-то другом измерении, сестрой. Она вроде смотрела в глаза обеим, но в то же время взор уходил куда-то прочь, вдаль, сквозь. Она походила на зараженную бешенством испуганную лисицу.

— У нее начинается бред, — отчаянно наблюдая издалека, выдала Ивет, чем привлекла внимание обеспокоенной рыжей.

— Я ничего не понимаю, я как будто во сне, — Хлоя вытянула свои ладони с комками волос, пальцы не просто дрожали, а резко непроизвольно подергивались, — они сами, я их не дрыгаю специально. Я испугалась и хотела заплакать, но у меня не идут слезы, как будто их вообще не существует. Глотать тоже не получается, слюни вяжутся, как будто кто-то плетет паутину во рту. У меня тако чувство, будто что-то разбирает мое тело по кусочкам.

Рената с ужасом наблюдала за девочкой, в голосе и блике которой нарастала неистовая тревога: ее грудная клетка хаотично раздувалась, нервы на лице защемляло, ужасенные взвои вырывались в перерыве между словами. Рыжая опять взглянула на старшую двойняшку, что уже подперла лоб рукой в раздумьях: ситуация с состоянием здоровья накаляется, силы Хлои и вовсе на исходе, а родители еще неясно когда явятся. Нужно хотя бы сколько-то утолять жажду, чтобы продержаться до момента их прихода. Ни к чему хорошему это ядовитое питье не приведет, но может помочь предотвратить летальное.

— Ладно, слушайте, — начинает она и Рената с увлеченно прислушивается к ее изможденному хриплому голосу, пока Хлоя, летая в облаках, едва смогла поднять выцвевшие зрачки.

Ивет передернуло от их взгляда: пересекшись с ним, она подумала о том, что сейчас ей предстоит дать команду «вольно» девочкам, и так не способным оставаться в рассудке. Она открывает им врата в верный путь постепенной травли и гибели самих себя.

Однако выхода нет.

— Мы выпьем немного.

У девочек, особенно младшенькой, заискрились глаза и та поспешила их притормозить строгим взглядом.

— Совсем чуть-чуть. Только чтобы слегка устранить сухость. Сразу после - мы ляжем спать. Когда проснетесь - не двигайтесь, не пытайтесь взбодриться. Спите как можно дольше. Так мы не будем ощущать такой жажды и потребности в воде. Ну и организм отключается во сне, думаю, это поможет затрачивать меньше воды на всякие там процессы.

Сестры переглянулись, покорно кивнули и поползли к батарее. Сперва несколько капель из щели уловила Рената и в экстазе откиснула на стену, затем свою порцию получила Ивет, это так облегчило - ненадолго, ненамного, но кое-как. Хлоя с энтузиазмом выжала все последние усилия, чтобы проползти к заветной жидкости, как настал ее черед, но темноволосая аккуратно остановила ее за плечо и та подняла глаза на нее.

— Хлоя, тебе сложнее всех. Но ни в коем случае не пей без моего разрешения. Это может быть очень и очень опасно. Закончится плачевно. Держись изо всех сил. И не забывай: сразу спать. Проснулась - засыпай обратно, — отважный тон не пропускал ни нотки милостивы.

Та понимающе махнула головой и Ивет, покусывая губу в сомнениях и моральных терзаниях, с ужасным камнем в груди отпустила ее, дав добраться к батарее отведать скупых капель. Наконец она ощутила ядреную горечь, но сейчас было плевать на вкус. Однако та не была настроена отрываться. Заметив это, Ивет тут же ее придержала, намекая таким жестом, что пора расставаться с желанным. Но та продолжала лакомиться, сопротивляясь сестре. Ивет стала насильно ее оттаскивать, а девочка мычала в противостоянии и продолжала вылавливать свои капли с невольно перекорченным лицом.

— Хлоя, хватит!

Рената в это время наблюдала за картиной в приоткрытым ртом и не знала как ей поступать: наблюдать за невообразимыми страданиями больной сестренки было невыносимо, так хотелось дать ей повкушать еще немного заслуженной воды, но в то же время она знала, что Ивет поступает верно. Только самой ей духу не хватало стать на ее сторону. Как и что-то трезвое к глубине сознания не позволяло отговорить Ивет. Она лишь оторопело следила и старалась собраться с мыслями, принять наконец какую-то позицию. Каждое ее неуверенное «Ладно, нужно помочь Ивет» тотчас же перебивало писклявое «Отпусти! Мне нужно больше, чем вам! Мои почки осушат меня через минуту, а вы будете дальше наслаждаться! Это нечестно!». Но и всякий раз, как в ее голове возникало «Ничего страшного не случится от еще нескольких капель, нужно остановить Ивет» - следовало суровое «Твои почки большего и не перенесут!». Черт, все разрывается.

— Хлоя! — старшая наконец оттягивает и слегка случайно отбрасывает сестру в сторону, не успела Рената и сообразить.

Неуравновешенный ор сменился панической отдышкой, девочка свернулась в калач и затряслась так, что казалось, воздух вокруг содрагается.

— Ты сейчас обратно все что напила - выплакаешь! Я тебе не дам выпить еще, — вне всякой снисходительности буркнула тв, ладонью поправляя прилипшие на лицо темные пряди и неумолимым взглядом пиля Хлою.

Рената в это время лишь молча подползла к сестре и обняла ее горбушку. Сейчас она поступала быстро: кому больше нужна помощь, тому она ею и станет. А Ивет.. Ивет - сама себе утешающий компаньон, ее твердость едва что сломит, Рената так считает.

— Это скоро закончится, — нашептывала рыжая, — это твои не последние дни, тебе с этим телом еще жизнь проживать. Перетерпи, Хлоечка, пожалуйста. Сейчас немного отмучаться, но потом все будет хорошо. Это ведь гораздо лучше, чем променять многолетнее здоровье на минутное наслаждение? Ты самая крепкая тут из всех нас, мы без тебя не справимся.

Та спряталась в объятьях сестры, судорожно всхлипывая. Ивет хмыкнула, наблюдая за картиной, казалось, совсем безразлично. Она почувствовала себя бесчувственным скотом в этой сплоченном сестринстве, но гордость и разум, гласящий что все это ради блага - не позволяли проявить хоть сколько-то благосклонности. Ресницы ее сожалеюще содрогнулись, но выдавить из себя что-то заботливое она не могла: кто-то должен тут поддерживать дисциплину. Иначе бы обе эти еще вчера наглотались сполна и сейчас прощались с бытием.

— Ложитесь спать, — лишь бесстрасно выдавила она, дождавшись, пока стоны младшей притихнут.