Аникс

Пару дней спустя пришёл Максим, сказал, что город проводит конкурс на лучший бюст какого-то именитого поэта и призовые положены приличные. Совершенно не хотелось создавать ничье лицо, кроме лица Аникса, а вот денег хотелось. Всё-таки Аникс обходился мне в копеечку, хотя я старалась тратиться на его нужды по-минимуму. Взялась за работу, Максим сразу начал разбрасываться непрошеными советами, Аникс тем временем только поглядывал за мной и глиной в моих руках, прикрыв лицо книгой. Вылепливая сочные мешки под глазами поэта, я почти перестала замечать жужжание Максима под ухом, но в один момент ему удалось обратить на себя моё внимание.
- Я могу устроить его на работу к брату, - он кивком указал на Аникса. - На кассу в продуктовый. Всё в чёрную, разумеется, но брат с деньгами не обманет.
Ненадолго я всё же задумалась.
- Рано ему ещё, - ответила я, не оборачиваясь. - Да и лишних вопросов не хочется.
- Брату плевать на всё, пусть работает только.
- Пока нет. Но твои старания я оценила.
- Я готов работать, - подал голос Аникс. Другого ответа я от него и не ждала. - Я бы и за бесплатно согласился, только бы не сидеть в одиночестве.
Как он меня разозлил! - глаз поэта перекосило. Максим разозлился тоже, я затылком ощутила.
- Мы не с тобой говорили, - сказал он Аниксу и сделал шаг к нему. - Сиди и помалкивай. Не о своих желаниях ты должен думать, а о том, как отблагодарить эту сумасшедшую за своё существование.
Аникс порозовел от стыда. Ни в коем случае я не была согласна с Максимом, но чувство вины, которое он внушал Аниксу, было мне на руку. И ревность моего ангела была бы мне на руку. Я отложила глину, вытерла руки о край фартука и слегка толкнула Максима локтем в бок.
- Пошли прогуляемся? - обратилась я к нему с усмешкой. - И по пиву можем взять.
Его тусклый взгляд мгновенно заблестел. Аникс не посмел даже заикнуться о том, чтобы пойти с нами, но я знала, как ему хотелось, и знала, что он будет высматривать нас в окне. Одевшись, мы с Максимом вышли во двор, взяли по бутылочке и сели на скамейку под деревом. Я будто стала моложе на десять лет, снова шкрябаю ботинками по снегу, выдыхаю в небо облака дыма и смеюсь так громко и противно, что довожу до бешенства бабку с третьего этажа - она даже бросила в меня плесневелый помидор. Как театрально. Чудесно быть мной в пятнадцать лет и прискорбно в двадцать пять. Максим был такой же пропащий и никчёмный, как я, и для меня оставалось загадкой, почему он не ненавидел себя. Или ненавидел, но мне не показывал? Хотя нет, я выдаю желаемое за действительное. Максим был лучше меня, просто не думал о будущем, но будущее у него было. Я была его временной подругой по несчастью, собутыльницей, которую он непременно оставит, как только вольётся в хорошую компанию. Хорошая компания - всё, чего ему не хватало. Я делала Максиму величайшее одолжение, не предлагая переспать. Пусть не привязывается ко мне, добрый человек.
- Пора заканчивать, - он забросил в рот жвачку, пожевал её немного немного и продолжил как бы невзначай: - Я даже могу попросить знакомого помочь с документами, только пообещай, что выкинешь всю дурь из головы. Пристроим твоего Аникса, пусть живёт своей жизнью, а ты своей.
- Не надо мне помогать. Бесполезно.
- Что ты от него хочешь? - Максим повернулся ко мне и свёл брови. - Сделать из него карманного любовника? Бред. Не вижу ни одного сценария, где такая история могла бы хорошо кончиться.
- Ты не понимаешь. Так нужно.
- Даже если ты в бога не веришь, а я тебя уверяю, что бог есть, это всё тебе аукнется. Прислушайся, пока не поздно.
Клянусь, скажи мне Максим сейчас, что он мой ангел-хранитель, я бы поверила.
- Если ты намекаешь на спасение души, то я как раз-таки спасаю свою душу, - я откинулась на спинку скамейки и задрала голову, разглядывая скрюченные когти деревьев. - Аникс сам спустился ко мне, я ни о чём не просила и сделку с дьяволом не заключала. Просто так случилось. Если говоришь про бога, это ли не божий промысел? Аникс здесь, чтобы помочь мне.
- Может, твоё спасение в том, чтобы отказаться от самого дорогого.
- Какая глупость. Так я только больше озлоблюсь и зачерствею.
- Или освободишься.
- Философ хренов, - буркнула я, снова села, согнувшись, и отпила ещё. - Уж лучше анекдоты про поручика, чем это.
Вскоре мы вернулись обратно. Максим принялся готовить ужин, я опустилась на кровать и взяла блокнот, чтобы в нём в деталях прорисовать лицо поэта, тогда же Аникс сел на пол возле моих ног и молча положил голову мне на колени. Вместе с упоением властью я почувствовала, как сердце защекотала жалость к моему несчастному созданию, и душа на мгновение стала светлее. Вот же оно, очищение, оно так близко и будет ещё ближе, как я и предрекала. Проведя тыльной стороной ладони по волосам Аникса, я принялась расчёсывать их пальцами.
- Прости меня, - прошептал он едва слышно.
- Ничего страшного. Я понимаю, без меня тебе одиноко.
- Максим правильно сказал. Я допустил эгоистичную мысль.
- Всё на свете эгоистично, - я потрепала его по голове. - Дело не в твоих мыслях. Просто не стоило так открыто показывать, что тебе не терпится сбежать отсюда.
Я произнесла это в шутку, но Аникс, кажется, испугался всерьёз.
- Ни о чём таком я даже не думал, - поспешил заверить он. - Я неправильно истолковал свои желания. Мне не нравится сидеть без дела, я хочу быть тебе полезен.
Сломать Аникса оказалось легче, чем сломать спичку: он уже убеждал себя думать так, как я хотела, чтобы он думал. От опьянения властью перед глазами забегали звёздочки, и в то же время жалость снова защекотала сердце. Немного свободы воли, наверное, я могла ему позволить. Не настолько я тиран, по крайней мере, тиран не самый страшный.
- Нет, - решительно сказала я. - Тебе здесь скучно. Ничего. Будем чаще ходить на прогулки, после прогулок сидеть дома не так тоскливо.
Он приобнял мои колени. Максим поставил на стол тарелки с обжаренной свининой и рисом в соусе. Мы сели, мной завладело забавное настроение, и я достала из ящика смешные свечи в форме слоников, зажгла их и включила виниловый проигрыватель. Вот-вот я окунусь во что-то приятное и простое, я так жду это ощущение, так хочу его. Я хочу быть Диной. Хочу быть как те девочки в дутых куртках. Хочу красить губы и белые волосы до задницы. Я опять встала, вывалила на пол содержимое шкафа, сгребла в охапку и ушла в ванную. Волосы у меня дурацкие, мышиные, зато лицо одухотворённое. По мне сразу видно, что я много думаю, что меня ещё надо разгадать. К чёрту. Сегодня я хочу, чтобы эти двое смотрели на меня, как на красотку. Я надела платье в облипку, которое надевала только один раз на выпускной, накрутила волосы и тёмно-бордовым накрасила губы. Вернулась за стол, ножичком, как леди, разрезала мясо и принялась строить глазки. Максим и Аникс случайно переглянулись. Боже, что я творю? Это не я. Никогда, ни разу и нигде это не я. Максим считает меня дурой, Аникс вообще не понимает, что происходит. Ну что мне, бутылку водки достать и зубами открыть, чтобы вы посмотрели на меня, как раньше? Мне стало трудно дышать, я бросила приборы, и они с громким стуком упали на стол. Я была готова разрыдаться. Хотелось разодрать себе грудь и вырвать оттуда то, что делало меня другой, сложной, гениальной и особенной. Максим подошёл ко мне, укутал в рубашку и сказал, что прогуляется за вином. Лучше бы он подавился куском мяса и умер на месте. В тот же момент я бы полоснула ножом по руке, но Аникс аккуратным, почти неловким движением убрал волосы мне за спину и спас меня.
- Не знал, что ты можешь быть ещё красивее, чем всегда, - сказал он, уведя взгляд в сторону.
Меня можно вылечить. Не всё потеряно.