23. Праздник
Не скоро совершается суд над худыми делами; от этого и не страшится сердце сынов человеческих делать зло.
(Еккл. VIII, 11)
Точное местоположение неизвестно
Точная дата неизвестна
Маргарет попыталась открыть глаза. Красноватое свечение заполняло небольшое пространство вокруг неё. Голова дико трещала, перед глазами стояла пелена. Она слабо помнила случившееся накануне.
− Я Вас недооценивал, мисс Лонтек.
В прозвучавшем голосе девушка опознала убийцу мисс Фолтон, Томаса Эвансона.
− Но я не жалею, что всё случилось так, как случилось. Вы стали сильнее, увереннее в своих силах. Даже слишком, но и это полезное качество. Я рад, что именно мои действия позволили Вам раскрыться, − не без гордости в голосе сказал мужчина.
− «Спасибо» не услышишь, − огрызнулась Мэг.
− Пожалуйста.
За спиной девушки раздались шаги. Она пыталась повернуть шею, чтобы увидеть Эвансона, но оказалась слишком слаба даже для этого.
− Я с упоением смотрел новости о той аварии. Они поняли, что это моих рук дело, но Вас, к сожалению, упоминали лишь как жертву, хотя Вы достойны их любви куда больше.
Мэгги коробило при воспоминании об аварии. Жизнь человека оборвалась во многом по её вине, пусть она этого и не желала.
− Думаешь, они тебя любят?
− Любят, ненавидят − какая разница? Я же в центре внимания! − девушка услышала, как мужчина облизал губы на этих словах. − Хотелось бы продлить это чувство подольше, но совсем скоро придётся покончить с моим прекрасным сном наяву.
− Это кошмар, а не прекрасный сон! − поправила девушка.
− Знаю, мисс Лонтек, но я был обязан свершать все те ужасные вещи. Поймите, моя цель нуждается в жертвах! А я ведь ненавижу кровь! Если бы можно было, я никого и не тронул бы.
− И что это за цель такая?
− Я ещё не знаю, − сознался Томас, − но вскоре выясню.
− Сумасшедший! Тебя заждались в Аду!
− Только представьте, мисс Лонтек, как меня там примут! Я спущусь в огненную геенну героем!
− Ты будешь страдать тысячелетиями за свои грехи!
− Кто-то, видимо, не понимает, как устроен мир.
− Чего ты хочешь?
− Хотел бы съесть фиолетовую конфетку, но у меня остались только красные. А те были намного вкуснее... Не хотите?
− Из твоих рук, подонок, я ничего брать не собираюсь.
− Но почему же Вы ко мне так жестоки?
− Из-за тебя убили мою бабушку! − Мэгги вывел из себя этот вопрос. − Да кто вообще может относиться к тебе иначе? Ты − воплощение зла! Тебя нужно уничтожить!
Между собеседниками возникала длительная пауза. Мэгги даже подумала, что мужчина покинул помещение.
− Огонь выжигает лишь то, что должно быть очищено от зла? − решил задать свой излюбленный вопрос Томас.
− Что за бред ты несёшь?
− Огонь − есть зло, − стал отвечать Том. − Он убивает только хороших. Суть в том, что огонь не повредит, если избавиться от доброты в себе. Одна смерть на руках − тебя уже не подпустят к святым, но если их много, если удается избавиться от всего человеческого, тебя признают проклятые.
***
Город Шервуд
3 декабря, среда
Для удобства события этого дня были разбиты на пять частей, из которых, как мне кажется, состоял план Томаса Эвансона, хоть и в очень упрощённой форме.
Часть первая
«ОЖИДАНИЕ»
Прошлым вечером площадь у мэрии расчистили от снега, а с самого утра начали открываться лавки с фаст-фудом и выпивкой на главной площади города. Рестораны и кафе развесили гирлянды по витринам, которые останутся там до начала следующего года. На большой сцене, собираемой здесь по важным праздникам, рабочие устанавливали и проверяли аппаратуру. Из некоторых окон в зданиях вокруг площади время от времени выглядывали снайперские винтовки.
Отказ администрации города отменить празднование Дня Шервуда вынудил полицейских приложить максимум усилий. Власти не верили в то, что «один жалкий псих» может представлять угрозу, с которой не справятся стандартные меры предосторожности. На деле же власть имущие не могли не осознавать, что этот «жалкий псих» неимоверно опасен, но не хотели терять возможность заработать большие деньги, вот и убеждали всех, что город защищён.
Поскольку вышестоящие чины проявляли непозволительную беспечность, защитники порядка разработали масштабный план обороны. Они решили распределить свои силы во время празднования таким образом, чтобы на главной площади города не осталось слепых зон, к тому же привлекли нескольких крепких добровольцев из гражданских, которые стали бы «индикаторами» начала тревоги и смогли бы в случае чего оказать содействие полиции.
Казалось бы, меры предприняты беспрецедентные, но в них была допущена брешь − добровольцы сперва собирались в закрытом порядке силами полицейских, однако, некоторые из уже выбранных мужчин стали болтать об этом со своими друзьями, знакомыми и просто теми, кто казался им подходящими под параметры отбора, что привело к существенным проблемам непосредственно в день праздника.
− Нам необходимо было применить меры предосторожности как можно раньше, − объясняла Эмма. − Мы устанавливали оружие на нужных точках, инструктировали офицеров, выделенных нам полицией соседнего Нортфилда, наших людей и завербованных гражданских. Обзор по итогу был идеален. Мы не сомневались в том, что всё пройдёт гладко.
К половине второго на площади в большом количестве появились жители, заиграла громкая музыка. Полицией в толпу были выпущены привлечённые к делу мужчины, тоже занявшие свои позиции.
Первые часы всё проходило даже слишком гладко.
− Наверное, мы расслабились, − с сожалением в голосе сказала мне Дарглей. − Всё же День города, мы тоже люди − хотим отметить, развеяться, а вместо этого затаились в тесных комнатках и реагируем на каждый шорох. Нескольких часов хватило, чтобы устать от этого. Ребята выходили покурить, к часам шести кто-то принёс шампанское. Мы, конечно, продолжали следить, но... всё проходило не по плану.
Часть вторая
«САБОТАЖ»
Первые беспорядки начались в семь вечера. Копы тогда вернулись на свои позиции. Естественного освещения к тому времени не осталось, что усложнило поиск источника шума.
Мортимер Франко первым обнаружил причину волнений − пьяная драка у палатки с алкогольными напитками. К ним направились офицеры, обязанностью которых был контроль за безопасностью на местности.
Подобного следовало ожидать. Во время больших праздников всегда кто-то напивается, и ничего странного в этом не было бы, но данная ситуация примечательна тем, что инициатором драки стал один из полицейских подручных.
Хью приказал всем пристально следить за обстановкой несмотря на усталость, но на сей раз копы не успели утомиться в ожидании, ведь спустя всего пять минут вспыхнула новая потасовка, но уже между тремя людьми, одним из участников которой также стал завербованный гражданский.
Спустя десять минут другой «надёжный» мужчина разбил бутылку о голову случайного прохожего, чем привлёк внимание его друзей. Пятеро напали на зачинщика и нанесли ему телесные повреждения средней тяжести, чему не смогли вовремя помешать сотрудники полиции, которым приходилось как ошпаренным носиться из края в край по площади.
Количество полицейских внизу уменьшилось, так как приходилось увозить задержанных в отделение, где тех помещали в изоляторы и возвращались обратно за «новой порцией».
Детектив Уолберг из Нортфилда тогда выдвинул теорию, что их пытаются вымотать этими провокациями. Он говорил: «Те, кто должны были регулировать ситуацию изнутри, стали главной проблемой. Они знают о стратегии нашей обороны и пытаются дестабилизировать ситуацию. Им нужно, чтобы на решение этих проблем мы выкинули сотрудников сверх запланированной меры».
Это понимал и шериф. Единственное, что Хью решил сделать для борьбы с предателями − перенаправить остальных мужчин, но лишь тех, кого хорошо знал лично, разбираться со вспыхивающими конфликтами, которые всё не прекращались.
Таким образом многие зоны площади лишились людей, благодаря которым мог бы соблюдаться порядок.
Правды ради, стычки происходили и между простыми посетителями праздника, но это уже вполне закономерное распространение пущенной изменниками волны.
Если во время набора персонала для этой операции далеко не все мужчины подвергались тщательной проверке в силу сжатых сроков, потом выяснилось, что многие из них использовали поддельные документы. Бунтовщики оказались бывалыми преступниками, некоторых из которых ранее признавали невменяемыми.
Часть третья
«ЛОВУШКА»
Всего за тот вечер случилось около двух десятков потасовок, но они прекратились к девяти часам. Копы настоятельно просили людей расходиться, но уходящие семьи с детьми лишь заменялись шумными компаниями, которые изначально планировали начать веселиться с позднего вечера.
Народу на площади не убывало. Хоть что-то разобрать в постоянном хаотичном движении горожан не представлялось возможным.
В начале десятого внимание многих посетителей мероприятия приковала к себе сцена, на которой до этого выступали местные музыкальные группы, а сейчас вышел мэр города Арнольд Гаттис.
− Я рад сегодня видеть вас всех на триста девяносто восьмой годовщине нашего города!
Люди громко зааплодировали мужчине, что вынудило того сделать паузу, во время которой он с гордым видом и широкой улыбкой смотрел на присутствующих. По полицейской рации поступил приказ нескольким позициям перенаправить внимание на Гаттиса.
− День Шервуда − это праздник каждого человека, живущего здесь! Мы с вами и есть Шервуд! От нас зависит, каков город есть сейчас и каким его увидят будущие поколения!
Шум не стихал. Не то чтобы речь мэра звучала так уж торжественно и вдохновляюще, но жителям на тот момент большего не нужно было.
− Я хочу поблагодарить каждого, кто...
Микрофон Арнольда Гаттиса внезапно отключился, что тут же отразилось удивлением на его лице. Вместо продолжения речи мэра, собравшиеся у сцены люди услышали из больших колонок голос человека, не присутствующего на сцене в тот момент:
− Каждого, кто сегодня пришёл на верную гибель!
Люди закричали и ринулись в рассыпную, Гаттис мигом унёс ноги со сцены, но тут голос скомандовал: «Огонь!» и дороги вокруг площади загорелись. Кто-то успел удрать, но большинство горожан оказались в огненной ловушке. К тому же из ниоткуда начали появляться вооруженные мужчины, заставляющие людей возвращаться обратно к сцене.
− Понятия не имею, как у них вышло это провернуть. Думаю, мы бы заметили, как какие-то люди целенаправленно обрабатывают горючим веществом дороги или проносят ящик с оружием, − спустя несколько лет вспоминал офицер Морган. − Не так хорош оказался наш план, как мы думали.
Часть четвёртая
«СОБЫТИЕ»
− Куда же вы? − вопрошал голос из колонок. − Сейчас случится самое важное!
Почти сразу после этих слов по полицейской рации на связь вышел Уолтер Рикли. Мужчина сообщил, что на них с офицером Фиш напали неизвестные, целью которых было похищение Саймона Рикли. Уолтер только-только пришёл в сознание после неравного противостояния и сразу сообщил обо всём своим, но лишь стоило оставить рацию и обернуться, как он увидел Кетрин Фиш, лежащую в луже крови с перерезанным горлом, а дальше по коридору − двух убитых сотрудников больницы. Как он выяснил позже, в результате нападения жизни лишился ещё один медработник, оказавшийся на пути злоумышленников.
− Уважаемые сотрудники полиции нашего любимого города, − обратился к копам голос, − я очень боюсь появляться на сцене! Вы успели понять, что доверяли не тем людям? Если в меня выстрелят, они перебьют десятки!
К тому времени Саймона Рикли уже давно доставили к сцене, переодели в выходной костюм, и теперь двое громил под руки держали его за ширмой. Он увидел сонную Маргарет Лонтек с другой стороны сцены, стоящую в роскошном чёрном платье, за которой следил мужчина с пистолетом. Эвансон на глаза не попадался, но вот-вот должен был, раз уже озвучил свои угрозы полицейским.
Служившие фоном красные кулисы в конце сцены раскинули руки в белых перчатках. На сцену выбежал бледный человек в чёрном одеянии. Он с открытым от восторга ртом смотрел на паникующих людей внизу, каждый из которых страшно его боялся.
Саймон видел мужчину только со спины, но понял, что на сцене ненастоящий Томас Эвансон. Этот был толще, ниже и совсем не таким белоснежным, каким запомнил его Саймон. Возможно, думал он, Эвансон стыдился своей внешности после пожара, потому и нашёл себе замену.
Двойник поднял с дощатого пола брошенный мэром микрофон и заговорил в него. Устройство не включали, а подставной Эвансон просто открывал рот, пытаясь имитировать движение губ говорящего. Понял это не только Саймон, но и люди на площади, и полицейские, наблюдающие с окон домов неуклюжее шоу.
− Я хочу разделить с вами всеми великое знание! − «говорил» человек. − Сегодня, в этот прекраснейший день, я подарю вам величие и силу! Я разобью цепи, которыми вас сдерживают!
Мужчина прервался, чтобы ещё раз поклониться «фанатам». Похоже, чувствовал себя звездой спектакля, хоть никто ему не аплодировал.
− Тридцать три года назад в этом городе убили великого человека! Он, как и я сегодня, хотел сделать вас лучше, но вы отвергли его! Томас Эвансон не просто так лишал своих жертв зрения! Он собирался преподать вам урок!
После упоминания этого имени некоторые люди вскрикнули. Всё же с пятьдесят шестого года прошло не так много времени − взрослое поколение помнило, как родители запрещали им гулять из-за злодеяний маньяка.
− Зрение − дар, которым вы не пользуетесь! Вы не способны видеть дальше простых вещей! Вы называете свой мир реальным, но реальность − совсем другое! Реальность сложнее! Реальность глубже! Эвансон убирал глаза, потому что смотреть лишь ими − значит похоронить шанс стать большим, чем просто человек! Увидьте же правду!
Раздался выстрел. Кровь брызнула изо лба мужчины, играющего Эвансона, и он упал с края сцены. Выключились фонари и свет в домах. Бушующее пламя окрасило площадь в тёмно-красные тона.
Из-за кулис вальяжно вышел настоящий − хоть это и не так − Томас Эвансон, держащий в руке пистолет, из которого только что пристрелил своего двойника. Мужчина на секунду притормозил и улыбнулся Саймону, поражённому внешним видом негодяя: гладкая кожа лица, без каких-либо ожогов, ран и шрамов, как если бы он взаправду заменил обгоревшую, что и планировал совершить во время последней встречи.
Долго задерживать взгляд на Саймоне мужчина не стал. Подойдя к Маргарет, взял её за руку и вышел в центр сцены.
Жители города стихли в ожидании чего-то ужасного. Когда Томас заговорил, ему не понадобился микрофон, ведь в этой тишине его слова все и так отчётливо слышали:
− Даже меня Вы не увидели! − восторгался собой Томас, но вряд ли хоть кто-то поверил в тот маскарад. − Мне же видно каждого из вас! Я знаю, кто вы на самом деле!
Мужчина обводил взглядом толпу, наслаждаясь их страхом.
− Мне радостно, что все вы пришли сегодня! Распрощавшись со своими нынешними жизнями, вы обретёте новые! Мы умрём людьми, но восстанем богами!
По полицейской рации Купер Дженсон попросил у Хью разрешение убить Эвансона, на что шериф ответил отказом. В тот момент огонь действительно можно было открыть, ведь полицейские как раз передислоцировались на новые позиции, взяв на мушку каждого из вооруженных приспешников Эвансона. По одному слову шефа в одночасье сотрудники правопорядка могли бы зачистить площадь от всей братии, но Хью не спешил отдавать приказ.
− Мы взяли ситуацию под контроль, − объяснял Морган. − Бенвик уже не волновался за сохранность жителей, потому просто хотел услышать больше. Но, к сожалению, мы контролировали не всё.
Часть пятая
«ПОКЛОН»
Половина одиннадцатого. Эвансон стоит на сцене, держа за руку Маргарет. Из-за ширмы вывели Саймона и поставили по другую сторону от Томаса, но парень с криком упал на колени − его ноги ещё долго не придут в норму после недавнего происшествия.
− Поднимитесь, мистер Рикли, − шепнул Томас, нагнувшись к парню. − Не позорьте меня.
− Я не могу встать.
Томас тяжело вздохнул, будто это как-то заставляло его корректировать свой план.
− Этих двоих сама судьба привела ко мне! − огласил Эвансон публике. − Они будут спасены вместе со мной! Если кто-то желает к нам присоединиться, я жду вас на этой сцене!
Никто не отреагировал на призыв мужчины.
− Я жду вас, друзья! − возмутился Томас. − Я же не смогу начать, пока вы не придёте!
Пособники Эвансона принялись палить в воздух, чем вынудили присутствующих бежать к мужчине. Люди визжали и плакали, стараясь забраться на сцену. Их было слишком много, некоторые падали с края из-за тесноты. Только рядом с Томасом оставалось свободное пространство, потому что жители города боялись вплотную к нему приближаться.
− Мне жаль всех, кто сейчас не сможет ко мне присоединиться! Не волнуйтесь, у вас ещё будет шанс на спасение!
Хью растерялся. Он не понимал, к чему всё это должно привести. Раньше шериф не боялся Эвансона, сейчас же ощутил себя овцой, блеющей перед волком.
В его комнату ворвались трое громил, прижавших шерифа к полу. В то время никого из сотрудников полиции рядом не находилась, что позволило мужчинам незамеченными добраться к своей цели.
− Если тебе дорога жизнь, − говорил один из нападавших, − прикажи своим положить оружие.
Он кинул рацию Бенвику, тот поднёс её к губам и нажал кнопку.
− Это шеф. Открыть огонь на поражение.
Из-за активного копошения людей внизу, открывать огонь было очень рискованно, но приказы свыше не принято оспаривать, тем более − к тому моменту уже не с кем было спорить.
В вооружённых мужчин полетели патроны, а те, в свою очередь, в панике начали палить во все стороны. Томас занервничал, но пока что не двигался с места, не сомневаясь, что полицейские не решаться стрелять, пока вокруг него такая толпа.
Некоторые люди, увидев, как один за другим падают бандиты, спрыгивали на землю и бежать прочь, чем заставили Эвансона занервничать.
Маргарет, воспользовавшись творящейся суматохой, вырвалась от растерянного мужчины и спрыгнула со сцены, но лишь оказавшись среди сбежавших людей, вспомнила о Саймоне, который своими силами не мог покинуть сцену.
Рикли же наблюдал за поведением Эвансона, прячущегося за спинами убывающих граждан.
− Не хочется умирать? − задал саркастичный вопрос парень.
− Признаюсь, думал, всё будет по-другому, − сказал Том, вытаскивая из внутреннего кармана пальто коробок спичек. − Ничего, я всё исправлю.
Вынув спичку, поджёг её и бросил на доски, которые явно были чем-то предварительно пропитаны. Огонь мгновенно разошелся по всей сцене, а люди закричали ещё громче.
Эвансон обернулся бежать, но его щиколотку обхватила рука Саймона.
− Что Вы делаете? Они же меня убьют!
− Очень надеюсь!
− Вот такой у меня друг?! − возмутился Томас, пнув этой же ногой парня в челюсть.
Огонь быстро разгорался, на сцене становилось всё жарче. Это вынудило Саймона отпустить мужчину и искать возможность поскорее спастись самому.
Из-за того, что людей вокруг не осталось, Эвансон всё же получил ранение в ногу перед тем, как скрылся за ширмой. В след ему были пущены ещё несколько пуль, проделавших дыры в ткани.
Пожарные взялись за дело, как только начался обстрел. Тогда бандитам точно не было дела до выставления требований, так что, погасив участок дороги длиной в восемь метров, они выпустили людей из западни. Маргарет подбежала к горящей сцене и помогла Саймону спуститься, хоть её и пытались остановить.
Огонь умышленно убрали на небольшой территории − так копы могли следить за тем, чтобы виновники инцидента под видом заложников не избежали наказания. Отряд спасателей забежал на площадь, чтобы помочь всем раненым выбраться.
Но кое-кто из простых посетителей праздника не вышел вместе со всеми. Этот человек пришёл сюда с другой целью. Он встретил Томаса Эвансона за сценой, когда тот упал на землю с простреленной ногой.
− Я всё же узнал твоё имя, − сказал Раян Эртон.
− Не смеши, − держась за раненую ногу, рычал мужчина. − У меня его нет.
− Это не важно. Я ждал тебя здесь, потому что хотел сказать в глаза, как ты ошибался тогда.
− Когда это?
− Ты говорил, что добру не одолеть зло честным путём.
− И что?
− И то, что ты получишь по заслугам. Ты потерял помощников, ранен, твой план провалился!
− А если это и был мой план? Что скажешь, умник? Если я хотел, чтобы так всё закончилось?
− Тогда ты полный идиот.
Эвансон поднялся и, сильно хромая на правую ногу, пошёл к горящей дороге. Подойдя к тротуару, он обернулся к Раяну.
− Я сейчас сбегу, − сообщил он. − Ты не попробуешь мне помешать?
− Один человек сказал мне, что злодеи всегда получают должное. От справедливости тебе не сбежать.
− Хороший человек, − отметил Эвансон и пошёл в огонь.
Раян видел как Томас, не издав ни звука, прошёл сквозь достающие до плеч языки пламени, и скрылся во тьме.
Конечно же, рассказу парня никто не поверил, как и словам Саймона о своём ночном приключении двадцать восьмого ноября. Именно после этого случая Эртона отправили в больницу, где с помощью анализов выявили содержание психотропных веществ в его крови.