10. Ножницы
20 ноября, четверг
Алан МакКензи всю взрослую жизнь проработал в парикмахерской, которую открыл ещё его отец. Этот человек − самый настоящий мастер своего дела, для которого ножницы давно обратились продолжением руки.
В жизни Алана недавно стартовал седьмой десяток, потому он обучил своему ремеслу сына Лукаса, который в свои двадцать семь не испытывал от работы того же восторга, какой был у его отца. Он, возможно, имел другие планы на жизнь, но предпочитал о них молчать.
Несмотря на преклонный возраст, мистер МакКензи оставался одним из немногих высококвалифицированных парикмахеров в городке, благочестия чему знал большинство его жителей. Мужчина всегда умел найти темы для разговора с клиентом и вести действительно интересную беседу.
Единственное, что было в нём явно плохого − сильнейшее пристрастие к куреву. Буквально после каждого клиента Алан выходил во двор и выкуривал две-три сигареты, из-за чего тротуар у парикмахерской постоянно был усыпан окурками. Жена с сыном частенько упрекали старика в пагубной привычке, но он уже не мог от неё отказаться.
Подойдя к парикмахерской, в которую отец позавчера рекомендовал заглянуть, Саймон сквозь витрину увидел мистера МакКензи, сидящего в кресле и читающего сегодняшнюю газету. Этот старик каждый день покупал свежую по дороге на работу, а потом обсуждал с клиентами последние новости.
Парень постучал, прошёл в помещение и обвёл его взглядом. Это здание ему очень хорошо знакомо. С первого раза, как Саймон сюда зашёл, оно ничуть не изменилось. Парикмахерская выглядела очень уютно. По радио, стоящему на комоде у стены, тихо звучала песня «Watertown» Френка Синатры.
− Добрый день, мистер МакКензи.
Мужчина опустил газету и перевёл взгляд на посетителя.
− Привет, Саймон.
МакКензи медленно встал с кресла, размял спину и указал парню на освободившееся место. Саймон, повесив свою серую дублёнку на крючок, уселся в кресло. В большом зеркале парень видел себя и стоящего за спиной парикмахера. Помещение освещала старая люстра на потолке, так как света от пасмурного неба явно не хватало.
− Ты серьёзно зарос, − заметил мужчина, обращаясь к отражению парня, − но я это исправлю. Стричь как обычно?
− Да, − кивнул Саймон.
Под словами «как обычно» подразумевалась стрижка вида «бокс». Саймон так стригся каждый раз, как приходил к мистеру МакКензи, и сейчас не планировал ничего менять.
Алан неспеша подошёл к высокому платяному шкафу, из которого вынул тёмно-серую накидку. Мужчина обмотал её вокруг шеи парня, дабы остриженные волосы не цеплялись к одежде. Затем МакКензи достал пульверизатор и несколько раз брызнул водой на волосы Саймона.
− Как успехи в учёбе? − спросил Алан, вытаскивая из ящика стола комплект больших ножниц. − Ты же выпускник, да?
− Ещё один класс впереди.
− Ну, это тоже неплохо. Учиться не надоело?
− Всё хорошо, − улыбаясь, ответил парень. − Я один из лучших в классе.
− Надеюсь, друзья не мешают, − задорно говорил мужчина, отрезая первую прядь волос. − Я в твоём возрасте только и делал, что прогуливал с друзьями уроки и ухаживал за девочками.
− Мне они не мешают. Я нахожу время на всё, − соврал парень, так как вовсе друзей не имел.
− Это правильно, − одобрил мистер МакКензи. − Я вижу, твоё поколение стало сознательнее в плане образования.
Волосы стремительно летели вниз, мягко оседая на белой плитке. По радио теперь играла песня «What a Wonderful World» Луи Армстронга, а за окном начинался мелкий дождик.
− Мистер МакКензи, Вы ведь всю жизнь прожили в Шервуде?
− Конечно, Саймон, − весело ответил Алан, почесав лысину освободившейся рукой. − И я бы никуда не переехал. Почему ты спрашиваешь?
− Я хотел узнать... − парень немного задумался. − Вы знаете Томаса Эвансона?
После этого вопроса МакКензи замер. Саймон мог видеть, как отвисла челюсть старика. Рука парикмахера дрогнула − ножницы стремительно упали на твёрдый пол.
− Ч-что? − дрожащим голосом прошептал Алан. − Что ты спросил?
− Вы знаете Томаса Эвансона? − Саймона крайне удивила реакция на вопрос.
Мистер МакКензи неуверенно попятился назад и уселся на деревянный стул.
− Нет, не знаю... − прищурив глаза, ответил мужчина.
− Чего Вы испугались? − спросил парень, смотря на отражение Алана.
− Ты где-то прочитал о нём?
− Томас Эвансон недавно открыл магазин в нескольких кварталах отсюда, − рассказывал мальчик. − Он сказал, что жил здесь давно. Мне просто интересно узнать, правда ли это.
− Скажи, сколько ему лет?
− Не знаю, где-то сорок.
− Сорок... Сомневаюсь, что мои догадки верны, но советовал бы тебе держаться подальше от него, − предостерёг парикмахер.
− Что он сделал? − не отставал Саймон.
− Не могу вспомнить, были ли дети у другого Эвансона...
− Кто этот другой? Он причинил вам вред?
− Многим причинил вред, − опустил голову Алан, словно винил себя в чём-то.
− Какой?
− Я поклялся никогда не вспоминать об этом.
Входная дверь распахнулась. На пороге появился Лукас МакКензи. Он с недоумением посмотрел на сидящего в стороне отца, пока клиент ожидал стрижку.
− Добрый день, − поздоровался с Саймоном Лукас и закрыл свой зонтик.
Рикли вежливо кивнул в ответ и вновь перевёл взгляд на отражение встревоженного старика. Наверное, тот не хотел, чтобы сын был в курсе их разговора. Саймон никак не мог понять, что же так сильно обеспокоило Алана.
− Сынок, − обратился к Лукасу отец, − помоги-ка мне доделать начатое. Саймон введёт тебя в курс дела.
− Тебе плохо?
− Нет-нет, − отмахнулся мужчина. − У меня всё отлично.
Алан попытался улыбнуться, но в глазах ещё остались следы печали. Он поднялся на ноги и направился к выходу.
− Там же дождь, − предупредил сын.
− Я постою под навесом. Мне просто нужен свежий воздух.
Брови Лукаса нахмурились в недовольстве. Выражение «нужен свежий воздух» из уст отца значило, что сейчас он будет выкуривать одну сигарету за другой, пока пачка не опустеет. Лукас решил не мешать − постоянные доводы против вредной привычки не принесли результата, потому он давно отступил.
Выйдя за порог, мистер МакКензи присел на холодную лавочку под небольшим навесом. Пачку покинула первая сигарета. Он вынул из кармана зажигалку и принялся делать глубокие затяжки табачного дыма. Алан пытался отвлечься.
Саймон следил за выдыхающим клубы дыма стариком, а Лукас аккуратно состригал чёрные волосы парня. Когда со стрижкой было покончено, Саймон струсил с головы мелкие волосинки, расплатился и вышел из парикмахерской. Стоило пройти всего два шага от здания, как его остановил голос Алана:
− Саймон, ты не мог бы мне кое-что подсказать?
− Что, мистер МакКензи?
− Скажи, где находится магазин Эвансона?
***
К превеликому сожалению, этот четверг в истории Шервуда отметился не только походом Саймона Рикли в парикмахерскую, но и кое-чем значительно хуже. Вечером, в десять минут девятого, у полицейских города появилась новая работёнка.
В этот день на окраине городка случилось очередное убийство. В придорожном кафе «Завтрак» кто-то застрелил молодую девушку по имени Ванесса Смит и вычистил кассу. Во время убийства в помещении находились четверо свидетелей, но никто не смог точно описать убийцу девушки. Как только прозвучал выстрел, преступник, угрожая расправой над всеми, приказал присутствующим лечь на пол и не двигаться.
Сотрудница заведения, стоящая в тот момент за кассой, всё же смогла описать внешний вид этого человека, пусть и очень размыто: «Он выглядел как бродяга. Угрожал выстрелить, пока я доставала деньги. Лица я не рассмотрела, потому что на нём была шляпа, опущенная до бровей, круглые очки, а шарф доставал до носа. И одежды на нём было много. Под плащом я заметила край пиджака, свитер, ворот рубашки, и чёрт знает что ещё. Одежда неухоженная, старая, но сюда иногда заглядывают такие, вот я и не заподозрила ничего, когда он вошёл».
Сперва может показаться, что это преступление не имеет ничего общего с повествуемой историей. Всё выглядит до банального просто: испытывающий нужду в деньгах пьянчуга где-то добыл оружие и решился на отчаянный шаг. Так полицейские подумали сперва, но через два часа проезжающим по шоссе «67» мужчиной была обнаружена сумочка Ванессы, которую убийца вынес с собой из кафе. Он сообщил о находке в полицию, где провели тщательный осмотр. Внутри не нашлось ни вещей, ни денег, но было там кое-что, чему сперва полицейские не придали значения − свёрнутый трубочкой маленький обрывок чёрно-белой фотографии. Почти всё пространство найденного кусочка снимка занимала какая-то гладкая равномерная поверхность, а внизу виднелся кусочек ноги в белом шлёпанце, на обратной стороне надпись, которой явно не хватало первой половины: «... 6 лет»
В скором времени между всеми преступлениями будет найдена связь. Скажу больше, полицейские смогут определить личность человека, стоящего за всем. К сожалению, случится это несвоевременно.