Зеркало
Для Веры утро наступило предательски быстро.
Девушка застонала, зарываясь лицом в подушку, но даже её плотная баррикада из пуховых одеял не могла защитить от неумолимого утра.
Сегодня гравитация, казалось, удвоила свои усилия, пригвождая её к кровати с особой, почти личной жестокостью.
Каждое движение давалось с невыносимым трудом — будто кто-то невидимый, но ощутимо тяжёлый, уселся ей на спину и теперь насмешливо наблюдал, как она, словно загнанная лошадь, пытается вырваться из плена простыней.
Мысли, обычно шустрые, как испуганные мыши, сегодня еле тащились сквозь мозговую паутину. Они путались, цеплялись за края сознания, словно мокрые нитки, вытянутые из старого, растянутого свитера.
В такие моменты единственным спасением была Морвенна.
Нужно позвонить и попросить встретиться сегодня.
До четверга Вера просто не выдержит.
На краю кровати, свернувшись в рыжий клубок безмятежности, возлежал Борис — пушистый тиран, уже совершивший свой утренний ритуал топтания по простыням с характерным «тыгыдыком».
Его лапы, ещё минуту назад методично давившие ей на мочевой пузырь, теперь свисали с края кровати, подрагивая во сне.
— Предатель, — бросила Вера, глядя, как его бока равномерно вздымаются в такт дыханию.
Она завидовала. Завидовала его способности спать двадцать часов в сутки без малейших угрызений совести, а потом будить её в пять утра требовательным мяуканьем — мол, хозяйка, вставай, мне скучно. И неплохо, если ты насыпешь свежий корм, ведь тот, что в миске, уже не такой вкусный.
Она зашла в ванную, где её встретила ледяная струя из душа - водонагреватель снова вышел из строя. "Ну конечно, именно сегодня", - скрипя зубами, она прыгала под холодными брызгами, пытаясь мыть голову, не намочив свежие раны.
Каждый всплеск холодной воды был как пощечина, возвращающая к реальности, от которой хотелось сбежать.
В зеркале отразилось бледное, с синяками под глазами лицо, которое она лицезрела вот уже 15 лет — и свежие царапины на нём.
Они уже затягивались, но всё ещё были заметны — четыре тонкие красные полоски от скулы до подбородка. И одна опасно близко к глазу.
Вчера выглядело куда хуже.
Регенерация работала исправно, ткани заживали быстрее, чем у обычных людей.
Если нанести тоналку и слегка припудрить, сойдёт за царапины от неосторожной игры с котом.
Она сжала зубы. Как же бесит.
Последние месяцы тело вело себя идеально — форма держалась устойчиво, без сбоев. Но стоило эмоциям выбить её из равновесия, как всё начинало плыть.
«Зачем её вообще потянуло на это свидание? Дура».
Вера сокрушалась, натягивая джинсы, словно это могло стереть произошедшее, стереть из памяти взгляд мужчины, который просто хотел свидания, но оказался не в то время и не в том месте, и теперь наверняка думал о ней невесть что.
Может, стоило просто остаться дома и смотреть сериалы?
Вера провела пальцами по лицу. А ещё та... ситуация. Опасная. Смертельная.
Она заставила себя резко отвернуться от зеркала. Не думай. Не сейчас. Но страх уже засел под ложечкой — холодный, липкий, норовящий перерасти в панику.
Не пойду на работу.
Если то, что меня вчера чуть не убили, — не весомый повод, тогда что?
Вера презирала вранье, однако, как и все люди, частенько прибегала к его помощи.
Сегодня это было оправдано, ей был буквально жизненно необходим отгул.
Для этого она набрала знакомый номер из списка контактов с пометкой «Работа. Не брать» и приготовившись, нажала кнопку вызова.
Два гудка, и на том конце раздалось что-то вроде сонного рыка секретарши.
«Привет, Настенька, – Вера постаралась изобразить голос человека, который вот-вот испустит дух. – Передашь шефу, что я сегодня не смогу выйти на работу?»
— Умираете? — в трубке явственно зазвенел звонкий интерес. Настя обожала чужие трагедии.
Почти, — Вера кашлянула так искусно, что даже Борис насторожился. — Температура, горло... Кажется, это ангина. Чувствую себя просто отвратительно, боюсь, я пару дней буду неходячая».
— Ой, бедненькая! — Настя выдавила из себя сочувствие, как последнюю пасту из тюбика. — Выздоравливайте! И не забудьте справку от врача!»
«Вот же ехидна», – пронеслось в голове у Веры, но вслух она выдавила из себя слащавое: — Спасибо, обязательно.
Телефон полетел на кровать.
— Справка от врача. Ага, конечно. Где я её возьму? В регистратуре морга что ли попросить: "Здравствуйте, меня вчера чуть не убили, можно бумажку для работы?'" возмущалась коту Вера.
Она была уверена, что Настенька доложит шефу что-то из разряда: «Вера говорит, что заболела, поэтому сегодня-завтра не придёт». Звучало так себе, конечно. Но Вера, пахавшая без выходных вот уже три месяца кряду, как на каторге, считала, что один внеплановый «больничный» – это не право, а почти что долг перед самой собой, особенно после того, что ей пришлось пережить.
«Что ж, – решила девушка, – хотя бы полноценным завтраком я себя не обделю». Тем более, первая пара у Морвенны заканчивалась только после десяти.
Она распахнула холодильник, где её ждало "сюрпризное меню": безлактозный йогурт недельной давности "а вдруг ещё съедобен?" и бутылка элитного вина — подарок от подруги на "случай крайней необходимости". Сейчас как раз подходящий повод, но придержим, пожалуй на вечер.
Вера задумалась о кафе на углу с их божественными круассанами, но мысль о встрече с кем-то знакомым заставила передумать. "Нет уж, спасибо", — пробормотала она, роясь в шкафчиках. Оттуда извлекла пачку овсяных хлопьев.
Сегодняшнее утро требовало максимально простого, не требующего усилий блюда. Она насыпала злаки в кастрюльку, залила водой и поставила на плиту, машинально помешивая ложкой, представляя, как безвкусно это будет.
Кофе. Вот что действительно нужно. Рука автоматически потянулась к банке растворимого "Нескафе", подаренного коллегами на восьмое марта.
Борис, почуяв движение на кухне, лениво открыл один глаз, оценивающе осмотрел ситуацию и с театральным вздохом сполз с одеяла. Его подход к миске напоминал церемониальный марш - каждый шаг говорил: "Я делаю тебе одолжение, человечишка".
- Тебе нельзя, - слабо попыталась возразить Вера, - Ветеринар сказал, что у тебя ожирение.
Борис ответил взглядом, полным снисходительного презрения, и ткнулся мокрым носом в её голень. Через три секунды его миска была наполнена диетическим кормом "Для котов с избыточным весом", который он ел с таким видом, будто это унижение он терпит исключительно из великодушия.
Растворимый кофе с характерным звуком "плюх" упал в кружку, создавая иллюзию бодрости. Вера помешала ложкой, наблюдая, как мутные круги расходятся по поверхности.
"Настоящая жизнь взрослой женщины", — мысленно съязвила она, — Как в той рекламе: 'Начни утро с идеального момента!'. Только забыли уточнить, что идеальный момент — это когда растворимый порошок хотя бы не сворачивается комочками, а поддельная личность не трещит по швам в самый неподходящий момент.
Где эти мускулистые бариста из рекламы, которые должны были в этот момент подхватить её в страстном танце среди кофейных плантаций? Почему она не девушка с экрана, что заливает кипяток в кружку с бодрящим смехом, после которого сразу хочется покорять Эверест?
В реальности перед ней была лишь мутная жижа, по консистенции напоминающая болотную воду, а единственное существо, готовое разделить с ней этот "волшебный момент" — 10-килограммовый кот, который бросал многозначительные взгляды на холодильник.
Вера знала этот ритуал - сейчас последует "случайное" опрокидывание пустой миски, затем душераздирающее мяуканье, а там, глядишь, и кусочек сыра перепадет. И она, конечно, сдастся.
Как всегда.
Солнечный луч, пробивавшийся через занавески, скользнул по кошачьему брюху, подчеркивая каждый грамм набранного веса.
"Хорошо тебе, - подумала Вера, - Единственная твоя проблема - как выпросить лишний перекус. Мне бы твои заботы..."
Растворимый кофе, имитирующий напиток, овсянка, имитирующая еду, она сама, имитирующая человека - вот и вся её утренняя идиллия.
Но до встречи с Морвенной можно было ещё немного притворяться нормальной.
