Молчание боли
Особняк был тише обычного. Тишина перед бурей.
Амелия, с высоко поднятой головой, стояла напротив Элеоноры, своей матери.
Старейшины сидели в полукруге, Адам — в углу, сжав кулаки, а Ронан — в кресле, со стальными ногами, напряжённый и не мигающий.
— Я сказала тебе уничтожить Хандеров. — голос Элеоноры был спокоен, как всегда.
— А я пощадила их. Мы не звери, мать. — голос Амелии звучал жёстко.
Хлопок.
Элеонора ударила Амелию по лицу. Один раз. Затем второй.
Но дочь даже не отшатнулась.
— Ты не ослышалась, Амелия?
— Нет. Но ты ослышалась, если думаешь, что я буду продолжать твой путь.
Тишина.
— Хорошо. — Элеонора слегка усмехнулась.
— Тогда покажи всем, насколько ты всё ещё моя дочь.
Сигнал.
Два охранника подхватывают Амелию, сковывая руки за спиной.
Ронан вскакивает:
— Ты что творишь, мать?!
— Смотри. Учись. Она думает, что может быть милосердной. Но милосердие в нашем мире — это слабость.
Амелию бросают на колени. Элеонора подходит.
Медленно надевает чёрные перчатки.
Берёт плоскогубцы.
— Каждый ноготь — за каждое твоё ослушание.
Адам делает шаг:
— Довольно! Это же ваша дочь!
— Это моя наследница. И она будет такой, какой я её создала. Или не будет вовсе.
Первый ноготь.
Крик Амелии сотрясает стены. Но она не молчит — она рычит.
Ронан отворачивается, сжав кулаки до крови.
Адам вытирает слезу.
Старейшины молчат. Один из них даже кивает в одобрении.
Второй. Третий. Четвёртый...
Лицо Амелии в крови и поту, но она не просит пощады.
Она смотрит прямо в глаза Элеоноре.
— Мама... ты можешь выдрать все ногти... но ты уже потеряла меня.
Пауза.
Элеонора замирает.
Наклоняется к уху дочери.
— Тогда я создам новую себя. В одной из твоих дочерей. А ты — будешь изгнана, если не подчинишься.
Амелия падает, теряя сознание, но в её глазах всё ещё пылает ненависть.
Прошло трое суток с того момента, как Элеонора пытала Амелию. Особняк жил в молчаливом страхе.
Амелия не выходила из своей комнаты. Её ногти замотаны бинтами, лицо — израненное, но взгляд был снова холодным и пустым.
И только Ронан — каждый день приходил к ней, молча садился рядом, не говоря ни слова.
Он был с ней. Всегда.
Именно в этот день, когда всё в доме будто замирало от напряжения, в главный зал вошла Элеонора, сопровождаемая двумя охранниками.
Рядом с ней шла девочка — юная, хрупкая, с длинными чёрными волосами, зелёными глазами и холодным взглядом, который уже напоминал взгляд Амелии... в юности.
— Познакомьтесь, — сказала Элеонора, как будто произносила самый обыденный факт. — Это Нелли Уокер, моя дочь. А значит... ваша сестра.
Тишина.
Адам застыл в дверях.
Ронан поднялся, недоверчиво глядя на мать.
А Амелия медленно вышла из тени лестницы, опираясь на перила. Боль ощущалась в её движениях, но она стояла, несмотря ни на что.
— Что за цирк? — её голос был севшим, но колючим.
— Не цирк, Амелия. Реальность. Пока ты ведёшь себя как дикое животное, я готовлю новую наследницу.
Нелли молчала. Она просто посмотрела на Амелию, будто изучала.
— У тебя нет права... — начала Ронан, но Элеонора резко повернулась:
— У меня все права. Я — мать. Я — основатель. Я — кровь Уокеров.
И ты, Ронан, если перейдёшь черту — будешь следующим, кого я сломаю. Достаточно ли тебе уже стали в ногах, чтобы снова её потерять?
Он сжал челюсть.
Но подошёл к Амелии. Встал рядом.
— Тогда мы будем сломаны вместе.
Адам тоже шагнул ближе, к их стороне.
Элеонора усмехнулась.
— Тогда смотрите, как взрослеет новая Уокер. Она будет лучше вас всех.
Нелли подняла глаза к Амелии.
— Привет, сестра. Надеюсь, ты ещё поборешься за своё имя. Или я его с радостью возьму.
Ночь. Особняк затих, но в коридорах всё ещё стояли охранники.
Амелия стояла перед зеркалом в тренировочном зале — бинтовала руки, готовясь к одиночной сессии.
Тело болело. Сердце... уже не чувствовало ничего. Только желание вернуть контроль, вернуть себя.
Дверь открылась.
Вошла Нелли. В чёрном, босиком, с пустым взглядом.
— Ты не заслуживаешь имя Уокер, — тихо сказала она, приближаясь.
Амелия выпрямилась, слегка повернув голову.
— Ты ещё слишком молода, чтобы судить.
— Достаточно взрослая, чтобы ломать таких как ты.
И тогда она напала.
Резко, профессионально. Удар в живот — Амелия пошатнулась, потеряв дыхание.
Следующий — в челюсть. Хруст.
Кровь брызнула изо рта. Амелия упала на колени, сжав подбородок — боль была невыносимой.
Нелли нависла над ней, с диким взглядом.
— Я — будущее этой семьи.
Громкий шаг.
Вошла Элеонора, за ней два охранника.
Она замерла на пороге, увидев дочь на полу, и Нелли с окровавленной рукой.
— Что ты сделала? — голос Элеоноры стал смертельным.
— Я показала ей, кто здесь новая кровь, — прошипела Нелли, но вдруг — щёлк — удар хлыста рассёк воздух и обрушился на спину девочки.
Нелли закричала.
Элеонора не остановилась. Ещё один. И ещё.
— Ты не смеешь трогать свою сестру, пока я не скажу. Ты не Уокер, пока я не скажу. Ты только грязь под моими ногами.
Нелли упала на колени, всхлипывая, лицо в слезах.
Адам и Ронан вбежали через несколько секунд. Адам бросился к Амелии — держал её лицо, пытаясь понять, насколько сильный перелом.
— Её челюсть сломана, — шепнул он. — Ей нужна срочная фиксация.
Амелия ничего не могла сказать. Только смотрела на мать... и на сестру.
И в её глазах больше не было страха. Только ярость.