***
Соню распирает желание рассказать как можно больше, но она либо смущается, либо держит себя в руках:
-Как только они появились в хостеле, всем своим видом они дали понять, что слишком круты для нас.
Лавочка под фонарём - уже наша маленькая традиция. Предлагаю сигарету Соне, та вежливо отказывается. Даша подавленно говорит: давай. Знаю, что делаю ей только хуже, но ничего с собой не могу поделать.
-Боже, сколько пафоса! Даже за барной стойкой он не просто сидел, а как-то вальяжно развалился. У него такая милая улыбка, ты не представляешь! Он прекрасен, хотя на протяжении всего вечера был каким-то агрессивным, что-ли. Когда кто-то его задевал из танцующих или просто пьянствующих, он считал обязательным толкнуть или схватить за шею в ответ. При этом, сам не стеснялся кого-то задевать, а на возмущения опять же толкался или кидался.
Даша посмеивается.
-Там был и Олег Лехов.
Я так понимаю, рассуждаю я, он тоже там любит появляться?
Даша говорит, что иногда.
-И как-же было смешно за ним наблюдать. Мы знаем Олега как такого радикального, такого антагониста. А с этим буйным он был так любезен, как провинившийся сын перед отцом. Они вспоминали одну из тус, на которой, кстати, ты, Лера, была.
Мне страшно. Как я могу этого не помнить? Переспрашиваю, какая туса? Точно я? Они ничего не путают?
-Олег назвал твоё имя. Он упомянул тебя. По его рассказу он и ещё кто-то под чем-то вернулись домой, а там ты спала с кем-то в обнимку. Он сказал, что как и многие решился на второе образование ради тихого секса в общаге.
Значит, говорю, я уже спала на тот момент.
-Значит. Олег говорил, что утро этой вечеринки было круче самой вечеринки. Он напоминал, как там его? (Даша кривляется) Да, Пип Бою, как тот утром проснулся с похмелья и выломал дверь в туалет, потому что было занято. Как он будил своего друга и напоминал, что ему на работу, а тот отговаривался, что на четыре часа опоздает, потому что спит.
Меня беспокоит, что это за друг? Мне даже страшно подумать, что это был ОН. Но я об этом думаю. Мой любимый страх.
Даша говорит:
-Мы с ним учимся в одном заведении. Я за ним часто наблюдаю и мне кажется... кажется, что он - уёбок.
Непривычно слышать такое от девушки с манерами бабушки. Взгляд Сони передаёт мою реакцию.
-Ну а что? Его снобистское поведение и эти вечные понты... он просто понял, что может навалять кому угодно и, наверное, это его испортило. Я не раз замечала, как протискиваясь сквозь толпу он внаглую двигал людей. Он мил на лицо, у него такие пухленькие щёчки, но человек он скорее всего неприятный.
Соня подхватывает:
-Я хотела с ним заговорить, но так и не решилась.
В квартире тихо. Соня уже жаждет выпить и превышает допустимые нормы шума. Мне боязно за Дашу, хочется сказать ей, чтобы она держала себя в руках, но мы с ней не достаточно знакомы, чтобы я позволила себе поставить её на место.
Они на кухне. Я сажусь на диван. Меня всю мгновенно охватывает страх. Раздаётся звонок моего телефона. Хотя он отрубленный у меня в рюкзачке! На обдумывания нет времени, я запускаю руки в рюкзак, что лежит у ног, достаю телефон. Он всё ещё звонит. Я настолько от этого отвыкла, что тремор расходится по рукам. Звонок от "Юлиуса" . Я не придаю значения, откуда у него мой номер и почему у меня он забит как "Юлиус" .
Да?
-Лера, это срочно! Нас поймали! Нас накрыли, всех!
Олег, где ты сейчас?
-Нас повязали за наркоту! Меня, Никиту, Ярика! Всех! Они нашли у нас винт!
Олег, успокойся!
-Не могу я сейчас быть спокойным! Приезжай к Никите, нам нужна твоя помощь!
Хорошо, я скоро приеду. Ты можешь сейчас говорить? Это важно. Помнишь на последней вписки у Никиты приехал пацан на третьем курсе с лечебного дела и с ним был друг. Что это за друг? Как он выглядел? Кто он...
В ответ тишина. Мне всегда было неловко, когда я случайно бросала трубку, а человек продолжал говорить. С какого момента он перестал меня слушать?
Убираю телефон от уха убедиться, правда ли Олег позволяет себе столько эгоизма. Потухший экран. Он даже не загорался? Господи, привидится же такое. Мне страшно. Тремор разбегается уже по всему телу.
Странно и забавно одновременно, когда пугаешься уже после чего-то. Ещё более забавно, как точно мой мозг нарисовал Олега, ведь я не сомневаюсь, что он может кинуть трубку посреди разговора, не выслушав собеседника.
Видимо из-за моих переживаний за Тёму, который после той вписки начал увлекаться винтом мне и мерещется всякое. Скорее всего отказ от таблеток ради последних вечеринок делает своё.
-С кем ты разговариваешь?
Даша появляется слишком неожиданно.
Ни с кем, с ума уже схожу, отвечаю я. Она садится на табуретку напротив меня.
-Ты ни разу не говорила, почему не ночуешь дома.
В зал входит Соня:
-Что за посиделки и без меня?
Она садится на диван, но на расстоянии.
Вы не знали, спрашиваю я, что я училась в музыкальной школе?
Даша говорит:
-Нет, ты не рассказывала.
Я училась в музыкалке, но из-за одного неприятного события мне пришлось бросить музыку с концами и вообще завязать с прошлой жизнью. А недавно сверху поселилась соседка с дочкой, или она там всегда жила. Короче, её дочка чуть младше меня играет на фортепиано, причём играет те самые мелодии, которые играла я, когда училась. Да, мы договорились, что играть она будет не до поздна, но всё-равно это возвращает меня к былой жизни, а с флэшбэками я мириться не могу в силах своей неуравновешенности.
Соня подчёркивает:
-Флэшбэки, ах, мне нравится это слово.
Даша жестом просит её замолчать.
Ну короче вот, да, из-за игры за стенкой я не могу там жить, как бы это банально не звучало. Отсутствовать дома я до времени, когда она перестанет играть, не могу, у меня куча материала, который мне нужно заучить. Но и её можно понять, если ты музыкант - тебе нужно как можно больше держать свои навыки в тонусе.
Я включаю телефон. Соня спрашивает:
-А из-за чего ты бросила музыку? Это же не секрет?
Подожди, говорю я.
У меня куча пропущенных звонков, преимущественно от Ярика, есть свежее голосовое сообщение, что часто оставляют в американских фильмах. Перед ним автоответчик объявляет дату. Голос Ярика:
-Лера, я не знаю, насколько у тебя серьёзные причины не брать трубку, но как только ты это услышишь, постарайся перезвонить. Тут Никита передознулся.
Я сижу напротив Наташи в буфете. У нас по пирожку.
-Знаешь, кто нас лечит, оказывается, в больницах? Такие же бедолаги, как мы, только курсами старше. Практика у них такая - медсёстры, ординаторы, на перевязке дежурные врачи.
Мой пирожок похож на конверт.
Она не знает, что на прошлых выходных я и другие врачи употребляли наркотики. Он не знает, что на следующих выходных вскроется, чем были на самом деле таблетки экстази.
-А знаешь, как меня выписали? Вернее, под каким предлогом? «Вы же ещё не сдохли, лучше вам или хуже у нас не станет».
Обожаю людей, что смеются со своих же фраз, спасая их.
-Я когда приехала, мне...
В столовую залетает Даша. Она ещё не знает, что я буду у неё ночевать в эти выходные, но уже знает меня. Вообще, знакомство с Дашей - самое спонтанное явление тут. Как только со мной начали здороваться Саша и Юля, а ещё сидеть со мной в буфете, плавно подключилась и Даша, а потом мы вовсе заобщались. Она идёт ко мне и кричит, что получила двойку по тесту асептики и антисептики. Спрашивает, можно ли ей присеть, садится рядом с Наташей.
-Там таакие тупые вопросы! Мы это вообще не проходили, понимаешь? «Из чего состоит приёмное отделение?», «Какое оборудование в хирургической палате?». Мы не проходили!
Когда Даша раздражена, она пищит на высоких частотах. Видимо, Даша пользуется своим артистизмом, чтобы даже своей трагедией поднять другим настроение.
-Какой высокий голос, - замечает Наташа.
Следом в буфет заходят Саша и Юля. От них не меньше шуму. Они подходят к нам, Саша спрашивает, можно ли ей присесть? Беру рюкзачок со стула на руки. Саша недовольная:
-Казарина, бери себе стул.
Юля уходит в поисках сидения.
-Достала меня уже, я из-за Казариной тест завалила. Ничего не учит, по выходным гуляет, а я ей потом должна ещё помогать.
Иной раз кажется, что у любой самодостаточной девушки должна быть подруга, которая вечно во всём виновата и которую следует называть только по фамилии.
Юля возвращается, объявляет своим низким голосом:
-Всё занято.
-Твои проблемы, что тебе не везёт.
-Да пошла ты, вонючка!
-Сама такая.
Саша итожит:
-Кажется, вечером придётся мириться.
В буфете появляется Ярик. Я сижу спиной к выходу и надеюсь, что он меня не увидит. Чтобы снять панику, непроизвольно беру со стола салфетку и жую, чем всех веселю.
-А ещё случай смешной был. Большинство получило двойки и есть у нас один пацан по фамилии Адриянов. Марина Анатолиевна, когда проверяла и раздавала нам наши работы, подозвала его и исковеркала его фамилию раза два, потом сказала: «Да это не важно! У тебя всё равно два!».
С той ночи я не виделась с Яриком. Даже утром когда проснулась, он ещё спал, а я скорее покинула притон. Я боюсь с ним встречи, потому что теперь не знаю, точно ли мы не встречаемся после этого? Даже не уверена, от чего мне тяжко больше - от того, что мне будет неловко признать, что Ярик мой парень или что я не вижу в таких, как он перспективы?
Даша продолжительно хохочет со своей истории, ей было тяжко дойти до конца. Это продолжается дольше положенного, отчего ей становится ещё смешнее. Наташа глядит на меня в непонимании.
Даша как всегда, хочется сказать мне.
-Пойдём шабить.
Ярик здоровается с Наташей. Даша говорит:
-Вы знаете, мой дед колоссальный человек! Как только он узнал, что я пошла в мед, он начал говорить: «Учи, Даша, химию, будешь мне ЛСД синтезировать».
Сейчас пойдём, говорю я.
-Серьёзно, учи! – подхватывает Ярик, - Я хоть попробую!
-А я, главное, ему говорю: «Я поступила на сестринское, я простая медсестра!».
-От ЛСД же флешбеки могут быть, - добавляет Наташа.
Я поднимаюсь, следом за мной Ярик. Никогда тут не чувствовала себя облепленной вниманием. Наташа приговаривает:
-Друзей себе, смотрю, нашла.
-А то! – влезает Даша, - А ещё мой дед вместо закладок тараканов между страниц кладёт.
Мы выходим из корпуса. Нам на встречу бредёт служивый. Ярик говорит ему:
-Говно, дай сигарету.
Служивый не отвечает. Ярик толкает его плечом.
Сидим с Яриком в аудитоии.
Ярик, окликаю его я.
-Я.
Мы же не встречаемся, спрашиваю я поверх кома в горле, после выходных?
-Нет, брось.
Его спокойствие меня настораживает. Надеюсь, в его омуте не водятся черти.
Тема «Кровообращение». Вещает не слишком древняя женщина. Ярик не пишет лекцию, а то и дело бегает глазами по учебнику. Она неторопливо диктует нам теорию. Ярик в голос с ней повторяет материал, считывая с учебника. Ощущение, будто он репетировал. Или ясновидящий.
-Инфа сотка она сейчас скажет слово в слово.
Он поднимается с места:
-Извините, можно покинуть аудиторию?
-Что у вас случилось, молодой человек?
-Вы рассказываете нам вызубренный материал из учебника. Я это и сам могу почитать.
Она в ступоре:
-Как ваша фамилия?
Он собирает вещи.
-Обухов.
-Я на вас докладную напишу за то, если вы будете срывать мне пару.
-Поэтому я ухожу. Всего доброго.
-Посмотрим, какая оценка будет у вас на «коллоквиуме». И все ваши пропуски вам придётся отрабатывать. Есть ещё несогласные с моими методами проведения урока?
Я чувствую внутри жар. Я поднимаюсь, смахиваю свои вещи со стола в рюкзак и ухожу в след за Яриком. Кидаю «досвидания».
Нас с Яриком ждут докладные. А ещё придётся готовиться показывать на черепушке разные кровяные каналы.
Догоняю Ярика в коридоре. Спрашиваю, что это было?
-Да заманала. Не вижу смысла к ней ходить, если всё, что она говорит, буквально дословно есть в учебнике.
За углом в коридоре слышны шаги. Ярик выскакивает с криком, чтобы напугать. Но на его пути оказывается женщина средних лет с папкой бумаг. Почему мне стыдно за него, а ему все равно?
Наверно, преподаватели выбирают свою профессию из-за ностальгии по юности. Наверно, но не этот.
В курилку заходит служивый, что означает конец анатомии.
-Ну вы и дикие, конечно.
Она про нас не говорила, спрашиваю я.
-Ну она такая: «Поглядим, поглядим, как они выкручиваться будут».
Ярик говорит:
-Дай мне сигарету, педик несчастный.
Служивый дутой агрессией замахивается зажигалкой на чуп Ярика. Он поднимает сигарету за кончик над головой Ярика, тот как собачка разивает пасть. Пальцы разжимаются, но сигарета случайно летит на землю. Ярик стирает её ногой об асфальт. Служивый, задавленный авторитетом вручает новую.