***
Сегодня ещё одну ночь я проведу у Даши. Обстоятельства вынуждают, да и её родители не против. По её инициативе сегодня её подруга, некая Соня Мытищенко, нормально выпьет. Она приедет среди ночи на такси, так как её родители не должны об этом знать.
Вечереет. Её двор я уже воспринимаю как родной. Снова вижу её лицо. У нашей излюбленной скамейки глушу сигарету. По случаю банкета я решила одеться также, как на своём любимом фото в Инстаграмме - чёрная кепка с нашивкой сомкнутых ладоней и шестёрки (символ Дрейка), чёрная майка, чёрные короткие шорты и вансы, которые теперь кишат везде и всюду. Из белого только мои бёдра. Но холод уже не позволяет одеваться столь пикантно, поэтому на белую футболку я накинула розовую куртку, а вместо шорт надела чёрные, уже потёртые (это гранж) джинсы со сверкающими белыми коленями через разрезы. Обувь решила не менять.
На Даше сегодня чёрное шерстяное пальто, длинная юбка чуть ли не до пола и красный берет. Красный - цвет запрета, цвет допустимой вульгарности. Она даже одевается как француженка.
Как дела, спрашиваю я её, дабы придушить молчание, ещё сильнее затянув петлю своей харизмы. Ненавижу вопросы без конкретики, но если нечего сказать, шарм Даши разрядит.
-Сегодня я виделась с одним парнем с лечебного дела. Третий курс, кажется. Было такое же неловкое молчание, как сейчас и я совершенно не знала, о чём с ним можно говорить. Oдно его присутствие вызывало у меня жжение внутри. Всё-таки элита. О, господи, он такой пафосный! Он даже курил пафосно!
Так где ты с ним виделась?
-В курилке...
Ты что, курить начала?
Она виновато стонет, растягивает звуки.
-Нуу, каак тебе сказать, начала... Скорее, заново.
А зачем?
-Мне стало очень грустно. Мне сказали, что я ещё успею стать красавицей. Это так обидно.
У неё необычное лицо, она вечно жалуется на лишний вес и в компании обычно всегда смеётся дольше положенного, но есть в ней что-то прекрасное. Её роднит с Бьорк то, что женственность и красоту в ней хочется видеть через харизму и передовитость, хотя та тоже не блестит внешностью.
Ладно, говорю я, может тогда сигаретку?
-Нет, если я буду этим злоупотреблять, высшие силы меня вычислят, а следом и отчислят.
Мы идём к ней в дом, она продолжает о третьекурснике, что даже когда курил, наслаждался в этот момент не сигаретой, а собой. Мы поднимаемся к её квартире, она уточняет, что свой окурок он швырнул в урну с такой силой, что та чуть было треску не дала. Мы у неё в квартире. Родители, как обычно, создают эффект присутствия тем, что их не видно.
Я вновь занимаю своё любимое место на диване, как и в прошлый раз. В кресле, вплотную прижатом к дивану, на подушке лежит кошка, к которой присосалась пара котят. Даша поясняет:
-Это инцест кошачьих. Эта большая на самом деле их сестра, просто раньше родилась.
Она выразительно выговаривает каждый слог.
А где же мать, спрашиваю я.
-Мать куда-то спряталась и спит там. Она уже стара для мирской суеты.
За окном уже темнота. Осень не медлит с этим, не медлит. Даша покидает комнату. Я рефлекторно тянусь за айфоном, но им сейчас уже не воспользуюсь. Сейчас я не напишу и не отвечу никому во ВКонтакте от имени Леры Юность. Юность... Всеми этими однотипными Мироновыми, Котовыми, Двачевскими, Юность напичканы соцсети. Однако, когда долго что-то не любишь, оно рано или поздно начнёт тебе нравится. К тому же это куда более содержательно описывает меня и лучше, нежели Лера Пяндрес. Убиваю свою индивидуальность.
Даша увлечена ноутом. В ожидании положенного времени. Она срывает тишину возгласом:
-Я нашла его!
Она преподносит мне страницу во ВКонтакте. Peep Boy. Аватарка с отсылкой к японским мультикам. Статус иероглифами-паучками. Я спрашиваю, кто это? Среди рисованных абстрактных картинок, походящих на кадры из тех же японских мультиков она щёлкает на фотографию, где запечатлён парень, которого я постоянно вижу, но никогда не замечаю. Относительно длинная тёмная чёлка и короткие волосы на висках уже не в новизну. Знакомое лицо с нежными чертами, особенно выделяются щёки, мясистые губы и густые брови. На нём большая мешковатая белая футболка с ярким зелёным рисунком. Из под большой футболки выглядывают голые, кажущиеся гладкими, ноги (очевидно, он в шортах). Обут он в высокие вансы олдскулы, шнурки напотаны на голень из-за длины. За его спиной светлый городской пейзаж с уклоном в сферу отдыха. Теннисный корт, лежаки, зонтики от солнца. На лице у него красуется улыбка.
Даша умиляется в перемешку с хохотом:
-До чего же он милый.
Её голос доходит до такого верхнего регистра, что слова тяжело разобрать. Комментарии под фото в духе "топ" , "секс" и смайла с сердечками доводят её до истерики.
На другой фотографии он стоит в ярко освещённом помещении, походящим на супермаркет. В этот раз он завязал волосы в хвост, на нём рубашка поло, курка с бросающимся лого Reebok и чёрные узкие джинсы. На лице у него небывалая ненависть. Рядом бритоголовый парень с кулаком у лица Peep Boy'я.
Глаза зло, говорю я.
Даша заливается хохотом.
-Какие злые.
На фотографии, где он стоит в подворотне на нём зелёная клечатая рубашка, поверх неё бежевая парка, а короткая чёлка (что говорит о временном отрезке) вообще уложена наверх.
-Каак? Как можно быть настолько крутым? Они суть плевелы, писал Шопенгауэр, заглушающие восходы пшеницы, чтобы покрыть её собою. Вот поэтому мне было неловко стоять с ним на одной земле.
Мне интересна суть никнейма этого паренька. Не в честь ли реппера Lil Peep'а он скатал у него псевдоним? Или он под peep имел ввиду опцию режимов аппарата искусственной вентиляции лёгких (positive end expiratory pressure - положительное давление конца выдоха).
Даша записывает голосовое сообщение, рассказывает, кого она нашла, называя его самым самовлюблённым человеком в мире.
Больше всего в айфоне мне нравится ночной режим, чтобы ночью позволить глазам отдохнуть.
В пустом ожидании Сони я наблюдаю за Дашей, вспоминаю всякую теорию и последние события. Информация здорово перемешалась. Я уже не помню, с пропедевтики или первой помощи узнала, что трупам закрывают глаза не из-за каких-то моральных или религиозных предрассудков, а потому что сетчатка высохнет и будет не эстетично. Тоже самое касается наркоза - восстановление будет утомительным.
-Не хочешь выпить? Соня вот-вот приедет, чего томить?
Можно, отвечаю я.
Меньше трети водки, дешёвой водки плещется в кружку и разбавляется колой. На вкус как водка с колой. Это отвратительно и невозможно пить, но настроению сейчас не до привередливости.
Даша глаз не отводит от ноута. Я непроизвольно смотрю туда же. Кружки опустошаются. Даша вновь наполняет их божественным пойлом.
Её квартире определённо не хватает настенных часов. Бегая глазами по комнате, я замечаю на подоконнике ту самую книгу Набокова, которую Даша так отчаянно "читает" . Власти до того ударились в цензуру, что возрастные рейтинги клепают теперь и на них.
Как идут дела с книгой, невзначай спрашиваю я.
-Какой? Аа.
Она недовольно стонет.
-Нуу, вчера я переутомилась, а сегодня после встречи с этим, как там его?
Она брезгливо мычит:
-Пип боем. Да, мне было неловко читать её в автобусе. А потом я ещё вспомнила, что забыла её дома.
Она резко выкрикивает, что для поддержания тишины в доме со спящими родителями не уместно:
-Знаешь, как тяжко мне было её заполучить? Из-за этого 18+... Ну, в общем, в библиотеке той ряды с книжными полками так расположены, что запросто можно забиться в угол и спрятать книженцию себе под футболку. Ну, в общем, я так и сделала.
Она смотрит грустным взглядом куда-то в сторону.
-Я наврала тебе... Я не появляюсь в этой библиотеке уже третью неделю, потому что думаю, что меня там ненавидят.
Вновь этот грустный взгляд в пустоту. Мой ход разговаривать.
Ну а что, начинаю я. Что тут постыдного? Разве в стране, где в автобусе если кто-то не доложил за проезд, вычитают недостоющую сумму у тех, кто со здачей...
Я думаю, как закончить мысль, растягивая гласные.
Короче, когда такие ситуации возникают - никак иначе.
-Лер.
Да?
Она смотрит в сторону, затем на меня.
-Мне стыдно. Ты даже не представляешь, как мне сейчас неловко. Ты бы знала, как им сейчас горестно без этой книжечки. Без этой кныжечки.
Она улыбается, дрожь в её голосе склонна сорваться на хохот.
-Я всё думаю пойти туда и вернуть её. Серьёзно! Я столько об этом думаю! Но для этого мне нужно её дочитать. А сто страниц за выходные, мне кажется, нереально. С учётом того, что сегодняшний вечер идёт на смарку.
Даша, ты ненормальная.
Она хихикает, отвечает, что знает.
За второй кружкой следует третья.
-Мне кажется, надо остановиться, а то Соне ничего не оставим такими темпами.
Долгожданное оповещение Даше мотивирует нас выйти на улицу покурить, да встретить Соню. Она ловит нас на пороге в подъезде. Её внешность оправдывает слова Даши, она и в правду весьма красива, косметика балансирует с её приятными чертами. Она пугает Дашу выкриком, затем обнимает её. Одежда роднит её с Дашей: серое платье чуть прикрывает тощие бёдра, контур из батиста с подарочным бантиком опоясывает её, поверх грязно-синий кардиган.
-Это Лера, знакомься.
-О, здравствуй. Даша про тебя рассказывала. Последние дни.
Она протягивает хрупкую костлявую кисть с пальцами, напоминающими зубцы вилки. Дабы не сломать, осторожно беру её.
Она говорит Даше:
-На днях была в хостеле...
-Ты прикинь! Я нашла в ВК этого симпотягу с чёлочкой!
-Да ты подожди, я про него и говорю. Заходила недавно в хостел, а туда забрёл этот тип. Да ещё и со своим дружком. Его дружок ещё прикольнее, у него длинные чёрные волосы, а сам одет как офник какой-то. Анорак там, комуфляжные штаны...
У человека на всё есть ассоциация, самые непонятные слова у нас уже имеют какую-то форму, имена или описание людей обычно ассоциируется с теми, кого мы уже видели и знаем. Я знаю только одного, кто может у меня всплыть при описании этого самого дружка Пип Боя. Это мой бывший парень, от которого мне становится дурно.
По случаю вечеринки у Никиты я и Ярик приехали к нему. Мы ждём «Юлиуса». Ярик от нетерпения периодически вопрошает:
-Где эти педики?
Никита любезно разговаривает с макбуком, то и дело просит приехать.
Спустя не уточнённое длительное время раздаётся звонок. Ярик говорит, что откроет. Мирную тишину срывает уже знакомый писклявый голос. Лишь появление гостей заставляет Никиту вскочить с дивана и поздороваться с ними.
-Ну что, приедет ещё кто-нибудь? – спрашивает Ярик.
Олег говорит:
-Я был плохого мнения об УВЦшниках. Помощник старосты общежития, он же куратор первого этажа, где живут УВЦшники такой ржачный. Стою я как-то в кабинете каменданта договор забрать. И он рядом стоял. Каменда недовольная, мол, почему ни один УВЦшник договор не забрал, пригони их сюда. А он говорит: «да УВЦшники вообще дятлы». А ещё один раз я застал их построение. Дело в том, что они привыкают незамедлительно выполнять приказы. Строил их этот парень. Кстати, с пятого курса. Он вышел в футболке без рукавов, а на улице, ну сами понимаете. Он приказал снять куртки, а потом добавил: «мне холодно».
Его речь поставлена, но он так тараторит «выученный текст», будто в нём нет запятых.
Никита говорит в макбук:
-Я вам даже такси оплачу.
-Какие жертвы, - подмечает Ярик.
Олег расхаживает по комнате:
-Что-то тухло тут у вас, давайте я вам включу самого лучшего исполнителя шугейза.
Ярик говорит ему:
-Давай сегодня без твоей музыки.
-Одну песню. Я вообще-то специально составлял плейлист на сегодняшний огонёк.
Он спрашивает у меня:
-Знаешь, в чём разница между пост-панком и шугейзом?
Удиви.
-Если звучит сложная, непонятная неразбериха с ударными такими картонными, то это пост-панк. А если это всё ещё и шипит, то это шугейз.
Никита говорит с макбуком:
-Если не хочешь, так и скажи, только прошу, давай без этих «уже слишком поздно, не выпустят». Я не обижусь.
Ярик спрашивает:
-Никто больше не приедет?
Никита отрывается от макбука:
-Да я всё пытаюсь уговорить девчонок с сестринского.
Олег подсаживается ко мне:
-В новом корпусе на четвёртом этаже для нас есть макет аптеки для тренировки. Видела, в углу стеклянную витрину с настоящими лекарствами? За ней ещё шкафы, в которых настоящие медицинские приборы. Фиксаторы коленей, там, барометры. Выглядит это всё как настоящая аптека, только потом замечаешь, что ценников нет.
Я случайно засматриваюсь на Ярика. Он улыбается и тихо говорит:
-Я взял.
Сегодня помимо травки будет кое-что сильнее. Ярик рассказал мне, что экстази - это слабость Никиты. Если ему намекнуть на это, он мгновенно найдёт деньги. Даже если до этого говорил, что на мели.
Никита раздражённо бросает:
-Не приедут они.
Он вынимает из-за дивана пустую бутылку и разрезает её. Олег тычет пальцем на неё:
-Мы договаривались, что не здесь. Ты знаешь обо мне, я тебе рассказывал.
-Я водного хочу. Мне говорят, почему со мной не хотят видеться. Тут без водного не обойтись. Неужели нельзя просто сказать: ты наркоман, поэтому я не хочу с тобой общаться!
Он швыряет бутылку с ножницами, обхватывает лоб, уперевшись локтями в колени. Ярик успокаивают его, оборачивается на Олега:
-А ты чего сидишь? Разрежь что ли бутылку.
Олег, сидя на столе, отмахивается:
-Я не буду курить с вами. Я с этим завязал.
Я встаю, поднимаю бутылку, сажусь обратно в кресло, разрезаю её.
Никита говорит Олегу:
-Тебя никто не заставляет, если хочешь, можешь выйти.
-Ты так из-за них паришься?
Я протягиваю им разрезанную бутылку. Ярик ставит её на пол.
-Да, парюсь! Я хотел, чтобы они сегодня были тут. Может даже можно было без всего этого обойтись. Для меня, по крайней мере.
-Я вот раньше тоже парился. Пока не понял, что это всё приводит к одному и тому же. Поэтому нужно начинать, чтоб скорее закончить. Ты Кастанеду не читал? Он писал, что человеку свойственно негодовать от того, что его жизни не хватит, чтобы прикоснуться ко всем чудесам.
Ярик идёт в ванную набирать воду в надрезанную бутылку.
-Поэтому я не вижу смысла размазывать связи с девушками, обзывая их отношениями. Как только мне надоедает, я мигом прекращаю это дело, потому что красивых девушек полно, и если жизни не хватит получить их всех, то нужно успеть познать как можно больше. Пока оружие не сложил.
В мире один Кастанеда негодует от того, что очередной остолоп неправильно толкует его учения.
Никита орудует дополнительными приспособлениями, замыленными цензурой.
-Поэтому все твои отношения, или как ты их называешь, «связи» не длятся дольше недели?
Конечно, не потому что ты исчерпал свою энергию, а потому что быстро надоедает.
Ярик приносит бутылку с водой. Голос Олега, когда он брюзжит, очень смешно звучит:
-Я сейчас ругаться буду, мы же договорились!
-Не будем медлить. – объявляет Никита.
Он начинает добывать дым.
-Вы меня вообще слышите? – не успокаивается Олег.
-Уходи, если что-то не устраивает, - рычит Никита.
Глотает серое золото дыма, морщится, спрашивает, кто следующий?
Ярик. Следующая я.
Олег кладёт голову мне на плечо, спросив разрешения и оперируя тем, что его сейчас можно понять. Смотрит на нас с досадой, говорит между делом:
-Когда-то я как вы баловался, только не ганджой, а кислотой. Кислоту эту делали мои знакомые, чуть ли не при мне. Да, это была жёсткая химия! От неё тошнит уже через пятнадцать минут. Неокрепшие психонавты будут блювать радугой. Но несмотря на всю суровость продукта мне не хотелось творить дичь. Напротив, я предпочитал под марочкой садиться за Кафку и познавать магический реализм. Кстати, закинув марочку, понимаешь, почему герои Кафки обращаются в тараканов. Да что там, под кислотой всматриваясь в узор на кафеле можно понять суть любого политического движения и вообще стать делосским водолазом!
Кто-то из парней переспрашивает.
-Ну, делосский водолаз. Короче, был в древности до новой эры философ Гераклит, который намеренно писал очень вычурно и вырви глаз как, что когда его почитал Сократ, он сделал вывод, что его глубину сможет только делосский водолаз. Меня как-то оставили триповать одного. В магазин ушли. А я конкретно сязь с реальностью потерял, чуть ли не стены жрал. Когда мои друзья вернулись, хозяин квартиры психовал, так как там был лютой срач. Я сказал, что это сделал не я, а мои галлюцинации.
Помню, как в свои лучшие годы я ел лошадиные дозы, которые отрывают тебя от действительности, происходящей вокруг и погружают глубоко во внутрь. Ты становишься простым воином, который с другими такими же воинами сражаются с такими же воинами и эти войны идут столетиями, пока одна из сторон не побеждает в войне, а проигравшие вместе с мертвецами и прочим мусором покидают поле битвы, а заодно и твоё тело в виде коричневой колбаски.
Один из моих друзей сошёл с ума от кислоты. Это, кстати, ещё раз доказывает, что её можно далеко не всем. Его до сих пор не отпускает. Но не так, как хотели бы все мы, чтоб рисунки на коврах танцевали. У него третий глаз открылся, но открылся во рту и до сих пор не закрывается. Он всё время бормочет без остановки. Ты ему «привет», а он тебе: Здравствуй, Олег, мой друг или приятель, с которым мы когда-то проводили много времени, а сейчас не проводим, потому что наши интересы сместились… Ты ему «как дела?», а он: Жизнь-то нагибает, то нагинается, но в целом бы быть хорошо, точно так же, как могло бы быть и хуже, ведь ей не свойственна стабильность, поскольку… Причём спрашивать нужно ухищряться так, чтобы не сбить его, когда он вроде бы закончил, но на самом деле нет.
Ему вновь удаётся меня рассмешить. Если он не прекратит, я буду думать, что он и в правду смешной.
-Серьёзно, говорит без остановки?
-Отвечаю, я ему предлагал, когда он по улице идёт, телефон у уха держать, чтобы не палиться. Он же всё комментирует!
А как он ест, спрашиваю я. Бормочет, даже во сне?
-Мне говорили, что иногда он даже во сне разговаривает.
-Туррет какой-то.
Вечный жид, говорю я. Тишину срывают хлопки неадекватного, инфернального смеха.
-Это же ты про ЛСД рассказывал? – спрашивает Никита.
-Я мало в чём сомневаюсь больше, чем в том, что я юзал, был ЛСД.
-Я бы никогда не стал это пробовать. - заключил Никита. – ЛСД же вызывает дежавю. Типа, тебя может накрыть ещё один раз, если ты вспомнишь ощущения «оттуда». Например, когда будешь оперировать пациента.
-Было бы всё так просто. Я, кстати, поэтому и был кислотным маньяком. Верил в то, что если мне таки попадётся 25-я, я уже буду готов.
Показателем того, что эффект уже начался, был Ярик, который двигает табуретку к себе и садится на пол, уперевшись в неё локтём. Я так думала, пока не потерялась в пространстве и времени. В купе со вкусом масла в горле. Я спрашиваю у ребят, не чувствуют ли они масло?
-Нет, - отзывается Никита, - я чувствую слюну во рту.
И после этих слов, как будто знал, что меня сейчас рассмешит всё, что угодно, громко хохочет, скривив физиономию и глядя мне в глаза. Выглядит пугающе, но меня разрывает на части от смеха, особенно от его голосистой пулемётной очереди. Ярик замечает это и против моего желания, хотя противиться я не успеваю, показывает короткое, якобы смешное видео. И, чёрт возьми, оно действительно смешное! Но совершенно бессмысленное. Но смысл хочется придавать. Как и в жизни. В одном вайне сюжет может резко смениться, но тебе на это плевать, потому что ты забываешь об этом и следишь дальше. ДА ИХ КАК БУДТО ДЛЯ УКУРЫШЕЙ ДЕЛАЮТ.
Мне кажется, что вот это видео я уже видела. Но в таком состоянии доверять себе не стоит. Потому что со следующим происходит так же. И я не могу остановиться смеяться. Причём ещё так по дурацки. Какая-то это нездоровая тема. Хорошо, что сейчас мне за это не стыдно. Олег порицает нас за то, что мы такое драгоценное состояние тратим на тупые видео!
-А вам не кажется, - вскакивает Никита, - что нас всех не просто так собрали? В смысле, наркоманов. Как будто знали, что мы скучкуемся. Как будто так и было задумано?
-И для чего же? – спрашивает Олег.
-Чтобы отведать этот недетский стафф!
От его тоски не осталось и следа.
-Лера, тебе нравятся ключицы? – спрашивает Ярик.
Не зная, что ответить, спрашиваю в ответ: а тебе?
-Да я не об этом, я имею в виду, тебя как девушку привлекают ключицы? Нет, по-другому! Что тебе больше всего нравится в мужском теле?
Пользуюсь ситуацией: с чего ты решил, что мне нравится мужское тело?
Раскаты хохота.
-Просто одна шмара однажды, когда я её пёр, подчеркнула мои ключицы.
-Странно, - подмечает Никита, - почему именно ключицы, а не песец.
Олег оживает:
-Ну так она же его не видела!
Никита пополняет напас. Идём по второму кругу.
Олег говорит:
-Мы когда ждали с Захаром автобус в прошлый раз, водитель маршрутки предложил нам одно место, а я сказал, что мы вместе. Это так по гейски было, причём со мной такое постоянно! То я скажу, что мне надоел анальный секс, потому что как будто с мужиком... А в детстве я упал с велика и теперь у меня там шрам. Короче, когда я проходил хирурга на комисии, он мне дал белый билет, потому что счёл меня гомиком и не верил мне!
Ярик предлагает покурить. Мы выходим в подъезд.
-Ярик, а ты в армию не собираешься? – спрашивает Олег.
Посмеявшись, Ярик отвечает:
-Нет, а что? Вертел я эту армию. Все мои знакомые, что служили, говорят там вообще нечего.
-Правильно, - подводит Олег, - армия - гнилая система, в которой ты потратишь год жизни на унижения и бесполезно... Короче, потеряешь этот год. Сейчас в армии даже автомат не увидишь. В интернете, когда ищешь дельные советы как откосить от армии - находишь ещё больше способов, как выкурить дезертира. Запоминайте, на случай, когда такое произойдёт, как вариант. Приходит повестка, кладёшь в неё пятьсот рублей и отправляешь обратно, главное не подписывать - это уже статья.
Он даёт время обдумать, продолжает:
-А вообще, вот я говорю, что в армии нечего делать, что армия говно, но я так говорю, потому что у меня мама юрист и мне в жизни продвигаться проще, поэтому, лучше иди в армию, чтоб проблем не было.
Молча стоим на лестничной площадке.
-А ты проблему видишь? – спрашивает вполголоса Ярик, поворачивается ко мне и говорит, - Лер, ты можешь идти.
Возвращаюсь к Никите, занятому во всю телефоном.
Всё пытаешься Сашку уговорить?
-Да, а где эти двое?
По душам решили поговорить.
Никита говорит:
-Мне кажется, у неё теперь антипатия ко мне.
Мужчины возвращаются.
-Сейчас ещё курнём да расчехлим вкусняшки.
Мы по очереди восполняем недостаток витамина К. Олег воодушевляется:
-Опять вы за своё! С вами что ли курнуть? Ай, ладно! Но только один разочек.
Будто его кто-то уговаривал.
Он нарушает своё слово.
-Ох, как же давно я этого не делал! Вообще, не думал, что когда-нибудь вернусь к этому. Всё-таки когда мне первый раз пара продули, я зарёкся больше не накуриваться...
Никита перебивает:
-Вот когда я первый раз покурил, я понял, чем буду заниматься всю жизнь!
Ярик добавляет:
-У меня такое с сексом было!
Ну почему сейчас это так смешно?
Никита просит Олега достать из холодильника колу. Он достаёт, открывает. Характерное шипение.
Это что, спрашиваю я, шугейз?
Олег отсмеивается.
Ярик говорит:
-Пришло время расчехлять ништяки.
Перед нами появляется зиплок с белыми таблетками. Экстази. Вспоминаю тощую девушку в «нормальной курилке», что не могла сконцентрировать взгляд. Закинув с Никитой в себя по таблетке, Ярик спрашивает у Олега как ни в чём не бывало:
-Ты будешь?
-Ну конечно будешь!
-Я тебе половинку дам для начала, - говорит Ярик и пока Олег приговаривает «хорошо-то как», он вопрошающе смотрит на меня.
Я воздержусь, отвечаю ему. С подобной дряни еле слезла, и то, с помощью другой.
Я пересаживаюсь с кресла на диван. Никита плюхается рядом, снимает очки, шепчет:
-Я люблю её.
Кого, спрашиваю я.
-Её. Просто её.
Ярик поддерживает:
-Тебе не угодишь.
-Она думает, что я наркоман, а я вместо того, чтобы доказать ей обратное, закинулся какой-то шнягой… - и срывается на смех. - Ну и дурак!
-Шняги? – встревает Ярик. – Ты будь добр, за языком, пожалйста, следи.
Олег подсаживается к нему:
-Чего ты, блин, вообще по поводу неё дуешься?
-Да тебе просто не понять, что значит найти утешение в этой рутине. Я погряз во всём этом, а как только появилась она, мне прям жить легче стало что ли. Мне уже не нудно ходить на учёбу, я вижу всё новым.
Он вскакивает на середину комнаты и активно жестикулирует:
-Тот день, - он делает паузу, - что самый первый, когда мы гуляли, был лучшим в моей жизни. Я так говорю, потому кто-то, кажется, Джонни Депп сказал, что самое лучшее в отношениях - их начало. Это прекрасно, когда только начинаешь узнать человека по крупицам.
Он садится на пол по-турецки, водит пальцами по полу:
-В ней было столько милых деталей. Она рассказывала, как училась в музыкалке, что уже успела отыграть на малой и большой сцене. Я ещё добавил: ну в детстве она была большой. Она даже учила меня играть на пианинке.
-Ты дома у неё был? – впихивает вопрос Ярик.
-Мы были в анти-кафе. Она учила меня играть всеми пальцами, говорила, что двумя пассаж не сыграешь. А ещё, когда я кое-как держал руки и нажимал на клавиши, она тянула свою руку через меня, чтобы показать, как надо. И короче, когда её рука была так близко ко мне, я чуть не вспотел.
-Ты хоть, - спрашивает Олег, - когда обнимал её, не вспорол ей живот своей эрекцией?
-Она рассказала мне свою великую тайну - у неё восстановленные зубы, потому что однажды она пыталась отделить чупа-чупс от палочки и вырвала себе один из них, но пришлось восстанавливать и смежные из-за их состояния.
Он двигается ко мне:
-А у тебя что на душе?
В смысле?
-Чего такая кислая?
Я не знаю, что ему на это сказать.
-Расскажи, что тебя гнетёт. Скажешь сейчас - легче станет.
Мычу в поисках защитной истории, дабы он отвязался. Выдыхаю, говорю: ладно, расскажу только тебе.
Изливания души Никиты Ярику и Олегу издевательски наивны. Я слишком долго думаю. Он предлагает уйти в туалет от лишних ушей, где будет исповедальня.
Туалет совмещён с ванной. Я сажусь на закрытый стульчак, Олег заваливается в ванную.
Я повторяю, что рассказываю это только ему. В восемь лет, говорю я, я ходила на хореографию. И так печально сложилось, что я неудачно села на шпагат, отчего лишилась девственности.
Он чуть было не хохочет, но затем понимает всю ситуацию и снимает улыбку с лица.
Я рассказываю, что тогда ещё не понимала, что произошло, а когда подросла и узнала, в чём дело, даже немного гордилась и одновременно чувствовала себя какой-то не такой. Что у всех это происходит как у людей, а у меня не пойми как. С одной стороны, я думала, что будет круто, что даже в свой первый раз я не буду девственницей, как раз в тринадцать лет я думала в основном о мальчиках и сексе. Боже, как это смешно.
-Прости, я надеюсь, ты не против? Организм требует.
Он поднимается, поворачивается спиной, жужжит ширинкой и мочится в ванную.
А потом, становясь старше, мне становилось всё страшнее, ведь вдруг я встречу ту самую любовь, любовь до беспамятства и одновременно совру, что я девственница и не девственница. Так и произошло. На рубеже, хах, как это благородно звучит, на рубеже. Короче, в девятом классе у меня таки появился первый полноценный парень. Полноценный в смысле, что я не могла думать ни о ком, кроме него. У нас были самые лакомые отношения, какие только и бывают в пятнадцать. Он был такой милаха.
Журчание воды из под крана.
Он был старше меня. И если в моём возрасте западают именно на мужиков, брутальных Стэтхэмов, то он не был таким. Напротив, он был очень женственный, как бы это странно не звучало. У него был длинный чёрный волос, но не как у говнарей, сальный и не ухоженный. У него они прямые и на них было всегда приятно смотреть. Он любил странную музыку, которая звучала как кей-поп с очень высоким, подростковым вокалом. Помню, что одна из таких групп была Closure In Moscow. Да он сам был как девчонка, капризный, что-ли, буквально заводился. Несмотря на всё это гормоны позволяли ему ходить с уверенной щетиной, а на лицо он был вылитый Джаред Лето. А ещё он состоял в уличной группировке, были излишне политизирован и считал долгом носить поясную сумку, как кондуктор. Я его так и называла. Вообще, не одной поясной сумкой он был един. Ещё он любил комуфляжные штаны, чёрную куртку с красной шотландской клеткой внутри, но сказать, что он в туалет не ходил без своей сумки - ничего не сказать. И вот однажды мы остались наедине вечером у меня дома. Мама в тот день попала в больницу. А мне любовь вскружила голову и вместо того, чтобы поехать к ней, я привела его. Но я очень переживала по поводу своей ситуации и когда наконец дело дошло до вступления во взрослую жизнь, как я себе это накручивала, он... Ну короче, всё прошло идеально, только вот потом он заметил, что крови не было. И тут он взорвался. Он начал меня оскорблять, говорить, какая я шлюха, трепло, а я ведь и сказать ничего ему не могла. А когда попыталась, он дал мне пощёчину, забрал алкоголь и ушёл. Я плакала всю ночь. Потом по всем моим знакомым пошли слухи, что я не та, за кого себя выдаю. Мне пришлось уйти из музыкалки. У меня была только одна подруга, которая не поддалась всей этой провокации и благодаря которой я таки не ушла из школы, а пошла в десятый класс. Маме, кстати, стало всё-таки лучше, иначе я бы такого себе не простила. Чтобы унять эту боль, унять эту потерю я начала употреблять наркотики. А там и "соль для ванн" подоспела и это было кошмарно. С подругой я занялась сексом, после чего мы перестали общаться, но мне было плохо уже не от парня, а от того, что я не могу соскочить с наркоты. Я слышала, что на Западе людям при смерти дают ЛСД, после чего у них меняется мироощущение. Элэсди - У Эйсапа Роки есть такой трек. Я как последняя дура поверила в эти сказки и на чёрном интернете искала эту кислоту, но байки о том, что в России его не бывает только угнетали меня, пока однажды случайно не наткнулась на одну книженцию, в которой мне за дополнительную плату предложили марочку. Я на свою беду согласилась. И вот лёжа в своей комнате на том самом паршивом диване, на котором я когда-то чувствовала себя самой счастливой Лерой в мире, я кладу на язык картонку. Эксперты говорят, что подделки действуют, если держать марку строго под языком и не глотать слюну, иначе не усвоится. В отличие от ЛСД, который можно смело глотать. Сначала мне было жалко потраченные деньги и я мучительные десять минут соблюдала правило, которое активирует любую кислоту. Потом проглотила, оправдывая дискомфорт проверкой на подлинность. Чтобы отвлечься, я включила свою музыку ВК в разнобой.
-Ты одна была?
Мама спала в соседней комнате. Да, я понимаю, какая это была роковая ошибка. Спустя час началось… Ты сам знаешь об этих приходах лучше меня. Это было необычно. Но больше всего меня удивили накаты эйфории. Может я просто бракованная эйфоретиками. Во мне пульсировала кровь, разливаясь приятными ощущениями. Они нарастали, превращаясь в явное физическое прикосновение, сконцентрированное на горле. С этого момента и началась жопа. Потому что заиграла песня, которая попала ко мне от него. Его музыка. К этому моменту прикосновение было слишком ощутимым. Мне в глаза ударила страшная картина, будто чей-то кулак сдавил мне горло. Тогда я не подозревала, что это просто бумажка прилипла к глотке из-за того, что я её не запила. А тогда я подумала, что это сонный паралич, хотя я не засыпала. Просто ощущения были идентичны. Я вскочила, вырвав из ушей наушники. Мир вокруг успокоился. Через какое-то время мне показалось не то, что возможным, а самым логичным то, что паническая атака со мной случилась из-за того, что он почувствовал, что я слушаю его музыку и решил связаться со мной через неё. Поэтому я решила выяснить, за что он всё ещё меня ненавидит? Но когда я снова включила песню, на меня навалилась такая тяжесть, было трудно дышать. Мне казалось, что я умираю. Пульсация осталась, но с каждой волной я всё меньше ощущала своё тело. Смерть мне казалась настолько неизбежной, что вместо того, чтобы бороться с ней, я думала о том, нравится ли мне моя жизнь? И разумеется, все беды вертелись вокруг того, что привело к нашему разрыву. Я усиленно анализировала и доходила до таких абсурдных мыслей, реально бредовых, не имеющих с реальностью ничего общего, что оставался один шаг до того, чтобы осознать себя им, сканирующим меня так глубоко, из-за чего я и казалась себе такой бестолковой. А когда я попыталась уснуть, я застряла во временной петле. Чтоб ты понимал, у меня было ощущение, будто каждая секунда моей жизни последняя и всё происходящее, в том числе и мысли, повторялось по кругу. Думать о чём-то было невозможно, так как с таким недугом это казалось бессмысленным. Всё, о чём возможно было думать в таком состоянии – это то, что я останусь такой навсегда. Потом меня затошнило от громких уличных машин…
Олег, что всё время хотел меня перебить, вылезает из ванной и лезет обниматься:
-Мне тебя очень жаль. Я всё хотел тебе сказать, что ты себя как чмо ведёшь, но сейчас понимаю, что это не пафос, а действительно тяжёлая ситуация. Если ты хочешь любви, я могу тебе её предоставить, но тогда ты не должна меня отвергнуть. Серьёзно, я хоть сейчас и обдолбался, но вижу в тебе цветок, что расцвёл, но не может позволить себя опылить.
Ты низок, говорю я и вылезаю из его обьятий.
Ярик влетает к нам, спрашивает:
-Трахаетесь уже?
Не дождётесь, говорю я и протискиваюсь на выход.
Никита, заметив меня, протягивает мне свой телефон и грозит:
-Забери его, чтоб я не написал и не позвонил ей, она не должна видеть меня в таком состоянии.
-Видеть? – переспрашивает Ярик.
Они оба смеются, он продолжает:
-И не при каких обстоятельствах не отдавай мне его.
Сажусь в кресло, топлю телефон в кармане. Рисуется Олег, проваливается в диван:
-«Соль для ванн», говоришь? Никогда её не пробовал, но слышал, что невозможно отследить точные ощущения, потому что формулу постоянно меняют, как только запрещают предыдущую. Мне однажды приснился сон, в котором я ходил без трусов по супермаркету. И, чёрт возьми, мне нравилось это чувство! Опускающиеся глаза девушек вызывали у меня восторг!
Сторонние разговоры. Сегодня я та клишированность, какой полны соцсети. Все персонажи как персонажи, а ты собирательный образ.
Никита встаёт и объявляет:
-Ребята! Тут неподалёку есть бар и я сейчас хочу сходить туда!
Олег вскакивает:
-Это плохая идея, но я с вами!
Ярик заваливается на диван:
-Нет, пацаны, вы дикие.
Никита глядит на нас, уточняет:
-Лера, тоже остаёшься?
Киваю.
-Тогда смотрите, не сломайте диван. Лер, поставишь мой телефон на зарядку? Шнур на подоконнике.
Ярик тянется за шнуром, даёт мне. Втыкаю. Ребята собираются на выход. Олег в манере шутки приговаривает:
-Я же говорил, не предлагайте мне вещества! Какой же я олух!
Ярик что-то спрашивает у Никиты, я не придаю этому значения, я думаю, зачем я рассказала историю своего бедствия человеку, который собирался мной нагло воспользоваться? Никита протягивает Ярику сложенную во много раз бумагу. Я краем глаза замечаю, как он незаметно тянется к телефону. Я поворачиваюсь, он хватает телефон. Я хочу выхватить его, но вместо этого выбиваю его и он падает, рассыпавшись на батарейку, крышку и экран.
-Да я будильник хотел поставить.
Да, да, да, говорю я. Поставишь ты будильник, а потом будешь нам плакаться, как ей не мил.
Ярик просит, чтобы он дал телефон ему. Олег настаивает на том же. Никита смиряется, собирает его и отдаёт мне. Дверь за ними захлопывается.
Что он тебе дал, спрашиваю я.
-План. Им будет, чем догоняться и нам будет, чем.
А моторчик столько выдержит? Твой-то от всего и отказать может.
-Почему ты из ванны вышла заплаканная? Что этот лобочёс тебе наговорил?
Ничего он не наговорил, а вот я сказала лишнего.
Я встаю, иду в туалет. Возвращаюсь. В зале выключен свет. Прожектор из туалета освещает Ярика в темноте, что сидит на диване да сворачивает косяк.
Был у меня ненасытный знакомый, говорю я, тоже долбил без передышки. Буквально по два раза на день.
-Как зовут знакомого?
Толя.
-Хорошо, что не Ярик Обухов.
Он поднимается, идёт ко мне, по пути взрывая косого. Он протягивает его мне затянуться с его рук. Затягиваю, даю густому дыму изо рта просочиться в нос.
Зачем ты выключил свет, спрашиваю я.
-При лунном свете девушка выглядит особенно желанной, потому что ночь - откровенное время.
Мы по очереди его скуриваем. Он всё ещё стоит на моём пути. Я спрашиваю, пропустит ли он меня? Его руки берут меня за талию, опускаются к бёдрам.
Ты действительно хочешь этого, спрашиваю я.
-Не хочу, чтоб ты досталась этому ублюдосу.
Я тянусь к нему, целую его в губы, говорю закрыть глаза и подождать. На цыпочках мчусь к своему рюкзачку, достаю флакон с феромонами. Обхватываю его сзади, веду назад к дивану. Поворачиваю.
-Можно уже открыть?
Одну секунду, говорю и брызгаю. Целую ещё раз и падаю на диван. Я знаю, на что иду. А он не знает, что со мной вытворит. Это такой способ отвлечься от реальности. Телу не помешает добротный разряд.