Больной красавец и его одержимый волк [Перерождение]

Чэнь Минжуй, заметив взгляд Юй Чжуюня, отреагировал первым. Он повернул голову и посмотрел на вошедшего, но, разглядев его лицо, невольно застыл.
Перед спортивной площадкой Ичэна тянулась длинная вереница стендов, на которых после каждого крупного экзамена вывешивали фотографии и имена первых трех лучших учеников, чтобы поощрить остальных следовать их примеру. Обычно никто особо не обращал на это внимания, но после прошлогодних выпускных экзаменов у стендов собралась толпа.
Причина была проста: первый номер был необычайно красив.
Фотография на документы, сделанная в простой белой рубашке, вопреки всем стереотипам о ботаниках-отличниках, заставляла многих проходящих мимо невольно останавливаться.
Даже такой бездельник, как Чэнь Минжуй, знал его.
Нань Цин из первого класса, такой послушный и невероятно умный.
Но как такой хороший ученик, любимец учителей, оказался на их территории?
«Эй, отличник, сегодня художественный класс закрыт».
После первоначального удивления Чэнь Минжуй быстро пришел в себя, наполовину высунулся в класс и, загородив дорогу Нань Цину, несколько раз махнул рукой: «Или тебя кто-то послал за нами приглядывать? Старый Гао?»
Нань Цин не ответил.
Все его внимание было сосредоточено на Чэнь Минжуе, он внимательно рассматривал Юй Чжуюня этого года.
Взъерошенные короткие волосы, острые черты лица, в выражении - легкая насмешка. Темно-черные глаза были опущены, словно ему ничто не было интересно. В левом ухе у него были серьги-кольца и пирсинг в хряще, а мочки блестели от сережек. На этом фоне телесного цвета «наушник» был почти незаметен.
Терпение Чэнь Минжуя лопнуло, и он резко схватил Нань Цина за шарф: «Я с тобой разговариваю, ты меня слышишь?»
Слабо завязанный шарф развязался и упал на пол, случайно забрызгавшись водой для промывания кистей художников. Нань Цин слегка пошатнулся и очнулся: «Нет, но вам лучше поторопиться и уйти отсюда...»
Без шарфа обнажилась тонкая, хрупкая шея юноши, которую можно было обхватить одной рукой.
Юй Чжуюнь две секунды смотрел на руку Чэнь Минжуя, дергающую Нань Цина, наконец шевельнулся, длинными пальцами провернул в воздухе зеленый карандаш и с щелчком бросил его, резко захлопнув окно.
Рука Чэнь Минжуя чуть не оказалась зажатой, он, вне себя от ужаса, завопил снаружи через окно: «Ай! Брат! Ты чего...»
Дальнейшие звуки стали неясными и внезапно оборвались.
Нань Цин с облегчением вздохнул, выпрямился и поднял глаза.
В классе остались только он и Юй Чжуюнь.
На некотором расстоянии их взгляды встретились.
Юй Чжуюнь долго смотрел на Нань Цина, затем прикусил кончик сигареты: «Одноклассник, ты ошибся дверью».
Перед ним стоял чистый и светлый юноша, такой невинный, словно они были из разных миров.
«Уходи сейчас, я не буду с тобой связываться».
Нань Цин поджал губы, его длинные ресницы моргнули, глаза были круглыми и влажными. Услышав слова Юй Чжуюня, «прогоняющие» его, он не отступил, а наоборот, сделал еще два шага вперед.
Юй Чжуюнь впервые видел человека, который полностью игнорирует его слова, невольно усмехнулся и, убрав ноги с мольберта, собрался встать.
Но Нань Цин не дал ему этой возможности. Заметив что-то боковым зрением, он вдруг быстро ускорил шаг и почти бросился на Юй Чжуюня, сократив между ними расстояние до полуметра, и выхватил сигарету, зажатую у него между губами.
Этот поступок выглядел очень смелым.
Но если присмотреться, можно было заметить, что у Нань Цина дрожала даже предплечье. Белые пальцы так сильно сжали сигарету, что костяшки побелели.
Он нервничал.
Расстояние между ними было слишком маленьким, настолько, что Юй Чжуюнь мог видеть густые черные ресницы Нань Цина и слегка подрагивающий от волнения кончик носа. Теплое дыхание коснулось его лица, неся мягкий сладковатый аромат.
Словно маленький ангел.
Неосознанно столкнувшийся с сердцем смертного.
Задержав взгляд на несколько долгих секунд, Юй Чжуюнь вдруг отвернулся.
В тот самый момент, когда он повернул голову, закрытая дверь класса внезапно распахнулась, и вошла женщина лет сорока-пятидесяти, решительно стуча каблуками.
За дверью все, включая Чэнь Минжуя, уже присели вдоль стены, и голоса трех-четырех учителей-мужчин слились в один громкий выговор:
«Что уставились! Только дай вам волю, так вы совсем распоясаетесь, да?! Школа вам что, место для игр?!»
«Еще и курите в школе, совсем на учеников не похожи!»
«...»
Вдруг пронесся сильный порыв ветра, шелестящие листья гинкго зашумели, и золотые веера один за другим падали в коридор. Никто их не поднимал, и вскоре пол покрылся тонким слоем желтых листьев.
Юй Чжуюнь вздрогнул и невольно опустил глаза, глядя на съежившегося перед ним юношу.
Заместитель директора Чжан стремительно подошла к Юй Чжуюню и сурово произнесла: «Отдай сюда. Не думай, что я не знаю, Чэнь Минжуй наверняка тебе дал. Даже если ты совершеннолетний, пока ты в школе, тебе нельзя...»
Ее голос внезапно оборвался, когда ее взгляд скользнул по пустой ладони Юй Чжуюня и чистому столу. Она невольно посмотрела туда, куда смотрел Юй Чжуюнь.
«...Нань Цин? Что ты здесь делаешь?»
В школе репутация Нань Цина и Юй Чжуюня была почти противоположной. Насколько учителя ненавидели Юй Чжуюня, настолько же они любили Нань Цина. Отличные оценки, никогда не доставлял проблем, милая внешность, еще и немного болезненный. Он вызывал у всех взрослых сочувствие.
Заместитель директора Чжан сама не преподавала у Нань Цина, но очень любила его. Первоначальное удивление быстро сменилось настороженностью:
«Что бы ни случилось, ты можешь рассказать учителю; не бойся, учитель обязательно тебя защитит».
Нань Цин, чувствуя себя виноватым, крепко сжал сигарету в руке и медленно поднял голову.
На его щеках медленно проступил румянец, и он слегка покачал головой.
«Спасибо, учитель, со мной все в порядке».
Заместитель директора Чжан все еще сомневалась: «Ты уверен?»
Нань Цин кивнул.
«Я хотел пойти в учительскую, но, проходя мимо, увидел, что кто-то рисует», - тихо сказал он, - «Просто хотел посмотреть. Сейчас вернусь».
Если подумать, Нань Цин действительно выглядел так, словно рассматривал мольберт. Заместитель директора Чжан немного успокоилась и велела Нань Цину поскорее вернуться в класс и готовиться к уроку, даже не подумав проверить его ладонь. Она повернулась и строго приказала Юй Чжуюню:
«Не думай убегать, встань. Карман, покажи мне карманы...»
Прозвенел звонок на урок.
Нань Цин вышел из класса, прошел мимо окна, слегка опустив голову, и ускорил шаг. Школьная форма была ему немного великовата, и даже толстый свитер под ней не заполнял ее, фигура казалась хрупкой, а сам он - необычайно послушным.
Только когда его фигура полностью исчезла за углом лестницы, Юй Чжуюнь отвел взгляд. Нань Цин совсем не собирался идти в учительскую и не хотел смотреть на какую-то там картину. Он прибежал издалека только для того, чтобы помочь ему спрятать сигарету.
Он совсем не подумал, что будет, если их обнаружат?
Он же хороший ученик с блестящим будущим.
Совсем сошел с ума?
Давно забытые уроки казались знакомыми и в то же время чужими. После первого урока Нань Цин услышал, как девушки в классе говорили, что Юй Чжуюнь и его компания уже ушли домой, поэтому он еще больше сосредоточился на учебе. Весь день он чувствовал себя так, словно вернулся в старшую школу.
После вечерних самоподготовительных занятий он собрал портфель и специально немного постоял у двери третьего класса. Через мгновение вышла яркая, но с равнодушным выражением лица девушка с портфелем за плечами. Она остановилась, явно удивленная.
«Почему ты здесь?» - она немного неловко поправила лямку портфеля. - «Ты... идешь домой?»
Семья Нань Цина была воссоединенной. Его мать умерла вскоре после его рождения, и отец только в десять лет вступил во второй брак, женившись на Гу Мэйфан, разведенной женщине, в одиночку воспитывающей двоих детей - дочь и сына.
Гу Мэйфан в молодости ошиблась в выборе мужа, выйдя за человека, который только пил и устраивал дома насилие. Ей с трудом удалось получить право опеки над детьми, и она сменила им фамилию на свою. Девочку звали Гу Цзяхэ, мальчика - Гу Юйбинь.
В семье стало трое детей, включая Нань Цина, поэтому после того, как они сошлись, они не планировали заводить еще.
Поскольку Гу Цзяхэ была девочкой и не приходилась Нань Цину кровной родственницей, они, хотя и жили под одной крышей, никогда не были слишком близки.
Но Нань Цин знал, что она просто унаследовала характер матери, будучи неразговорчивой.
Вспомнив искалеченное, исхудавшее тело, которое в прошлой жизни в расцвете лет из-за несчастного случая превратилось в растение и провело остаток жизни в больничной койке, и глядя на эту здоровую и живую девушку, Нань Цин очнулся лишь через пять долгих секунд и кивнул.
Они молча шли рядом до автобусной остановки.
Только сев в автобус и бросив монеты в кассу, Нань Цин вдруг заметил, что Гу Цзяхэ с каким-то беспокойством перекинула сумку на грудь и что-то там лихорадочно ищет.
Она так разволновалась, что на лбу выступил пот. Нань Цин понял, в чем дело, и тут же протянул руку.
Монеты звякнули, и снова раздались два звонких щелчка.
«Спасибо, я верну тебе».
Гу Цзяхэ поспешно уступила место стоявшим сзади людям и немного смущенно подошла к Нань Цину: «Я думала, он возьмет максимум... ладно».
Нань Цин покачал головой, всего два юаня. Последняя часть фразы Гу Цзяхэ привлекла его внимание: «Что случилось?»
«Днем брат сказал, что ему нужны деньги на учебники, он пойдет заниматься к однокласснику, поэтому попросил у меня немного денег», - Гу Цзяхэ помедлила и все же сказала правду, - «Я думала, он возьмет только купюры, но он забрал и все мои монеты».
«...»
Нань Цин поджал губы и сильно сжал лямку портфеля, костяшки пальцев побелели.
Гу Юйбинь не испортился, он всегда был плохим. Ни в прошлой, ни в этой жизни он никогда не думал о других, в его сердце был только он сам.
Самое ненавистное было то, что он знал все это, но не знал, как разоблачить истинное лицо Гу Юйбиня перед остальными членами семьи.
Дорога от школы до дома была недолгой, около двадцати минут, но нужно было пройти через очень людный участок. С одной стороны улицы располагался бутик, с другой - игровой центр, это было одно из самых оживленных мест во всем Ичэне, толпы людей, и автобус двигался почти пешком.
В этот момент Нань Цин вдруг почувствовал, как Гу Цзяхэ сильно дернула его за руку.
Гу Цзяхэ нахмурилась, на ее лице было явное удивление и гнев. Она подняла руку и указала на что-то за стеклом автобуса.
- Гу Юйбинь снял школьную форму Ичэна и завязал ее на поясе, он шел за компанией парней в вызывающей одежде и с улыбкой заходил в игровой центр, быстро исчезнув из виду.