Прошлое
Цубаки сидела в своей комнате, когда пришёл дядя. Она услышала шум внизу, кажется, это был дребезжащий звук металла.
Металла ли? А может чей-то скрытой боли?
Девушку насторожил этот звук, она спустилась на первый этаж. Сначала её ослепил свет фонарика, но потом она привыкла. Внизу кто-то стоял, массивная фигура в коричневом костюме и грязных ботинках. Это был дядюшка Цубаки, некий Аясе. В принципе, ничем не примечательный житель Японии, обычный рабочий на фабрике по производству часов. Но для Цубаки он был особенным, единственным родным существом в жизни.
— Что ты здесь делаешь? Я слышала странный звук... Ты что-то уронил?
— Я? — мужчина подпрыгнул от неожиданности, роняя газету из рук. — Не знаю, ничего такого не слышал. Тебе показалось. Или это шум с улицы. Под окном дети бегают, играют. Ты почему не в школе? — быстро перевёл тему он.
— Нас отпустили пораньше, — соврала Цубаки, закатывая глаза. — Так, а ты почему не на работе?
— Ох, что - то плохо себя чувствую, — пропыхтел мужчина, присаживаясь на диван.
— Может вызвать врача? Или позвонить работнику из центра? — обеспокоенно спросила девушка. — Что болит? Я могу сходить в аптеку за лекарством.
— Спасибо, милая. Купи что-нибудь от головы, целый день в ней шумы какие-то. Совсем работать невозможно.
— Ладно, сейчас. Ты отдыхай, — произнесла Синохара, ища в тумбочке фиолетовую шкатулку с деньгами. — Я скоро приду.
Цубаки схватила с вешалки пальто бордового цвета и помчалась в ближайшую аптеку, находящуюся через дорогу. Подходя уже к зданию, девушка резко остановилась, так как увидела надпись на двери — "Закрыто на технический перерыв..."
— Два часа?! — воскликнула на всю улицу Цубаки, от ярости она пнула мусорный бак. Бумажки из-под конфет разлетелись и приземлились прямо под ноги. — Они издеваются там?!
— Эй, что ты здесь стоишь?
Цубаки развернулась и увидела Ёсикаву, он держал в руках пакет, который раскачивался на пальце.
— Закрыто. Как предсказуемо, — с умешкой произнёс Кода.
— Что ты здесь делаешь? В последнее время мы часто сталкиваемся, тебе так не кажется?— грустно спросила Цубаки. — Блин, почему же они закрылись...
— Такое часто случается, нужно смириться с этим фактом. А ты так не ответила на мой вопрос.
— Пришла лекарство купить для дяди, он приболел немного.
— Скорейшего выздоравления ему, — бросил парень с дурацкой улыбкой на лице.
— С-спасибо за заботу. Не ожидала от тебя.
— У меня к тебе деловое предложение, — невзначай сказал Кода и швырнул свой пакет к ногам Цубаки. — Возьми папку.
— Что? — не понимая ответила девушка.
— Возьми папку, — зло процедил юноша.
— Хорошо, — Цубаки послушно вынула папку из пакета. Дрожащими пальцами она пыталась открыть её, но непослушная синяя тетрадка выскальзывала. — Сейчас.
Синохара - тян открыла какую-то страницу, перед ней оказались фотографии. Её фотографии. Те самые. От шока девушка выронила папку на землю.
— Красиво, правда? — язвительно спросил Кода. — Какая больше нравится? Эта? — он указал на фотографию, на которой была изображена полуголая Цубаки с мужчиной.
— Откуда у тебя это?! Ты следишь за мной? Как ты вообще посмел? Я на тебя напишу заявление в полицию!
Юноша рассмеялся в лицо Цубаки.
— Какая же ты наивная... Не расскажешь и не пойдёшь никуда.
— Ты нарушаешь закон! Это-это...
— Просто случайно проходил мимо... У меня есть ещё кое - что, — он достал ещё одну папку. — Это твоя мама, она очень плохо поступила с тобой. Бросила, а знаешь кто в этом виноват?
Цубаки помотала головой.
— Кику. Её отец спал с твоей мамой, отвратительнее и не придумаешь. Это из-за неё и всё пошло наперекосяк. Её семья виновата. Ты же хочешь отомстить?
— Нет, замолчи! — девушка заткнула уши, ей невыносимо было слушать это.
— А ещё Мэй, они выгнали твою подругу. Присвоили себе то, что ты создавала годами. Они утопили твою мечту в своими грязными руками.
— Я не хочу этого, — тихо произнесла Синохара и всплакнула.
— Если откажешься, то эти фотографии увидят все в школе. Преподаватели будут не в восторге, когда узнают чем ты зарабатываешь на жизнь. У тебя нет выбора, прими это.
— Зачем ты это делаешь? Ни я, ни девочки не сделали ничего плохого.
— Это ты так считаешь.
— Мне кажется, ты что-то скрываешь.
— У каждого должны быть свои секреты, и тебя они не касаются. Ты — обычная шлю-ха, — пропел Кода и развернулся. — До встречи, папку можешь оставить себе. У меня всё равно несколько копий имеется на флешке. — Ёсикава помахал рукой, и через минуту Цубаки стояла на улице совсем одна.
— За что это всё, — девушка не решительно подняла папки и прижала их к груди. — Простите меня, пожалуйста, у меня нет выхода...
Синохара поплелась к дяде — одинокая, потерянная, ни с чем. Открывая дверь, сердце Цубаки билось, как никогда громко.
— Я пришла... Прости, аптека закрылась. Ты в порядке? Голова по-прежнему болит?
— Мне уже лучше, — с улыбкой ответил мужчина. — У тебя всё хорошо?
— Да, — простонала Цубаки. — Завтра к нам придут девочки, не против?
— Нет - нет-нет! Ты должна развлекаться с подружками, а не торчать в пыльной квартире со стариком! — мужчина засмеялся. По - грусному так.
— Ничего ты не старый... Слушай, а ты можешь рассказать о маме? Какой она была?
Мужчина напрягся, но ничего долгое время не говорил.
— Я не очень хорошо помню... Но вроде, она работала моделью. Была известной, красивой, трудолюбивой, умной. Даже снялась в одном фильме, его крутили во всех кинотеатрах. Многие были довольны этой картиной, она была звездой.
— Мама была актрисой?! — девушка ахнула от удивления. — Здорово! Почему раньше не говорил об этом? А что за фильм? Как он называется? Хочу посмотреть скорее, а ещё показать девочкам.
Синохара поплелась в комнату. Мысли перемешивались. Одно представление этого ужаса заставляло девушку содрагаться, она кинула папку на подушку. На стенах висели разные плакаты с открытками, в центре стенки, прямо над компьютером на розовой бумажке было написано "Это чудесно — быть живой." Нет, совсем не так. Цубаки думала так раньше, но не сейчас. Несколько минут она глядела на эти бумаги, не решаясь посмотреть их. Любопытство взяло вверх, и Цубаки начала читать первую страницу. Она заплакать от бессилия, а ещё от предательства. Постепенно ею овладела ярость, девушке стало противнее. От них, а не от себя. Он был прав или ей только казалось? Может и вся её жизнь ей лишь кажется?