Глава 9
Кику не могла найти себе места, ходила туда-сюда нервно покусывая губы. Духота здания буквально сдавливала внутренние органы девушки, Асакава распахнула окно — стало легче. На улице пели птицы, ходили люди, и только Мэй не брала трубку.
— Ну как? — спросила полицейского Кику.
— Ничего, как в воду канула, — печально изрёк мужчина и присел на диван. — Родители не видели её со вчерашнего дня, никто не видел. Синохара сбежала из дома, — сказал Ито.
— Сбежала ли? Может её похитил Кода? Вы звонили родственникам?
— Никто не берёт, но мои ребята поехали к ним с орденом, — сказал Ито-сама, проглатывая горячий воздух. — Закрой, а то дует.
— Мне жарко, — девушка покосилась в сторону мужчины и скривилась. — Хорошо...
Кику закрыла окно, Ито подошёл к ней и тяжко вздохнул.
— Мы найдём её, не переживай. Всё наладится, обещаю. — Ито слегка приобнял Асакаву. — Скоро.
— Надеюсь на это. Вы и так столько всего сделали ради меня... нас всех.
— Это моя работа, не удивляйся,— из рации стали доносится голоса, и Ито взял её в руки. — Да? Как обстановка в доме? Сейчас буду.
— Что там?
— Коды нет дома, родители сообщили, что он ушёл вчера и не вернулся. Дело дрянь...
— И мы сейчас туда поедем? Зачем? — Кику смотрела на полицейского, как на своё единственное спасение от этого кошмара.
— Так нужно, — с этими словами он вышел из участка.
Через час они были уже в доме и исследовали каждый уголок. Мужчина и женщина стояли в сторонке, на их лицах было отчаяние. Они переживали за своего сына, и это было объяснимо. Но Ито-сама должен был найти его, так и доказательства его вины в этом преступлении. Но было пусто, совсем ничего.
— Чёрт! Нельзя терять ни минуты, девушки могут быть в опасности!
Кику не могла выслушивать истеричные вопли полицейского — поднялась наверх, осторожно ступая на каждую ступеньку. Комната Коды была самой обычной: кровать у окна, письменный стол, стул, два стеллажа с книгами. Асакава подошла к столу, на котором валялись книги вперемешку с какими - то плакатами, листками и учебниками. Кику открыла первый ящик — пусто, второй — тоже. Настала очередь последнего, третьего, Асакава медленно отодвинула ящичек и обнаружила блокнот.
— А это что такое? — девушка вынула его и открыла. Было написано " Сегодня в пять вечера." Кику глянула на дату со временем и ахнула, у них осталось ровно полчаса.
* * *
Мэй открыла глаза — яркий свет резал глаза, во рту чувствовался привкус металла и чего-то ещё.
— Где я? — Мэй подняла голову и гляделась: впереди красные перила, чуть дальше сидел человек. На его голове был мешок. — Кто здесь?
— Я, — прохрипел голос сзади. — Очнулась, как себя чувствуешь?
— Кода, — процедила Мэй, пытаясь вырваться из плена верёвок. — Чего тебе надо?!
— Тише, разбудишь нашу подружку, — Кода рассмеялся в лицо Тачибане. — Скоро вы сможете поговорить. Но не думаю, что тебе это понравится и хоть как - то поможет. Вы обе умрёте сегодня.
Эти минуты прошли мучительно для Тачибаны. Она не сводил глаз с девушки в мешке, та еле дёргалась и что-то пыталась сказать.
— Думаю, пора уже, — Ёсикава одним рывком снял снял мешок, и перед Мэй появилась Цубаки.
— Не верь ему! — крикнула Синохара, плача. — Пожалуйста, прошу!
— Заткнись, тварь! — крикнул парень. — Здесь я решаю кто и когда говорит. Сначала эта, — он кивнул в сторону Тачибаны.
— Я ненавижу тебя! Что ты ей сделал? Ты не имеешь права так поступать, мразь!
— Опять двадцать пять! Здесь я главный. Твоя подруга всё это время помогала мне убрать тебя и Асакаву. Здорово, да?
— Это не правда! Цубаки, ведь так?
Девушка опустила голову ещё ниже.
— Правда, прости меня. Он шантажировал меня, а потом...
— Я открыл ей глаза на правду, мать никогда не любила её. Она ненавидела собственную дочь, изменяла мужу. Сбежала никому ничего не сказав в другую страну с ещё одним любовником.
— А я здесь причём?! — завопила Мэй во всё горло.
— Ты использовала меня, — прошипел Кода. — Всё было идеально, мы были вместе несколько месяцев. Именно из-за тебя всё рассыпалось на мелкие крупицы, вся жизнь превратилась в ад. А потом сделала вид, что ничего не происходило между нами. Это нормально, по твоему?
— Прости, я обидела тебя. Но ты тоже был хорош, вечно цеплялся ко мне и контролировал каждый шаг, каждый вздох. Я виновата, мог всё это сделать со мной, зачем ты..
— Я хотел избавиться от тебя, но не хотелось марать руки. Решил, что можно сделать это с чей-то помощью, Цубаки подвернулась случайно. Нашёл информацию о её матери, знал что она не придёт в восторг, разозлится на весь свет. Последней каплей для неё стало, то что я напомнил ей как вы обошлись с Мицуко.
При упоминании имени Тачибана вздрогнула.
— Ты ведь помнишь её?
— Да. Это было нашим общим решением, Цубаки сама согласилась.
— Я не хотела, чтобы она покидала группу... — выдавил из себя Синохара. — Я хотела, чтобы мы были втроём, а ты притащила Кику! Ты забрала моё право, как лидера! Эту группу придумала я! Это всё моё творение: название, имидж, костюмы, я даже песни писала!
— Я не думала, что это так важно для тебя...
— Хватит этих соплей! Тошнит уже от вас, — буркнул Кода и достал подушку. — Мы же не хотим, чтобы твоё личико пострадало?
Парень грубо схватил Мэй за волосы и ударил о перила. Ёсикава снял галстук и привязал подушку. Тачибана брыкалась, пыталась освободиться, но парень крепко держал. Девушке катастрофически не хватало воздуха.
— Не с места! — крикнул, забравшийся на мост полицейский. — Отойди от них. — Ёсикава не сдвинулся с места, лишь крепче схватил Мэй за шиворот. — Отойди от них, живо!
— Если умирать, то только с ней. Я не хочу жить и знать, что она существует в этом мире.
Кода крепко сжал пальцы на горле, раздался выстрел — пуля отлетела и попала в фонарь, жёлтые осколки упали на землю. Хруп-хруп. Хруп-хруп-хруп. Шаги становились отчётливее, Ито-сама медленно приближался к преступнику.
— Не глупи, слезай вниз. Мы спокойно поговорим, тебе ничего не грозит.
Слова не успокоили парня. Он отошёл ещё на несколько шагов назад.
— Моя боль — её боль. Я заберу её с собой, —Кода сел на лестничку. — Теперь навсегда будем вместе.
Раз.
Два.
Три.
БАХ! БАХ!
Пуля попала в парню голову. Тело со стремительной скоростью полетело вниз. Голова Коды разбилась о асфальт. В шее хрустнули позвонки, лицо исказилось — из фарфорового оно превратилось в грязное, мрачное. Кровавое.
Теперь всё кончено. Утром на всех телеканах будет репортаж, единственный и правдивый о самоубийстве школьника. И его тратичной любви, которая довела его до этого рискованного шага.