Круг верных

        Жикин и Серебров выскочили из квартиры, словно там полыхал пожар. Следователь велел патрульным следовать за ними и вчетвером, подобно диким ланям, они неслись по ступенькам сломя голову. Уже на улице, переведя дыхание, Константин велел Богдану ехать к Зубченко и показать ему фотографию всех пяти девушек в обнимку с Питосиной на фоне клиники.

        – Я думаю, этого должно хватить как минимум на обыск. Поторопись стажер. И как только получить постановление бери патрульных и пулей к клинике. А там жди моих указаний. Ну а я Крысова попрошу еще людей прислать. – Богдан кивнул, сделал фото на телефон находки и направился к милицейским Жигулям.

        Жикин впрыгнул в машину и с визгом рванул с места. В тот момент он не мог думать рационально. Разум подобно смертельному вирусу, медленно заполнялся яростью. Все мысли сводились лишь к жестокой мести за смерть четырех девушек. А, возможно, уже и пяти. Константин не заметил, как прошел день, и светодиодные лампы фонарей освещали темные улицы. Он не слышал, как ему сигналили другие водители, как двигатель старенького Фольксвагена жалобно стонал от нагрузки, а коробка передач то и дело издавала предсмертный хруст.

        Следователь обдумывал, как ему поступить, когда он окажется перед Питосиной. Приковать её наручниками? Вмазать ей, да так, чтобы боль отдавалась в костяшках пальцев? Или пристрелить без суда и следствия? Последняя мысль слегка протрезвела Жикина, и он на мгновение отключился, но не телом, а разумом. За всю карьеру, лишь пару раз он думал о таком исходе. Даже желал его! Чтобы преступник дал лишь малейший повод применить табельное оружие. Несколько секунд – и не будет длительного суда, не будет адвоката, который всячески пытается оправдать своего клиента, и не будет разочарования. Выстрел и дело сделано.

        И однажды этот выстрел прозвучал, вот только исход был не таким, которого хотел Константин.

        Он остановился у стоянки для работников, едва не сбив шлагбаума. Машину не глушил и даже не думал о том, что перекрыл как въезд, так и выезд на парковку. Он по-прежнему был окутан яростью, но уже не так сильно. Голос разума постепенно брал верх, но еще не до конца.

        Жикин подошел к зданию, где как и вчера сидел лысый охранник и читал книгу. Константин достал удостоверение и приложил к стеклу, а после несколько раз постучал. Охранник вздрогнул и повернул лампу на незваного гостя.

        – Вам чего? – спросил охранник.

        – Мне нужно задать Питосиной несколько вопросов.

        – Её нет, – с прежним безразличием ответил охранник.

        – А кто есть? Это срочно! – Ярость опять поглощала Жикина и он непроизвольно потянулся к пистолету. Он принял решение, что если охранник и дальше будет препятствовать, то не оставит ему выхода.

        – Есть её зам. Борислав Любомирович. Сейчас свяжусь с ним.

        Жикин убрал руку с пистолета, спрятал удостоверение и подошел к калитке, ожидая, пока его встретят. За пять минут, которые показались вечностью, он сумел изучить здание, видневшееся в свете фонарей, ухоженную территорию рядом с клиникой, лавочки и беседки с резными элементами, и высокие деревья, чьи кроны колыхались и стонали от дуновения ветра.

        Константин увидел приближавшегося к нему охранника и слегка обрадовался этому. Температура стремилась к нулю, а к шквалистому ветру присоединился моросистый мокрый снег, отчего Жикин окоченел до чертиков. Он сунул руки в карманы, чтобы хоть как-то согреться, как нащупал что-то металлическое. Он достал предмет, и, повернув его под свет фонаря – увидел подарок Богдана. Жикин не мог припомнить, как и когда переложил его из куртки в пальто. Увидев стоящего охранника у самой калитке, он в секунду спрятал нож обратно, и, стараясь не подавать виду – посмотрел на охранника.

        – Борислав Любомироваич ждет вас. Пройдемте.

        Охранник открыл калитку и Жикин последовал за ним. Они шли прежним путем, все так же не торопясь. По дороге их также встречала сталинская постройка, только теперь она не казалось ему романтичным строением, возведенным в Англии несколько веков назад. Теперь от него веяло холодом, отчего внутри все сживалось. На крыльце клиники стоял невысоко роста мужчина, лет пятидесяти, с небольшим животом, который оттопыривал белый халат, лысиной и натянутой улыбкой на усталом лице.

        – Добрый вечер, – сказал мужчина и протянул руку Константину. – Штейн Борислав Любомирович. Заместитель главного врача.

        – Добрый вечер. Следователь Жикин Константин Юрьевич. Могли бы мы пройти внутрь. Я хотел бы задать вам пару вопросов.

        – Да, конечно. Сергей, дальше я сам, – обратился к охраннику Штейн. – А вы Константин Юрьевич следуйте за мной.

        Жикин шел за Штейном и старался как можно больше осмотреться по сторонам. Но к его удивлению, за стеклянной дверью шел длинный коридор с множеством дверей, на которых были нанесены лишь цифры. Ни названий кабинетов или палат. Белые стены, серая плитка и яркий свет от светодиодных панелей. Они свернули направо, затем налево, поднялись на второй этаж, где был такой же коридор с белыми стенами, серой плиткой, светодиодными панелями и цифрами вместо табличек на дверях. Они дошли примерно до середины и Штейн остановился у двери с цифрами «2-1-6». Достал ключи из кармана, открыл дверь и вежливо пригласил следователя пройти внутрь.

        Кабинет был небольших размеров, и уж точно не походил на комнату предназначенную для заместителя. У стены справа стояло несколько шкафов доверху заставленные папками скоросшивателями, в центре стоял стол с компьютером, а у другой стены металлический шкаф с выдвижными полками. Каждая имела замок, что и следовало ожидать, и две буквы, обозначающие алфавитный порядок. В кабинете, как и во всей больнице стоял приторный запах медикаментов, отчего Жикину было не по себе, но в комнате присутствовал еще какой-то другой запах, до боли знакомый, который Константин никак не мог узнать.

        – Чем могу помочь Следственному комитету? – спросил Штейн.

        – А где Альбина Германовна? – спросил Жикин.

        – Отъехала по каким-то срочным делам. Личным. Но должна скоро вернуться, – ответил Штейн.

        – Хорошо. Вы в курсе про расследование? – спросил Жикин.

        – Да, что-то слышал. Там вроде убили трех девушек?

        – Четырех, – поправил Жикин.

        – Очень их жаль. Но чем я лично могу вам помочь? – поинтересовался Штейн.

        Жикин достал из внутреннего кармана пальто фотографию, положил на стол и указал пальцев на девушку, стоящую рядом с Дорковой. Константин сам еще раз взглянул на фото, и ему показалась, что он где-то видел эту рыжеволосую девушку.

        – Я однозначно знаю этих девушек. Они, кажется, проходили у нас лечение. Если бы вы подсказали, как её зовут, то это не займет много времени.

        – Борислав Любомирович, если бы я знал её имя, то не наведывался к вам с визитом.

        – Разумно, – сказал Штейн и стал пристально рассматривать фотографию. – Давно это было и они находились под опекой Питосиной, но, кажется, вот эту девушку зовут Юлия. Дочь мэра. Я так понимаю конфиденциальность уже не требуется? – спросил Штейн, и, получив положительный ответ от Жикина, продолжил, – Я могу поднять её дело и посмотреть кто с ней был на групповой терапии. Но скорее всего, именно они и будут.

        – Это было бы замечательно, – сказал Жикин.

        Штейн направился к выходу и поймал на себе вопросительный взгляд следователя:

        – Я в архив за личным делом Кабановой.

        – А в компьютере нет? – подозрительно спросил Жикин

        – Увы, но нет. В компьютере мы храним только личные данные пациентов, а все что касается курса лечения, все наблюдения и прочее – храниться в личном деле. А это пациент Питосиной, поэтому файл лежит в архиве. Хотите, можете пойти со мной, – предложил Штейн.

        – Я вас здесь подожду.

        Штейн отсутствовал около десяти минут и Жикин стал подозревать что-то неладное. А что если он созвонился с Питосиной и она мчит сюда? Что если она уже подключила своих влиятельных друзей и те скрутят Жикина и выкинут как мешок с бытовыми отходами? И почему досей пор не звонит Богдан?

        Двери открылись, и в кабинет зашел Штейн. Веселый, слегка вспотевший, но с зияющей улыбкой на лице.

        – Ох и духотища в этом архиве, но я нашел. Вот, сейчас посмотрим.

        Штейн уселся за стол, положил перед собой пыльный файл, и, открыв его – стал внимательно изучать.

        – Т-а-а-а-а-а-к, – затянул Борислав Любомирович. – Это не то, это тоже не то. Это нам не надо. Хм, интересно, но не то. Так, вот. Кажется, оно.

        Групповые занятия: группа А-12–48.

        Состав группы:

        Позонова Агния Вячеславовна. Группа С

        Лапунова Ксения Нестеровна. Группа Б

        Кабанова Юлия Феликсовна. Группа С

        Доркова Яна Родионовна. Группа Б

        Фотеева Наталья Георгиевна. Группа А

        Жикин записал в блокнот – Фотеева Наталья Георгиевна.

        – А могли бы вы посмотреть её личное дело? Адрес, телефон, может родственники?

        – Да, конечно, – сказал Штейн и включил компьютер.

        Какое-то время он стучал по клавиатуре, внимательно, и с легким недоумением он смотрел в монитор, а после сказал:

        – Странно, но личное дело заполнено наполовину.

        – Это как? – недоумевал Жикин.

        – Имя, фамилия, группа наркозависимого, история, что принимал пациент и все. Ни адреса, ни телефона, ни родственников. Странно.

        – Подскажите, Борислав Любомирович, а кто-нибудь нарочно мог стереть эту информацию?

        – Конечно. Но кому это надо?

        – А это уже наша забота. Спасибо вам за помощь, но я вынужден ехать. У меня напоследок есть ещё маленькая просьба.

        – Слушаю.

        – Вы не могли бы не говорить, по крайней мере, до завтра Питосиной о моем визите, а еще лучше, если вы мне позвоните, когда она появится.

        Штейн взял визитку следователя и с легким испугом в голосе спросил:

        – Вы думаете она в чем то виновата?

        – Не думаю, но хочу подстраховаться. Так что, поможете?

        Штейн задумался, а после протянул руку следователю и сказал:
        – Хорошо. Я согласен.

        Жикин покинул клинку в сопровождении охранника, поймал на себе презрительный взгляд лысого здоровяка, который держал книгу в руке и двинул к своему брошенному автомобилю. Он все так же перекрывал въезд на стоянку и работал на холостых оборотах. Константин достал телефон и набрал номер отдела.

        – Это Жикин. Мне срочно нужно узнать, где проживает Фотеева Наталья Георгиевна. Хорошо, жду.

        Наташа, почти бегом, шла в спальню, неся в руках фиолетовую куртку, как зацепилась за стоящий у шкафа пуфик и распласталась на полу. Вытирая слезы с глаз, она схватилась за пульсирующую от боли ногу и предательски зыркнула на куртку, лежащую на полу. Черт бы тебя побрал! Она поднялась на ноги, подняла куртку, и, прихрамывая, подошла к кровати, где лежали раскрытых два чемодана. Один был уже доверху набит вещами, средствами личной гигиены и прочей мелочевкой, которая попадалась Наташе под руки. Второй чемодан также был забит одеждой и навряд ли бы он вместил в себя еще эту фиолетовую куртку, но девушка не теряла надежды. Она взобралась на кровать, кинула куртку в чемодан, накинула крышку, и, усевшись сверху, как начинающий наездник, стала застегивать замок. Чемодан был похож на больного толстячка, чьи внутренности вот-вот вырвутся наружу, если рыжеволосая наездница еще пару раз подпрыгнет на нем. Но чемодан выдержал, и, Наташа услышала победный звук застегивающейся молнии.

        Она спрыгнула с кровати, и, достав из шуфляды прикроватного столика документы, паспорт и несколько пачек наличных денег, сунула их в сумку. Наташа осмотрелась по сторонам, чтобы убедиться, что ничего не забыла, вытерла слезы, которые не прекращались последние несколько часов, и, собравшись с духом, потянулась к чемодану, как услышала скрип пола, доносящийся из прихожей.

        Жикин остановился около первого подъезда и посмотрел на адресную табличку, после заглянул в блокнот, чтобы свериться, что адрес верный. Он заглушил машину и посмотрел на здание. Он оценивал ситуацию и пытался прокрутить все сценарии в голове. Константин понимал, что нужно спешить, но что-то его настораживало.

        Перед подъездом ветер гонял полиэтиленовый пакет, поднимая его вверх, пока тот не зацепился за ветки деревьев. Одинокий черный кот с белыми пятнами на мордочке посмотрел на следователя и прыгнул в открытое окошко цокольного этажа. Ни света фар других машин, ни голосов случайных прохожих или жильцов. Во дворе не было ни одной живой души, за исключением одинокого полиэтиленового пакета, который шелестел, зацепившись за ветви деревьев.

        Жикин вышел из машины и подошел к подъезду, проверил пистолет и набрал на панели домафона квартиру №1. Из динамиков раздались долгие, протяжные гудки, которые эхом разлетались по пустой округе.

        Следователю никто не ответил, хотя ему показалось, что он видел приглушенный свет в окне квартиры. Он нажал кнопку отбой и стал под окнами. Константин сумел ухватиться за металлический подоконник и попытался подтянуться, но пальцы соскочили, издав барабанный металлический удар. Он выругался про себя и стал осматриваться, в надежде найти что-нибудь, что можно подставить под окна, как из квартиры раздался женский крик. Жикин ринулся обратно к металлической двери. Уперся ногой в стену, схватился за ручку двери, и, ощущая жгучую боль в бедре, потянул на себя что было силы.

        Наташа положила сумочку на кровать и медленно вышла из спальни. В коридоре горел приглушенный свет, но его хватало, чтобы лишь едва осмотреться. Дыхание замедлилось, и даже звук собственных шагов едва не доводил до приступа паники. Она прошла по коридору, дошла до двери, на всякий случай заглянула в шкаф, и, убедившись, что никого нет, повернулась к спальне, как раздался звонок домофона. Звук был настолько громкий и неожиданный, что у Наташи подкосились ноги, и та рухнула на колени. Она прикрыла рот руками, чтобы приглушить вырывающий крик от испуга. Несколько секунд отдышавшись, она поднесла руку к трубке переговорного устройства, как снова услышала скрип пола, только на этот раз звук доносился из спальни.

        Наташу окатила ярость на саму себя. И стыд, за чувство страха, который она испытывала. Она встала с колен и уверенно пошла в спальню, как увидела перед собой закрытую дверь. Она готова была поклясться, что оставляла её открытой. Снова раздался скрип пола в спальне, словно там кто-то ходил. Трясущейся рукой, Наташа взялась за ручку двери, и, собравшись с духом, уже была готова распахнуть её, как почувствовала странный, кисловатый запах от которого першило в горле. Она посмотрела себе под ноги и с криком ринулась к выходу. густой туман медленно тянулся из-под дверей спальни.

        Наташа пробежала полкоридора, как в квартире погас свет и та, зацепившись за цветок – рухнула на пол. Девушка поползла к дверям. Она слышала скрип пола, доносящийся у неё за спиной. Наташа доползла до дверей и трясущимися руками сумела открыть первый замок. Казалось, что она слышит мужской голос позади себя, от которого тело покрылось мурашками. Паника выжигала изнутри. Она чувствовала, как густой, холодный и мокрый, как выброшенные на берег морские водоросли туман, медленно окутывал ноги. Она потянулась ко второму замку, сделала три оборота и дверь открылась.

        Металлическая дверь не поддалась Константину и он, сорвавшись, рухнул на бетонное, холодное крыльцо. Он в панике осмотрелся по сторонам, но понимал, что другого входа в здание нет. До окна ему не дотянуться, дверь не открыть, а время буквально таяло на глазах. Он еще раз схватился за металлическую ручку двери, уперся ногой в стену и потянул из последних сил, как во всем здании пропал свет, и дверь с размахом открылась, откинув Жикина на несколько метров. Боль в голове отдавалась ударами церковного колокола, а во рту стоял солоноватый привкус крови. Константин перевернулся на живот и медленно поднялся на ноги. Он снова услышал женский крик, и, шатаясь, двинулся в подъезд, где уже на первой ступеньке его едва не сбила рыжеволосая девушка.

        Константин схватил её за руку и прокричал:

        – Я здесь, чтобы помочь вам!

        Но Наташа не хотела слушать и всячески пыталась вырваться.

        – Да успокойся же ты. Я из милиции. Все нормально.

        – Он там. Ничего не нормально! – прокричала Наташа. – Отпустите!

        – Кто он? – спросил Константин, как услышал сильный грохот у себя за спиной.

        Металлическая дверь из квартиры Наташи пулей выскочила из петель и приземлилась в метре от ног Жикина со звуком, словно гроза разразилась прямо в подъезде. Тот ошарашенный посмотрел на дверной проем и увидел бесформенный сгусток черной бурлящей жидкости, стоящий в квартире Наташи. Тонкая рука с длинными и заостренными как иглы когтями появилась из черного сгустка и потянулась к остолбеневшему Жикину.

        – Бежим! – крикнула Наташа и потянула Константина к выходу.

        Только уже на улице следователь пришел в себя и велел Наташе садиться в машину. Константин прыгнул на водительское сиденье и попытался завести автомобиль, но тот лишь дергался и крыхчал. Он крутил ключом туда и обратно, постоянно смотря на входную дверь. Тварь медленно появилась из темноты подъезда, и также не спеша плыла к машине Жикина, словно знала, что она не заведется.

        Консатнтин лихорадочно дергал ключом, а Наташа билась в истерике крича на следователя, чтобы тот быстрее заводил эту гребаную машину. Белый Фольксваген завелся издав громкий хлопок, оставив за собой черный слой дыма, который медленно поднимался к небу. Жикин резко дернул рычаг коробки передач, и машина сорвалась с места. Он вырулил со стоянки и направился к выезду, как тварь приблизилась вплотную к автомобилю и размахнувшись вонзила длинные когти в заднее крыло. Машину тряхнуло, но Жикин сумел удержать руки на руле, и, надавив на педаль акселератора, он вырвался из лап чудовища.

        Они ехали молча до тех пор, пока Жикин не выехал за территорию города. Он остановил машину, но двигатель решил не глушить. Константин повернулся к Наташе и спросил:

          – Что это была за хрень?!

          – Буджа, – тихо ответила Наташа.