Птичка

— Знаешь, я так думаю, нас с тобой решило потаскать по самым отбитым местам. — Винс хрустнул шеей, уставившись в окно машины.

— А чего ты хотел? — бросила Клэр, перебирая рукав кофты. — Прогулки по центру с чашечкой кофе?

— Я бы не отказался. — он невозмутимо повел плечом.

Они катили по ухабистой дороге пятого района, в сторону Коро. Миновав более-менее приличные зданий учебных общежитий, он подъехали к тем, которые больше напоминали бункеры, поросшие плесенью. Убитые стены искрашены потускневшими, когда-то кислотными граффити, которые теперь походили на блевотные пятна. И как в любом благоприятном аду, — все завалено тоннами мусора. Раздутые пакеты, разорванные бездомными собаками или бомжами, давали вони, вперемешку с запахом чего-то сгоревшего и кислого. Украшали это дело обрывки одежды, кучи макулатуры и даже использованные презервативы — еще влажные, как напоминание, что кто-то ебался среди этого дерьма.

— Романтика, — буркнул Винс, морща нос. — Я в студенчестве в похожих тусил.

— На кого ты учился, что жил в такой жопе? — Рыжая вылезла из машины следом.

— Да хоть на черта. Все равно в жопе будешь сидеть, если не доплатишь за нормальные условия.

— Не в курсе. У меня как-то не было времени на студенческую жизнь, — она осторожно обошла разорванный пакет с тухлыми очистками. — прошла прикладные курсы на логиста, но как-то... не особо поработать успела.

— Ебать. Твоя жизнь — это очень хуевая ирония, — прыснул Винс, наступая во что-то очень мягкое и склизкое. — ты в курсе?

«Просто не смотри.»

— Знаешь... — начал он, собираясь вкинуть очередную колкость, но его перебил настойчиво вибрирующий телефон. Опять.

Шеф трезвонил все утро, приходили сообщения. Винс остановился, заколебался. Стоило ответить сейчас, иначе в курятнике появится петух. Настоящий, во всех смыслах.

— Мама звонит, — буркнул он, — погоди.

— Давай потом, может? — возмутилась Клэр, назойливо семеня за ним. — Сейчас не время для семейных разборок.

— Птичка, еб твою мать! — попытался отмахнуться Винсент.

Но нет. Прилипла, сука, как банный лист — семенила рядом, хлопала глазами и ни на секунду не решалась отойти. Будто если между ними будет меньше пяти шагов, то Клэр моментально сдохнет!

Мужчина сунул руку в карман и молча поднес трубку к уху.

— Алло, мама? — невозмутимо протянул Винс.

— Какая я тебе мама, Марсо? — прошипел ядовито-ласковый голос шефа в трубке. — Какого хера творится?

— Мамуль, давай я тебе перезвоню. Я с девочкой гуляю.

— Мамуля тебе сейчас голову оторвет. Марсо, ты где?

— В поле, мама. Гуляем. Птички поют, пикник. Романтика.

— В каком, нахуй, поле?

А Клэр, сука, смотрит. Пялится с откровенным непониманием. Действительно, в каком они там поле?

— Марсо, — продолжал наседать голос шефа. — почему ты пропал? Ни отчетов, ни звонка. Почему я узнаю о твоих движениях из трекера, а не из твоего ебальника?

Винс прикрыл динамик рукой и мотнул головой в сторону Клэр:

— Мама волнуется, что я со всякими бабами гуляю. — и снова уткнулся в трубку. — Ма, давай потом?

— Сука. Ты чем занимаешься? Где. Отчет. И. Инфа?

— Завтра привезу, мам.

— Нет, Марсо. Мама хочет видеть своего недоабортированного бастарда через два часа на ковре. С отчетом.

— Не могу.

— Можешь. Ты у меня все можешь, ты у меня мальчик, сука, очень способный. Один в поле долбоеб, но какой талантливый.

Винсент шумно выдохнул через нос. В голосе шефа реально сквозило мерзотной мамской лаской, от которой хотелось швырнуть телефон в стену.

— Я понял, мам. Хорошо, если это так важно...

Клэр вопросительно вскинула брови, по-дурацки приоткрыв рот, будто хотела встрять и спросить, мол, «ты в своем уме?».

— Это ужасно важно, если ты не хочешь, чтобы тебя сдали в детский дом.

— Поцелуй папу.

И отключился, переводя взгляд на лицо Клэр.

— Мама? — с недоверием переспросила она.

— Птичка, — Винс задумчиво потер подбородок, глядя на нее так, будто взвешивал, шлепнуть тапком или отпустить с миром. — Скажи мне, пожалуйста, в том хлеву, где ты родилась, учили хотя бы базе этикета? Ну, там, когда не стоит влезать в приватный разговор между сыном и психически нестабильной родительницей?

— Пошел ты, — обиженно фыркнула Клэр. — просто... Че за фигня? Какая мама?

— Моя мама, — Винсент натянуто улыбнулся. — плоть от плоти. Родная. Любимая. Которой я срочно понадобился. Надо будет отъехать ненадолго, как закончим.

— Ты..? — она нервно усмехнулась. — Щас это..? Серьезно? Винсент, какая мама?

— Не переживай, тебе знакомство с ней не светит. Ты, скажем... Не проходишь кастинг на роль невестки. Даже в качестве канидата на развод через месяц.

Рыжая демонстративно закатила глаза и показала ему средний палец.

— Не ворчи, детка, — Винс прошел мимо и похлопал ее по плечу. — идем. Надо найти эту... Селин-Сильвию. Остальное потом.

Он остановился у корпуса с полустертой «С» на фасаде и склонил голову вбок, прикидывая, сколько им придется искать какую-то левую девчонку, имени которой они даже толком не знают.

— И как мы будем искать? Соседей спрашивать?

— Ну, а кого? Консьержку? Похоже, что тут есть бюро потеряшек?

— Тоже верно, — Клэр поморщилась, осматривая местность. — и с чего начнем?

— С молитвы. — вяло пошутил Винс. — Потому что, подозреваю, что все это нам дано, потому что мы не молимся.

Вошли без проблем. Железные скрипучие двери давно сломаны — замок вырван с корнями. В подъезде обстановка не лучше.

Внутри пахло не просто мочой — пахло старой, въевшейся в бетон безысходностью. Запах тухлятины, затхлой воды, сдохшего где-то в подвале кота и дешевых сигарет смешивался в адскую какофонию. Лампочка в подъезде висела на проводах, мигая, как припадочная, заливая ободранные стены больным желтым светом.

Стена испещрена номерами телефонов, идиотскими цитатами и неразборчивыми «П+В=амур». Некоторые надписи потекли от сырости, будто сама стена пыталась их смыть, но не смогла — только размазала сопли по штукатурке.

Они начали с первого этажа. Ожидаемо, открывали раз через раз. Кого-то просто не было дома; кто-то шуршал за дверью, но отмалчивался, не желая сталкиваться с сомнительными протокольными рожами; а кто-то хлопал дверью перед носом, стоило им только рот открыть.

На четвертом удача-таки улыбнулась. Дверь открыла какая-то чернокожая девчонка, лет двадцати. С острым подбородком и наглым цепким взглядом. Она оценила их обоих — Клэр, как обломок бедствия, и Винса, как потенциальную проблему.

— Доброго дня, — протянула девчонка с четким южным акцентом, жуя жвачку. — а вы кто такие?

— Привет, — Винсент уставился на нее, как на последний бастион, надеясь, что дальше не придется топать наверх пешком и все закончится тут. — слушай, мы ищем кое-кого. Селин или... Сильвия? Эти имена тебе что-то говорят?

— А вы типа кто? — причмокнула губами хозяйка. — Коллекторы?

Она усмехнулась, коротко глянула на Клэр, — без особого интереса, как на уличную кошку, что случайно забрела в подъезд. А вот на Винсе ее глаза задержались куда дольше. Медленно, откровенно, без стеснения. Сначала на лице. Потом ниже.

— Или ты у нас новый участковый? Строгий такой, мрачный...

Жвачка перекочевала из одного угла рта в другой. В девчонке не было страха. Было чистое удовольствие от собственной дерзости. Таких не пугают визиты, их только веселит чужое напряжение.

Винсент натянул на рожу самую благопристойную улыбку, которую мог. Такую, которую показываешь в очереди, чтобы пройти побыстрее или не обидеть глуховатую старушку, спросившую дорогу.

— Нет. Мы от ее парня, с новостями. Живет тут кто-нибудь с такими именами?

— Ну, может, и живет. А может, и не живет... — в каждом ее жесте и слове сквозила театральная приторность. — Смотря, как попросить.

— Извини, что без тортика. — он сделал шаг вперед и нагло подпер плечом дверной косяк. — Но, понимаешь, очень спешим. Разве может такая мадмуазель отказать бедному мужчине, который битый час таскается по лестнице?

Девчонка противно хихикнула, морща нос, пробубнила что-то на родном языке и хитро-хитро прищурилась. Не отвечала сразу, будто тянула время и наслаждалась своим положением.

«Господи, блядь, просто скажи уже.»

— Ну... Селин я не знаю, — она надула шарик из жвачки и моментально его лопнула. — таких не встречала. А вот Сильвию одну знаю. На шестом живет, в 187. Такая, блондиночка.

— Ма шери, ты просто чудо, — с облегчением выдохнул Винс. — спасибо.

— Да не за что. Номерок оставишь?

— Обязательно. Как только телефон починю и совесть заведу. — он подмигнул и уже развернулся, делая шаг к лестнице.

— Ну и сучара ты. — не без уважения бросила она ему в спину, но без злости — скорее, с веселым признанием.

— Взаимно. — не оборачиваясь, отозвался Винс.

Клэр смерила его скептическим взглядом, не отставая.

— Ты с ней флиртовал?

— С ней? Не. Не люблю темный шоколад.

— Ты еще и расист.

— Не расист, — парировал Винс, пожимая плечами. — Скорее... эстет.

— Ага. Эстет, значит. С каких пор эстет у нас людей по цвету сортирует?

— Не людей, — спокойно ответил Винсент, поднимаясь на следующий пролет. — Женщин. Есть разница.

Воздух на шестом будто бы был гуще. То ли от того, что Винс сам по себе запыхался, то ли от того, что тут не проветривалось.

Снова стук в дверь, дежурное «здравствуйте, нам надо поговорить с девчонкой» и, наконец, местное общежитие впустило их в свои мерзкие объятия. Пол скрипел, как будто жаловался на жизнь. Где-то за тонкой стенкой орал телевизор, из кухни тянуло пережаренным луком, и кто-то ворчал себе под нос.

У двери с облупленным номером 187, они остановились. Винс постучал трижды. Дверь открылась не сразу, будто кто-то внутри мешкал. Но потом — совсем юное лицо девушки. Слишком невинное и глупое для всего этого бардака. Блондиночка, тонкая, будто только-только вылезла из школы. Взгляд испуганный, ресницы щекочут скулы, губы покусаны. На ней — треники с выцветшей надписью и растянутая футболка, явно не по размеру.

— Сильвия? — уточнил Винс, не переходя грань.

Девушка кивнула. Медленно. Как будто каждое движение — это проверка, не схватятся ли за горло.

— Кто вы? — голос тихий, скрипучий, словно давно не пользовалась.

— Мы по поводу Филиппа Дюрана. — осторожно встряла Клэр, глядя на нее исподлобья. — Ты его знала?

Девочка побледнела, коротко кивнула. Видать, переживала.

— Он..? В порядке? — вдруг засуетилась Сильвия. — Проходите, пожалуйста. Проходите.

Комната была крошечной, но неожиданно чистой. Плед на кровати аккуратно заправлен, на столике — кружка с остатками чая и раскрытая тетрадь. Из угла пахло ванилью — дешевой, слишком сладкой, но тщательно распыленной в попытке избавиться от запаха лука с кухни.

Винсент зашел первым, окинул взглядом обстановку. Все выглядело слишком... стерильно для того, кто связан с Волком.

— Значит, Филипп здесь бывал? — уточнил он, не садясь, просто стоя у стены, чуть наклонив голову.

Сильвия снова кивнула.

— Что с ним случилось? — залепетала она в ответ. — Вы знаете? Я ему звонила, но он не берет трубку.

«Девятнадцать, может двадцать. Волку под тридцать.
Ну конечно. Зачем ему ровня, когда можно найти наивную с глазами олененка, которая поверит в любую хуйню.»

Он скривился, даже не пытаясь скрыть отвращения.

— Он больше не ответит. — коротко бросил Винс, и его голос был таким, каким бывают уведомления о смерти: сухим, официальным и окончательным.

Сильвия побледнела сильнее. Руки затряслись.

— В смысле? Как это? Что это значит?

— Тихо, тихо... Подожди, Сильвия. — Клэр сделала шаг вперед, подняв руки.

Но та уже не вслушивалась. Просто застыла на месте, как каменное изваяние, рассыпавшееся на глазах. Сильвия не плакала, но глаза заметно покраснели. Видимо, она все еще пыталась убедить саму себя, что ей вешают лапшу на уши.

— Вы говорите ерунду, — затараторила Сильвия, тихо всхлипнув. — он не мог... Мы же говорили на неделе... Он просто ведь исчез?

— Сильвия... он не исчез. Он не сбежал. С ним... произошло что-то. Мы пытаемся это выяснить.

— Нет, — покачала головой та, сжав кулаки так, что костяшки побелели. — Он обещал. Я же его ждала. Он бы сказал мне. Он бы...

Она внезапно начала метаться по комнате, хватаясь то за спинку стула, то за полку, будто искала доказательства обратного — телефон, сообщение, открытую дверь, любой знак, что это просто ошибка.

— Он же... он даже зубную щетку здесь оставил! — выкрикнула Сильвия, как последний аргумент. — Кто так делает, если умирает, а?!

Слезы все-таки прорвались. Не истерика, не рев, а та самая дрожь в подбородке, с которой приходит настоящее. Винсент стоял, прилипнув к стене, и молча наблюдал, как рушится чужая иллюзия.

Клэр поджала губы и уверенным движением обняла девочку за плечи.

— Тише, — тихо заговорила Рыжая. — пожалуйста... Я сожалею о твоей утрате и...

— Я не верю, что это случилось, — продолжала хныкать Сильвия. — это ведь неправда... Он просто так... Ушел и..?

— Сильвия, это очень важно. Филипп связался с хреновыми людьми. И пострадал. — встрял Винсент, не глядя на нее. — А теперь и мы можем. Нет времени объяснять. Он оставлял тебе что-нибудь?

Сильвия, явно пребывая в состоянии глубоко шока, снова всхлипнула.

— Он оставлял... телефон... — бормотала она, отмахиваясь, словно прогоняла туман перед глазами. — Говорил, чтоб никому... даже если будут спрашивать...

— Где он? — Винс развернулся к ней, сделав шаг ближе.

— В тумбочке... — выдохнула Сильвия, но тут же одумалась. Глаза расширились, она выскользнула из объятий Клэр. — Нет. Нет-нет, стой. Он просил. Я не...

— Филипп просил! Это важно! Вы не имеете права! — Сильвия схватила Винса за рукав и потянула на себя.

— Отойди, — сухо бросил Винс, но она вцепилась крепче, почти в панике.

— Он доверял мне! Я не дам! Вы...

Рефлекс сработал быстрее мысли. Винсент ударил четко, точно прямо в челюсть, чуть сбоку. Не со злобой, не с замахом, а технично. Выбора не было, времени думать — тоже.

Сильвия даже пискнуть не успела — только крякнула, дернулась в сторону и тяжело навалилась на Винсента. Он подхватил ее тело, судорожно проверяя пульс и . Есть.

— Ты ебанулся, ВИНСЕНТ?! — Клэр вытаращилась на него с таким выражением, будто он при ней убил президента. — Она же девочка! Ты...

— Телефон в тумбочке! — шикнул он, уже оттаскивая бесчувственное тело к кровати. — Быстро, Клэр!

Он уложил Сильвию аккуратно, почти бережно, по-отцовски что ли.

Клэр уже ковырялась в тумбочке, разгребая канцелярию и девчачий хлам.

— Мудила, — шепотом возмущалась она, ковыряясь. — сукин ты...

— Да завали свою ебасосину, телефон ищи, дура! — Винс подскочил, толкая ее бедром и наклоняясь к ящику.

— Не трогай меня, животное! — процедила Клэр, но руку не остановила. Вынула косметичку, пачку открыток, пробник духов, какие-то резинки, и, наконец — щелк — вытащила из-под пачки салфеток маленький, серый, кнопочный телефон. С логотипом какой-то китайской марки, которую Винс даже не знал.

— Умничка, — выдохнул мужчина. — а теперь валим. У нас две минуты.

Они быстрым шагом вышли из комнаты и пролетели по коридору, пригибаясь, как будто от этого их не будет видно. И, — вуаля — выскочили на лестницу и полетели вниз, перепрыгивая через ступеньку.

— Надеюсь, на нем что-то есть, — пробормотала Клэр сзади. — Потому что если нет, то ты только что вмазал девчонке по лицу просто так.

— Если он пустой, — бросил Винс, — тогда все это было не просто так. Это было бесполезно.

Кто-то наверху зашумел, что-то гаркнул им вслед. Ну, естественно. В таких общежитиях все всегда были настороже — мало ли кто шляется. Стены картонные, наверняка, еще и услышали, как Сильвия возмущалась.

— Кто там?! Опять бандиты какие-то?! — ахнула вслед какая-то женщина.

— Быстрее, блядь, птичка, быстрее! — Винс едва не споткнулся о свои же ноги.

— Да я иду! — шикнула в ответ Клэр.

Где-то сверху уже засуетились и захлопали дверьми.

— Вот они! Вниз побежали!

Винс несся по лестнице, как танк без тормозов, судорожно перехватываясь за перила. На углу первого он чуть не вписался плечом в старый почтовый ящик.

Ботинки стучали по ступеням, как молотки. Куртка хлопала по бокам, сердце гудело в ушах, и все тело требовало остановиться — но он только сжал зубы и мчался дальше.

— Клэр! — крикнул он, уже видя мутное стекло у выхода.

Она отстала на полтора пролета, но держалась — волосы растрепались, лицо покраснело, и из-под куртки что-то вываливалось.

— Держись ближе! — Винс вылетел к двери, ударил в ручку, дернул. Заблокировано. Заклинило.

Он рявкнул, развернулся, и всем телом врезался в створку. Дверь с грохотом распахнулась, он вывалился наружу и тут же дернул Клэр за локоть, вытаскивая ее следом, как мешок с картошкой.

— Дальше! — прохрипел он. — Не тормози!

И они, не разбирая дороги, рванули вперед. Мимо облезлого фасада, ржавых мусорок, через подобие детской площадки. Сейчас они зайдут в комнату Сильвии. Увидят, что ее вырубили и обшарили.

Их запомнят. Кто-то уже видел. Кто-то уже начал додумывать.

Винс и Клэр об этом знали. Поэтому бежали, будто от огня.Они мчались, как загнанные мимо блевотных граффити, срезали через узкие переулки.

Спустя пару кварталов, когда они вывалились к какому-то чахлому парку, Клэр едва не рухнула на асфальт. Винсент успел подхватить ее за плечо, сам едва удержав равновесие. Он пошатнулся, остановился, согнувшись пополам, вцепившись руками в колени. Грудь вздымалась, как кузнечные меха. В боку кололо мерзко, хищно, будто под ребра загнали иглу и медленно поворачивали.

Клэр опустилась на бордюр, прямо как была — тяжело, почти с глухим стуком, как мешок с песком. Сидела, судорожно глотая воздух, сгорбившись, будто ее вытащили из-под воды и сразу бросили обратно. Щеки пылали, губы треснули, дыхание срывалось. Грудная клетка ходила ходуном, казалось, она сейчас просто выпрыгнет из себя.

Несколько секунд они просто тяжело дышали, уставившись в никуда. Клэр первая нарушила тишину.

— Пиздец... — выдавила она, облизывая пересохшие губы. — Ты...

— Че, ты еще возразить хочешь? — тяжело выдохнул Винсент, пытаясь восстановить дыхание.

— Ты ударил... ребенка!

— Потому что надо, — отрезал Винсент. — У нас не было времени, и она могла все завалить. Хочешь жалеть ее — пожалуйста. Только сначала бы себя спасти.

— Она девочка! — Клэр с силой ударила кулаком по собственному бедру. — Ей девятнадцать! Ты взрослый мужик, Винс! И ты всадил ей по лицу, как будто это нормально!

— А ты бы хотела, чтобы все соседи сбежались? — огрызнулся Винсент. — Птичка, я ударил четенько. Я не убил ее, не сломал ей зубы, не довел до сотрясения. Так что лучше скажи «спасибо».

Клэр махнула рукой в его сторону, разочарованно закатывая глаза.

— Иди ты...

— Ага... Обязательно, — буркнул Винс, устало опускаясь на скамейку. — телефон у тебя?

Клэр молча сунула руку в карман джинс и выудила оттуда кнопочный кирпичик. Оставалось надеяться, что все эти мышиные бега того стоили. Девушка медленно поднялась, выдохнула с хрипотцой и опустилась рядом. Плечи опущены, лицо закрыто волосами. Она не смотрела на Винса. Просто протянула ему телефон, будто говоря: «на, сам возись».

— Охренеть, конечно, — задумчиво протянул он, щелкая кнопкой. — нашел, где прятать.

Рыжая молчала.

— У телки, — продолжал Винс. — да че там, да? У малолетки. А мужику нормально так лет.

Рыжая продолжала молчать.

— Говно-ситуация, да? — он покосился на нее, вопросительно вскинув брови.

— Пожалуйста, заткнись. Я тебя умоляю. — проворчала Клэр, упираясь локтями в колени. — Просто замолчи.

— Ладно.

Телефон тихо пиликнул заставкой. Почти разряжен, но пару часов еще точно отпашет. Винс опустил взгляд, сжал его в ладони, прикрыл глаза. На секунду стало слишком тихо.

— Ничего, — почти шепотом сказал он. — Коллатеральные потери.

Фраза вылетела, как плевок. Просто — звучание, к которому язык давно привык, раньше, чем мозг успел включиться. А потом пришло осознание. Что он сказал. Почему. И кому.

— Давай посмотрим, что там нам Волк оставил. — уже чуть тише добавил Винс.