Глава 17. Шанс на искупление грехов
Проснулась я от стука в дверь. Толком ещё не разлепив глаза, поспешила на звук. Открыла дверь, перешагивая с ноги на ногу от холода. В коридоре стояла Сара, что-то недовольно бурча о моём внешнем виде.
— И тебе доброе утро, Сара. Заходи, я сейчас оденусь.
Махнув рукой, приглашая её войти, я побежала к комоду с вещами. В такой дубарь хотелось как можно быстрее согреться. Вообще удивительно, что ночью здесь так холодно.
Сара щелчком пальцев зажгла свечи на канделябре, чтобы хоть немного осветить комнату, и занесла поднос с едой на двоих. Быстро замотавшись во что только можно, я уселась рядом с девушкой за стол:
— Ещё ночь, разве нет? Вы так рано встаете?
Она подвинула ко мне тарелку с непонятной кашей и принялась за свою:
— У нас много дел, которые нужно успеть пока нет полуденного солнца, так что девичьи разговоры оставим на день, а сейчас нужно как можно скорее выдвигаться в путь. Кстати, творить магию тебе уже можно, но не сильно, соблюдай умеренность. Ты пока не восстановилась полностью.
Я не стала перечить, было любопытно, что будет дальше. Вся эта атмосфера, всё такое чужое и необыкновенное, как ни странно, поглотило меня всю без остатка, вызывая лишь интерес и волнительное предвкушение, вынуждая забыть о жизни за морем словно о сне. Мы быстро поели, и Сара, забрав поднос, ушла, сказав напоследок, что будет ждать меня на первом этаже.
Закончив свои дела и собрав волосы, я накинула плащ и на бегу накручивала нечто вроде ахрийского головного убора из ткани. Не видя ничего в темноте и мучаясь с этим подобием тюрбаном, я врезалась в кого-то и чуть не упала. Меня подхватили за локоть и удержали на ногах. Чужие руки убрали мои и начали поправлять эту чудную конструкцию на голове. Это был Рихтер, но так как он был полностью облачён в уличную одежду, я узнала его лишь по рогам и хвосту. Приводя в порядок мой тюрбан, он не забывал комментировать назидательным тоном:
— Это сюда, а вот этот конец должен пройти здесь и зафиксироваться тут. На глаза выпускаем лёгкую ткань, вот эту, чтобы не попал в глаза песок. Старайся больше смотреть магическим зрением, а не обычным. Поняла?
Я кивнула и поспешила за ним по ступенькам, кинув в спину:
— Да, благодарю вас.
На первом этаже нас уже ожидала Сара.
Рихтер приоткрыл дверь, и мы все вышли на улицу. Оставив меня у входа, они пошли за верблюдами. От одной мысли об этих животных нахлынули воспоминания о мучительном путешествии сюда. Может, со временем я и привыкну к ним, кто знает? Решила отвлечься, рассматривая предрассветный пейзаж.
Небо было ещё чёрным, густо усыпанным яркими звёздами и выглядело немного по-другому, не так, как в Нобелусе или Валоде. Лишь у самого горизонта на востоке можно было разглядеть слегка посветлевший клочок этого небесного покрывала. Вдалеке волнами бился песок о скалы, которые словно гигантские ладони закрывали от него дом и небольшую территорию рядом. Несколько странных деревьев с толстым стволом и широкими листьями лишь на верхушке — наверное, это и есть «пальмы», о которых упоминала Мая. Из моих окон их видно не было, так что надо будет при случае осмотреть поближе.
Сара была уже верхом, а Рихтер подошёл ко мне:
— Ты поедешь со мной. Позже приобретем ещё одного верблюда, пока же будем справляться так. Залазь, будешь сзади. — Едва я вскарабкалась на животное, как мне в руки сунули что-то. — Вот, держи. Это заколдованный бурдюк. В пустыне может произойти что угодно, а вода — наивысшая ценность. Её можешь использовать и как оружие. Сверху крышки волшебный камень, верхнее с ним крепление можешь использовать как рукоять, а из воды ты сможешь сделать хлыст или что-то ещё, тут уж как пожелаешь. Тебе такое по силам, я уверен. Если останется хоть капля — вернёшь обратно в бурдюк для дальнейшего использования. Но вооружайся в самом крайнем случае, — кинув взгляд в другую сторону, он махнул рукой Саре. — Времени нет, нужно спешить.
Мы тронулись в путь. Какое-то время ехали в среднем темпе, потом замедлились. Периодически он выхватывал тростью из песка растения, помещая их в мешок спереди себя. Сара же ловила на ходу змей таким же образом, только использовала длинную палку с подобием крюка на одном конце.
С некой тревогой и непониманием я следила за их действиями. Хозяин кинул на меня взгляд через плечо, словно почувствовав моё настроение:
— Не волнуйся, это всё для медицинских целей. Сара умеет регулировать тепло, поэтому змеи остаются живы. Мы их используем, как и растения, для создания противоядия и лечения от мутаций.
От самой мысли, что всего в нескольких шагах от меня на соседнем верблюде полный мешок живых змей, меня немного оторопь взяла. Но интерес от услышанного нового слова перебил и это чувство. Хм, «мутаций»? Никогда не слышала подобного слова. Наверное, это какая-то местная болезнь. В любом случае, нужно будет расспросить позже, если ни Сара, ни Рихтер не соизволят рассказать сами.
Как оказалось, моей задачей сегодня было помогать Рихтеру с растениями: следуя его указаниям, я спрыгивала с верблюда и откапывала некоторые из кустов, используя небольшую лопатку, также засовывая их в мешок. В любом случае, я была рада, что не пришлось ловить змей.
Проведя в поисках материалов ещё часа два, пока солнце не залило всё слепящим светом и ещё не начало жарить в полную силу, мы стали возвращаться обратно.
Рихтер махнул Саре, показывая, что всё отлично:
— Сегодня без приключений. Повезло, что всё прошло тихо.
Девушка ответила ему тем же жестом и повернулась обратно.
Становилось жарче с каждой минутой. Возле дома Рихтер взял свой и Сары мешок, а она повела на место одного верблюда. Мы зашли внутрь дома, и хозяин обернулся ко мне:
— Сара сейчас поедет на рынок продавать готовые лекарства. Ты же пойдёшь помогать мне разделывать и готовить ингредиенты из всего, что мы привезли сегодня. Я тебя научу, потом сама будешь этим заниматься. Так что иди за мной.
Я послушно пошла за мужчиной. Мы зашли в белую комнату, где не так давно лечили меня, и прошли к неприметному стеллажу с книгами. Он отъехал перед Рихтером после манипуляций с камнем на трости, и мы начали спускаться в открывшийся проход со ступенями вниз.
Факелы, словно заколдованные, зажглись, едва мы попали внутрь подвального помещения. Комната выглядела жутковато: слева расположились столы с блестящими инструментами разной степени замысловатости и остроты, справа — место для разделывания. На стенах были развешены травы и другие, более крупные инструменты. Прямо перед нами находились два больших шкафа с посудой и странными жидкостями. Рядом в углу примостился небольшой котелок. Столы были большие и, казалось, подойдут для разделки и человека, и чего-то покрупнее. Я застыла на входе, разглядывая всю эту утварь и не решаясь добровольно переступить порог. Дракон положил мешки на один из столов и повернулся ко мне:
— Ты ведь не думала, что мы делаем всё на первом этаже? В подвале мы готовим ингредиенты из собранных материалов, а наверху лечим людей, в более, можно сказать, уютной обстановке, — Рихтер внезапно подмигнул мне. Или мне показалось? — Здесь всё ещё в процессе готовки, там же на стеллажах уже готовые к использованию средства. Если бы ты выбрала второй вариант — оказалась бы на одном из этих столов. Да...
Его глаза нездорово блеснули каким-то воодушевлением. Я сглотнула и всё же подошла ближе, стараясь не смотреть на дракона и не говорить лишнего. Кажется, сейчас лучше не испытывать судьбу и не узнавать некоторых, скажем так, опасных вещей. Страх немного сковывал тело, вместе с тем наполняя голову осознанием реальности. Всё же было глупо делать выводы из всего нескольких ситуаций, считать, что я уже знаю всё о хозяине. Мои предположения и надежды — это лишь мои проблемы, а то, что на самом деле...
Из головы никак не желал уходить его странный взгляд. Всё это может оказаться не столь радужным и приятным. Вот есть же у тебя дурацкая привычка ни с того ни с сего решить, что разбираешься в людях, Фелис!
Помотав головой и укорив себя за самонадеянные ранее мысли, я выдохнула, стараясь прогнать нахлынувшие негативные эмоции. Мечусь из крайности в крайность...
Мужчина снял плащ, головной убор и перчатки, положил их на стул возле входа и махнул рукой, призвав меня повторить за ним:
— Нужно больше свободы в движениях. Вещи не бойся замарать, у нас есть люди, которые магией творят чудеса с пятнами. Но чаще всего, когда большие тушки — мы используем определённые халаты. Иногда бывает много крови... — он задумчиво потянул последнее слово, но быстро вернулся обратно в реальность, оскалившись. Словно извиняясь этой улыбкой, отчего стало ещё больше не по себе. — Впрочем, от змей и трав ничего такого не должно быть. Так что можно и так поработать.
Лёгкая улыбка не покидала его лица, кажется, это его любимое занятие. Такой воодушевлённый сразу...
— Начнём с трав?
Я кивнула, и он высыпал на стол содержимое первого мешка.
— Для начала нужно разделить по видам. Только будь осторожна, некоторые весьма болезненно колются. Смотри, такие растения серого цвета с длинными листочками мы просто обрываем, а твёрдый стебель измельчаем в кашицу и скидываем в вот эту банку, — он ловко потянулся, доставая большой сосуд и размещая его на столе. — Листы нанизываем на нить и подвешиваем на месяц до полного высушивания. Вот это сухое колючее растение мы помещаем в такой плотный мешочек и камнем растираем в порошок. Порошок скидываем в вон ту банку с белой крышкой, что слева от тебя. Вот этих же пушистиков мы собираем в котелок и варим на медленном огне час, заливая вот этой фиолетовой жидкостью из бутылки. Практически всё должно испариться и приобрести желеобразное состояние, после чего скидываем вот в эту бочку, оно здесь проходит процесс брожения... — хозяин, будучи явно в своей тарелке, с неподдельным воодушевлением показывал и рассказывал, что к чему и для чего.
Столько всего, а ведь это только заготовки для всяких лекарств. Для каждого нужно сделать столько различных процессов. И они вдвоём этим всем занимаются? Непросто, наверное, всё это.
Закончив ознакомление, я приступила к работе. Понимая, что Рихтер сейчас полностью погружён в любимое дело, и исходящая от него опасность миновала, — по крайней мере, её ощущение в моей голове, — кинула на дракона взгляд и спросила:
— Вы так каждый день делаете?
Мужчина ответил, не отвлекаясь от дела:
— Нет, три раза в неделю. Иногда нам ничего не удается найти. Пустыня крайне переменчива. Почти каждый раз продвигаемся по новому маршруту. Если же мы куда-то уезжаем, то и в вечерние сумерки можем выехать на сбор. Иногда достаём редкие травы при обмене на рынке. Мы бы ездили и в одиночку, но в пустыне довольно опасно. Чем дальше от людей, тем хуже. Одинокие путники лакомая добыча для многих. Бывает, всякие твари нападают и на селения. Это, конечно, когда селение небольшое, где-нибудь в глуши.
Стараясь не терять внимание, но и воспринимать информацию, я продолжала свои вопросы:
— А что может напасть?
Рихтер хмыкнул, не прекращая работу, начал перечислять:
— Да всё что угодно: голодные вараны, беркуты, мухи... много чего. С учётом того, что вся эта дрянь мутировала невесть почему... То разрастается до ненормальных размеров, то приобретает свойства разных видов. Так что никогда не знаешь, приползёт к тебе обычная ящерица или же ящерица размером с коня и с крыльями. Сколько ни сталкивался с проявлениями мутаций — всегда приходилось удивляться.
Так, что такое «мутация» в общих чертах понятно. Но логично возникает следующий вопрос...
— А бывает мутация и с людьми?
Он остановился, опираясь руками на стол:
— Это не самая приятная тема. Но, наверное, лучше расскажу раньше, чем сама с этим столкнёшься. Как я и говорил, происходит что-то странное, раньше местная живность была вполне обычной. И вот, после стычек с этим странным, к нам, если выживают, обращаются за помощью сами пострадавшие или их родные. Мы с Сарой, в силу своих возможностей, пытаемся помочь, кое-какие лекарства у нас, как видишь, есть. Иногда привозят людей с обезображенным телом, которое частями пытается принять форму какого-то животного, скинув прежде кожу человека, нарастить взамен свою... — не поднимая головы, он спокойно продолжал рассказ, но глаза всё так же смотрели в одну точку, словно перед ним пролетали эти озвучиваемые сейчас воспоминания. — Приходится спасать, резать, пересаживать, вся прислуга на ногах сутками, стараясь помочь такому человеку. Но, думаю, ты и сама должна понимать... Не всегда получается. Чаще всего люди теряют целые части тела, лишь бы остаться живыми. Поэтому у нас и покупают лекарства, которые способны замедлить процесс превращения. Если рана от мутировавшего невелика, царапина, к примеру, то можно предотвратить мутацию, сразу приняв противоядие. Кроме того, есть такие снадобья, которые приостанавливают течение болезни на том этапе, что в данный момент у человека, на них наибольший спрос у путешественников. Они дают возможность довезти пострадавшего сюда живым, хотя бы на осмотр. Там уже действуем по ситуации...
Невзирая на то, что рассказанное Рихтером звучало ужасно, я была искренне рада, что люди, к которым я попала, так отчаянно стараются помочь другим:
— Это очень благородное дело, хозяин! Но почему вы не возьмёте больше слуг? Как я вижу, основная работа ведь на вас двоих с Сарой ложится?
Выровнявшись, Рихтер перешёл к размельчению колючек, отвечая:
— Я часто покупаю магов, иногда обычных людей. Но... — голос неожиданно дрогнул в попытке подобрать нужные слова, — но приходит время, когда я даю им выбор: в самом начале и за честную службу спустя пару-тройку месяцев, когда они отрабатывают свою стоимость. Я не могу иначе. И, конечно, имея знания и возможности, большинство выбирает вернуться к родным, где бы они ни были. Или переходят на службу во дворец, такое тоже случается, способные нужны и там. Остаются лишь те, кто доволен тем малым, что я могу предложить. Так что если ты будешь себя хорошо вести... — он наклонил голову ниже, длинные пряди закрыли лицо, не дав рассмотреть его глаза. — Ты уйдёшь, как и все до тебя.
В этом он был прав. Несмотря на то, что я толком и не задумывалась о событиях за морем, у меня осталось много дел, которые я должна закончить в своей стране. О которых я никогда не забуду, как бы ни хотела. Я собиралась любым путём рано или поздно уйти, чтобы со всем разобраться. Но почему-то от таких мыслей я чувствую себя так паршиво... С одной стороны — никого убивать не нужно, уйти можно будет самой. С другой — не так давно моя голова наполнялась фантазиями, как я смогу помочь страждущим здесь и тем самым хоть как-то закрасить свои былые проступки. И вот он, самый что ни на есть шанс и ответ, как мне помочь другим и себе — быть с Рихтером. Только я не могу отказаться от прошлого и боюсь, что если увлекусь помощью в Ахрии, то прошлое останется таким навсегда. Возможно, если бы мне удалось помочь найти источник этих мутаций, то мне было бы легче потом оставить их самих...
Закончив с растениями, он промыл руки и сбрызнул каким-то раствором, растирая его по коже. Я повторила за хозяином. После этого дракон обернулся и поставил несколько баночек на стол. Возле них разложил несколько ножей. Рихтер без страха достал одну змею и посмотрел на меня:
— Я разделаю первую. Потом под моим присмотром ты повторяешь всё так же точь-в-точь. Ясно?
Я кивнула и постаралась запомнить все манипуляции по извлечению яда. Зрелище, конечно, было не самым приятным, но ведь это для благого дела, чего уж тут. Мужчина достал вторую змею и подал мне, подсказывая:
— Зажимай вот здесь сверху и держи крепко.
Я взяла, как он говорил, но гадина внезапно вывернулась и, выскользнув из моих неуверенных рук, в развороте вцепилась прямо в запястье.
Рихтер удивлённо поднял бровь, не спеша помогать:
— Не думал, что ты с первого раза будешь укушена. Ты ведь в курсе, что они ядовиты, да?
Округлив глаза в панике, я затараторила:
— Нужно быстро лечить магией, пока яд не растёкся по всему телу!
Хозяин прервал меня, остановив мою руку:
— Нет, никакой магии, стой!
Ловким движением он отцепил от меня змею и посадил её в отдельную банку, закрывая крышкой, чтобы она не выбралась. Потом схватил меня за руку и начал высасывать яд, сплёвывая в отдельный пузырёк. Так как я привыкла решать вопросы магией, происходившее сейчас вызвало ступор. Я молча глядела на такой простой способ извлечения яда из крови. Рука начала понемногу неметь, заставляя меня смутиться и в то же время нахмуриться:
— Слишком много тянете, мне уже больно...
Я опустила вторую руку на плечо дракона, слегка сжав его. Он набрал уже три пузырька: первый — с ядом змеи, его слюной и моей кровью, второй — уже с большим количеством моей крови и третий, как мне кажется, был уже сугубо с его слюной и моей кровью. Много, конечно, но я послушно всё вытерпела, непонимающе рассматривая пузырьки.
Рихтер прекратил и провёл рукой по укусу, заживляя его.
— Так было нужно. Я изучу эти флаконы, может, получится придумать что-то интересное. Можно было дать противоядие, но... — потирая руку на месте укуса, я напряглась, встретившись с его сверкнувшим мыслью взглядом. — Слушай, Фелис, давай тебя ещё раз укусят, ты выпьешь противоядие, и мы возьмём ещё и такие образцы?
Я убрала руки за спину, возмутившись:
— Ну уж нет, просто налейте его в эти образцы и посмотрите. Будет то же самое.
Рихтер задумчиво потёр подбородок:
— По смыслу — да, но по факту — результат может быть различным. Вдруг твой организм как-то бы повлиял на сам процесс преобразования. Ну ладно, я подожду, когда тебя в следующий раз укусят, тогда уже не отвертишься. А пока поработаю с тем, что есть, но для исследования необходима и твоя чистая кровь, без моей слюны. Так что вытри руки и давай одну сюда, я залечу потом.
Чего не сделаешь во имя науки. От безысходности я вздохнула и, помыв руки, протянула кисть и отвернулась.
— Только будьте аккурат... Ай!
Резко повернулась и увидела, как он довольно-таки глубоко порезал мою ладонь каким-то странного вида маленьким ножом, шикнув в ответ на моё айканье:
— Тихо ты! Сожми вот так, чтобы ровной струёй лилось в банку.
Мне оставалось только недовольно пробурчать. Вот так и помогай. Больше ни за что не соглашусь на подобное!
Пытаясь отвлечься от неприятных ощущений, я спросила Рихтера, что это за странный ножичек. Он пояснил:
— Это ланцет. Используется для кровопускания, так что не должно быть очень больно. При работе с пострадавшими от мутаций — весьма удобный инструмент.
Несмотря на его слова, руку всё же обжигало болью и слабостью, так что терпела я недолго:
— Может уже хватит? Довольно-таки много уже.
Хозяин заморгал, будто проснулся, и перевёл взгляд на банку:
— Ах да, задумался просто. Хватит. Переворачивай и разжимай.
Рихтер отставил ёмкость с кровью подальше на стол и взял мою руку между своих, залечивая. Прошла минута, и моя рука была как новенькая, только замазанная кровью. На первый взгляд даже следа от пореза не осталось. Правда она почему-то дрожала.
Чуть виновато он посмотрел на меня:
— Работать ещё сможешь?
Надув губы, я пытаясь унять дрожь:
— Если голыми руками, то — нет. Больше не дам себя калечить.
Тихо засмеявшись, дракон перевёл взгляд на бутылочки с образцами:
— Ты же эльф крови. Тебе это не должно приносить проблем, просто используй немного магии, сейчас уже можно. Так и контролировать её научишься лучше, да и резерв таким не исчерпаешь. Тебе это будет только в плюс.
Резко повернувшись к стене, я хмыкнула, сложив руки под грудью. Неудобно как получается. Совсем забыла в этой всей лабораторной суете о своих способностях и о возможностях магии вообще. Альфред вроде что-то такое тоже упоминал, вот только тогда я отнеслась к этому несерьёзно. Впрочем, раз и дракон говорит, что я эльф крови, значит скорее всего я ошибалась и просто убегала от самой себя всё это время. Не просто же так я могла контролировать рыбу когда-то, не говоря уже о людях. Это точно должно быть не сложнее, так что попробую. Чуть повернувшись, ответила через плечо:
— Ладно, сейчас всё сделаю.
Он кивнул и перешёл за другой стол:
— Отлично, если вдруг опять укусит — говори, я же пока буду заниматься твоей кровью. И я бы предпочёл проводить исследования в тишине, так что пока ничего серьёзного не будет, не шуми. Возникнут вопросы — задашь после.
Звучит так себе, но ладно, мне тоже будет удобнее работать в тишине.
Обездвижив мерзкий клубок из гадов, я по очереди доставала и сосредотачивала внимание, понемногу вливая магию, подчиняя змеюк по одной. Работа шла лучше, чем я себе представляла, но с травами, конечно, было приятней иметь дело.
Закончив со змеями, я действительно вымоталась, всё же мы почти с ночи работаем: сначала поездка за ингредиентами, потом их обработка, потом кровопускание и змеи... Я уже чувствовала голод, и хотелось подремать хоть минутку, пусть даже стоя.
Откашлявшись, я привлекла внимания Рихтера и сказала:
— Там уже всё со змеями, закончила. Если я могу вам помочь ещё чем-то, говорите, нет — разрешите уйти к себе.
Одобрительно махнув рукой, он даже не поворачивался, занимаясь работой за своим столом:
— Да, Фелис, ступай. Хорошо поработала, молодец.
Осознание того, что уже второй раз за сегодня Рихтер назвал меня по имени, нагнало волной смущения только спустя пару минут, уже при выходе из подвала. Сил порадоваться не оставалось.
Волоча ноги, я поднялась-таки на первый этаж. В холле, залитом дневным солнцем, услышала звук открывающейся главной двери и остановилась. Неужели время к обеду или даже позже? В любом случае — жарища! В голове даже мелькнула мысль вернуться обратно в прохладный подвал. Тем временем вошла Сара и, снимая головной убор, коротко бросила:
— Ты не видела хозяина?
— Видела, но он сейчас занят работой, увлечённо изучает что-то новое, ни на что толком не реагирует. Я закончила с утренними припасами и вот только поднялась оттуда, чтобы не мешать.
Девушка развернулась, уходя к лестнице:
— Ладно, напишу отчёт и отдам потом, когда хозяин освободится. Спасибо, что рассказала. И за помощь тоже, утром ты хорошо справлялась с растениями, я видела.
Очередная порция неожиданной похвалы всё же пробилась сквозь усталость. Кроме того, я вспомнила о том, что планировала:
— Спасибо... Сара, ты ведь тоже устала? Мы можем вместе пообедать и немножко поговорить, как и планировали, а потом я не буду тебе мешать и будешь отдыхать. Что скажешь?
Она развернулась ко мне, сверля взглядом. Такая маленькая, недовольная, но весьма милая, стоит отметить. Наконец приняв решение, она устало выдохнула:
— Хорошо, Фелис. Я переоденусь, возьму еды на нас двоих и приду к тебе в комнату, жди меня там.
Хлопнув в ладоши, я взбодрилась и побежала вверх по ступенькам, обгоняя её:
— Буду ждать, Сара!
Я не знаю, почему я так воодушевилась. Может, сама того ещё не осознавая, предвкушала, что мы сможем подружиться с этой девочкой. Если подумать, у меня-то и подруги никогда не было. В замке были послушные служанки, а после побега я так или иначе оказывалась в мужской компании: Вильям и Лонвэй, Сэмюэль с ребятами, Альфред... Недолгое пребывание в банде разбойников не в счёт — ни к Терре, их главе, ни к ним самим я не испытывала никаких особых чувств. Как и к милой сокамернице Мае, уж слишком кратковременным было наше соседство. Кто ещё? Та бесцеремонная грудастая эльфийка, назвавшая Альфреда братом? Вряд ли бы мы смогли подружиться...
Вбежав в комнату, решила, что мне бы тоже стоило переодеться во что-то полегче, надев белую льняную рубашку до середины бёдер. Думаю, этого вполне достаточно для дневного сна после еды. Чтобы не провоцировать Сару на очередную оценку похабности моего вида, накинула чёрный длинный халат поверх, завязав на бант.
Через некоторое время пришла Сара, и мы решили сперва пообедать, ведь обе умирали от голода. Удерживая в руках чашку с травяным чаем, я начала наседать на девушку:
— Сара, я бы хотела узнать тебя лучше. Расскажи, давно ли ты здесь, как попала к хозяину, откуда ты вообще?
Взгляд её не отрывался от чашки. Я даже подумала, что она решила проигнорировать меня, но тут её глаза словно накрыла поволока грусти, и она неспешно ответила:
— У меня самая обычная история для этих земель. Меня забрали в качестве уплаты долга родителей четыре года назад, мне тогда было около двенадцати лет. Ни драться, ни читать, ни тем более писать я не умела. Обычная бесполезная девчонка из селения, затерянного в песках Ахрии. Хозяин меня купил, разглядев скрытый потенциал. Тогда с ним были высокий брюнет и рыжеволосая девушка. Девушка была магом огня, она и почувствовала во мне дар близкой ей стихии. Хотя я не умела пользоваться им, да и вообще не знала, что у меня есть сила. Магичка, Мэрис её звали, стала моей наставницей, но была мне словно родная сестра. Юноша — Китч, был довольно способным магом земли... — на лице наконец-то появилась слабая улыбка, в её тоне чувствовалось тепло, с которым Сара несла воспоминания о тех людях. — Через два года обучения меня взяли на вылазку за материалами. В то время и подобные походы были дальними — хозяина с помощниками не было по два-три дня, а не как сейчас. Я очень старалась и уже много чего умела в магии. Защититься точно могла, в этом была уверена. Вот тогда это и случилось. Когда на второй день мы почти дошли до предгорья, на нас напали пустынные горгульи. Это было неожиданно, а их было так много, необычайно много... — она замотала головой, словно прогоняя наваждение перед глазами, но всё-таки продолжила. — Конечно, хозяин взял весь удар на себя, но и нам пришлось сражаться что есть сил, спасая свои жизни. А этих тварей собиралось всё больше и больше, что было совсем не характерно для них. Я старалась хоть как-то помочь и делала всё зависящее от себя. Победа уже была на нашей стороне, когда огромная змея, которую мы не заметили в пылу сражения со стаей горгулий, схватила меня хвостом за ногу. Может она приползла на шум? Впрочем, это уже было не важно. Эта гадина мутировала до размеров в несколько раз больше своих сородичей. Одного её движения было достаточно, чтобы я упала на песок, совершенно растерянная. Китч был ближе всех к нам и рубанул её по хвосту. Но это была ведь не простая змея — меч застрял в её теле, и юноша просто не успел среагировать: когда тварь вцепилась в него, он сразу обмяк, словно уже лишился жизни. Хозяин, когда увидел это, впал в ярость и разорвал её на куски какой-то невероятно сильной магией, но яд уже попал в Китча...
Глаза Сары наполнились влагой. Может малышка до сих пор винила себя за произошедшее, кто знает. Шмыгнув, она дрожащей рукой вытерла выступившие слёзы. Я протянула руку и аккуратно взяла её за кисть. Хотелось хоть как-то утешить, но она махнула свободной рукой, останавливая меня, уже приоткрывшую рот.
— Мы сразу использовали все лекарства, что были, и тут же двинулись в обратный путь. Но когда мы добрались, он уже толком ничего не соображал... Его кожа почти вся слезла, а под ней была чешуя, прямо как у той змеи. Юноша не слышал нас, только надрывно кричал и просил убить его, прекратить страдания. Мэрис было очень тяжело, похоже, у них был роман с Китчем. Она очень страдала и не знала, что делать. Это было самое чёрное время в моей жизни, Фелис... Мы несколько дней боролись за его жизнь, но на самом деле лишь продлевали его агонию вместо того, чтобы подарить спокойную и быструю смерть, — она крепко сжала мою руку, будто это могло ей помочь набраться смелости. — В результате он умер от потери крови. Мэрис так долго оплакивала его, совсем исхудала, мы думали, она такими темпами уйдёт за ним... Всем нам было тяжело и от утраты, и от беспомощности. Понимаешь, мы были семьёй, и после этого каждый из нас носил чёрное одеяние скорби. Так долго, что все уже привыкли к нему. А спустя время Мэрис ушла на службу к королю, как и предлагал ранее хозяин. Она просто не могла находиться в месте, где всё напоминало о её любимом. Хозяин после этого начал ещё больше прежнего заниматься исследованиями и медициной. Подготовил необходимую комнату и начал принимать людей. Раньше он просто разные снадобья продавал. Но после того случая он будто пытается заслужить прощение сам у себя...
Прочувствовав её боль, я, не спрашивая, обняла её, роняя слёзы вместе с ней:
— Сара, это так печально... Тебе столько пришлось пережить в таком трепетном возрасте. Ты не должна винить себя. Вы сделали что смогли.
Она отстранилась, быстро вытирая слёзы:
— Всё в порядке. Я довольно-таки стойкая, хоть по мне сейчас может и не скажешь. С тех пор я стала сильнее не только в плане магии... Лучше расскажи о себе, Фелис. Как оказалась здесь? — видно было, что ей хотелось поскорее сменить тему и заглушить непрошено воскресшие воспоминания.
Мои мысли в поисках ответа закружились вокруг той стервы, сестры Альфреда, если я правильно помню. Чувствую, это она поспособствовала моему визиту сюда. Смахнув слёзы, я перевела взгляд на стол, пытаясь собраться с мыслями:
— Ну... меня, скорее всего, насильно доставили сюда недоброжелатели...
Сара вопросительно подняла бровь:
— Это как так? И что было до этого?
— Если брать последние события... В общем, я была в определённой... э... группе людей. Мы неудачно напали на одну карету. В результате на меня нацепил ограничители магии один весьма наглый маг. А потом я встретилась с ещё одной неприятной особой. Она показалась мне очень знакомой, но откуда — я так и не вспомнила. Ну так вот, она на меня накинулась, и магия во мне пробудилась так сильно, что я разрушила ограничители и потом будто уснула в ледяном коконе. Предполагаю, что в таком виде меня и отправили сюда, пока была без сознания. А здесь уже подобрали на пляже, — похоже, корабль разбился, — и опять нацепили ограничители. Ну а дальше ты сама знаешь.
Я упустила довольно много важных подробностей из-за чего история зияла белыми пятнами и вызывала вопросы. Тем не менее, Сара заинтересованно глядела на меня.
— Расскажешь мне потом подробнее о своей жизни? Звучит довольно-таки захватывающе, а я люблю интересные истории, да и за пределами Ахрии никогда не была.
Ну, если опустить некоторые деликатные детали всё равно должно звучать неплохо, так что можно и рассказать как-нибудь.
— Конечно, Сара. А что касательно твоего хозяина? Кто он?
Девушка нерешительно оглянулась по сторонам, словно у стен могли бы быть уши, и начала отвечать шепотом:
— Так-то у нас не принято говорить о хозяине Рихтере за его спиной. Одно известно наверняка — он относится к королевскому двору, у всей правящей династии течёт в жилах драконья кровь. Но как именно и кем он кому там приходится, я, конечно же, не знаю. Да и не в праве слуги задавать такие вопросы. Мне достаточно того, что я вижу воочию. Хозяин постоянно трудится не покладая рук и старается изменить хоть что-то в такое непростое время. Несмотря на свою силу и стойкость он часто забывает о ходе времени и может заниматься своими исследованиями несколько дней подряд, пока не начнёт проявляться накопившаяся усталость. Хотя сейчас он больше контролирует себя, ведь здесь абсолютно всё держится на нём, — девушка прямо-таки оживилась и с горящими восторгом глазами продолжала тараторить о Рихтере всё быстрее и громче, уже и позабыв о том, что начинала говорить тихо.
— Поэтому он может пропустить обед, ужин, не спать, но на следующий день обязательно будет готов в нужное время, если запланировано что-то. А так, мне приходится быть его связью с внешним миром. На рынок чаще езжу именно я. Он так сильно замкнулся в себе последние годы, а его любимое увлечение в некотором роде стало одержимостью, — резко вскочив, Сара спохватилась, словно вспомнила о чём-то важном. — Ой, что-то я много болтаю, мне пора идти, нужно написать отчёт. Отдыхай, пока есть время, твоя помощь может ещё понадобиться вечером.
Мне было приятно, что Сара так мне открылась, оказывается она очень разговорчивая и отзывчивая, в отличие от меня. И она приятна мне, как человек. Я провела её до двери, поблагодарила и пожелала хорошего дня. А сама упала на кровать. Какая же духота, как они тут вообще живут?!
Никого нет так что можно и чуток раздеться. Развязав халат, я кинула его на край кровати, а сама, спокойно распустив волосы, и находясь в одной рубашке, провалилась в сон.