Глава 13. У каждого свои секреты
Я проснулась в кровати. Солнце только показывалось на горизонте, окутывая пространство тёплым, мягким освещением. В этой приятной обстановке не хотелось портить начало дня мыслями о том, что произошло, поэтому я постаралась быть максимально отстранённой. Словно это был сон. Кстати, о сне. Похоже, сегодня я ночевала одна. А может просто очень крепко спала? Что ж, сейчас это неважно. Потянувшись, я неторопливо встала с постели и подошла к массивным темно-красным занавескам, попутно осматривая себя. На мне была льняная ночная сорочка в пол. Кожа на шее была совершенно целая, по всему телу не обнаружилось никаких ушибов, ничего не болело. Словно ничего и не было вчера. Только этот проклятый браслет напоминал о нынешней беспомощности. Оторвав от него взгляд, я вздохнула и посмотрела в окно, откуда открывался вид на пробуждающийся сад. Ещё одна небольшая частица приятного в мою сокровищницу настроения. Как же прекрасно иметь возможность видеть всё это!
Потянувшись, открыла створки и распахнула окно, запуская утреннюю прохладу в комнату. Столько воспоминаний. Из-за магии я много чего лишилась и перестала чувствовать. Сейчас же я была простым человеком, стоящим перед неизвестностью. Подул ветер, и волосы, путаясь, налетели на лицо. Я развернулась и увидела бумаги, снесённые ветром на пол у кровати.
Странно. Судя по гербовой печати — короля Валода. Что они здесь делают? Несколько указов, остальные документы — с обращениями или прошениями. И королевская печать на каждом. Быстро пробежавшись глазами по страницам, я собрала их в стопку и аккуратно положила на прикроватный столик.
Как бы я ни старалась отвлечься на пейзаж за окном, мой взгляд приковывала главная «достопримечательность» покоев — огромная ванная. Такое впечатление, что вода в ней была зачарована и всегда выглядела как новая, приятно манящая клубами пара. Невольно вспомнив о вчерашних событиях, захотелось как-то отмыться, хотя бы внешне.
Искупавшись, я взяла подготовленное платье, висевшее возле шкафа. Это он так пытается извиниться? Полностью закрытое платье, снежное как мои волосы. Приталенный шёлк приятно струился по телу, а сверху повторяющая крой накидка, прозрачная, с вышитыми бисером красными лилиями. Красиво, жаль, что волосы не смогу уложить под стать платью. Расчесавшись, собрала передние пряди и завязала красным бантом сзади поверх распущенных волос. Стук в дверь раздался как раз вовремя. Я открыла и сделала реверанс. Так хотелось продолжать быть отстранённой, но как только я его увидела, в голове сразу всё пошло наперекосяк. И как бы мне не хотелось оставаться вежливой леди, язвительность полилась ручьём:
— Господин Альфред, доброго вам здравия. Вы как раз вовремя, я уже хотела идти искать вас. Не поверите, какой странный сон сегодня меня мучил.
Он отвёл глаза в сторону, избегая моего взгляда:
— Прям уж так мучил? — сдержанно кашлянув, он продолжил. — Вы, должно быть, уже изучили всё, что я вам оставил, раз решили искать меня... Для проверки знаний, я так полагаю? — Наконец-то он лукаво посмотрел мне в глаза, растягивая последние слова.
Смутившись такого глубокого, откровенного взгляда, я сделала шаг назад. Опустив голову в попытках собраться, наткнулась на браслет. Точно. Надеюсь, он обдумал своё поведение и пойдёт мне на уступки:
— Браслет. Вы должны снять его.
В ответ я услышала тихий смешок и игривый голос:
— Приношу свои извинения, возможно, я должен был упомянуть об этом ранее. Это невозможно. Браслет откроется сам, когда ваши силы станут больше прежнего. Точнее, когда браслет уже не сможет сдерживать этот могущественный поток чар внутри. Ведь на самом деле он ограничивает лишь посредственный уровень силы, а я верю, что ваш потенциал куда выше.
Посредственный, вот как?! Я разозлилась и перешла в наступление:
— Но это невозможно, я не чувствую ничего! Как я могу развить то, чего нет?
Улыбнувшись уголком рта, он шепнул тепло и дружелюбно:
— Нет ничего невозможного. Именно поэтому вам и нужно изучить всё с самого начала. Это просто необходимо, чтобы по-настоящему открыть свою собственную силу, — улыбка его стала шире, и он продолжил: — И чтобы вы всегда управляли своим телом, зная, как всё устроено. И что-то другое не повелевало вами.
Многозначительно посмотрев мне в глаза, он шагнул в сторону, открывая стоящего позади человека. Я его даже и не заметила сначала.
— А для вашей же безопасности у вас будет напарник. Он тоже будет учиться магии вместе с вами.
Вальяжно махнув рукой, он пригласил войти наблюдавшего за нами. Человек в длинной накидке сделал пару шагов и опустился на одно колено передо мной. Лица не было видно. Я протянула руку, чтобы снять капюшон, но он перехватил её. По коже прошлись мурашки от его дыхания. Шок смешался с негодованием. Так давно передо мной не склоняли колено, но... Его губы коснулись тыльной стороны ладони, заставляя меня приоткрыть рот, затаив дыхание. Но ещё больше меня удивило то, что он шепнул:
— Принцесса...
Альфреда словно перекосило при виде всего этого. Он просто прожигал спину незнакомца хищным взглядом и, казалось, был готов убить того на месте. Непривычно стальной голос заполнил комнату:
— Я не потерплю никаких непотребств с леди Лисой. Не забывай, зачем ты здесь. Позволишь себе сделать то, что мне не понравится, я убью тебя настолько быстро, что ты даже не успеешь понять. И мне всё равно, кто стоит за тобой. Меня не волнует твоя жизнь, так что будь признателен и учтив за то, что ты здесь.
— Как скажете, — всё так же тихо ответил незнакомец и поднялся, не снимая накидки.
Фыркнув, эльф поднял на меня, ошалевшую, строгий взгляд:
— Книги изучить, как я и велел. Где поесть — ты знаешь. Ко мне, туда, где мы тренировались вчера, придёшь как будешь готова. На этом всё.
Словно не желая больше нас видеть, Альфред быстро развернулся и ушёл, оставляя меня наедине с незнакомцем. Как только шаги стихли, я выдохнула, стараясь прогнать румянец, и быстро закрыла дверь за магом. Несмотря на бушующую бурю противоречий, в душе я была рада видеть этого человека. Значит его не убили. Он сам пришел сюда и, судя по дорогой одежде, у него всё сложилось довольно хорошо. Сложно сказать, как, интуиция или надежда, привычка или отчаяние... Но я была уверена почти наверняка, что передо мной Вильям. Его рост, касание к руке и «принцесса». Кто бы ещё мог так же меня назвать, если не он? Не раздумывая, я обняла стоящего в плаще, принимая свою догадку как уже подтверждённый факт.
— Вил! Как хорошо, что ты здесь, что ты в порядке... Как ты узнал меня?
Выпутавшись из моей хватки, он отошёл на пару шагов, снимая капюшон:
— По запаху, я запомнил его ещё в темнице, Фелис. Волосы, рост, черты лица — всё буквально кричит о тебе, пусть ты и очень отличаешься от той, какой я тебя запомнил. Признаюсь, ранее мне не доводилось встречать девушек со снежными волосами.
Ну надо же. Я сложила руки на груди. Было обидно, что сейчас, к здоровой и красивой нынешней мне, внимание уделяется как к принцессе. Внутри вновь пробудилась язвительность, и я вкрадчиво спросила:
— Запах, неужели? Что-то ты не сильно распознал принцессу Фелис в слепой калеке, которую старательно выхаживал не один месяц. Что же ты тогда не узнал меня, а? Просто принял как должное, что перед тобой другой человек!
— Я не... — юноша растерялся и, быстро подбирая слова, затараторил в ответ: — Мог ли я вообще предположить, что через пару лет ты вернёшься к нам будучи уже другой расы? Так не бывает, Фелис! Такого не случалось никогда, чтобы человек стал эльфом или наоборот. Я могу понять, что ты поседела, но отрастить уши... У меня ведь тоже среди предков были эльфы, от которых и передались способности к магии, но, как видишь, я — человек. И никак этого не изменить. А твои глаза, что с ними? Были же голубые?
— Ну, как видишь, бывает всякое, Вильям! — я махнула руками и отвернулась. В чём-то он, конечно, прав, но осадок, как говорят, остался.
— Фелис, я серьёзно даже и подумать не мог, что это ты. По запаху тогда не мог ничего понять, так как ты большую часть времени была обмазана травами, которые напрочь перебивают любой аромат. А после лечения ты уже и не подпускала к себе...
Оглянувшись из-за плеча, я шепнула, робко переводя взгляд с юноши на пол:
— Когда я встала на ноги — и ты, и Лонвэй узнали, что это я. Но так ничего и не спросили. Видели, как мне тяжело, но даже не попытались мне помочь с этим... — глаза стали влажными от кома в горле, забивающего все слова.
— Ты думаешь, что наша забота — это ничто? Мы старались найти к тебе подход, стать ближе. Очевидно, что очень многое с тобой произошло. Лонвэй сказал, что ты прогнала его, когда он хотел поговорить. Поэтому я и не рисковал, мы поняли, что ты не готова, что это будет слишком больно для тебя. Решили, что ты сама всё расскажешь, когда посчитаешь нужным. Оставался бы я ради непонятно кого в глуши?!
Вот оно как. Оказывается, мы все — просто дураки, которые ждали друг от друга первого шага. Я ждала, пока ребята проявят настойчивость и произнесут важные для меня слова, пробьют мою ледяную броню отчуждения. А они, боясь, что она станет лишь твёрже, ждали, пока она оттает, и я сама протяну руку в ответ на их заботу.
Его рука легла мне на плечо, аккуратно разворачивая к себе. С грустью и обидой он сказал:
— Все совершают ошибки, Фелис. Вспомни, ведь ты сама говорила о великом. О стремлении изменить свою страну, о собственном пути... Даже я уверовал в твои россказни тогда и отпустил. Но для чего?! — он перешёл на крик, словно я предала и его, и себя, и страну. — Почему ты с Альфредом, Фелис? Это твой путь, быть наложницей одного из придворных магов? Он так хорош в постели, что ты отказалась от всего ради...
Я прервала его поток словоблудия пощёчиной:
— Ты ничего не знаешь! Я не выбирала такую участь! Судьба привела меня сюда, и я воспользуюсь этим — стану сильнее, сильнее судьбы, сильнее всех, кто мне мешает! И тогда я сама буду выбирать свой путь, как и говорила ранее. Не тебе меня в чём-то упрекать! Альфред мой наставник, не более. Всё, тема закрыта, — сдерживая слёзы и стараясь отвлечься от боли в сердце, я отвернулась от Вила и потянулась к книгам на столе.
Казалось, прошло так много времени, будто несколько лет, хотя я ушла от него всего несколько месяцев назад. Не такой встречи я ожидала с этим человеком. Да и, если честно, не планировала её вообще. Вильям разозлил меня, взбесил этой глупой правдой, которая внезапно обрушилась на меня. Я была неимоверно зла. Зла на себя. Всё, никаких больше разговоров, к делу...
Взяв один из фолиантов, я прижала его к груди, а второй протянула Вилу, словно ничего не произошло, произнеся холодным тоном:
— У нас много работы, давай приступим, — сев за стол, я скользнула взглядом по юноше.
Скинув плащ, Вильям послушно сел рядом со мной и, не спеша открывать книгу, неловко посмотрел на меня:
— Прости, Фелис, я сказал лишнего... погорячился, — его виноватый взгляд блуждал по моему лицу. — Твои глаза... я очень рад, что тебе смогли помочь. Ты очень изменилась. И платья действительно больше к лицу принцессе, нежели мальчишеская одежда, — неловкая улыбка была словно попыткой всё сгладить. Будто обманывая, понимая, что раньше мы были ближе, а сейчас между мной и ним вновь разверзлась пропасть убеждений, которую он же и подчеркнул.
Говорить о том, что все его слова были верны, было бы слишком. Поэтому я просто кивнула:
— И ты меня прости, Вильям. За всё... — это было искренне, я понимала, что из-за девичьей глупости наделала немало дел. Вместо того, чтобы быть просто благодарной за проявленную доброту и заботу, ожидала чего-то большего, какого-то особенного отношения, как и подобает королевской дочери. Стало быть, злоключения наёмницы и бандитки Лисы не вытравили во мне принцессу Фелис. Ещё исправляться и исправляться.
Не хотелось сейчас расспрашивать о том, как он здесь оказался, был ещё неприятный осадок от его слов о «наложнице». Получается, у Альфреда я одна из многих. То, чего я боялась с юношами: быть такой же, как и другие падшие женщины в их глазах...
Осознание этого словно оставило рану внутри меня, которая буквально сочилась противоречиями и дурными мыслями. Хотелось отвлечься, и я решила поскорее задавить это всё новыми знаниями.
Витиеватый текст древнего учебника сначала не воспринимался от слова совсем, но со временем я вошла во вкус, начала понимать логику автора, и чтение пошло быстрее и легче. Вместе с тем я не раз ловила себя на мысли, что многое из описанного я знаю или хотя бы опосредованно понимаю, просто это было так давно, что я забыла. За увлекательным чтением я перестала замечать присутствие другого человека рядом.
И вот, спустя пару часов, которые пролетели незаметно, я осознала, что в голове вырисовалась картинка куда больше, чем я могла себе представить. Хотя это действительно были всего лишь ещё основы волшебства. Слыша всё более отчётливо сопение рядом, я вспомнила о своём «напарнике» и вопросительно повернулась к нему.
Вилу, в отличие от меня, было тяжело. Он недовольно хмурился, водил пальцем то по одной странице, то возвращался на предыдущую и хмыкал, ещё больше морща лоб. Спустя ещё несколько минут мучений, видя, что я за ним наблюдаю, он сдался и начал спрашивать, как понять ту или иную строчку.
И моё обучение превратилось в пересказ прочитанного. Хотя, казалось бы, он знаком с магией куда дольше. Видимо, без понимания основ всё же никуда. Впрочем, наверное, и это не было лишним — повторяя, я лишь лучше всё запоминала и осмысливала по нескольку раз, в итоге приходя к чему-то новому.
Мы сделали перерыв на принятие пищи, а потом опять сели за книги. Похоже, выяснять, как и кто здесь оказался, он тоже не горел.
Время уже шло к ночи, а я так увлеклась, что не заметила, как юноша уснул прямо за столом, пристроив правую щеку на пожелтевших от времени страницах.
— Вил...
Я неуверенно протянула руку и погладила его по волосам. Они отросли за то время, что я его толком и не видела. Всё же в магической картине мира на такие мелочи не обращаешь внимания. Стали длиннее, овальное подростковое лицо словно немного загрубело, черты наполнились серьёзностью, выразительностью. Давненько я уже не вглядывалась в лица людей, а после возвращения зрения доводилось наблюдать только надменное лицо Альфреда.
Что-то в этом всё же есть. Длинные, как у девушек, смоляные ресницы, тонкий нос, чуть пухлые губы, острый подбородок и отчётливые скулы. Получается, ему чуть больше двадцати, учитывая наши два года разницы в возрасте. А ведь если бы не он, я бы так и жила в том замкнутом дворцовом мирке. Вряд ли бы нашла в себе силы пойти против воли отца. Страшно представить, какой бы была моя жизнь в роли супруги какого-то пожилого дворянина в вечном страхе перед магией. Учитывая, что она пробуждалась во мне самой, и никуда от этого не денешься...
Сколько всего, оказывается, может изменить встреча всего с одним человеком.
Пребывая в этих думах о прошлом, я так и сидела, перебирая его пряди.
Ощутив мои касания, он приоткрыл глаза:
— Принцесса... Я уснул? Прошу прошения, — выпрямившись, юноша быстро поморгал, стараясь прогнать сон.
— Вил, не утруждай себя, иди ложись спать на мою кровать. Я всё равно не планировала ложиться, — встретившись с сонным осуждающим взглядом в полумраке, я затараторила: — Не смотри так, это не обсуждается! И не называй меня принцессой, когда Альфред рядом, хорошо?
Он кивнул и пошёл в сторону кровати:
— Долго не засиживайся, Фелис. Буди, если что. Доброй ночи.
Я посмотрела в темноту:
— И тебе сладких снов, Вильям.
Всё же непривычно слышать в свою сторону это позабытое обращение — «принцесса». Вроде хорошо и правильно, что таким образом я вспоминаю былую цель, ради чего проделала весь этот путь. Но множество совершённых ошибок так давят и заставляют сомневаться в себе, стоит только дать слабину. Выдохнув, я повернулась к книге, как делала это днём, стараясь отвлечься, а грустные мысли оставить на потом.
Увлечённая фолиантом, я вновь потеряла счёт времени.
Краем глаза заметила, что небо уже начало светлеть за окнами, поднялась и решительно пошла подышать на балкон — на него был выход прямо из библиотеки. Голова всё равно уже не соображает, возможно, свежий воздух мне поможет взбодриться? Массивная дверь поддалась, и моё тело оказалось на балконе. Середина весны. Чуть морозный воздух заставил поёжиться от холода, но открывшийся вид завораживал, поэтому я продолжала стоять и смотреть, обхватив себя руками.
Моих рук мягко коснулись чьи-то тёплые пальцы. Я никак не реагировала, и пальцы скользнули вперёд, заключая в объятья. Горячее тело прижалось к спине, а на плечо опустился подбородок. Я перевела взгляд на Альфреда, но он смотрел на рассвет. Расслабившись, ощущая приятно разливающееся по телу тепло, я так же вернулась к созерцанию чудного утреннего пейзажа. В наших объятиях не было никакой пошлости и неловкости, наоборот, я чувствовала себя уютно, как если бы наконец-то оказалась дома. Словно так и должно быть, будто мы одно целое с ним и с этим рассветом.
Солнце вышло из-за горизонта, утопая в дымке рассветного неба. Я блаженно прикрыла глаза. Так бы и оставалась вечно в этом тепле — всё же ночное бодрствование давало о себе знать.
Холод. Распахнув веки, я обернулась и поняла, что осталась одна, даже солнце спрятало луч за внезапно появившимся облаком. На душе почему-то стало одиноко и неприятно. Поёжившись, ощущая, как воздух отнимает, стирает последние призрачные касания Альфреда, я поспешила в помещение.
На пути обратно зашла на кухню взять чая и свежие, только из печи, булки. Благо прислуга и повара, которые радовали едой, здесь всё же были, пусть нам и не доводилось особо пересекаться.
Вил мирно спал, и я поставила поднос рядом с кроватью, на свободную тумбочку.
— Вил, вставай, — чуть потрусив его за плечо, я чуть повысила голос, — Вил, уже утро...
Юноша, что-то недовольно бурча, распахнул глаза, но как только увидел меня, взгляд сразу смягчился. Улыбнувшись, он приподнялся, потирая сонные глаза:
— Фел, ты что, так и не спала?
Выдохнув, я встала, чтобы подвинуть поднос ближе.
— Не беспокойся, всё хорошо, Вил. Давай позавтракаем и продолжим учиться.
То ли прогулка, то ли еда так повлияли, но силы у меня появились, а за интересными книгами я вообще перестала ощущать усталость. Впрочем, может это потому, что ранее я хорошо выспалась, восстановила резерв, так сказать. Книги шли быстро, я перешла к изучению уже второй, пока Вильям разбирался с первой. Время спокойно шло своим чередом, мы прерывались только на бытовые потребности. Уже вечером Вил сказал, что пойдёт ночевать в свою комнату, которая находится в соседнем здании — замке, и вернется утром.
Пролетела и вторая бессонная ночь. Я просто не могла уснуть, ночью чувствовала больше энергии и сил. Возможно, ещё и моя решимость сыграла здесь свою роль. Ну никак я не могла спокойно взять и завалиться спать, когда меня распирает желание и стремление. Да и належалась я уже за свою жизнь, пока лечили то одни, то другие, хватит!
Среди ночи я приняла ванну и сменила платье на самое обычное, которое нашла в шкафу. Черное, без какой-либо вычурности, шифоновое платье с высоким воротником и длинными рукавами. Ну и конечно же массивным корсетом, как принято. Чуть плоховато вышло затянуть, но я сделала, что смогла.
Пока я собиралась, небо опять нарядилось в светлую шаль. Быстро поправив волосы, я поспешила на балкон, чтобы увидеть... И замерла у двери, одолеваемая мыслями. Чего я хочу? Понаблюдать за рассветом? Или это предлог для встречи с Альфредом? А может его там не будет? Он же не обязательно должен каждое утро появляться там, ведь так?
Дверь легко поддалась, и я неуверенно выглянула на террасу. Никого.
Жаль ли мне? Я подошла и оперлась руками об ограду. Солнца не видно, уж слишком облачно. Похоже, сегодня мне не так везёт.
Корсет начал медленно затягиваться туже. Я повернула голову, сзади стоял мой Господин. Кошмар, я уже даже в мыслях его так называю! Мы встретились взглядами:
— Альфред...
Сощурив глаза, он резко и грубо затянул шнурки корсета, вызывая моё айканье.
— Я велел тебе называть меня Господином. Пока ты не доросла звать меня по имени.
В глазах потемнело от недостатка воздуха и второй ночи без сна. Ноги чуть подкосились, и чтобы сдержаться, я развернулась, опираясь на перила:
— Да, Господин... — единственное, что у меня было в голове сейчас, это желание не потерять сознание при нём.
Альфред подошёл ближе, рассматривая меня.
— Ты себя хорошо чувствуешь? Выглядишь болезненно... — изучающий взгляд заставил меня смутиться, а стук сердца вызывал тёмные круги перед глазами.
Эльф протянул руку к моему лицу, но я отшатнулась назад, уходя от его касания. Руки скользнули по холодной, влажной ограде вниз, вынуждая меня потерять равновесие. Альфред быстро подхватил меня за талию и рывком потянул на себя, не давая упасть с балкона. Обмякшая, я прислонилась к его груди, толком ничего не понимая.
— Тебе так противны мои касания, что предпочла бы смерть?
Я подняла на него растерянный взгляд. Он смотрел испуганно и растерянно, обиженно и как-то горестно. Как на него не похоже.
Продолжая обнимать меня за талию, он ждал ответа, пока я почти что лежала на нём и смотрела ему в глаза. Не то что бы я испытывала к нему ненависть, но именно сейчас сыграла свою роль усталость.
— Нет, Альфред, я ... — шепча, я подняла руку в направлении его лица.
Чтобы коснутся его, как хотел сделать он до этого, и таким образом показать обратное. Но моя кисть будто окаменела, перестала слушаться и с каждой секундой становилась всё тяжелее. Ощущая, как тяжесть в руке распространяется на всё тело, я прикрыла веки, так и не успев достичь желаемого. В глазах окончательно потемнело, вынуждая меня провалиться в беспамятство.
***
Жарко. Горячее дыхание обжигало шею, крепкие мужские руки обхватывали меня, словно я маленькая кошка. В груди больно защемило, и я высвободила кисти, чтобы скинуть одеяло и хоть немного спастись от этой духоты.
Шторы были плотно задернуты. На столе догорали свечи. Сейчас ночь или день? Не хотелось бы будить его посреди ночи. Себя я чувствовала уже отдохнувшей и полной бодрости. Собравшись, я всё же приняла решение и развернулась к нему лицом. Горячее дыхание Альфреда обдувало мои губы, заставляя их пересыхать в считанные секунды. Пока я его разглядывала, этого могучего мага, в голову полезли совершенно дикие мысли.
Проснётся ли он, если я его поцелую? Если что, всегда можно притворится спящей. Ох, Фелис, о чём ты только думаешь?! Щеки жгло стыдом. Мои руки расположились у него на груди. И ощущая его сердцебиение и тепло, я ещё больше принимала то, что ранее посчитала бы дикостью — за нормальность. Ну в этом же нет ничего такого, верно? Его сила и напор, страсть и величие разожгли во мне нежеланные чувства и интерес так быстро, что я даже побаиваюсь этого. В то же время Альфред иногда такой отчуждённый. Может он просто играет со мной? Хотя я сама так жду его внимания, и в то же время чего-то боюсь, демонстрирую, что мне всё равно. Совсем уже запуталась.
Главное — не наломать дров.
Хотя и так столько уже было сделано, но не хотелось бы ещё больше. Что-что, а упасть в его омут наслаждения и осознать, что стала очередной игрушкой, к которой он потеряет интерес спустя время, мне не хотелось больше всего. Потом мне опять убегать от чувств, залечивая страдающее сердце. Любовь же — это не только страсть, это глубже, это обо всём сразу. Мы же с ним пока не видим этого, не успеваем разглядеть за вспышками, пронзающими нас, когда мы рядом. Вспышками, что перерастают в голодное пламя. Мне так страшно сгореть и рассыпаться пеплом у его ног.
Я всё смотрела и смотрела на него. Такой безмятежный. Во сне нет этого горделивого и насмешливого выражения. Не в силах сдержаться, аккуратно стала водить по бледной коже кончиками пальцев: чуть касаясь, изучая и ощущая его дыхание. Интересно, все эльфы крови такие привлекательные и все ли пьют кровь? Странно как-то это всё, нужно будет попросить книгу или спросить прямо об этом. Никогда ранее не слышала, чтобы люди, эльфы или те же катмеры пили кровь. Хотя Альфред может рассказать что угодно к своей выгоде. В любом случае, в книгах, что он выдал, ничего про эльфов крови не было. Но как знать, лучше, конечно, и спросить, и прочесть, чтобы сравнить потом.
Пальцы скользнули по вене на его шее, добравшись до лица. Убрав аккуратно чёрную прядь за ухо, я коснулась скул, после чего дотронулась до губ. Такие мягкие, прям идеальной формы и размера. Ничего ведь? Совсем немного, хочу коснутся их. В миллиметре от него я замерла, его дыхание... Я будто воровка, начала втягивать его, стараясь не выдыхать. Как дурман-трава он спутывал сознание и заставлял забыть обо всём, желая лишь его.
Совсем немного. Я едва коснулась его губ своими. Мне хватит и этого. Оставляя лёгкий след, нехотя отстранилась и, убрав его руку с себя, сползла с постели. Накинув на тонкую ночную сорочку накидку, я тихонько вышла из комнаты, намереваясь принести ему завтрак в постель. Но когда я вернулась из кухни, его уже не было.
Не прошло и получаса, как я оделась, — явился Вильям. Мы позавтракали, болтая о всяких простых магических заклинаниях. Всё же в наших учебниках для новичков действительно было то, чего мы доселе не знали. Мне уже не терпелось попробовать многое на практике, если бы не этот проклятый браслет.
В беседе с Вильямом мы не затрагивали тему того, как он здесь оказался. Я понимала, что в ответ на его правду мне придётся рассказать и свою, разрушить хрупкий образ благообразной принцессы в его голове и поведать о своём безумии, о совершённых убийствах. Поэтому я всё не решалась начать, боясь осуждения и того, что, узнав, он отвернётся от меня. Внезапно кашлянув, Вильям сделался каким-то серьёзным, что сразу заставило меня напрячься:
— Фелис, мне жаль, что так вышло. Ты проспала почти два дня из-за переутомления и простуды. И ещё я не должен был проявлять к тебе чувств ранее. Я знал, кто ты, но не мог иначе. Мне пришлось потратить немало ночей на размышления и это не простое решение. Надеюсь, ты примешь его, — он упал на одно колено, вынуждая меня застыть в непонимании. — Я понимаю, что мы не сможем быть вместе по статусу. Ты рано или поздно займёшь трон. И хоть я пока и не рыцарь, но для тебя же готов им стать сейчас. Я клянусь верой и правдой служить своей принцессе, покуда жизнь моя не оборвётся.
Растерявшись, я быстро протянула к нему руки, поднимая:
— Вил, поднимись пожалуйста! Ты ведь мой друг и дорогой для меня человек, не нужно такого! — похоже, это выходит из-под контроля, и откладывать далее уже некуда. Выглядел он весьма взволнованно.
Улыбнувшись, я постаралась его успокоить:
— Я счастлива, что у меня есть человек, на которого я могу положится, но клятвы — это очень серьёзно. Ты многого не знаешь, чтобы принимать такое важное решение. Сейчас мне нужно пройти эти книги, чтобы Господин начал меня учить магии. Тогда и мы сможем возобновить тренировки на мечах, думаю, здесь они найдутся.
Я закинула ему отвлекающую наживку с близкой и привычной нам обоим темой и, выдохнув, решилась:
— Вильям, ты можешь рассказать мне, что произошло, и как ты здесь очутился? Ты ведь не сам, Лонвэй тоже здесь? Почему он не пришел меня навестить? — мысль о его брате заставила сердце испытать болезненный укол.
Поднявшись, юноша присел рядом и, улыбаясь так широко, словно у него гора свалилась с плеч, сказал:
— Конечно, брат тоже здесь, просто он очень занят. Ты прости, но я рассказал ему о тебе и твоём... новом облике. Как ты изменились внешне, но внутри стала сильнее, вернула зрение... — он виновато отвёл взгляд, но потом снова повернулся ко мне. — Фелис, я обязательно отвечу на все твои вопросы, но чуть позже, не беспокойся об этом. Пока что я должен хранить секрет, частью которого сам являюсь. Ты не подумай, я тебе доверяю, но меня могут наказать, если узнают, что я проговорился. Потерпи немножко, и я тебе первой всё расскажу. А может мы сделаем это вместе с Лонвэйем.
Немного расстроившись, я кивнула, соглашаясь. Всё же и у меня будет возможность промолчать о своих делах сейчас. Возможно, я за это время придумаю как всё поделикатнее преподнести и объяснить.