В руках мести | 18+

Эстетика «Глава 2»:

Шёлковая постель приятно соприкасается с телом, а теплые, ели ощутимые лучи солнца приподнимают тяжелые веки. Вспомнить происходящее ранее, получается не сразу. Незнакомая обстановка, вот, что действительно требует внимания.

Белые стены без узоров, зеркальный потолок, от которого в миг становилось не комфортно, массивные окна в пол открывают вид на высокий железный забор, слева от кровати – круглый белый стол с огромной кучей разбросанной техники.

Всё ещё сидя на кровати, пытаюсь вспомнить, как здесь оказалась. Внимание привлекает кожаный пуфик цвета слоновая кость, на котором безобразным образом лежит скомканное платье со вчерашнего вечера. Этого хватило, чтобы восстановить последние события.

Вереница воспоминаний проносится вихрем. Письмо от отца... Перелёт... Малыш Стиви нежно облизывает носик... Благотворительный ужин... Папа зовёт меня... Дым, крики, темнота...

— Нет! — кричу закрывая лицо руками.

Мы падаем на пол, а отец тянется к телефону, доберман носится рядом, наматывая круги – моё последнее воспоминание, что заставляет повторно пережить всю гамму эмоций прошлого вечера. Вновь страх, паника, воздуха катастрофически не хватает. Как рыба, выброшенная на берег, пытаюсь поймать глоточек жизни.

Дверь в комнату распахивается и два незнакомца мигом оказываются рядом.

— Что произошло? — тихий и спокойный голос заполняет пустоту. Его глаза бегают по комнате, пытаясь понять, что спровоцировало крик.

Я не прекращаю жадно глотать воздух, боясь, что вот-вот и он закончится.

— Спокойно, — медленно приближается, —Ноа, принеси холодную воду и влажное полотенце!

Незнакомец, что остался осторожно сплетает наши запястья воедино. Томные карие глаза падают на верхние пуговицы одетой на мне сорочки. Со знанием дела распахивает верх одеяния, не разрывая зрительного контакта.

— Дыши глубже, всё хорошо. Слышишь? Здесь безопасно. Всё позади, никто не причинит тебе вреда. Повторяй за мной, —начинает громко дышать, обозначая когда стоит сделать вдох, а когда выдох, — вдох, выдох... Давай же вдох... Вот видишь, какая умница! Ещё разок.

С помощью шатена, дыхание довольно быстро восстанавливается. Когда становится легче, в комнату заходит парень со стаканом воды, передавая его кареглазому.

— Пей! Не спеши, делай маленькие глотки и главное не забывай дышать, — преподносит свежую воду к моим губам. Холодная жидкость течет по пересохшей слизистой.

— С-с-спасибо б-большое! — он поит меня, продолжая удерживать кисти рук в надежной хватке, что передаёт заботу.

— Всё хорошо, ты умничка, — ласково улыбается, заглядывая в округлённые глаза, что полны страха.

— Со мной такое впервые, — тело трясёт от напряжения, но уже значительно легче.

— Паническая атака – нормальная реакция на произошедшее. Сейчас не о чем переживать, ты в безопасности, — добрый взгляд бегает по лицу, рассматривая каждый миллиметр.

— Кто вы? — немного грубо и резко перевожу тему, вырывая руки из хватки кареглазого.

— Прости, мы не знакомы. Я Барни, а это Ноа, — отвечает, указывая рукой на невысокого парня, что принес стакан воды.

Его пепельные, непослушные волосы хаотично расположись на голове. Чёрные глаза, опущенные в пол, рывками бегают по комнате, изредка посматривая на меня. Сквозь габаритные прозрачные очки, они кажутся не больше вишнёвой косточки. Над верхней губой расположены усы, которые, видимо, никак не желают расти равномерно. Пальцы Ноа без остановки выстукивают нервную мелодию по ткани серых спортивных штанов. В общем хрупкий, худощавый паренёк, не высокого роста.

Барни в свою очередь заметно отличается от напарника. Точёные черты лица, смуглая кожа, ореховые карие глаза с подкрученными вверх ресничками, острый нос и широкие, немного бледные губы. Высокий парень, достоин звания Аполлона. А этот черный смокинг... Несмотря на кардинальное отличие внешне, с виду им приблизительно лет двадцать пять, точно не больше.

В какой-то момент я начинаю слишком яро разглядывать своих спасателей, от чего все невольно смущаются.

— Ну, значит так... Лия, тебе наверное хочется принять душ, освежиться. Мы будем ждать внизу. Вещи лежат в шкафу, подбери то, что подойдет и спускайся, —Барни и Ноа направляются к выходу. — И да, не задерживайся долго, договорились?

Киваю в знак согласия, на автомате следуя выполнять поручения Барни. Слегка холодные струи воды приятно будоражат тело. Только сейчас понимаю, что ситуация складывается крайне абсурдно. Находясь в незнакомом доме, с непонятными людьми, ко всему «хорошему» они оказались парнями, я спокойно принимаю душ и собираюсь спуститься вниз. Разные мысли переполняют голову. Я рассматриваю позитивный и негативный исход. Почему-то всё больше склоняюсь доверять спасателям.

Быстро собираюсь, выбрав подходящую по размеру одежду. Спортивные штаны оранжевого цвета и чёрная майка на тонких бретельках, к сожалению, нужного размера обуви так и не нашла, приходиться ограничить себя первыми попавшимися носками Nike. Расчесав волосы и заложив их за уши, выхожу из светлой комнаты.

В коридоре, глазам нужно пару секунд, чтобы привыкнуть к темноте. Освещение приглушенно, окон нет , а стены тёмно-серого оттенка делают проход максимально тусклым. Судя по длине коридора и количеству комнат – дом достаточно габаритный, но не больше особняка моего отца.

Громкие голоса привлекают внимание, становясь ориентиром. Следую в сторону мужского разговора, выходя к лестнице. Она весьма резкая, поэтому спускаясь, крепко держась за перила.

Снизу встречает гостиная. Яркая комната цвета которой совершенно не сочетаются, делают её пестрой и неуместно контрастной. Маленькие разноцветные лампочки, светят ярче светофора, активно меняя цвета. Много мягких пуфиков, два кожаных дивана, один стоит прямо по центру, другой, немного меньше –упирается в стену с видом на всё помещение, три плазмы, стеклянные столы с очередной кучей техники, наброшенной горой.

Пока рассматриваю обстановку, над головой пролетает дрон, от которого с губ срывается испуг. Что стразу привлекает внимание присутствующих.

Барни встречает приветливой улыбкой, предлагая присесть на диван. На противоположном краю которого вальяжно лежит очередной незнакомец.

Рыжеволосый парень с серо-зелёными глазами, аккуратными веснушками на носу и ямочками на щеках. Кажется, что это моя милая Алисия в мужском обличии.

— Опа, приветос, красотка, — парень, увлечённый происходящим в своём гаджете и десятком мармеладных мишек за щеками, приподнимается, осматривая меня с головы до ног.

— Не смущай нашу гостью! — достаточно строго произносит кареглазый , присаживаясь напротив.

Ближе к окну за столом сидит уже знакомый мне Ноа. Парень совершенно не разговорчивый, скорее скрытный и задумчивый.

— Ладно тебе, я только познакомлюсь. Будешь зелёных Гамми? Не люблю их! — рыжеволосый приветливо протягивает руку со слипшимися мишками.

— Спасибо, откажусь, — выдавливаю улыбку и отвожу взгляд.

— Тю, ну мне больше будет. Кстати, я Лео, — протягивает липкую от сладостей руку.

— Лия, — отвечаю на жест, не сдерживая отвращения.

— Чё кривишься? Теперь хоть пахнуть вкусно будешь... — нос в веснушках скукоживается от мелодичного смеха. — Значит, ты подруга Барни? — едва могу расслышать слова, еда переполняет мужской рот, а круглые глазёнки смотрят, то на меня, то на шатена.

— Лео, дама ещё не готова к порции твоих «смешных» шуток, — он смутился или мне показалось?

— Зануды, — откидывается на спинку дивана, погружаясь в 2д мир. — Арон знал кого заносить в наш гарем.

— Кхх... Что? Меня принесли? — неуклюже переминаюсь, выдавая нервозность.

— Лия, мы не угроза это главное, что ты должна понять, — голос Барни становится серьезным, а взгляд прожигает насквозь. — Вчерашний приём был сорван. Мистер Хадсон дал поручение забрать тебя.

— Папа! — мысли вновь побуждают тревогу. — Где он?

— Ты в безопасности, — кареглазый отворачивается к окну, скрещивая руки на груди.

— Но я имею право знать! — сжимаю обивку дивана, ощущая потрескивание дорогой кожи.

— Нам не позволено обсуждать произошедшее... Арон уже едет, — поправляя короткий волос, медленно отдаляется широким шагом.

— И кто это такой? — вообще, мне достаточно того, что папа им доверил самое дорогое – меня. Но факт, что парень не договаривает, жутко раздражает.

На все вопросы умело уворачиваются, а когда пытаюсь покинуть дом, охранник, которого раньше я не замечала, за руку тащит обратно. Решившись на повторный бунт, бегу в сторону входной двери. К удивлению коренастый мужчина не загораживает выход и уже через секунду становится ясно почему...

Двери распахиваются, встречая высокого крепкого парня в смокинге. Я бегу с такой скорость, что не успеваю остановиться, успешно впечатываясь лицом в торс вошедшего, что ни капли не повлияло на его равновесие , в отличие от моего.

Боясь сгореть со стыда, закрываю лицо руками, медленно сползая вниз по крепкому объекту. Когда колени оказываются в считаных сантиметрах от пола, сильные, грубые руки в чёрных кожаных перчатках хватают за талию и поднимают на ноги. Необъяснимое волнение, а так же высокочастотные искры наполняют обмякшее тело.

Мои глаза оказываются прямо на уровне губ, таких чётких, ровных, алых губ, с аккуратной родинкой в правом нижнем углу. Словно лепестки самой изысканной розы в мире, эти губы воспламеняют давние флэшбэки в моей раненой памяти. Смотрю, как заколдованная, боясь пошевелится. Парень же не отпускает, напористо впиваясь в талию, острыми, длинными и холодными пальцами, что спрятаны в перчатках. Сглотнув тяжелый комок, ощущаю слабость и тревогу.

— Так и будем стоять, мартышка? — искрами летят слова, призывая усомниться в реальности.

— Ты? — громко сглатываю накопившуюся слюну. Сейчас передо мной призрак прошлого – Арон Пайпер.

— И я рад тебя видеть, — кривая усмешка показывается на лице, а я всё так же боюсь поднять глаза выше идеальных алых губ.

— Невозможно... Ты жив? — мир замирает, ватные ноги подкашиваются, а сердце проваливается в пятки.

Арон наклоняется к уху, скользя горячим дыханием по коже длинной шеи. От такой близости, по спине развеивается холодок, а внутри закипает пустота.

— Чшш, мартышка, не здесь, — указательный палец накрывает мои дрожащие губы, заставляя молчать.

Пайпер медленно наклоняется, дотрагиваясь своим кончиком носа к моему. Глубокие глаза, что я давно забыла, поедают каждую клеточку, что доступна дикому взору. Между нами искрится пространство, пока я схожу с ума от происходящего.

— За мной! — холодно отстраняется, отворачивая голову.

Парень кивает парням, приказывая никого не пускать и не беспокоить нас. А я лишь послушно следую за призраком и не верю, что он жив.

Небольшой кабинет расположен за ступеньками. Сначала Пайпер вводит код, затем сканирует лицо и прикладывает палец к панели. Только после всех вышеперечисленных процедур мы оказываемся внутри.

Помещение довольно маленькое, но что-то важное в нём есть однозначно, зачем ещё такая охрана? Декор несёт современность и сдержанность, но рассмотреть всё в деталях не успеваю, ведь есть объект поинтереснее.

— Сядь! — кивает, открывая бутылку с янтарной жидкостью. — Выпьем?

Молчу. Он жив и сейчас передо мной. Я не свожу глаз, отслеживая каждое движение, всё больше и больше погружаясь в свои мысли.

Арон Пайпер изменился с того проклятого, безжалостного дня. Лишь глубокие голубые глаза бирюзового отлива напоминают мелкого юнца, которого я так хорошо знала. От длинных, немного пушистых ресниц на щёки падает чёрная тень, выделяя вдумчивый, колкий, а так же безразлично-холодный взгляд, что скрывает истинную бурю.

Лицо покрыто легкой щетиной, оно стало острее, мужественнее. Аккуратные брови, кажется никогда не расслабляются, делая представление об общей картине более суровым и грозным. Под левым глазом, у основания скуловой кости, появилась чёткая и очень маленькая татуировка «777». Тёмно-русые волосы умело зачесаны назад, но пару прядок всё же вальяжно спадают на мраморный невысокий лоб.

— Ты жив? Как это возможно? — наверняка звучит глупо, но я помню день его смерти по сей день.

Автокатастрофа пятилетней давности забрала жизнь Арона, жизни моей матери и его родителей. Были похороны... Мы с папой прощались с их телами, плакали над могилами, мы лишись всех близких людей в одну секунду, но видимо не всех.

— Хм... — от дикого смеха становится не по себе. — Конечно же я жив. Не пялься так, Хадсон, глаза выпадут.

Перестаю слушать после фразы: «Конечно же я жив». Эмоции переполняют и сдерживать их я не собираюсь. Подскочив со стула, единственным желанным действием становится попытка задушить парня в объятиях.

Воспоминание
Отношения наших семей больше чем дружеское, мы были одной большой семьёй.
Мамочки родили нас в один год, 20 декабря. Можно сказать, мы астральные близнецы. Между нами всегда была сильная связь, она магнитом притягивала друг к другу и несла тайный смысл.

За пару месяцев до катастрофы, мальчишке пришлось пожить с моей семьей под одной крышей. В один из дней, он подарил красивейшую розу. Посчитав, что это признание в любви я смутилась и убежала, ведь он мне очень сильно нравился. Помню даже хотела как-то ответить, советовалась с мамой, но жуткое события 31 декабря разрушило и без того хрупкий мир.

В тот вечер мы с мамой готовили ужин, ожидая отца и семью Арона на главный новогодний праздник. По дороге к нам, машина Пайперов застряла в сугробах, моя мамочка сразу поехала их спасать, оставив одну дома.

Я сидела и смотрела на яркую ёлку, ожидая родных, пока не уснула. Проснувшись утром от грохота входной двери, увидела лишь отца, что был весь в слезах. Тот холодный вечер навсегда забрал их...

— Не смей больше ко мне прикасаться, мартышка! — детское прозвище сейчас звучит как-то обидно, ведь не такой реакции ожидаешь от своего ожившего... друга.

— Арон, я не верю глазам, — неожиданно для себя срываюсь на крик и тут же умолкаю, забравшись обратно на стул.

— Как видишь, — поправляет рубашку, после выброса моих эмоций.

— А мама? Она тоже жива? — сердце начинает биться с новой силой. Просыпается надежда.

— Нет! — какое-то время крутит пустой стакан в руке. Лицо скалится, а чудесные глаза покрываются пеленой. Пьянящая жидкость резко выливается в стакан, прожигая горло парня.

— Меня не было в машине, — продолжил, всё так же смотря в одну точку. — Остался дома с девушкой, — шах и мат, Хадсон.

Девушкой? Какой ещё девушкой? Глупая, наивная дурёха. Неужели я сама всё придумала, а как же цветок? Хватаюсь за холодный медальон, крепко сжимая в руке память.

Отвлекаясь от размышлений, замечаю за маской безразличия – боль, я чувствую её, ведь наша связь даже с годами продолжает работать.

— Ты винишь себя? — хочу вновь обнять друга, но парень вытягивает руку вперёд, толкая на стул.

— Заткнись! Тебя это не касается, поняла? — ударяет кулаком по столу, избегая зрительного контакта.

— Я всего лишь...

— Ты для меня никто! А в психологе не нуждаюсь, — очередной стакан пустеет.

— Зачем такое говоришь? Ты делаешь мне больно, — появляется нужда пустить слезу, но некая гордость сильнее.

— Правду не выбирают! Ты и понятия не имеешь, что я чувствую и кого виню, — отворачивается, разглядывая интерьер.

Больно от таких слов, но за последние пять лет жизни обстоятельства научили умирать изнутри, оставаясь живой снаружи. И куда же без амбиций с гордыни. Я слишком себя уважаю, чтобы проявить слабость перед тем, кто ожидает её больше всего. Но когда мы успели стать по разные стороны баррикад?

— Зачем скрывал правду? Папа знал об этом? — стараюсь быть спокойной и равнодушной.

— Как много вопросов... Предлагаю сделку!Я отвечаю вопрос, а взамен ты наконец-то заткнёшь свой милый ротик. По рукам? — холодный взгляд не обременённый чувством проходит сквозь.

— Хорошо, — тихо отвечаю, пытаясь понять, кто этот человек?

— Чтобы не оказаться к детском доме, мистер Хадсон помог скрыться, а жить с тобой в одном доме... Ну уж нет, спасибо!

— Что? Ты, ты, да ты... Ничего не понимаю. Арон, ты был моим... самым лучшим другом и так поступил? Даже не появился ни разу, — не сдерживаюсь и даю смачную пощечину.

Злость разжигает костер, а рука служит передатчиком. Его глаза загораются, но я продолжаю, преодолевая злость и страх от возможного ответа на мой удар:
— Когда ты стал меня ненавидеть? Что произошло? За что?

— Ррр... — желваки играют на лице, вены на руках пульсируют, а брови сужаются на переносице. Полупустой стакан летит в стену.

Я не хочу оставаться рядом с этим чудовищем ни секунды. Нам не о чем говорить, я слишком зла и совершенно не понимаю такой реакции на меня.

— Я ухожу! — нервно поправляю одежду, поднимая вверх подбородок. — Ужасно рада, что с тобой всё было отлично за эти пять, думаю на этом и закончим.

— Ты никуда не пойдёшь, — и снова эта зверская, однобокая улыбка. Он качается на стуле, закидывая голову назад. — Тебе некуда идти.

— Что ты несёшь? — прожигаю взглядом, хочу вцепиться в его глаза и выцарапать. Злость не знает придела, но я лишь жду и наблюдаю за каждым действие этого подонка.

На секунду задумываюсь, я ведь не знаю где нахожусь и не имею смартфона, черт!

— Мне нужен телефон, — подхожу к столу, протягивая руку к необходимому предмету.

Леденящая кисть парня прерывает действие, хватая за предплечье. Два воинственных взгляда пересекаются, начиная немую войну.

— Я хочу позвонить отцу, — чётко выделяюсь каждый слог, вырываясь из призрачной хватки.

— Он не ответит, — цокает языком и поднимается на ноги, возвышаясь надо мной.

— И почему же? — сжимаю за спиной кулаки и сдаю назад, прямиком к выходу.

— Его убили. Он мёртв!