Глава 2
— Серьёзно, Суна? Из всех — ты выбрала именно самых бессердечных? — с явным упрёком бросил Док Мон.
— Хочешь сказать, Джун Хи бессердечный? — спокойно уточнила Суна, не поворачивая головы.
— Он единственный, кто ещё вел себя как герой, — усмехнулся тот, — но даже он не святой. Вспомни хотя бы тот случай, когда он спас мафиозника от мирного. Хотя не в этом суть. Остальная четвёрка — и вовсе будто жаждет, чтобы всё пошло по худшему сценарию.
Сон Джу резко обернулся.
— Заткнись уже, Док Мон, — процедил он сквозь зубы. — Не видишь, Суна не намерена выслушивать твои жалкие обвинения.
— Ага, — подхватила Су Хи, раздражённо вскинув брови. — Суна по уши загружена, ей сейчас точно не до твоих допросов. Да и вообще, зачем, чёрт побери, надо было приводить в сознание двадцать пять человек? У нас что, мало других дел?
— Я просто хотел поговорить... — тихо возразил Док Мон, уже отступая к выходу. — Интеллектуально. По душам. Как в старые добрые... ладно, я пошёл.
После ухода Док Мона в комнате повисла напряжённая тишина. Впрочем, на умиротворение это не тянуло — слишком уж подозрительно звучали чирканье ручки по бумаге и нервное клацанье клавиш.
Сон Джу, чувствуя нарастающую усталость, протёр глаза и бросил взгляд на Суну. Она продолжала печатать, словно не замечая ничего вокруг. Сконцентрированная до предела, будто бы растворённая в своей работе, она не отвлекалась ни на миг. Это странным образом привлекло его внимание — в ней было что-то почти отстранённое, хрупкое в этой сосредоточенности. Ему вдруг захотелось выдернуть её из этого бесконечного потока задач.
— Суна, — с ленивой улыбкой начал он, — ты себе кого-нибудь из своих подопечных приметила?
— Что ты имеешь в виду под «приметила»? — не отрываясь от экрана, откликнулась она, тон ровный, почти автоматический.
— Ну... заинтересовал ли тебя кто-то, скажем так, по-человечески? В смысле — нравится. Не просто же так ты выбрала троих отбитых и одного правильного, как учебник по морали.
Суна остановилась на секунду — пальцы зависли над клавишами, как будто система дала сбой.
— Заинтересовал. Но исключительно в исследовательских целях, — сухо ответила она.
Сон Джу оживился, выпрямился как солдат.
— Кто?
— Ко Кен Джун.
Он кивнул медленно, без удивления.
— Это было предсказуемо. Да, он привлекателен. Но его поступки... ты уверена в нём?
Суна на мгновение замолчала, будто что-то обдумывая, а затем вновь вернулась к работе, не сказав ни слова.
Сон Джу решил не докучать ей дальше. Он лишь на мгновение задержал на ней взгляд, после чего тихо вернулся к своим бумагам. Однако лёгкая, почти незаметная улыбка тронула его губы — их короткий разговор оставил после себя тёплый, едва уловимый след.
В уме он поставил мысленную пометку: понаблюдать за ней, когда она будет взаимодействовать с подопечными. Они знали друг друга слишком давно — за эти годы он выучил Суну почти наизусть. Её привычки, реакцию на людей, едва заметные жесты, которые выдавали больше, чем она сама себе позволяла озвучить. И потому он знал: Кен Джун может быть в центре её внимания сейчас, но он точно не единственный.
Суна никогда не придерживалась одного типажа. Её интерес неизменно тянулся к противоположностям — словно она искала баланс между крайностями. Её мог привлечь человек яркий, вспыльчивый, будто живущий на пределе эмоций. А спустя время — её внимание уже приковывал кто-то тихий, сдержанный, почти невидимый, но с глубиной, которую не сразу замечаешь.
Эта особенность в ней всегда казалась Сон Джу одновременно загадочной и очень... человеческой. Она тянулась не к внешнему, а к внутреннему несоответствию, к контрасту, который не поддавался объяснению. И именно за это он её ценил.
Суна, несмотря на внешнюю сосредоточенность, боковым зрением всё же наблюдала за Сон Джу. Она уловила его мимолётную улыбку — ту самую, чуть насмешливую, но тёплую, которую он никогда не демонстрировал чужим. За годы их дружбы они стали действительно близки. Между ними не было необходимости в лишних словах — многое понималось по взгляду,по незначительным, едва уловимым изменениям в тоне или жесте.
И потому она знала: он всё понял. Он заметил, что её интерес не ограничивается одним Кен Джуном.
Сон Джу всегда обладал тонкой наблюдательностью, особенно когда дело касалось её. И Суна, в свою очередь, была уверена, что в его мыслях уже мелькнула догадка о других фигурах, оказавшихся в поле её внимания. Возможно, он даже догадывался, кто именно.
Она не собиралась это подтверждать или опровергать. Её работа требовала холодного рассудка, ясного анализа и строгой дистанции. Но внутри — в той части себя, которую она редко показывала — Суна ощущала, как что-то тонкое, почти интуитивное, движется навстречу людям, чьи характеры рифмуются через противоположности. И Сон Джу знал об этом лучше всех.