7 этажей |18+

     Третий этаж ждал их. К комнате, где спали ребята, протянулись ступени от только что открывшегося входа. Первый проснулся Тэлай от еле уловимой тревоги из-за наступающего испытания. Он посмотрел на полуразрушенную лестницу, и в голове прояснились моменты вчерашнего дня. Немного посидев в кровати, он все же встал, чем разбудил Мию и Исаака.

    — Появился вход? — Миа потёрла глаза для полной уверенности. — Все вставайте! Нам доступен третий этаж!

    Как ошпаренные, ребята соскочили с постелей, озираясь по сторонам. Когда все окончательно успокоились, Джон пошёл во главе отряда на третий этаж.

    Из-за узкого прохода им пришлось входить по одному в белоснежную и совсем пустую комнату без единого выхода. Когда все оказались внутри, пол затянул единственный побег отсюда, но их больше не беспокоили мысли о спасении. Они только закружились вокруг своей оси, так как первый раз увидели в доме что-то лучше и светлее, чем потрескавшиеся бетонные стены.

    Миа хотела издать вопль удивления, но не смогла. Взявшись за горло, она посмотрела на всех испуганными глазами и стала пытаться заговорить. Другие, не понимая её действий, так же обомлели, когда не смогли ничего сказать в ответ.

    Группа не успела сообразить, что делать дальше, а с потолка уже летела вниз чёрная, словно пепел, записка. Подхватив её, Джон наткнулся глазами на белые буквы.

    «Что на свете всего быстрее?»

    Он произнёс слова не вслух, но его голос раздался в головах присутствующих. От испуга потери речи у Моники затряслись ноги, и она упала на пол, закрывая уши ладонями.

    «Что за чертовщина?» — спросил в голове Томас.

    Перепуганные, они смотрели друг на друга, совсем ничего не понимая. Первая успокоилась Дженни и без капли страха заговорила в голове.

     «У меня, кажется, есть ответ на вопрос в записке, — она закрыла на мгновение глаза и, вновь открыв, продолжила, — мысли».

    «Мы по-настоящему слышим мысли друг друга?» — спросила Моника.

    «И чей это страх?» — ответил вопросом на вопрос Исаак, медленно всех оглядывая.

    Все повторили за ним, но через мгновение остановили взгляды на Джоне с запиской в руках. Он за весь их разговор не проронил ни слова в своей голове, а в его глазах отражалось лишь смирение от неизбежных испытаний.

    «Джон, это твой этаж?» — осторожно начала спрашивать Миа, пытаясь дотронуться до него.

    «Да, — ответил он, слегка напрягая лицо от наступающей паники. — Не слушайте меня, если я что-то скажу. Поняли?»

    «А что, есть грязные секретики?»

    Моника умела вывести человека из себя. Она будто только этим и жила. Произносила обычные слова, а потом смотрела, как от них страдает человек, не зная, куда себя деть.

    «Всем тихо! — прикрикнул в голове Томас. — Нам ещё поругаться не хватало. Мы все справимся и с этим этажом. Ведь да, Джон?»

    «Один, два, три...»

    «Кто это считает?» — Миа прищурилась, вглядываясь во всех.

    «А что, нельзя уже и посчитать?» — спросила Моника, почти сверля глазами собеседницу.

    «Просто классно, — Миа отвернулась от неё, всем видом показывая, как ей некомфортно.

    «Один, два...»

    «Моника, ты считала! Зачем снова?!» — вышел из себя Тэлай, также не понимая её намерений в счёте.

    «Мне надо досчитать до конца! Вы можете заткнуться хотя бы на пару секунд! — Моника лишь своими мыслями вывела всех из себя, но группа послушно замолкла. — Один, два, три и четыре. Четыре стены, один потолок и один пол. Чёрт, всего шесть».

    «Извините, но я не могу слушать этот полный бред в её голове», — процедила Дженни и оглянулась по сторонам, чтобы найти решение проблемы.

    «Так, я не думаю, что всё испытание Джона именно в этой комнате, — рассуждал Тэлай, повернувшись к нему. — Ты боишься прочтения твоих мыслей?»

    Джон закивал головой и молча смотрел на всех по очереди. Он изо всех сил пытался не сказать.

    «Наверное, я понял. Ты должен начать говорить. Когда ты расслабишься, мы пойдём дальше».

    «Вас шесть и в комнате шесть...»

    «О Боже, я не думала, что Моника будет настолько меня бесить!» — Дженни закричала и, присев, принялась шептать про себя успокаивающие слова.

    «Дженни, твою болтовню мы тоже все слышим», — победно сказала Моника и продолжила считать.

    «Мы все должны расслабиться, — начал Исаак. — Джон, ты должен с нами поговорить. Иначе ты не пройдёшь своё испытание».

    «Скажи хоть слово!» — Моника закричала, тряся Джона за плечи.

    «Моника, прекрати, — спокойно сказал Томас и подошёл к ней, чтобы угомонить. — Мы не должны паниковать, а то будет только хуже».

    «Я... — Джон принялся говорить, и взоры остальных устремились на него, — просто боюсь. Что мне сказать?»

    «По наблюдениям — ты должен расслабиться, и тогда дом, может быть, пропустит нас дальше», — заключил Томас.

    «Тогда я попытаюсь, — Джон облизнул нижнюю губу. — Мой страх очень необычный, так как в жизни я понимал, что люди никогда не узнают моих мыслей. Но здесь всё по-другому...»

    «Молодец, — похлопала в ладоши Дженни, — продолжай».

    «Вы меня не бросите, если услышите что-то?» — Джон опустил голову.

    «У всех есть секреты, — начала Миа. — На этом этаже мы услышим многое и не только от тебя...»

    «Всё равно пообещайте, что вы не бросите меня».

    «Обещаем».

    Все подхватили слова Мии и, сложив руки воедино, через три счёта отбросили их вверх. Джону стало легче, но неизвестность дальнейшего развития событий не давала ему покоя. Однако белая стена перед ними постепенно стала мягкой, образовав проход и приглашая продолжить путь.

    Недолго думая, они переместились из комнаты в просторный холл. Отряд опять стоял в обычном бетонном помещении.

    — Мы можем говорить, — облегчённо выдохнув, Миа и все остальные радовались своему голосу.

    «Один, два, три...»

    — Чёрт, теперь к голосам прибавились мысли, — Дженни закатила глаза и злобно посмотрела на считающую Монику. — Особенно раздражает твой счёт.

    — Отвали, я ничего не могу поделать с этим.

    «Они опять за своё», — вырвалось у Томаса. — Девушки, я позабыл о мыслях!

    Когда он выставил руки перед собой, крича всем своим видом о прощении, Дженни и Моника успокоились. Такой исход событий их всех не очень устраивал. Ведь теперь они должны были следить не только за своим языком, но и мыслями.

    — Нам нужно идти дальше... — прервал тишину Тэлай, — или второе испытание будет здесь?

    После заданного вопроса ответ нашёл их сам. Из дальнего тёмного угла к ним навстречу вышел силуэт человека.

    — Кто это?

    «Нас всех убьют...»

    — Моника, нас никто не убьёт тут, кроме твоих мыслей! — огрызнулась Дженни, не отрывая взгляда от фигуры незнакомца. — Мне кажется или к нам идёт Джон?

    Когда человек подошёл ближе, все разглядели в нём его копию. Немного оторопев, настоящий Джон вышел вперёд всех.

    — Мие совсем не идёт этот вечерний костюм, ведь... — начал монотонно говорить двойник, но Джон не дал ему досказать.

    Подлетев, он стукнул двойника по лицу так, что тот от неожиданности упал на пол. Немного потряся кулак в воздухе от силы удара, Джон принялся бить себя, лежащего на бетонном полу. Так он думал закрыть рот своим мыслям, но из того же угла вышел ещё один двойник, до которого Джон не успел добежать.

    — Ведь она настолько толстая, что её складки жира видны даже сквозь одеж...

    Джон набросился на второго двойника. Он не успел закрыть ему рот, поэтому просто выжидал хоть каких-нибудь мыслей или слов ребят.

    От шока лицо Мии нервно напряглось, исказившись в гримасе, а слова так и не могли выйти из приоткрытого рта.

    «Какой лицемерный, — Моника засмеялась от собственных мыслей. — Джон, прекрати самого себя избивать, смирись уже с тем, что мы узнаем всё, о чём ты думал!»

    — Как ты мог... — выдавила из себя Миа.

    — Вы все обещали! — Джон нервно размахивал руками. — Вы поклялись, что не будете обращать внимания на мои мысли!

    Из противоположного угла вышла ещё одна фигура. Подойдя ближе, все увидели очертания Моники. Теперь уже напряглась она.

    — Как я всех вас ненавижу, — начал говорить её двойник. — Вот бы вы все остались тут.

    — Не удивительно, — заключил Тэлай, смеясь в истерическом припадке.

    — Да, я так думаю, но это совершено другие мысли!

    — Давай, постарайся объяснить нам! — зло огрызнулась Миа.

    — Я так думаю и не спорю с этим, — возразила Моника, — но я не хочу, чтобы мои мысли материализовались...

    Она поникла и больше ни на кого не смотрела, а лишь перевела всё свое внимание на растворяющуюся фигуру двойника.

    Джон перестал бороться и просто смотрел на следующих, кто выходил из тени.

    — Я люблю Монику. Всем сердцем хочу быть с этой стервой, — двойник Джона посмотрел на неё и протянул руки, от чего ей стало не по себе. — Иногда я думаю о том, чтобы её выкрасть и никому не отдавать.

    Эта новость оказалась для многих в помещении не новой, так как сам Джон рассказывал об этом своим подругам, а Миа потом передавала всё Исааку.

    — Джон, ты идиот. Я тебе много раз открыто давала понять, чтобы ты отстал от меня!

    Слёзы снова появились на глазах Джона — его сердце было разбито. Но он опять увидел фигуру двойника Моники.

    — Я боюсь быть с Джоном. Вдруг он такой же, как и мой отец.

    В предвкушении дальнейшего развития событий Томас с Исааком поглядывали на разъярённую Монику и ужасно бледного Джона. Эта ситуация смешила остальных, а Миа даже позабыла об оскорблении по поводу веса.

    Нервно смеясь, почти хватаясь за животы, они и не заметили, как вышел двойник Томаса.

    — Я вру всем, — копия повернулась к настоящему Джону. — Я всё помню.

    Двойник больше никого не волновал. Он испарился без внимания хоть одного из отряда, когда все повернулись в сторону Томаса. Моника скрестила руки, готовая всеми правдами и неправдами узнать у него информацию.

    — Ты нам врал?

    — Я не врал вам!

    Томас пугливо отошёл назад, а второй двойник продолжил мысль предыдущего.

    — Я был в этом доме, — начал тот. — Я всех погубил. Я не смог пройти свой этаж.

    — Погодите! — нервно крикнул Тэлай. — На этаже забирается только один человек, кому принадлежит страх. Как он погубил всех?

    — Правило последнего этажа, — продолжил двойник, — если он не сможет пройти свои испытания, то все остальные поглощаются домом.

    — Этого не было в правилах!

    Не успела Моника произнести ещё хоть что-то, как двойник растворился, впитываясь в бетон. Позабыв о Джоне, теперь все смотрели только на Томаса. Он оказался главным обманщиком на не своём этаже.

    — Какой у тебя страх, Томас, — строго проговорив каждое слово, Тэлай начал приближаться к нему. — Ты и нас хочешь подвести?

    — Я ничего не скажу!

    Томас, готовый драться с Тэлаем, лишь бы не выдать лишнего, закрылся от него руками.

    — Стойте, — начал Исаак, — дом специально хочет нас рассорить. Тэлай, мы допросим Томаса, но только после испытания.

    — Я боюсь спать без света, — появившийся двойник Тэлая всех рассмешил, оставляя конфликт с Томасом позади.

    Джон как-то странно посмотрел на настоящего Тэлая. Не верилось, что он, будучи холодным и презрительным, мог бояться такой ерунды.

    — Тэлай, ты падаешь в моих глазах, — насмешливо сказал Джон. — Давай, двойник, чего ты ещё боишься?

    — Я боюсь людей. Я не такой холодный. Я хочу тепла...

    — Заткнись! — не вытерпев позора, Тэлай зарычал на себя же, а щёки залились краской.

    Джон уже стоял на коленях от смеха и все ещё не мог прийти в себя, когда услышал такие нелепости. Он бы никогда не подумал, что Тэлай на самом деле совсем другой.

    «Вы все злые...» — подумал Тэлай, как сразу же опомнился.

    — Ты ещё забыл про мысли, олух!

    Смех Джона никак не останавливался, и только появившийся двойник Исаака успокоил его.

    — Ну давай, что же у тебя, Исаак?

    — Я пошёл наружу, чтобы умереть, — двойник Исаака не поднимал головы, а тело непроизвольно тряслось. — Мне не хватило смелости взять всё в свои руки, и я жду естественного конца моих мучений.

    Последний смешок вылетел из уст Джона, и в помещении воцарилась полная тишина. Никто не знал, как реагировать на эту речь. Они думали, что это шутка от дома. Но, увидев реакцию настоящего Исаака, поверили.

    Глаза застилала пелена слёз, а нижняя губа дрожала. Исаак отошёл назад. Он стоял, как потерянный мальчик, и не знал, куда приткнуться.  Миа, не раздумывая, прижала его к себе, от чего его глаза округлились. Пока она поглаживала друга по голове, он замер, а потом жгучие слёзы покатились из закрытых глаз.

    Этих двоих обняла Дженни, потом к ним присоединился Тэлай, и напоследок Джон с Моникой. Единственный, кто не подошел к ним, оказался Томас. Он не решался сдвинуться с места в тёмном углу, но Тэлай обернулся к нему, подзывая в круг. Несмотря на то, что Томас утаил от них информацию, сейчас отряд находился в одной лодке.

    Они не сразу стали выяснять причины, по которым Исаак так думал. Они просто позволили себе на мгновение забыться. Но радости не было суждено продлиться долго — двойник, ещё не испарившись, опять заговорил.

    — Я слишком слабый человек для этого мира. Я не понимаю, для чего жить. Моя жизнь — рутина, и только мои ученики отгораживали меня от ухода.

    — Исаак, мы всегда будем с тобой.

    — Спасибо.

    Миа продолжала держать друга за руку, словно защищая.

    — Я не люблю своё тело, — когда двойник Мии произнёс это, Джон попытался сглотнуть комок в горле и посмотрел в глаза настоящей Мие. — Мой голод... ни к чему не привёл. Я вижу стройную Дженни и постоянно ей завидую. Я хочу быть такой же.

    «Я никчёмна...»

    — Не думай так, Миа! — Джон раскраснелся от стыда и всех сказанных слов ранее, но теперь он понял свою ошибку. — Ты прекрасна.

    Она лишь кивнула головой в знак согласия и продолжила слушать себя.

    — Я ненавижу всех стройных людей. Ведь их не выворачивает в туалете после еды, чтобы стать лучше, а потом они не заедают всё ещё большим количеством пищи, чем удалили до этого из организма. Я никому не нужна, как девушка, ведь зрительно я не приношу удовольствия.

    Двойник Мии испарился, давая всем осмыслить произнесенные слова, и через некоторое время тишины из тени вышла последняя девушка этого вечера.

    — Джон, я всё время выслушивала твои воодушевленные фразы о Монике, в это время мечтая, чтобы так ты говорил обо мне.

    Растворившаяся фигура Дженни оставила записку на полу, но никто не торопился дойти до неё. Моника лишь с ухмылкой посмотрела на Дженни, а потом перевела глаза на нервного Джона.

    — Будьте вместе.

    — Нет! — оба закричали в голос, озадачив Монику.

    Она не хотела втягиваться в ещё один конфликт, поэтому быстро пошла к тому месту, где лежала записка. Подняв её, она издала нервный смешок.

    — Вы ещё друзья?

    — Это написано в записке? — спросила Миа.

    — Да.

    Никто из присутствующих не ответил на вопрос из записки, а лишь направились к следующему открывшемуся проёму.

    — Джон, это ещё не всё. Пойдём.

    Они узнали слишком много ненужной информации друг о друге и понимали, что ещё чуть-чуть, и двойники рассказали бы секреты пострашнее. 

    Ребята шли по узкому длинному коридору, пока в конце его не появился нежный свет. Все остановились, давая пройти вперёд Джону.

    Перед ними выстроилась комната. Как у Тэлая на испытании — это оказалось воспоминание, только уже Джона. Как только он вошёл, его обдало теплом, а по телу прошлось мелкое покалывание, которое быстро исчезло.

    Он оказался в архиве и сев за стол, к нему подошёл его напарник. Джон сразу вспомнил эту ситуацию, зная, что будет дальше.

    — Джон, как дела с этими делами?

    Напарник дотронулся рукой до дел, позабыв, что держит в ней свой полдник. Начинка сразу вылилась из прослойки, обмазывая все оригинальные бумаги в досье женщины. В тот момент спасти информацию ещё было можно. Но не успел Джон занести руку, чтобы смахнуть крошки, как напарник, ахнув, резко дернул рукой и пролил около стоящую кружку с чаем. 

    Тогда Джон промолчал, высказавшись только в своей голове. Но сейчас он понимал, к чему его склоняет дом. Боясь последствий, он многое умалчивал. Так у него появился страх прочтения мыслей.

    Поэтому теперь он решился и стал говорить всё, что было тогда в мыслях.

    — Ты что наделал? За порчу дел будет выговор!

    — Прости меня, Джон. Ты ведь не расскажешь обо мне? На мне и так много косяков, они меня уволят...

    В тот день Джон и словом не обмолвился о напарнике, а всё свалил на себя, скрывая обиду в голове.

    — Нет, Роб, я больше не буду ничего прятать в себе.

    — Что?

    — Я скажу, что это был ты.

    После признания напарник испарился, а Джон упал с исчезнувшего стула прямо на бетон. Не особо хорошо приземлившись, он встал и потёр ногу.

    — Джон, ты боялся прочтения мыслей из-за этого?

    — В моей голове много чего накопилось...

    Войдя во второе воспоминание, Джон сначала не понял, о чём оно будет. Он оказался в знакомом клубе на нижнем этаже, где музыка разрывала уши, а люди не ведали границ с реальностью. 

    Другие из отряда в это время по ту сторону слышали всё в приглушённых тонах. Они тоже совсем не понимали, что такого могло здесь произойти, поэтому просто ждали. 

    Люди вокруг танцевали в своём непонятном ритме. Они веселились, наслаждаясь каждой вибрацией звука.

    Оглянувшись, Джон увидел, как его друг направляется с девушкой в комнаты при клубе. Осознание пришло слишком быстро, и Джон запаниковал. Он совсем не хотел вспоминать этот момент.

    Дом понимал это.

    Он уж было остался на месте, но невидимый ветерок подталкивал в их сторону. В тот момент Джон ещё не знал, что будет и, без лишней мысли увидев друга, пошёл за ним. Пройдя по коридору, он зашёл в одну из комнат и услышал возню нескольких парней.

    Немного притаившись, Джон заглянул за угол и увидел приоткрытую дверь в другое помещение. Через щель он разглядел ногу девушки, которая без сознания лежала на кровати. Около неё стоял его друг и ещё двое парней, обсуждая дальнейшие действия.

    Тогда тот Джон, испугавшись, убежал, но сейчас не струсил. Как только он вбежал в комнату, готовый постоять за девушку, всё вокруг испарилось, и он оказался в отсеке полиции.

    После случившегося всех, кто был на вечеринке, допрашивали, и его это тоже не обошло стороной. Тот Джон промолчал на допросе, боясь секретов в голове. И только сейчас он был готов не хранить столь ужасные вещи.

    — Я знаю, кто это был.

    После рассказа Джон облегчённо вздохнул, избавляясь от ноши, которую носил долгое время. Вся группа наблюдала за ним, когда девушки больше всех были ошарашены этим моментом. Они слышали об этом происшествии, но дело быстро замяли, так как не хватало информации.

    Свободный от груза, Джон встал из-за стола, и комната снова погрузилась в обычное её состояние. Он посмотрел на ребят, и взгляд потяжелел.

    — Джон, ты настолько боялся, что не рассказал в тот день ничего? — спросила Миа.

    — Я не мог. Мне было страшно, — из глаз выступили слезы, но парень быстро их вытер.

    — Не надо винить его за это, — начала Моника. — Да, он был тогда полным трусом, и так никогда нельзя делать. Но это произошло, и, я думаю, ты понял свою ошибку.

    — Да...

    Исаак подошёл к Джону и приобнял его. За ним последовали другие. Они понимали сложность испытаний, поэтому старались помочь в любой ситуации.

    — Смотрите, дальше ещё одна комната.

    Отстранившись от ребят, Джон уверенно пошёл по коридору и зашёл в последнюю комнату. Посередине стояли негабаритный стол и стул, как когда-то у Исаака. На столе располагался пузырёк с прозрачной жидкостью, к которому была прижата записка.

    Аккуратно подняв флакон и достав бумажку, он принялся читать.

    — Джон, выпей меня, и ты навсегда забудешь о страхе.

    Сев за стол, он легким движением руки открыл крышку.

    — Погоди, — остановил его Томас, — как это забудешь? Как можно забыть страх?

    — Вдруг там кислота... — заключил Тэлай, всех напугав своими доводами.

    — Может, под "забудешь о страхе" имеется в виду, что напиток придаст ему сил? — встряла Дженни.

    — А, может, он умрет, — выдала Моника.

    — Ребята, что бы не произошло, мне надо пройти свой этаж.

    Выдохнув, он посмотрел на жидкость через горлышко и залпом опустошил пузырёк. Закашлявшись от горького вкуса, он со звуком поставил его на стол. Все стали выжидать, а Джон, успокоившись, с непониманием в глазах начал озираться вокруг.

    — А вы кто? Где я?

    — Чёрт, — Моника озвучила общую мысль в одном слове и поймала ещё одну записку с потолка. — Память обретёт его лишь на последнем этаже.

    — Вы меня знаете?

    — Джон, когда закончим испытания на этом этаже — мы всё расскажем.

    — Испытание?

    Уставшие от произошедшего, они всё делали на автомате. И только снова разойдясь по койкам, стали объяснять Джону, где они и что делают. Всю информацию он впитывал, как губка, не пропуская ни малейшего слова ребят.

    — И напоследок, Джон, ты был очень храбрым человеком и никогда не держал что-то в себе.

    После полноценного и эмоционального рассказа от Дженни, Джон не задал ни одного вопроса, и все перевели глаза на Томаса.

    — Томас, мы все должны быть честны друг с другом, — начал Тэлай, — и сегодняшний этаж показал нам это. Рассказывай, что было.

    — Я всё понимаю, — он громко выдохнул. — Я, как и вы, не хочу говорить о своём страхе. И как бы вы меня ни пытали, я его не расскажу, но обещаю, что второго провала не будет.

    — И как нам тебе доверять? — спросила Моника.

    — Не знаю. Просто верьте. Я не позволю дому забрать и вас.

    Не охотно согласившись с Томасом, все остальные переключились опять на Джона, с которым сейчас ни о чем не поговоришь, ведь он забыл абсолютно всё.

    — Этажей меньше... Осталось четыре человека, чей страх ещё не пришёл. Поэтому я спать.

    Всех заинтриговав и укрывшись одеялом, Моника почти сразу засопела. За ней улёгся Джон, ничего не осознавая. Остальные же ещё сидели и смотрели друг на друга.

    — Исаак, у тебя всё хорошо? — спросила Миа.

    — Да, вы не беспокойтесь обо мне. Попав сюда, я иначе посмотрел на жизнь.

    — Если что, мы рядом.

    — Я знаю.

    — А что насчёт тебя, Тэлай? Тебе включить свет? — засмеялась Дженни.

    — Давайте спать.

    Зарывшись в одеяле, за Тэлаем легли все остальные, забывая этот день во сне.

    Кто знает, позабыл ли Джон свою жизнь или он настолько боялся своего страха, что решился на неизбежное — не обращать на проблемы внимания. Никто бы и не смог ему помочь, кроме него самого, поэтому если он решился жить в неведении и притворстве — это его решение и больше ничьё. 

    А вот Исаак не скрывался хотя бы от самого себя, но врал всем вокруг. Конечно, он не мог так быстро избавиться от гнетущих мыслей и сейчас страдал ещё больше, боясь умереть. Или всё же он этого хотел. Исаак и сам не понимал, чего желал на самом деле. Или его сознание не могло достучаться до него с правильным ответом для спокойной жизни. Поэтому отодвигая свои проблемы на завтра, он снова готовится вступить в сегодня.