Глава 9. Четвёртый этаж
После пробуждения, вспоминая с утра события прошлого этажа, никто не старался найти понимания у других. Поэтому, набравшись сил, они пошли наверх по новым ступеням.
Открывшийся этаж давал им надежду на скорое освобождение из этого места. Иногда у них проскальзывала мысль о бесконечности их пребывания тут, когда они смотрели на Томаса. Но сразу же от неё отгораживались, проходя новое испытание.
Зайдя на четвёртый этаж, все снова ждали хоть какую-нибудь подсказку. В этот раз записка приземлилась прямо на голову Моники. Она, схватив её, с напором принялась внимательно читать.
— Одно прикосновение, и я исчезну. — Моника хмыкнула, отбрасывая записку на пол. — И кто тут недотрога?
В эти моменты все чувствовали себя не в своей тарелке. Каждый выглядывал объект сегодняшних пыток, и никто не хотел им быть. Зная свои страхи, они были готовы прятать их до конца, но сегодня настала очередь Дженни, чтобы раскрыться.
— Это мой страх.
— И что нам надо делать?
— Всё как с Джоном, — начал Тэлай, — мы тоже сначала не знали, что предпринять, и только потом он сам раскрылся.
— Тогда что надо сделать мне? — Дженни явно была не рада всей ситуации.
— Твой страх прикосновения. Поэтому давай обнимемся.
Тэлай подлетел к ней, не дав и доли секунды на раздумья, как она оказалась в его объятиях. От этого Дженни стало мерзко. Она вырывалась из крепких рук, как могла, но силы были не равны. Внутри всё сжалось от злости, и, высвободив её наружу, Дженни оттолкнула Тэлая, пнув его коленкой в живот.
— Ты чего? — оторопел Тэлай, — я ведь хочу помочь.
— Да, он прав, — встрял Джон, — ты должна сама нас всех обнять.
— Ни за что, — Дженни попятилась назад и упала, за что-то запнувшись, — я не хочу ломать себя!
— Тогда оставайся на этом этаже!
Опять колкие высказывания Моники смогли вытянуть всех из необдуманной паники. Чуть поразмыслив над её словами, Дженни встала с пола. Она задрожала всем телом и сделала неожиданное для остальных. Закрыв глаза, почти сдавливая белки, она протянула руки вперёд для объятий.
— Можно? — спросила Миа.
— Быстрее!
Первая сдвинулась с места её подруга. Она осторожно шла к ней, проговаривая каждое действие, и в итоге смогла приобнять Дженни. Миа знала, что та не очень тактильная, но не догадывалась о страхе на этой основе.
После Мии подошёл ещё один друг. Джон наклонился и нежно обнял подругу, поглаживая её по спине. Но самые нежные прикосновения оказались от Исаака. Парень осторожно, почти к ней не прикасаясь, приобнял её, нашёптывая при этом ободряющие слова.
Моника, будучи самой брезгливой, резко и неуклюже прикоснулась к Дженни и быстро отпустила, считая это за объятия. Томас просто похлопал её по спине и напоследок остался Тэлай. Дженни уже на него не рычала, а приобняла сама, прищурившись.
— Все?
— Ты забыла обнять саму себя! — прокричал в восторге Джон.
— Точно.
Раскрепостившись, она нежно обняла себя за плечи, всё больше радуясь от маленького, но шага вперёд к преодолению страха.
Когда Дженни расслабилась, стены задвигались, превращаясь в туннель. Она, выдохнув от предстоящих неожиданностей, двинулась в его направлении. Все последовали за ней, и лишь топот отдавался от бетонного пола. Кроме шарканья, стали слышны приглушённые звуки колотящихся сердец и видны покрасневшие лица с расширенными зрачками.
— Нет!
От увиденного Дженни испытала шок и ринулась назад, пробиваясь через толпу ребят. Они же вытолкнули её обратно к тому месту, откуда она убежала. Её истошные вопли никого не остановили, и Дженни кинули в середину помещения.
Из пола вырывались руки, жадно цепляя воздух. Они искали то, что можно взять, потрогать, разорвать и каждая из них боролась за больший кусок пространства вокруг себя. Рассматривая подробно конечности можно было разглядеть насколько они отличались друг от друга. Одна была мясистой, будто мясо внутри хотело выбраться наружу через тонкую кожицу, когда другая на вид казалась иссохшей, и совсем тонкой с длинными жёлтыми ногтями. Но все они вместе вызывали только одно чувство — отвращение.
Дженни снова подбросили, и она пролетела пару секунд в воздухе, вопя и махая конечностями. Её глаза, полные ужаса, закрылись кучей рук, в которые она приземлилась. Они обволокли всё тело, сжимая почти каждый участок. Дженни по рукам и ногам оказалась во власти этих существ. Оставалось только визжать от грубого нажатия на тонкие кости хрупкого тела.
Руки несли Дженни, медленно проводя через всю комнату до следующего проёма. Почти дойдя до конца длинной комнаты, она замолчала. Дженни больше нечего было сказать после такого унижения над её телом и разумом. Теперь и она вкусила все прелести этого дома.
Понимая, что руки не уходят, ребята тоже по очереди прыгнули в них. Моника лежала на руках, как не живая. Она, смотря на Дженни, поняла лишь одно. Чем больше двигаешься, тем сильнее они будут тебя хватать.
Зайдя в проём после испытания, Моника посмотрела на лежащую Дженни. Она разглядывала её, как подопытную, и усмехнулась, тыкая в ту пальцем.
— Посмотрите, она реально из-за этого загоняется?
— Дженни, с тобой всё в порядке?
Миа, не обращая внимания на поведение Моники, подсела рядом с подругой. Прикасаться или трясти она не решалась, а лишь наблюдала, как Дженни самостоятельно вставала. Сначала на четвереньки, а затем на шатающиеся ноги.
Последние после волны лапающих рук пришли Томас и Джон.
— Меня давно так хорошо не трогали, — хотел разрядить обстановку Томас.
— Думай прежде, чем сказать! — прикрикнул на него Джон. Он хоть и потерял память, но помнил границы дозволенного в отличие от того.
Томас опомнился и резко замолчал, показывая, что больше так не будет. Дженни, лишь поведя головой на его высказывание, отвернулась от группы и пошла дальше по туннелю.
Она шла, как призрак, опустив свои руки. Они сами по себе маятником размахивались в разные стороны, когда её тело иногда опиралось на стены коридора. Для остальных эта картина казалась жалкой, но никто не мог ничего сделать.
Иногда близость бывает чем-то страшным не оттого, что боишься неизвестности, а оттого, что никто вокруг не понимает тебя. Дженни росла с самого детства девочкой не тактильной. Она не то, чтобы ненавидела прикосновения, она ничего не чувствовала при них. Для неё это казалось чем-то чужим, совсем не похожим на её представление о жизни.
Туннель закончился перед ещё одной комнатой с новым испытанием на тактильность. Помещение исходило белым, едва заметным свечением стен. Не успели ребята зайти, как проём за ними резко закрылся. Это означало только одно: пути назад больше не было.
Дженни встала посередине, когда остальные остались около стенки. Всем было не по себе, и каждый справлялся в силу своих возможностей.
Моника ушла от отряда подальше, как все услышали её крик. Из стены постепенно вылезла рука с запиской и дотронулась до её плеча. Не ожидая никого около себя, сначала сердце Моники ощутило весь страх, а затем и тело до самых мельчайших крупиц в нём, прочувствовало ужас от внезапности.
Не понимая, в чём дело, Томас первый увидел обрубок руки. Без малейшего колебания он выхватил записку, и конечность ушла обратно в стену.
— Прикоснись ко мне, — переведя глаза на ребят, Томас вопросительно посмотрел на них, и его взгляд просиял. — Мы должны дотронуться до Дженни.
— Но мы её обнимали. Этого мало? — возразил Исаак.
— Мы её обняли через одежду, — понял Тэлай. — Нам надо дотронуться до её кожи.
Дженни не хотела выходить слишком далеко за свои придуманные границы. Каждое прикосновение для неё равнялось насилию. Иногда ей самой нравилось кого-то обнять, но не так часто, как люди себе это представляют.
— Вы ко мне не притронетесь!
Попятившись назад, Дженни замахала руками от неизбежного испытания.
— Мы хотим тебе помочь. Пойми это! — заорала Миа, краснея прямо на ходу. — Если ты не пройдёшь эту комнату, тебя навсегда заберёт дом.
— Я не хочу. — Дженни проговорила каждое слово чётко и через паузу.
— Что происходит?
Моника запаниковала от непонятной тряски и вцепилась в руку Исаака. Вибрации через миг прошли, и ноги Дженни стали постепенно углубляться в пол, как в зыбучих песках. Она испугалась и открыла рот, но не издала почти ни звука из-за неожиданности.
Ноги зашли вниз по колено, и Дженни протянула руку к ребятам, насколько могла. Тогда Миа сорвалась с места и дотронулась до ладони подруги. Следующего исхода никто не предугадал. За долю секунды, что они подержались за руки, у Дженни остался ожог. Крики отчаяния и боли вырывались из её горла, эхом отражаясь от пустых стен.
— Берите её за руки! — скомандовала Миа.
— Ты видела? У неё ожоги! — прокричала испуганно Моника.
— Делать нечего!
Быстро бросив в сторону отряда несколько слов, Джон помчался к уходящей вниз Дженни. Он схватил её за запястье и отодвинул рукав костюма. К нему в этот момент подлетел Томас, и они одновременно оставили по следу на её руке.
Моника, нервничая, стояла на месте. Тогда парни, взяв её с Исааком, сами, без их ведома дотронулись до Дженни.
Когда её руки заполнились ожогами, а сама она лежала почти без сознания от боли, дом остановил испытание. Джон, а за ним Миа с Тэлаем достали ноги Дженни из песка, и пол тут же превратился в обычное бетонное основание.
— Что делать с её руками?
— Не знаю! — Тэлай прокричал прямо в лицо Мии. Его защита дала брешь, пропустив через себя настоящие эмоции.
В противоположной стене появился проём и Исаак убежал в него.
— Ребята, вот этим надо намазать!
Вернувшись, он нёс баночку в одной руке, а записку в другой. Отбросив бумажку, Исаак снял крышку и начал мазать руки Дженни белой и тягучей мазью без запаха.
— У неё всё заживает. Как?
Моника от любопытства подошла ближе всех, разглядывая руки той, которые зажили за секунды.
— Может и это нам чудиться...
— Я прошла?
Дженни приоткрыла глаза и принялась всех разглядывать. Они же, выстроившись вокруг неё, так же смотрели в ответ. Немного осмыслив ситуацию, она стала вставать с помощью поддержки от Тэлая и Джона. Боль больше её не беспокоила и, оглядев руки, на которых раньше были ожоги, она с удивлением посмотрела на ребят.
— Где они?
— Они прошли благодаря этой мази, — Исаак помахал пустой коробочкой перед Дженни, едва улыбаясь. — Ты как?
— Я... — Дженни посмотрела на новый открывшийся проход.
Оттуда доносился детский смех, и Дженни уверенно шагнула по направлению звука. Никто ещё не догадывался, что это её воспоминание. Она дошла до конца коридора и смогла не только услышать, но и рассмотреть один из её дней в пятилетнем возрасте. Она увидела себя в удушающих объятиях родителей. Маленькая Дженни вырывалась из объятий, но взрослые совсем не обращали внимания.
— Мы будем обнимать тебя сколько хотим!
— Я не хочу!
Веселый смех сменился на крики ребёнка. Её маленькие ручки выбивались из взрослой хватки, но всё было тщетно. Они держали дочь, как куклу, и не отпускали. Мнение Дженни никогда не было на первом месте. Не выдержав этой пытки, она вбежала в воспоминание. Легкая рябь прошлась по входу, и все обратили на неё внимание.
— Отпустите её!
Закричав во весь голос, она сжала руки в кулаки и исподлобья посмотрела на всех. Тогда никто не обратил на это хоть малейшую заинтересованность, а все только продолжили свои дела. Дженни поняла, что другого выхода нет, и, выхватив ребёнка из цепких рук, выбежала из комнаты.
Она хотела уберечь себя ото всех и дать свободный выбор в этой жизни. Но только Дженни вышла — воспоминание, а с ним и ребёнок в её руках, испарились. Ничего не нащупав, она развернулась, чтобы посмотреть на происходящее в комнате, но там оказалось пусто. Только открылся следующий проход.
— Всё? — спросила Дженни, бросив этот вопрос куда-то в воздух, но никак не к ребятам позади неё.
Она не ожидала такого поворота и с нервным дыханием направилась к следующему испытанию, не оглядываясь на остальных. Дженни окончательно потеряла себя и, измотавшись, не хотела смотреть в испуганные глаза Мии и остальных. На её пути оказалось больше всех препятствий, и она совсем не понимала, почему всё именно так.
Дженни хотела скорее закончить этаж, потому что всегда была готова помочь другим, но совсем не понимала, как трудно тем, кому она помогала.
Постепенно приближаясь к тому, от чего Дженни так рьяно хотела уйти, отряд увидел яркий неоновый свет на стенах. Следующее помещение удивило всех. Оно окаймлялось маленькими звёздочками от несуществующего прожектора, и каждая стена была подсвечена тёмно-бордовым цветом. Приглушённое освещение слегка успокоило отряд, но записка, лежавшая в центре на полу, вернула их в возбуждённое состояние.
Дженни медленно к ней подошла и, присев, начала читать.
— Поцелуй Джона.
Не поворачиваясь к остальным, она так и осталась сидеть на корточках к ним спиной. Лицом она прижалась к коленкам, как вдруг чья-то рука опустилась ей на плечо. От испуга она вздрогнула и подняла голову.
— Давай сделаем это, — Джон улыбнулся, помогая ей встать. — Мы тебя здесь не оставим.
Дом действительно издевался над всеми запертыми здесь людьми, и Дженни не осталась в стороне. Всё, что она ненавидела, это место знало и в высшей степени предоставляло в испытаниях. Поэтому сейчас, не смотря Джону в глаза, она приготовилась к дальнейшим действиям лишь для того, чтобы пройти этаж.
Взяв инициативу на себя, Джон притянул дрожащую Дженни к себе, и их губы соприкоснулись. Он дал свободу действиям и ещё на несколько секунд продлил поцелуй. В этот момент они позабыли о всей той боли, что причинили друг другу. И только тогда, когда поцелуй разорвался, между ними появилась неловкая пауза.
— Проход открылся, пойдёмте, — сказала Моника.
Командным голосом она помогла сгладить углы нарастающей неловкости и переключиться.
— Это заключающий этап! — Моника, ушедшая первая, прокричала всем из другой комнаты. — Дженни, шевелись. Я уже хочу принять душ!
Никто, и особенно сама Дженни, не могли понять следующие действия дома. Они не знали, что могло ждать её.
От увиденного она не удивилась, а лишь приподняла уголок губ и подошла к столу. Отодвинув стул, Дженни присела и взяла записку в руки.
— Правда. Ты скрываешь её даже от самой себя. Веришь, что нет никакой причины в твоей не тактильности. Но в чём же истина? — Дженни чуть наклонилась к столу и уткнулась лицом в руки. — Что мне делать?
— Дженни, этому и правда есть объяснение, — начал Исаак. — Каждая фобия должна чем-то быть закреплена. Просто расскажи.
— В том-то и дело, я не знаю!
— Нет, ты точно знаешь! — перебил Томас, встревоженный всей ситуацией. — Расслабься и скажи самой себе.
— Давай, Дженни! Зря, что ли, проходила весь путь? — съязвила Моника.
Губы Дженни задрожали, а из глаз хлынули те самые слёзы, которых так не хватало на всём её испытании. Она дала им волю и теперь истерично выла от безумия.
Глубоко внутри себя Дженни понимала некие причины своего страха, но не хотела их признавать. Успокоив себя и придя снова в состояние отрешенности, она выпрямилась и начала говорить сама с собой.
— Я хочу отгородить себя и стремлюсь к защите своего личного пространства. А люди вторгаются в него. В мой мир. Им нет дела до меня, моих границ и моих чувств. Все хотят удовлетворить только свои потребности и совсем не обращают внимания, что я тоже человек. Я такая же, как они. — Сглотнув поступившую слюну, она продолжила, — Все люди инстинктивные. Они живут только одними прикосновениями, которые помогают им дойти до пика, но мне это совсем не нужно. Я проявляю любовь и заботу иными путями.
Выговорившись, она снова заревела, а плечи не прекращались сотрясаться. Её словам поверил сам дом и сразу открыл проём для их отдыха. Моника погладила по спине главную участницу этажа и, не оглядываясь, поспешила в душ.
В комнате вместе с Дженни осталась только Миа, когда все остальные, подбодрив её, пошли за Моникой. Для них всё это было уже привычно, поэтому никто и не думал о своей нравственности.
— Эй, пойдём внутрь. Согреемся в душе, поедим...
— Иди. Я хочу побыть здесь.
Положив голову на стол и закопавшись в руках, Дженни замерла, о чём-то думая. Миа, еле вздохнув и ещё раз посмотрев на подругу, оставила её наедине со своими мыслями.
— Джон, ты съел почти всё. Оставь Дженни, когда она придёт! — прокричала Миа, отбирая у него последние тарелки с едой.
— Точно! Какой я олух, — он взялся за голову и повертев ею из стороны в сторону, посмотрел на вход. — С ней точно всё в порядке?
— Нет, но её лучше не беспокоить, — заключила Моника. — Нас осталось трое. Как думаете — кто следующий?
— Ты или я, — ответила Миа, переведя глаза с неё на Томаса. — Он будет на последнем этаже, если верить дому. Выбор очевиден.
— Моника, я думаю, это будешь ты, — рассмеялся Тэлай и чуть не подавился едой.
— Вот и правильно! Подавись, засранец! — Моника изобразила агрессию, но у неё не очень получилось это сделать, и все засмеялись. — Ты так хочешь видеть мои мучения? А их не будет!
— Никогда так не думай. Может произойти всё, что угодно.
Джон поставил Монику своим ответом в неловкое положение, поэтому остальные решили перевести тему и начали вспоминать о жизни в "Х.А.Р.Т.С.". Их разговор превратился в оживлённую беседу старых друзей. Они хохотали и совсем позабыли о ещё одной их спутнице.
Наговорившись, они пошли спать. Но никто не знал, что делать с Дженни. Та до сих пор оставалась в соседней комнате. А Миа с Джоном сидели на кроватях и смотрели в проём, где на столе у Дженни тускло горела лампочка.
Когда всё стихло, послышался звук отодвинутого стула, а потом шарканье ног. Дженни прошла мимо кроватей в сторону душа, и через пару секунд издаваемый шум от воды приглушенно доносился до её друзей. После шума в душе они не могли заснуть от возни на кухне, когда она тихонько ела оставленную ребятами еду. И напоследок Дженни, словно призрак, вошла к ним и легла в пустую кровать.
— Дженни, всё в порядке? — подала голос неуверенная сегодня в своих действиях Миа.
Долгая пауза заставила её лечь обратно и отвернуться от подруги. Но та вдруг заговорила.
— Нет, но скоро всё будет хорошо.
— Может, ты хочешь поговорить?
Томас, а потом и все остальные стали садиться на своих кроватях и выжидающе смотреть на Дженни, но она лишь закрыла глаза и показала всем, что хочет спать.
Обида внутри неё наконец-то нашла выход в лабиринте неосознанности. Всю жизнь она жила, ничего не рассказывая и не открываясь людям, а когда Дженни смогла сделать это — она поняла, как людям наплевать на её чувства и переживания. Все, кто находился с ней в отряде, заботились только о своей защите, и даже её друзья давали мнимость заботы.
До дома она чувствовала себя одинокой и хотела это исправить, но сейчас Дженни жаждала одиночества больше всего на свете. Она поняла, что только так будет по-настоящему свободной.
Может быть, именно это дом и хотел ей сказать.
На такой ноте завершился их день и четвёртый этаж. Людей, которые должны пройти испытание, оставалось меньше, поэтому страх накалялся среди них с неимоверной скоростью.