Глава 2. Круги ада
Лукреция
Наутро от моего ночного кошмара и следа не осталось. Конечно, в отличии от моей памяти и души. Я всегда буду помнить о нём.. Пускай даже таким болезненным способом. Его образ, сохранившийся у меня в голове, помогает мне проживать день за днём; настоящие круги ада.
Сидя за туалетным столиком, я смотрю на себя в зеркало, пока двое визажистов работают над моим внешним видом. Синяки под глазами скрыты тональником; волосы, которые я чуть ли не вырывала от боли, собраны в тугой пучок и заколоты по бокам. Нюдовый макияж придаëт мне свежий вид. И ни единого следа о моих ночных страданиях.
Единственный свидетель – это Ирма. Но ей я доверяю на все сто процентов. Она живёт с нами в одном доме. Выполняет разные поручения по дому, и следит за работой других домработников. Она стала для меня второй мамой, которая в отличии от первой, всегда рядом.
— Мы закончили, — оповещает меня визажист. — Что скажете?
Я безразлично кидаю взгляд на себя в зеркало и киваю головой.
— Меня всё устраивает. Спасибо.
Я поднимаюсь со своего места, и прохожу мимо них. Девушки стали убирать всё с туалетного столика, стараясь избегать со мной зрительного контакта.
Почти весь персонал меня побаивается, и в чужом доме мне это только на руку. Я никогда не смогу принять место, в котором я сейчас нахожусь, за родной дом. Это всего лишь место, в котором я вынуждена насильно проживать свою жизнь. Если её можно так назвать.
— Лукреция, — в комнату заходит Ирма. На ней как всегда широкое домашнее платье, которое хорошо сидит на её полном теле. — Завтрак накрыли. Ждут тебя.
— Он приехал? — безразлично уточняю я. Ирма поймёт меня без лишних слов.
— Да. Вернулся тридцать минут назад.
Мы вместе с Ирмой спускаемся по широкой, белой лестнице особняка, и оказываемся в просторном холле, где уже во всю орудуют горничные. Мои каблуки звонко стучат по паркету, когда я захожу в столовую. Мой взгляд сразу же останавливается на Джеральде. Муж, который старше меня на тридцать лет, восседает во главе стола, наполненного различной едой. Мои руки сжимаются в кулаки от презрения, которое я испытываю, глядя на него каждый раз.
Какой здравомыслящий человек захочет жениться на девушке, которая годится ему в дочери? Я уже молчу о том, что у него есть внучки, которые примерно одного возраста со мной.
— Доброе утро, Лукреция, — вежливо произносит мужчина, разглядывая моё лицо с улыбкой. — Почему такая хмурая?
Я молча сажусь напротив него, и хватаю столовые приборы. Он всё прекрасно понимает, но строит из себя дурака. Меня насильно выдали за тебя замуж, а я должна прыгать от счастья?!
— Лукреция, — его голос становится суровым, но даже это не заставляет меня посмотреть на него. Он даже этого не достоин. — Дорогая, ты глухая?
Я краем глаза замечаю, что мы остались в столовой совершенно одни. Служанки и Ирма незаметно испарились. Ну спасибо.
— Я могу поесть в тишине? — невозмутимо произношу я. Часы, которые он проводит не здесь, становятся для меня самым настоящим подарком. Особенно в ночное время.
— Тебя кто-то обидел? — вновь задаёт вопрос, и я медленно начинаю закипать.
— Если твои вопросы сейчас не прекратятся, я поем в другом месте, — предупреждаю я, смотря на его изменившееся выражение лица.
Моё предупреждение на него подействовало. Я смогла быстро позавтракать под его пристальным взглядом, и отправиться по своим делам.
Возле особняка меня уже ожидала машина с двумя телохранителями. Иногда я выезжаю без них, но в этот раз я не в состоянии сидеть за рулём.
— Мэм, Вы в студию? — интересуется водитель.
— Да, как обычно.
Дальше без лишних слов он завёл двигатель автомобиля, и мы выехали за пределы особняка, направляясь в центр города.
Меня совершенно не интересуют виды дорогих домов, хороших дорог, поскольку всё это врезалось мне в память, когда меня везли сюда в день свадьбы. Двадцать пятое сентября две тысячи двадцать первого года стало для меня настоящим проклятием. И с ним я живу уже ровно два года.
Я сдерживаю слëзы, стиснув зубы, когда мои глаза находят на моём указательном пальце кольцо. Это было самое первое, которое подарил мне любимый человек.
22 августа 2020г.
На город совершенно внезапно обрушился ливень, который беспощадно хлестал струями дождя по всему вокруг. Моё летнее платье промокло насквозь и неприятно прилипало к телу. Но глядя на весёлого парня, идущего рядом со мной, это стало совсем не важным.
— Винни, куда же ты меня тянешь? — весело хохотала я, держась за тёплую руку кареглазого.
— Я же не хочу, чтобы ты заболела, — улыбнулся он мне в ответ. — Потом неделю будешь валяться в кровати.
— И что же? — наигранно нахмурила брови. — Неужели скучать будешь?
— Буду, — серьёзно ответил парень, и мы резко останавливаемся посередине улицы.
Я запрокинула голову назад, чтобы видеть его глаза, наполненные таким же счастьем, как и у меня. От этого моё сердце радостно ликовало. Это чувство просто неописуемо.. Когда перед тобой стои́т человек, и ты видишь в нём весь мир.
— Почему мы остановились? — немного растерялась я. — Мы же намок..
Кареглазый прервал мои слова нежным поцелуем. Я удивлённо распахнула глаза, встречаясь с ним взглядом. Тёплые руки русоволосого прошлись по моей талии и осторожно прижали к себе. Я обняла его в ответ, ощущая сквозь весомое касание моей ладони к его груди, отчётливые удары сердца.
— Я люблю тебя, Лу, — произнёс Винни, и я улыбаюсь ещё шире. — Конечно я не такой богатый как твой отец, но я обещаю тебе, что заработаю на всё сам.
Я нахмурилась. Что он сейчас сказал?
— Вин, мне плевать на деньги, — я обхватила его лицо в свои ладони. — Просто будь рядом со мной. Я люблю тебя, а ты меня, и этого достаточно, чтобы мы с тобой могли существовать.
Мои слова убедили кареглазого. Взяв меня за руку, он кивнул, и повёл за собой вдоль сырой улицы. В укрытие, где мы могли скрыться от всего на свете.
«От всего на свете»..
Я горько усмехаюсь, вспоминая свои слова. Увы, наше укрытие не смогло спрятать нас от нашей тяжёлой судьбы.