Глава 19.
Эстер.
Дурные мысли, пропитанные горьким ядом, съедали изнутри после разговора с матерью. С одной стороны, мне хотелось безоговорочно доверять ей, будто маленький ребенок неотрывно следующий за взрослым; верить, что ее предложение сможет помочь вырваться из сущего ада, но с другой... С другой стороны - назойливый страх проникал в каждую клеточку организма, сковывал тело и заставлял почувствовать себя вновь обманутой. Доверять другому - то еще испытание, которое под силу не каждому.
Сидя в полумраке комнаты, когда слабый лунный свет едва проникал через тонкую ткань штор, я размышляла о прошлом, о недостижимом будущем - обо всем, лишь бы мысленно перенестись подальше от ненавистного места.
В помещении витал аромат влажной древесины, корицы и куриного бульона - не самое приятное сочетание, но приходилось вдыхать воздух, наполнять им легкие, чтобы купировать паническую атаку, темной тенью маячащую где-то за спиной. Ненавижу это состояние, когда ты осознаешь, что можешь умереть, но физически этого не происходит; когда задыхаешься, будто в пучине океана, но на деле дышишь полной грудью. В эти минуты, тянущиеся как часы, ты осознаешь беспомощное положение в котором приходится находиться и никто, абсолютно никто, не сможет помочь, ведь это только твоя ноша.
Раскачиваюсь из стороны в сторону, обхватив ноги руками, и, будто мантру, повторяю то единственное, что, кажется, может удержать меня на этом свете: "Меня спасут". Иногда проскакивает мнимая уверенность в этих словах, оттого, что мать пообещала помочь мне. В чем же заключалась помощь? Может, это звучит глупо, безрассудно, опрометчиво, но внушает хоть какую-то веру в спасение.
— Обещаю.
Могла ли я подумать, что последует за этим нелепым, отчаянным обещанием? Нет. Конечно, нет!
— Ты должна во всем повиноваться Дэниелу. - увидев мой недоуменный взгляд, мать поспешила продолжить: - Делать вид, что повинуешься. Всего несколько дней, Эстер, пока твои друзья не придумают способ, как тебя спасти.
— Как они узнают, где меня искать?
— Ты позвонишь им! Что за глупые вопросы? - мама придвинулась ближе, словно была готова поведать какую-то тайну, - Ночью, когда вся паства отойдет ко сну, а Дэниел будет устранен... - она опять поймала мой взгляд, только теперь он был испуганным. - Я подсыплю ему снотворное. Не думаешь же ты, что я убью его? Так вот, когда все уснут, я приду сюда и дам тебе телефон. Всего один звонок - хорошенько подумай, кто его достоин! А далее будем действовать так, как предполагала ситуация. Главное, - мама крепко сжала мою ладонь и я ощутила едва уловимую дрожь, исходящую от ее холодной руки. - Делай вид, что ты согласна со своей участью и надейся на скорое спасение. Ты достойна лучшей жизни, девочка моя.
В ее глазах, напоминающих болотные топи, стояли слезы, грозившие вот-вот обрушиться солеными водопадами на нежную кожу. Провожу рукой по материнской щеке, так нежно, насколько мне позволяет любовь, оставшаяся в сердце, приближаюсь к глазам и стираю одинокую слезинку, скатившуюся из внутреннего уголка глаза. Мать устало улыбается, пытаясь выдать печаль за мнимую радость, и так же нежно, как секундами ранее, сжимает мою руку, поглаживая большим пальцем.
— Мама, - мой голос срывается на обессиленный шепот, - что же будет с тобой? Ты обязана уйти со мной!
Мать грустно смотрит на меня, - заметно, как разбивается материнское сердце, которое, казалось бы, ранее было ожесточенным и не способным любить, - опускает голову и безэмоционально произносит:
— Я остаюсь и это не обсуждается.
— Ты не можешь так поступить!
Она лишь едва заметно кивает головой и покидает комнату - покидает меня, оставляя один на один с поражением.
Этот диалог, оставшийся тайной в стенах комнаты, больно ударил по искалеченному сердцу. Конечно, я хочу, чтобы и мама вырвалась из тюрьмы, в которой находится вся паства, ведь вижу, что она адекватный человек, идущий не по тому пути. На душе становится радостней, пульс заходится в ускоренном темпе от осознания того, что годы в "Раю" не сломали ту единственную, нормальную часть души матери, что несмотря ни на что, - особенно учитывая опрометчивые поступки, - она все еще любит меня - пусть и не такой любовью, к которой привыкли обычные люди, но имеем то, что имеем.
Ночью, такой темной и безумно тихой, мне не ощутить магических чар сна, а так хочется отключиться хотя бы на пару часов, побыть в выдуманном мире, чтобы набраться сил для борьбы в настоящем.
Минуты медленно складываются в часы, а матери все еще нет и я невольно думаю о том, что все сказанные ранее слова были ложью - гнусной, циничной и грамотно продуманной. Мать, которой я сейчас доверяла, была в подлом сговоре с Дэниелом. Больно. Невероятно больно.
Зачем я доверилась ей? Зарываюсь ладонями в волосы и со всей силой тяну за корни, пытаясь заменить душевную боль физической - получается плохо, отчего злюсь еще сильнее. Яростный крик, который давно скрывался в глубинах увядшего тела, вырвался и заполнил комнату. В какой-то момент мне показалось, что свободного пространства ничтожно мало - все заполнено оглушающим воплем, таким неконтролируемым и полным отчаяния.
Ощущаю как кто-то впивается в мои плечи и трясет так, что голова отлетает назад, сопровождаемая неприятным хрустом в области шеи. Темнота, окутавшая глаза, не спешит отступать, затягивая меня все глубже и глубже.
— Эстер, тише! - сквозь затуманенный разум и пульсирующую кровь в ушах пробивается голос.
Холодные ладони на моих горячих щеках.
— Девочка моя, прекрати... Тебя могут услышать!
Распахиваю глаза, борясь с пеленой тумана, которая мешает разглядеть человека напротив. Фокусирую внимание на пшеничных волосах, изумрудных глазах, и понимаю, что передо мной стоит мать с чрезвычайно обеспокоенным видом. Пытаюсь произнести хоть слово, но, как назло, голосовые связки отказываются слушать сигналы мозга, поэтому беззвучно открываю рот, точно рыбка, выброшенная на сушу.
— Успокойся, дорогая. Все хорошо, я рядом. - нежно произносит мать, поглаживая меня по голове, - Не бойся! Выпей воды. - опускаю взгляд и обнаруживаю на полу поднос с едой и прозрачным стаканом с водой.
Тянусь к спасительной влаге и жадно глотаю каждую каплю, будто провела несколько дней в пустыне. Когда наконец противная сухость во рту уходит, собираюсь с силами и произношу:
— Почему ты так долго?
— Ждала, пока все точно отойдут ко сну.
— Не верю! - обреченно произношу эти слова, хотя в глубине души трепещет маленький огонек надежды. - Ты обманывала меня с самого начала.
— Неужели ты правда так думаешь? Единственное, что я по-настоящему хочу сделать - спасти тебя. Несколько раз мне это не удавалось, но теперь все получится. - мама тянется рукой к карману и достает от туда телефон, протягивает мне и продолжает: - Очень больно понимать, что ты мне не веришь, но это неизбежно... После всего, что ты пережила, очень тяжело доверить кому-то свое сердце и жизнь. И я прекрасно тебя понимаю, поэтому не обижаюсь.
Пока мама говорит, я не свожу взгляда с телефона - так и хочется выхватить его из рук и позвонить друзьям. Но, что если это очередной обман? Вдруг, как только моя ладонь коснется пластиковой поверхности, то откроется дверь и войдет разъяренный Дэниел? Что последует за этим несложно представить, только вот от таких представлений стынет кровь в жилах.
— Бери телефон и звони, времени мало. - голос матери выводит из ступора и я хватаю телефон, совершенно не думая о последствиях.
Экран загорается и быстрыми движениями пальцев я ввожу знакомые цифры. Нерешительно нажимаю на кнопку вызова и жду, пока гудки сменятся знакомым баритоном.
Один гудок.
Два.
Три.
— Слушаю. - взволнованный голос раздается из динамиков.
По телу разливается приятная дрожь - спасение близко.
— Энди? Энди, это я - Эстер.
— Эстер? - удивление смешанное с горестью так и сквозит в каждой букве, - Эмили, это Эстер! - радостный крик Энди больно бьет по ушным перепонкам. - Где ты? С тобой все в порядке?
— Дэниел украл меня, - слезы заструились по щекам, смахиваю их рукавом блузки, - Я нахожусь в общине "Лучший мир". Пожалуйста, спаси меня!Пожалуйста...
— Я обязательно спасу тебя, но сейчас ты должна успокоиться и выслушать меня.
Энди хотел было продолжить говорить, но моя мать подала знак, что нужно заканчивать разговор, а так хотелось послушать знакомый, успокаивающий голос подольше.
— Энди, я не могу больше говорить. Пожалуйста, спаси меня, как можно быстрее. Завтра состоится свадьба, а что будет после нее одному Дэниелу известно. Пожалуйста, поторопись!
— Мы уже в пути. Скоро, совсем скоро, я буду рядом и заберу тебя из ада, ты только потерпи. - секундная пауза заполнила все свободное пространство, тишина неприятно обволакивала разум и тело. - Пожалуйста, береги себя, ты же обещала... И продержись до моего приезда.
— Обязательно! Я обязательно дождусь тебя. - мать тянется к телефону и вот-вот выхватит его. - Прости, мне нужно отдать телефон... - с раздражающей болью нажимаю на кнопку завершения звонка и обреченно протягиваю телефон матери.
Она смотрит на меня глазами, полными сожаления и... Любви?
— Остается ждать. - подытоживает она, присаживаясь рядом, - Главное, не подавай виду и следуй правилам Дэниела, - я погружаюсь в теплые объятия, которых сейчас мне особенно не хватает.
— Но я не хочу выходить замуж! - рыдания, которые я тщетно сдерживала, почти вырываются наружу. - Зачем следовать правилам, если я все равно сбегу?
— Следование правилам позволяет чувствовать, что ты владеешь ситуацией.
Задумываюсь над словами и понимаю, как же мама чертовски права - нужно лишь продержаться до спасения и плевать, что придется выйти замуж за Дэниела, я все равно обыграла его.
***
Утром меня будит настойчивый стук в дверь, больно отдающий где-то в висках. С матерью мы проговорили почти до утра, даже не заметила, как уснула и как бесшумно она покинула меня.
Потягиваюсь, будто не нахожусь в заточении, и робко разрешаю войти. В комнату зашла грузная женщина с раскрасневшимися щеками и неестественно рыжими волосами, которая мне была смутно знакома. Пытаюсь вспомнить каждого, с кем долгие годы жила бок о бок и словно внезапное озарение снисходит на меня - Абигэйл.
— Рада твоему возвращению, Духовная невеста Эстер! - пухлые щеки становятся еще больше, когда на ее лице расцветает блаженная улыбка. - Наконец-то состоится долгожданная свадьба. Ты бы знала, как паства ждет это событие! Кстати, - она оборачивается к двери и кричит: - Флоренс, неси платье, несносная прислуга!
Флоренс, - худощавая женщина средних лет, не утратила своей фигуры и миловидности, - на перевес со свадебным платьем в левой руке неспешно входит в помещение и одаривает меня пренебрежительным взглядом, хотя в прошлую нашу встречу была добра и услужлива.
Не здороваясь она бросает платье на кровать и громко топая ногами удаляется, оставив меня наедине с Абигэйл.
Мне было некомфортно находиться в обществе женщины и от этого в горле встал густой и вязкий комок слюны.
— Что же ты стоишь, деточка? Пора готовиться! - с воодушевлением проворковала Абигэйл и обогнув меня подошла к платью и легонько коснулась шероховатой поверхности чехла. Ловким движением руки молния открылась и моему взору открылось то самое платье, которое сшили для меня, - Узнаешь? Дэниел все это время хранил его... - с какой-то нелепой грустью сказала та. - Вот, что значит любовь! А не та, которую ты искала за пределами "Рая". Поверь мне, все, что там за забором - глупое подобие мира, который царит здесь. Те люди живут без веры в Создателя, без любви к пастору; ими движет только животная похоть. Ты же этого хотела, не так ли?
Теряюсь с ответом, ведь все сказанное походит на бред сумасшедшего. Ни одно слово Абигэйл не имеет сходства с тем, что действительно происходит в нормальном мире. Да и откуда ей знать, что там за пределами общины? Решаю игнорировать вопросы, вспоминая слова матери, повинуюсь и надеваю платье.
Атласная ткань облегает тело, мягко касаясь кожи, вкрапления кристаллов переливается в тусклом свете, небольшой шлейф шуршит при каждом движении, а невесомое кружево украшает туго затянутый корсет. Рассматриваю себя в зеркале и не испытываю ничего, кроме огорчения, которое удушливыми объятиями сковало меня. Не так я себе представляла свадьбу. Абигэйл занимается волосами, то заплетая их в не тугие косы, то оставляя распущенными, добавляет несколько шпилек с бусинами на конце, и в завершении процесса водружает венец из белых роз с заколкой из жемчужин - такой же, как был на Бет.
Что-то в груди неприятно сжимается от осознания абсурдности ситуации - я повторяю судьбу Элизабет, только у нее не было хорошего финала, а у меня будет.
Пусть это небольшое шоу, устроенное Дэниелом, станет завершением череды ужасных событий, повлекших изменения в каждом из тех, кого заманила в свои цепкие лапы община "Рай".
— А теперь туфельки! - радостно восклицает портниха и ставит предо мной пару точь-в-точь повторяющую обувь Бет. Очередной абсурд! - Прекрасная Духовная невеста! Пойдем, пришло время стать женой пастора Нельсона.
Пухлая рука больно сжимает предплечье и Абигэйл с силой начинает выводить меня из комнаты. Женщина идет слишком быстро, отчего я несколько раз спотыкаюсь об подол платья, даже не боясь испачкать его.
Мы выходим из дома и замечаем несколько членов паствы, которые со злобой прожигают меня взглядом; неподалеку стоит мать и сжимает руками подол небесно-голубого платья, невероятно подходящего ей.
— Сестра Абигэйл. - коротко приветствует она и перехватывает мою руку из лап портнихи, - Ты свободна, - жаль, что эти слова адресованы не мне. Абигэйл смиряет нас взглядом и спешит в сторону молельного дома. - Готова? Хотя, глупый вопрос. Надеюсь, скоро твои друзья пребудут, а пока выполняй то, что требует от тебя ситуация.
Направляемся к месту моей казни, до краев забитому религиозными фанатиками, ожидающими скорого появления новой, очередной жены их пастора. Представляю, как ликуют особо верующие, ведь для них сущий праздник увидеть Духовную невесту и узнать, что их посланник Создателя счастлив. Другая же часть паствы терзается в приступах зависти, попеременно браня меня последними словами; для таких свадьба это удар, нанесенный искусно заточенным лезвием ножа. Они не разделяют всеобщей радости, задаваясь вопросом о том, почему же не их выбрал Нельсон, а какую-то беглянку.
Удивительно, как могут различаться взгляды жителей одной и той же общины, которые из года в год были подвержены одинаковому давлению и, в какой-то мере, воспитанию. Иногда я задаюсь вопросом: что будет с этими людьми, если их выселить из "Рая"? Смогут ли они приспособиться к жизни без человека, неизменно управляющим ими? Думаю, нет. Их способность к выживанию без Дэниела равна нулю и большинство либо покончит с жизнью, либо... А другого варианта не дано.
У входа в молельный дом стоит Нельсон, вальяжно облокотившись на стену и скрестив руки на груди. Весь его вид говорит о том, что он счастлив: безумная улыбка, обнажающая белоснежные, идеально ровные зубы; блеск в глазах, такой неестественный, что кажется, будто это протезы. Увидев нас, идущих с опущенными головами, он раскрывает объятия, точно мы родственники, которые давно не виделись, и радостно выкрикивает:
— Марша, твоя дочь прекрасна!
Мама расплывается в улыбке, точно только что выиграла миллион долларов в лотерею, но я то знаю, что это прекрасная актерская игра, возможно, отточенная годами.
— Все так, как ты хотел. - она целует протянутую руку и едва заметно кривит рот, - Надеюсь, ты останешься доволен церемонией, - заключает она, коротко кивнув и взяв меня за руку.
— Я уже счастлив. Что ж, буду ждать вас внутри.
Дэниел отворяет дверь и его силуэт, подсвеченный церковными свечами, растворяется прямо на глазах.
Вот бы он и в жизни так исчез, забрав с собой все мучения.
— Пойдем, нужно начинать церемонию. - с горечью произносит мама, поправляя венок в моих волосах: распределяет цветы на жесткой основе, бережно проводит по вьющимся локонам, заправляя один за ухо, стряхивает невидимые пылинки с плечиков платья. - Ты и правда прекрасна, жаль, что по такому случаю...
Будто по команде открывается дверь и опять в нос ударяют цветочные ароматы, кажется, что в воздухе витает пыльца, неприятно оседая в носу. Пытаюсь сдержать дрожь в руках и неуверенно ступаю внутрь, крепко зажмурив глаза, в надежде, что когда их открою, то проснусь и все происходящее окажется сном.
Надежда, маячившая на горизонте, с крахом рушится в тот момент, когда чья-то маленькая ладонь хватает меня. Смотрю вниз и вижу прелестную дочку Элизабет - она будто ангел, который спустился с небес: белоснежное пышное платье с широким пояском под грудью, небольшой венок в волосах из розовых соцветий абутилона, а в свободной руке была плетеная корзина до краев наполненная лепестками белыми лепестками роз - классическим символом любви и красоты.
Она смотрит на меня снизу вверх с такой теплотой в глазах, что хочется схватить ее и убежать так далеко, насколько позволят силы. И тут, словно по щелчку пальцев, в голове проносится мысль:
"Если меня спасут, то я заберу Элис".
Твердая уверенность охватила меня и я аккуратно погладила малышку по огненной макушке, одаривая ободряющей улыбкой. Девочка отпустила меня и двинулась вперед по проходу, разбрасывая из корзины лепестки, устилая дорогу к истязателю.
Эхом раздалось пение, сочетающее в себе множество голосов:
— Господь, мы с Тобой навеки. Твои сыновья и дочери, соединяющиеся в этот час. Да будет жатва Твоя обильна, да будет мир в нашем сердце.
Я словно очутилась на свадьбе Элизабет, неловко идущей к алтарю и ищущей поддержки в лицах каждого. Ощущаю себя несчастной песчинкой - ничтожно маленькой и одинокой.
Как по команде пение затихло и каждый прихожанин, коих было несчетное количество, начал оборачиваться в мою сторону, приветливо улыбаясь.
Стараюсь всмотреться в каждую деталь окружающей обстановки и в каждое лицо: скамьи были увешаны ярко-красными атласными лентами, с потолочных балок ниспадали цветочные гирлянды, легко покачивающиеся на ветру, в конце прохода стоял Дэниел, бурно беседуя с пастором Авришем.
Тут была и Морриган, прожигающая меня взглядом, и Абигэйл с Флоренс, я даже заметила несколько парней и девушек из "Рая", но большинство паствы были из "Лучшего мира".
Торжественно вступил орган, напоминающий о начале церемонии и о том, что мне пора делать первые шаги. Музыка проникала в глубину души, только от этого становилось очень противно. Для паствы органная музыка была чем-то вроде катарсиса - способа очищения и расслабления, на меня же - навевала мрачные мысли.
Делаю шаг - десятки пар глаз продолжают осматривать меня; Дэниел отвлекается от беседы и широко раскрытыми глазами вглядывается в мое лицо.
Еще пару шагов - ноги немеют, того и гляди рухну на пол, и останусь лежать, изображая мертвую.
Еще немного - почти подхожу к алтарю, как вдруг Авриш, на которого до этого я не обращала внимания, нервно дергается и хватает Дэниела за руку. Из-за музыки не слышу приглушенной речи, но несмотря на желание узнать остаюсь стоять на месте.
Лицо Нельсона вмиг становится бледным, почти таким же, как у покойника; взгляд блуждает из стороны в сторону, а руки сжаты в кулаки. Он возносит руку к потолку и орган замолкает - наступает гнетущая тишина, лишь редкие перешептывания нарушают ее.
— Паства! - громогласно произносит Дэниел, - Кажется, на мою свадьбу пожаловали нежданные гости. Будьте прилежными и встретьте их так, как полагается. - команда отдана четко и ясно, и все как один мигом натягивают на лица радостные улыбки и принимаются молиться.
В недоумении смотрю на мать, а она лишь успокаивающе улыбается, будто бы знает о том, что еще неведомо мне. Она встает с первой скамьи и оказывается рядом, приближается к моему уху и произносит:
— Твои друзья здесь! Сейчас пастор Авриш встретит их. Надеюсь, им не угрожает опасность.
А как же на это надеялась я - никому не известно. Паника с каждым мгновением усиливалась и вот я, - человек не верящий в Создателя, - начала отчаянно молиться, упрашивая невидимое существо помочь Энди и уберечь его. Глупо? Да! Но, когда человек находится в безвыходном положении, почти на краю пропасти, то волей-неволей начнешь верить во все что угодно.
— Марша, отойди! - грозно кричит Дэниел и берет меня за руку - я даже не заметила, как он оказался рядом. - А ты, моя милая, следуй за мной.
Будто слепой котенок следую за ним в какую-то небольшую комнату с одиноким письменным столом и не менее одиноким окном.
— Пересидишь здесь, пока все не уляжется. - в последний момент Дэниел поворачивается: - И не смей шуметь.
Дверь с лязгом закрывается и я, путаясь в подоле платья, бросаюсь к окну - холодному и грязному. Прижимаюсь ладонями к стеклу и вглядываюсь в окружающую обстановку. На мое счастье окно выходит на центральную улицу и я с легкостью смогу за всем наблюдать.
Авриш в компании какого-то невысокого мужчины бредут к воротам, на которых висит огромный замок; они о чем-то оживленно беседуют и, кажется, смеются. Мужчина достает из кармана коричневых брюк ключи и отворяет замок, а за ним и ворота. Не могу разглядеть кто там - слишком яркое солнце.
Спустя несколько томительных минут Авриш с напарником возвращаются, а следом за ними идет десяток мужчин в форме и тощая девушка.
— Вся паства в молельном доме. - Авриш машет рукой вперед, - Входите, места хватит всем. Только, - голос становится настолько ласковым, что хочется плюнуть ему в лицо, - Не доставайте оружие, ради спокойствия наших женщин и детей. - он развел руки в стороны, словно приглашая в гости весь мир. - Пожалуйста, присоединяйтесь. У нас сегодня праздник!
Девушка, с надвинутой на лоб кепкой, небрежно снимает головной убор и распускает пшеничные волосы - узнаю в ней Эмили!
Но где же Энди?..
Тем временем Эмили оглядывается вокруг, брезгливо обшаривает взглядом каждый дом и наконец-то останавливается на сооружении напротив нее. Прикусывает губу и опускает руку на кобуру, спрятанную за полами черного жакета - остальным сие действие не видно, но с моего ракурса можно наблюдать за каждым жестом.
Оружие? У нее есть оружие? И почему она в одном ряду с полицией? Что-то здесь неладно…
Эмили слегка наклоняет голову и наши взгляды встречаются. Подруга не подает виду, но я отчетливо вижу, как заискрились ее глаза, а уголок губ приподнялся в улыбке.
Хочется разбить окно и выпрыгнуть в этот маленький прямоугольник прямо в объятия подруги, но приходится сдерживать себя, чтобы не сделать только хуже.
Отряд полицейских последовал за Авришем, а я метнулась к двери и приоткрыла ее, чтобы в щель наблюдать за дальнейшими действиями.
Пастор, как только вошел в молельный дом, мигом смешался с толпой - даже я не смогла его разглядеть.
Мужчины тесной кучкой стояли у задних рядов скамей, нерешительно оглядываясь, словно не понимая, как дальше действовать.
Но смелая Эмили вышла вперед, будто древнегреческая богиня, защищающая свой народ:
— Эмили О'Брайен, специальный агент ФБР, а это мои ребята.
Агент ФБР? Неужели мне послышалось или это сон? Как моя милая, добрая, робкая Эмили могла скрывать свой род деятельности? Неужели она начала со мной общаться, лишь бы выйти на след Дэниела? Если да, то все сходится: одержимость поиском новой информации, постоянные расспросы про жизнь в "Раю" и стойкое желание защитить, зная, что пастор может нанести удар.
— Я бы хотела побеседовать с Дэниелом Нельсоном, - не заметив ответной реакции Эмили продолжила: - И даже не думайте скрыть его нахождение.
— Кто же собрался скрывать? - знакомый голос раздался откуда-то издалека, - Паства, давайте встанем и поприветствуем наших гостей! - произнес он и показался в зоне моей видимости.
Дэниел молча оглядел собравшихся, остановил свой взгляд на кучке полицейских, все так же безропотно стоящих и ожидающих приказа начальства.
И все прихожане, как единый живой организм, разом поднялись и обернулись к незнакомцам.
— Добро пожаловать, - грянули все в один голос.
Их лица были свеженькие, на щеках румянец, во взглядах - наивная невинность. Мы здоровы и благополучны, - вот о чем говорила вся эта глупая идиллическая картинка. Счастливые люди, объединенные единой целью. И только мне одной было известна их истинная личина.
И вновь, как по команде, все сели - словно в каком-то массовом театральном действии. Одновременно скрипнули деревянные скамьи, а мое сердце заходилось в диком ритме. Что же будет дальше?
— Мистер Нельсон? - слишком громко сказала Эмили. - Пройдемте с нами.
— Позвольте спросить, насколько необходима эта демонстрация силы? Неужели мы не можем поговорить здесь? Спрашивайте! - Дэниел простер руки к своим последователям. Театральный жест. На самом деле, здесь и был театр, а он главный актер - над ним парили гирлянды из цветов, а лицо подсвечивал рассеянный свет, исходящий от свечей. - У меня нет секретов от моей паствы.
— Этот вопрос не для публичного обсуждения, - деликатно отметила Эмили. - Это расследование уголовного дела. Единственный вопрос, который я могу задать при всех…
— Какой же? - перебил Дэниел, действуя, как всегда, на опережение. Казалось, ему совершенно нет дела до какого-то уголовного дела, будто он, итак, знал, что наказание неизменно последует.
Подруга несколько секунд молчала, напряжение волнами исходило от ее тела. Поза, воинственная и в то же время смиренная, свидетельствовала только об одном - она готова бороться до конца.
— Мисс Хоуп находится в общине "Рай"?
Наводящий вопрос.
— Нет, - уверенно отвечает Дэниел, гордясь тем, что сказал правду.
Эмили поворачивается к своей команде и коротко кивает. Словно по щелчку пальцев десяток мужчин в темно-синих куртках начинают разбредаться по сторонам. Некоторые женщины паствы пугаются, и на весь зал начинают раздаваться жалобные всхлипы; матери прижимают своих детей ближе, стараясь защитить. Но только от кого? От тех, кто пришел их спасти.
— Обыщите каждый дом, закоулок и любое другое помещение, вызывающее у вас подозрение. А вы, - подруга возвращает все внимание Нельсону, - проследуйте за мной.