В объятиях лжи.

Того, кто кричит, плохо слышно.

Судьба всякий раз пыталась подкинуть всё больше испытаний, чтобы проверить мою прочность. Но твёрдо стоя на ногах я сносила каждое, даже если мне приходилось встать с колен, даже если я была изранена.

Сейчас передо мной стоял мой настоящий отец. В душе смешался трепет и волнение. Я понятия не имела, что делать, что говорить и как вести себя, ведь по сути это был чужой, но одновременно родной человек. Во мне текла его кровь, а потому закрыть глаза на родственные узы было глупо и неправильно.

— Лалит, не оставишь нас? — он перевёл на неё тёмно-карие глаза, точь-в-точь как у меня.

— Конечно, — Шарма бросила на меня последний взгляд, а затем едва вскинув брови ушла.

Я сложила пальцы в замок и снова опираясь о перегородку шумно втянула воздух. Рави, дождавшись пока шаги Лалит стихнут в коридоре, обернулся ко мне.

— Как тебе приём, Асми? — его губы тронула лёгкая улыбка.

— Сносно, — расслабив плечи, я устремила взгляд на мужчину, — Я чувствую себя на своём месте, но...

— Но?

— Это очень трудно, принимать и учиться всему заново. Каждый день сопровождается новыми фактами, от которых, иногда, становится сложнее сохранять трезвость разума.

— Разумеется. Тебя вырвали из привычной среды обитания и теперь, насильно засунув в новую, стараются навязывать свои порядки и правила, — он сел в кресло.

— Но всё-таки я тут по своей воле.

— Не отрицаю, но вырасти ты здесь, в дюжине, у тебя был бы совершенно другой взгляд на многие из вещей. В этом есть наша ошибка, Асми.

— Полагаю, у вас с мамой были причины держать мне подальше от культа...

— Ты права. Это было небезопасно... После того, как Басу покинули родные земли, культ, практически вся дюжина, возненавидели их за непростительную ошибку. Мы не могли рисковать твоей жизнью.

— Снова моей... Почему каждый раз все забывают о моей сестре? Она тоже человек и достойна не меньшего, чем я, — скрестив руки на груди я вздохнула.

— Амала... — он нахмурился, — Я хотел стать для неё отцом, но каждый раз она отвергала все мои попытки, а когда Джотсана забеременела тобой и вовсе стала закатывать ежедневные истерики, что каждый раз наносило новые шрамы на сердце твоей матери, — сложив пальцы в замок, он недолго подумал прежде, чем продолжить,

— Ты так яро защищаешь честь сестры, это достойно похвалы, но её поступок в отношении тебя...

— Наша с ней... ссора не значит, что она плохой человек!

— Я понимаю твои чувства, Асми. Но ты уже взрослая, и должна уметь разбираться в людях. Не всегда тот, кто связан с тобой кровными узами — желает добра. А про других людей я и вовсе молчу... Понимаю, что кажусь тебе чужим человеком, но я всегда присутствовал в твоей жизни. Тебе стоит получше покопаться в воспоминаниях, и будь уверена, ты найдёшь меня там.

Он поднялся с кресла, а затем улыбнувшись попрощался, покинув террасу. В очередной раз я осталась наедине со своими мыслями. Этот вечер заставил задуматься меня о многом, но самое главное, что засело в голове — моё отношение к сестре, которую я всё время пыталась обелить. Защищает ли она мою честь также? Я старалась заставить себя в это поверить, однако ответ на вопрос лежал на поверхности.

В какой-то момент моё тело окутал едва прохладный ветер от чего кожа покрылась мурашками, но я продолжала стоять на террасе ещё бессчётное количество времени. Я не помнила, как оказалась в кровати и не помнила, как уснула. Проснулась я, когда солнце уже старательно озаряло город и пыталось проникнуть лучами в комнату.

Какое-то время я лежала на кровати устремив взгляд в потолок. Искала в себе силы прожить этот день. Я нужна культу, их цели... оправдывают себя. Они вправду глобальны и важны, а если они нуждаются во мне, значит я должна остаться и принять судьбу, которую мне уготовили боги. Шумно втянув воздух, я нахмурилась, в дверь постучали, а затем показалось лицо Мадху.

— Доброе утро, госпожа! Угодно ли завтракать? — она улыбалась, держа в руках поднос.

— Доброе утро, Мадху. Спасибо, — я улыбнулась служанке, а затем принялась завтракать, как только та скрылась за дверью.

Кусок не лез в горло, но я старательно прожёвывала пищу, раздумывая над словами отца. Но я всегда присутствовал в твоей жизни. Тебе стоит получше покопаться в воспоминаниях, и будь уверена, ты найдёшь меня там. Что могли значить эти слова? Разумеется, мне нужно было сесть и начать вспоминать детство, где, возможно, я смогла бы найти какие-то намёки. Но я не могла позволить себе такую непозволительную роскошь, а потому натянув первое попавшееся сари, которое принесла служанка, я вышла в коридор.

Мимо проходил Вимал вместе с Риши, завидев меня старший Дубей остановился.

— Доброе утро, Асми. Как спалось после приёма?

— Спасибо, хорошо. Я и подумать не могла с чем на самом деле борется культ.

— Боремся... — на его лице промелькнула едва заметная улыбка, — Что ж, можно и так сказать.

Мы медленно двинулись дальше по коридору, я понятия не имела куда он ведёт, но Дубей ориентировался свободно. Риши, без особого стеснения, не сводил с меня взор, что усложняло моё положение.

— Надеюсь, ты быстро освоишься, и это не будет больше тебя пугать. Тебе нужно заручиться поддержкой и вернуть былое влияние. Место во главе дюжины тёплое, насиженное, но на нём не так просто удержаться.

— Уж постараюсь удержаться, раз моё присутствие столь важно.

— Всё не так просто, как кажется, — он завёл руки за спину, — У каждого должны быть свои мотивы, чтобы занять место. Кто-то делает это из любви к Тёмной Матери, а кто-то ради мести, например.

Мести?

— Я понимаю посыл ваших слов и прекрасно осознаю, что далеко не каждый рад возвращению Басу к власти.

Одобрительная улыбка и лёгкий кивок головы, а после бросив короткое «Надеюсь увидеться снова.» Вимал зашагал дальше по коридору. Риши же недолго задержавшись, окидывая меня внимательным взглядом отправился вслед за отцом. Я осталась стоять неподалёку от своей комнаты продолжая смотреть в глубь коридоре, где уже не было видно Дубеев.

— Асми? Доброе утро, — позади послышался голос Рави.

— Доброе утро, — я приветливо улыбнулась.

— Прогуляемся? — улыбка не сходила с его лица.

— Конечно, — было странно, ведь я чувствовала себя совершенно спокойно и открыто с отцом. Несмотря на то, что практически не знала его.

В коридоре солнце играло тенями раскинутых деревьев сада, а мы медленно шли рука об руку. Солнечные лучи проникали сквозь густую листву, создавая играющие пятна света на мраморных стенах. Воздух пронизывал аромат цветущего жасмина, придавая особую магию.

Я смотрела на него с любопытством и нежностью, ведь только вчера узнала о своем настоящем происхождении. Я наслаждалась привкусом этого момента лёгкости и истины, которую ненужно было скрывать под масками.

Взгляд отца отражал смешение радости и грусти. Он рассказывал мне о моментах, когда мы были рядом, описывал мои первые шаги, первые слова, первые улыбки, которые запечатлелись в его сердце. И от этого моя душа расцветала. То счастье, с которым он говорил заставляло сердце замирать.

Прогулка продолжалась медленно, время точно замедлилось, чтобы мы могли насладиться каждым мгновением. Разговор тёк так плавно, словно мы знали друг друга всю жизнь. Он рассказывал о своих мечтах и стремлениях, о своих путешествиях и приключениях. Я же слушала с восхищением и увлечением, погружаясь в мир его рассказов.

— Выходит мой дедушка погиб? — я исступлённо посмотрела на него.

— Выходит так... — отец умело контролировал свои эмоции и выдавали его лишь глаза.

— Это сделали... — я запнулась, услышав громкие возгласы, долетевшие до наших ушей, — Амала здесь? — растерянно обернувшись на мужчину, я вновь отвернула голову к комнате откуда доносился шум.

— Похоже на то, — он завёл руки за спину, останавливаясь, — Если хочешь можешь пойти туда, но помни о моих словах, милая.

— Я... Хорошо, — мягко улыбнувшись, я зашагала в сторону голосов, которые раздавались всё громче.

Замерев у дверей, я стала прислушиваться.

— О чём, чёрт возьми, идёт речь?! — голос сестры резал по сердцу.

— Речь пойдёт о природе нашей связи, Амала. Почему мы привлекаем друг друга и так чувствуем, — после небольшой паузы Амрит продолжил,

— Люди не умею ловить настроение друг друга, эмоции, сердцебиение и присутствие.

С каждым словом я канула в воспоминания связанными с Риши.

— Но бываю исключения между теми, кто обещан друг другу, — и даже несмотря на то, что я не видела лица Амрита, я знала, что на его лице ухмылка, — Клятва перед богами и ритуал связываю души крепкой нитью. Воля богов заключается в том, чтобы мы были вместе, Амала.

Я едва вздрогнула, как тут же красная нить натянулась.

— Я просил тебя уехать, а что сделала ты, Асми? — встав передо мной, Дубей сразил меня взглядом.

— С какой стати я должна прислушиваться к тебе? — вскинув бровь, я вздёрнула подбородок.

— Когда ты поймёшь, что я желаю тебе добра? — нахмурившись, он коснулся лба.

— Добра? — смешок слетел с моих губ, — Это по-твоему добро? Ты предал меня, оставил одну! — гнев разгорался внутри, захлёстывая все остальные чувства в безутешный пожар, — Ты посмел поставить под сомнения мои чувства унизил их и растоптал, это ли добро? Я ни на миг не задумывалась о подобном, а что сделал ты? Играл моими чувствами!

— Моя боль не меньше твоей. Никогда не сравнивай меня с людьми, которые хоть на миг задумались о ненависти к тебе! — он резко схватил меня за локоть впившись пальцами в кожу от чего я вздрогнула, отскочила словно ошпаренная.

— Не смей! Не смей касаться меня так! — мой повышенный тон раздался эхом по коридору, — Клянусь, я не стану это терпеть! Проваливай к чёрту, Дубей, иначе я обрушу на твою голову весь гнев, скрывающийся внутри меня!

На мгновенье воспоминания перенесли меня в ту ужасную ночь, где я, лёжа на полу захлёбывалась собственной кровью. Шрам заныл отчаянной болью, отчего я распалялась сильнее, но страха не было. Жизнь показала мне, что кого бы я не боялась, не нужно бояться защитить себя. Мои глаза недобро сверкнули прежде чем я отпихнула юношу в сторону, а затем быстрым шагом направилась дальше по коридору. Резко завернув за угол я с кем-то столкнулась.

— Амала? — вскинув брови, я придержала сестру за локоть от возможного падения.

Ответа не последовало. Лишь надменный взгляд с вздёрнутым подбородком, и резкий рывок, наполненный отвращением, будто я была грязной и чужой.

— Отнюдь ты должна забыть, что нас связывает, — спесь переполнявшая её нутро выплеснулась наружу, что вызвало едкий смешок, слетевший с моих губ.

— Разве не я сказала об этом ещё тогда? Ты имеешь право на любые чувства в отношении меня. Но стоит ли это того, когда вы с Амритом и без того обещаны друг другу?

— Тебя это никак не касается! — повышенный тон Амалы отразился эхом от стен целясь в моё истерзанное сердце.

— Разумеется. Только настанет день, когда ты пожалеешь о своём выборе и поверь отчаянье и боль, которые заполнили меня до краёв перейдут к тебе, — я сделала шаг вперёд чтобы уйти, но замерев рядом с ней, я решилась добавить, — И настанет он очень скоро.

Амала изранила моё сердце тысячами кинжалов, а вела себя так, будто кровью истекала она. Я направилась дальше по коридору, чтобы наконец покинуть резиденцию. Мне тошнило от каждого человека, который сегодня повстречался на моём пути, в том числе и от себя, но лишь один вызывал душевный покой. Отец. Лишь ему удалось отвлечь меня от всего, что тревожило мою душу и бесцеремонно расцарапывало её, напротив, он смог подарить минуты блаженного спокойствия и тепла, которые теперь были на вес золота.

Замерев у одной из колонн, я глубоко вздохнула, опираясь спиной об приятную прохладу, которую дарил кварц. Прикрыв глаза, я погрузилась в воспоминания, бережно возвращаясь к хоть каким-то моментам, где могла видеть отца. Пролистывая одно за одним, я расстраивалась всё больше, ведь не могла ничего вспомнить. Как вдруг я подобралась к школьному выпуску.

В тот вечер я ощущала смешанные эмоции. Всё вокруг меня казалось таким ярким и праздничным, но внутри меня тлело неприятное чувство раздражения и грусти.

Все девушки вокруг меня радостно смеялись и танцевали со своими отцами. В то время, как они наслаждались этим прекрасным моментом, мой отец, как обычно, где-то пил и привычно отсутствовал в моей жизни. Это было обидно и больно.

Я стояла в углу зала, наблюдая за красотой разлетающихся юбок и улыбками счастливых выпускниц, но чувствуя себя отчужденной и одинокой. Мои глаза наполнились слезами, но я не позволяла им вылиться. Было паршиво от каждой улыбки, эго внутри заиграло завистью, ведь чем я хуже? Почему со мной судьба обходилась именно так? Я засмотрелась в одну точку, а именно на мужчину стоявшем в другом конце зала, я видела, как он сделал несколько шагов направленных куда-то в мою сторону, но предо мной возник силуэт.

Джереми — старший брат моей школьной подруги. Он был красивым и элегантным молодым мужчиной. Протянув мне руку, он улыбнулся самой искренней улыбкой, которой хотел подбодрить. Он не дал мне остаться в углу одинокой, а заставил глаза засиять искренней благодарностью.

Мы двигались в такт музыке, и я чувствовала, как все негативные эмоции начали покидать моё тело. Джереми был моим временным убежищем от реальности, от моих собственных разочарований. Тот мужчина наблюдал за нами с искренней едва заметной улыбкой.

— Папа! — распахнув глаза, я увидела перед собой удивлённого Амрита, который едва заметно вздрогнул от моего неожиданного возгласа.

— Я... — в попытках сконцентрироваться, он тряхнул головой, — Думал ты уехала, — отведя глаза в сторону более уверено сказал он.

— Как раз собиралась.

— Асми, если ты не хочешь туда возвращаться только скажи. Можешь остаться здесь.

— Тебе не кажется, что твои игры заходят слишком далеко? — устало вздохнув я снова опёрлась о колонну.

— Что ты имеешь ввиду? — он едва ухмыльнулся, но взгляд оставался внимательно изучающим.

— То, что тебе стоит прекратить играть чувствами Амалы.

— Я не играл и даже не собирался. Всё это сложнее чем кажется.

— Неужто? Я слышала ваш разговор в гостиной, и я не желаю видеть твою заботу в то время как вы обещаны друг другу.

— Риши клялся защищать тебя...

— Клятвы не более чем слова, а слова — не более чем ветер, — мои губы дрогнули в печальной улыбке.

— Тебе ещё предстоит узнать многое, Асми. И мне очень хотелось бы не видеть того... что было тем вечером.

— Этого больше не повторится. Амрит, прекрати это, пожалуйста, — я развернулась, чтобы уйти, но его рука мягко перехватила мою, заключая в объятия.

— Ты...

Мгновенная вспышка перед глазами, которая вынудила замереть в оцепенении. Цвет тёмного вина, насыщенного бордового оттенка, густой крови, спелой черешни, зёрен граната и рубина, купающегося в поглощающих языках пламени. Он показывал мне все моменты, связанные со мной.

Он ощущал моё тепло и слышал сердцебиение, когда прижал к своей груди. Его воспоминания были яркими и проникнутыми любовью. Показывал, как впервые увидел меня в толпе на улицах Калькутты. Её красота и элегантность захватили меня, и я почувствовал, что в моей жизни что-то изменится.

Знакомство в библиотеке сопровождалось особым теплом в его сердце. Несравненная красота и ослепляющий блеск в глубоких карих глазах. Она не похожа ни на кого кто встречался мне прежде.

— Мы должны помочь ей, иначе...

— Я убью его, если хоть волос упадёт с её головы, — Амрит смотрел на привычно спокойного Рэйтана.

Его нутро охватил страх, когда Амрит увидел меня с разбитой губой и бешенным страхом в глазах, который я пыталась скрыть агрессией и ненавистью. Его сердце сжалось от боли и тревоги, но более сильное чувство захлестнуло все остальные, безжалостно снося штормом — отвращение к самому себе. Кто же я после этого? Бросил её в объятия смерти собственноручно.

Он видел моё слабое тело, которое держал в своих объятиях, и слышал дыхание, растроганное и сокрушенное. В темноте сидел рядом с кроватью, внимательно следя за каждым вздохом, жаждущий увидеть, как я наконец-то проснусь. И вот тогда я понял, что никто и никогда не подарит мне таких же чувств. Ни обещанная невеста, ни одна девушка во всём мире. Я видел в карих глазах многое — боль, одиночество, но искры надежды так искрились в них, что это могло придать сил не только ей.

Но в то же время, он ощущал и страх. Страх потерять меня. Боялся, что мой выбор приведёт к разрушению всего, что я когда-либо знал. Но также знал, что без Асми жизнь будет лишена смысла.

— Мы обещаны друг другу, но не принадлежим.

— Всё из-за неё, не так ли? — бровь Амалы вздёрнулась, а горделиво поднятый подбородок говорил о её чувствах.

— Тебе незачем знать это.

— Она малолетняя дрянь!

— Кем бы ты ни была, и чтобы ты не чувствовала тебе не стоит отзываться так о будущей госпоже Бенгалии, — Рэйтан встрял в разговор.

— Б-будущей госпоже? — явно удивлённая Амала, потупила взгляд, а затем нахмурилась, — Вот как...

А затем его мысли оборвались, возвращая меня в реальность.

— Зачем ты... — не успела я договорить, как ощутила прочную, толстую нить связывавшую наши судьбы, — Нет, — едва слышно прошептала я, — Не может быть, — нить плотно села на мизинец грозясь остаться на нём навечно.

— Я надеялся, что ты почувствуешь мою искренность и поймёшь, что между нами есть нечто особенное. Будь я писателем, я бы описал каждую деталь, чтобы передать всю глубину моих чувств, Асми.

Мой удивлённый взгляд внимательно изучал его лицо. То, каким Амрит был рядом со мной удивляло, вводило в ступор. Привычно нахальный, надменный и слишком самоуверенный, рядом со мной превращался в самого трепетного и обходительного мужчину, которого я только знала.

— Откуда ты узнал о моём даре? — мы продолжали смотреть друг на друга так, будто остального мира не существовало.

— Твоя сестра рассказала.

Кивнув, я отступила чтобы уйти, но Амрит снова удержал меня за руку.

— Останься.

— Я не могу, — мягко вывернувшись, я зашагала прочь, в поисках папы.

Теперь в мыслях засел Амрит, как бы я не старалась, я продолжала ощущать нашу связь. Это изумляло, ни одна связь не была такой прочной и осязаемой, а про мгновенную точку соприкосновения я и вовсе молчала. С другими всё было иначе, её нужно было искать, с Амритом же нам стоило всего лишь соприкоснуться. Я находила это странным, но вместе с тем чем-то особенным, важным. Такую связь точно не стоило разрывать, но, что мне делать с его признанием? Риши предал меня и мои чувства, но могла ли я предать их также легко?

— Как хорошо, что ты не уехала, дорогая! — позади послышался голос отца.

— Папа, — негромко, но достаточно для того, чтобы он услышал произнесла я, а затем крепко обняла, будто эту возможность могли забрать, — Я вспомнила, вспомнила!

Я слышала стук его сердца, тёплое дыхание, и тёплые шероховатые ладони, которые обнимали мои плечи. В Калькутте я лишилась многого, но взамен обрела слишком ценное и важное, то, что не купить ни за какие деньги. Я воссоединилась с семьёй и это стоило всех испытаний, которые выпали мне в этом городе.