В объятиях лжи.

— Мала...

Мы ринулись друг к другу, страшась, что всё это ложь. Очередной сон, от которого я проснусь с разбитым сердцем. Зная, что руки матери не коснутся моего лица; зная, что не услышу биение её сердца, когда буду нежиться в её объятиях; зная, что её лаковый голос не позовёт меня по имени; зная, что не услышу её запаха сандала с лавандой, который прежде окутывал каждый уголок дома.

Но сейчас всё было взаправду. Я нежилась в её объятиях, как в детстве. Слышала стук её сердца и тот самый аромат, который всякий раз оставался на моей одежде. Я много раз покупала духи с таким запахом, но каждый раз он оказывался не тем. По моим щекам стекали слёзы, а руки жадно вжимались в одежду мамы. Казалось, стоит мне сейчас ослабить хватку, и она вновь исчезнет.

Асми Кхан. Резиденция Дубеев.

Я сидела молча, оглядывая Рэйтана, пока тот вырисовывал узоры хной на моей руке.

— Не стоит так пристально изучать меня, Асми, — он улыбнулся, на мгновенье переводя взгляд на меня.

— Пытаюсь разгадать, кто ты, и что вообще тут творится, — спокойно ответила я, уже привыкая к ситуации, в которой находилась.

— Что же тебя тревожит?

— Ты ведь знаешь больше, чем я думаю, — я ухмыльнулась.

— Метко, — он вновь улыбнулся, — Но иногда стоит поделиться, чтобы стало легче.

— Если мы оба знаем, что меня тревожит, то не считаю разумным повторять это. Куда проще спросить, что мне делать дальше? Как поступать?

— Так, как подскажет тебе твоя душа.

Я задумчиво смотрела на мехенди, которая была практически завершена. Душа... Что, если она сама запуталась в прочно сплетённых нитях?

— Ох, Асми. Ответы кроются куда глубже. Отдохни от всех забот, отправься в храм одна, уверен, там ты найдёшь ответы.

— Ты... — я вскинула бровь, на что получила положительный кивок.

— Ты и сама умело читаешь чужие души, — на его губах играла нежная улыбка.

Моё лицо оставалось серьёзным, я всматривалась куда-то вдаль, обдумывая слова Вайша. Безымянный палец окольцовывала красная нить, ощущение натяжения нарастало, я чувствовала, что Риши где-то поблизости. Однако за спиной послышался голос Амрита.

— Так, Так. Асми Кхан собственной персоной, — на его губах играла улыбка.

— Сам господин Дубей нашёл время для встречи? Каким богам нужно слать молитвы благодарности? — я встретила его той же улыбкой.

— Молитвы для Аватара Шивы будет достаточно, — он раскинул руки для объятий, кинув быстрый взгляд в сторону Рэйтана.

— Что ты сделал с настоящим Амритом? — я с радостью нырнула в его объятия, — Он бы не стал оценивать себя так.

Многозначительные переглядки Дубея и Вайша ввели меня в заблуждение.

— Так, и для чего ты пригласил меня сюда? — я вскинула бровь, отступив на шаг назад.

— Думал, что получится сделать это тут, но увы есть помехи, — он мгновенно нахмурился, — Водитель отвезёт тебя к Чауханам. Мы с Вайшем приедем следом.

— Хорошо? — я нахмурилась, строя догадки о том, что эти двое могли придумать.

Мы втроём покинули стены резиденции под шутки Дубея. Оглянувшись на сад, я встретилась с взглядом Вимала, который внимательно изучал меня. Кивнув на прощание и отвернувшись, я встретилась с двумя автомобилями. Рэйтан открыл передо мной дверь, приглашая в салон, пока Амрит остался стоять в стороне.

— Бхая амша лагхус санскрита — страх удел слабых. — одними губами прошептал он, натягивая ухмылку. Но взгляд его был серьёзным, как никогда. Санскрит?

Натянуто улыбнувшись ему, я села в салон авто. Дверь за мной закрыл Вайш, а когда он направился к Амриту, глаза зацепились за Риши, выходящего из резиденции. Как вдруг я ощутила на себе долгий, изучающий взгляд.

— Вот мы и встретились, — он заблокировал двери, — же-лан-на-я.

Голос раздавшийся в салоне окутал моё тело льдом, страх заставил вжаться в сиденье, а руки истерично дёргали ручку двери, не веря в происходящее. Я стучала руками в окно, пока мы на большой скорости всё дальше отдалялись от дома Дубеев,

— Тебе нужно быть послушной девочкой, если хочешь жить, — на его губах играла омерзительная ухмылка.

Ему точно доставляло наслаждение моя безвыходная ситуация. Майкл любил чувство власти, а когда в твоих руках жизнь другого человека, вкус власти становится слаще.

— Заткнись, Бишоп! Заткнись, заклинаю Матерью.

— Твоя мать мертва, Асми. Или бросила тебя, зная, какая ты никчёмная, — выпалил он, не осознав смысла моей фразы.

Мы петляли разными поворотами на огромной скорости. Бишоп сносил палатки продавцов, люди в ужасе отскакивали, страшась оказаться под колёсами безумца.

— Странно, что прежде эту никчёмную ты звал своей любовью. Может вся проблема в тебе?

Мои глаза метались по салону, в надежде зацепиться за что-то, что могло бы меня спасти. Я вдруг стянула накидку со своих волос, крепко наматывая её на пальцы, а затем резким движением перекинула её через изголовье водительского кресла. Тем самым прижимая Бишопа к сиденью за шею.

— Сбавь скорость, — кричала я, — Сбавь, придурок!

Автомобиль стал медленно тормозить.

— Не глу-пи, жела-нная — ему с трудом удавалось говорить, но я не ослабляла хватку, пока он окончательно не затормозил где-то в поле, откуда, за деревьями, виднелись своды храма.

Как только Бишоп остановил машину и попытался дотянуться ко мне руками, я потянула за концы ткани сильнее, быстрым движением нажав на кнопку, открывающую двери. А после со всех ног побежала прочь от машины.

Я бежала не оборачиваясь, жадно глотая воздух. Но Бишоп был не так прост, а потому умело настиг меня, заваливая на траву. Его руки пытались ухватить меня за шею, но я сопротивлялась, била его по лицу, царапала. Делала всё, чтобы выжить. Зарядив коленкой в живот, а затем столкнув его с себя в сторону я поднялась на ноги, но его пальцы мёртвой хваткой вцепились в мою лодыжку. Отчего я вновь оказалась на траве.

— Кхан, ты не так бездарна, как прежде, — вымолвил он, ударяя меня в живот, — Только вот я сильнее.

— Тёмная Мать, помоги, — озверевший взгляд серых глаз вцепился в меня, пока мои губы шептали одну и ту же фразу.

— Что ты мямлишь? — он схватил меня за волосы, привлекая ближе к себе.

Выиграв момент, я размахнулась, ударив его по лицу, из-за чего на его губах выступила кровь.

— Дрянь! — нога Бишопа ударила меня по рёбрам.

Услышав звук приближающейся машины, я рассмеялась, глядя на Майкла. Он ринулся к машине, на которой мы приехали, но моя рука цепко ухватилась за ткань его брюк, потому он оказался на земле, как я прежде.

Амрит и Рэйтан оказались рядом. Руки Рэйтана стали помогать мне встать, но я отмахнулась от помощи. Поднявшись на ноги, я приблизилась к мерзавцу, лежащему на земле.

— Гори в аду! — плюнув ему в лицо, я ударила ногой в живот, а затем ещё и ещё.

Так продолжалось, пока меня не оттащил Рэйтан. Он усадил меня в машину, строго на строго наказывая сидеть внутри, а затем внутри оказался Дубей.

— Если ты знал об этом, Дубей, клянусь, я покалечу тебя также! — я злостно толкнула его в плечо.

— Возвращаемся к прежнему адресу, — холодно проговорив это водителю, он наконец обернулся ко мне, — Я... Это моя ошибка, Асми. У меня были догадки о том, что покушение совершил он, но очевидных фактов не было, — мой взгляд, наполненный злобой, был устремлён в его лицо. — Если бы я знал, что он сделает с тобой такое, — он вытер платком кровь с моих губ, — Я бы даже не подумал посадить тебя в одну машину с этим ублюдком.

В его голосе гремела злость, но была она на самого себя. Эта ошибка могла стоить мне жизни, снова, и Амрит прекрасно понимал это.

— Бывало и хуже, — я забрала платок из его рук, прикладывая к пульсирующей губе.

— Хуже? — нахмурившись он вновь посмотрел на меня.

— Когда-нибудь я найду в себе силы спокойно вспоминать об этом. Тогда я поделюсь с тобой. Но это не отменяет того факта, что ты чёртов засранец, Дубей, и я ещё найду способ отплатить тебе за это.

Дальше мы ехали в тишине, но думали об одном и том же. Улицы сменяли друг друга, торговцы постепенно восстанавливали свои палатки, после недавнего крушения. В голове крутились мысли о том, что дальше будет со мной. Какие ещё испытания подготовила мне судьба?

Когда машина остановилась среди многоэтажных домов, я наконец вырвалась из омута мыслей.

— Пойдём.

Сказав это, Амрит покинул машину, а я вслед за ним. Когда мы остановились у одной из дверей, я ощутила натяжение фиолетовой нити. Удивлённо я перевела взгляд на Дубея, который стоял с довольной ухмылкой.

— Открывай же, — легонько подтолкнув меня, он остался стоять рядом.

Нерешительно коснувшись пальцами дверной ручки, я опустила её вниз. Лёгкие заполнились ароматом сандала и лаванды, отчего на глаза выступили слёзы. До ломоты в теле родной запах, которого мне так не хватало долгие годы.

Я буквально влетела в квартиру, оглядывая её. Приметив силуэт мамы, тут же ринулась к ней. В тот момент вся боль вдруг ушла, испарилась, как и всё пространство вокруг. Самые желанные, самые родные объятия встретили меня, как заблудшего путника, который наконец нашёл дорогу домой.

— Моя желанная Асми, — прошептала мама, поглаживая мои волосы.

Я на секунду отстранилась, чтобы вновь посмотреть на неё.

— Что же с твоей губой? — мама удивлённо вскинула брови.

— Долгая история, — грустно улыбнувшись я вновь припала к её груди.

— Теперь у нас много времени, моя девочка, — она покачивала меня в объятиях, словно грудного ребёнка.

Амала Кхан.

— Амала? Можно тебя? — Дубей стоявший на пороге наблюдал за мамой и Асми.

— Что случилось? — оказавшись за дверью, я наконец беспокойно взглянула на Дубея.

— Бишоп. Ты знала, что он в Калькутте? — брови Амрита тут же нахмурились, а взгляд почерствел.

— Асми говорила об этом. Киллиан звонил прокурору, тот сказал, что он всё ещё под стражей, — я непонимающе взглянула на Амрита, — Что случилось?

— Он напал на Асми.

— Что?!

— Не думаю, что стоит обсуждать это тут, Амала. Прогуляемся?

Мы прогуливались по улицам Калькутты, которые, как ни странно, были полупустыми. Я рассказывала об ужасном прошлом моей сестры. О долгой реабилитации и о том, что Асми долгое время пугалась выхода на улицу.

Лондон — 1979 год. Квартира семьи Кхан.

Уже на протяжении шести месяцев Асми работала с психологом. Процесс шёл медленно, но миссис Джексон уверенно продолжала работу с ментальным здоровьем моей сестры.

Первые шесть месяцев до психолога можно было прировнять лишь к одному — твою душу нагло выпотрошили из тела, направляя в горящий котёл ада, который с каждым днём закипал всё сильнее. Во многом я винила себя. Из-за учёбы и выпускных экзаменов мне всё меньше времени удавалось уделять моей малышке Асми. Приходя домой я утопала в заботе о бабушке, а с ней перебрасывалась лишь парой обыденных фраз.

Обрати я хоть каплю внимания на мелочи в её поведении, то точно поняла бы всё. Уберегла бы от возможной смерти. А что было бы если в ту злосчастную ночь охранник не успел бы? Что если бы Асми всё же умерла?

Я часто думала над этим. Знала, что в тот вечер я бы потеряла и себя, смысл моей жизни бы испарился. Но даже несмотря на то, что Асми была жива, я прошла все круги ада вместе с ней. Еженощно она кричала от ужасных кошмаров. Этот истошный крик каждый раз оставлял на моём сердце кровавый порез. Я бежала в её комнату, чтобы успокоить, до последнего прижимала её к своей груди, пока не слышала мирного сопения.

Боль за состояния сестры вырывалась ночными слезами. Казалось на моей кровати ни осталось ни миллиметра, который не был пропитан хоть каплей ночных истерик. День за днём всё повторялось, шесть месяцев прошли словно в бреду.

Я видела все старания, видела, как Асми пыталась справляться с собой. Изредка она стала выходить на улицу, даже просто, чтобы посидеть на лавке у дома. Однако в её сердце всё ещё сидел страх мужчин, хоть она и отрицала этот факт. Я не присутствовала ни на одном сеансе терапии, по желанию сестры. Но на моих глазах Асми менялась, я наблюдала за всем прогрессом. Вскоре, когда я добилась заключения Бишопа, Асми вернулась в университет.

Помимо заключения Бишопа под стражу, я добилась увольнения директора, который нагло закрывал глаза на утехи преподавателя со студентками. Чтобы Асми чувствовала себя в безопасности я договорилась с одной из моих преподавательниц, чтобы та взяла её на подготовку к вступительным экзаменам.

И вот моя сестра, интересовавшаяся Индией с самого детства, стала не хуже любого индолога, которого я только знала. Её тяга к знаниям и вечные походы в библиотеки дали о себе знать. На моих глазах Асми, как бутон розы, вновь расцвела, распустила свои лепестки. Год и семь месяцев работы с миссис Джексон поставили её на ноги, вернули к жизни, а потому эта женщина стала нам ближе всех.

Калькутта — 1980 год.

— Вот такая у нас история, — подытожив, мой взгляд был устремлён под ноги.

— Его ждёт суровое наказание, Амала, — он вдруг остановился, взяв меня за руку.

Я перевела взгляд на Амрита, который с особым трепетом во взгляде подмечал каждое моё движение.

— Я должен признаться... Это произошло по моей вине, — взгляд Амрита наполнился печалью и раздражением к самому себе.

— Что? — я отпрянула от него на шаг назад, — Какого чёрта, Дубей?!

— Я не знал ничего о том, что ты мне рассказала. На свадьбе кто-то совершил покушение на Асми, но я вовремя подоспел. Глупые мысли взбрели в мою голову, когда догадки стали подкрепляться определёнными фактами. Мы и подумать не могли, что нечто подобное случится...

— Мы?! — в моих зелёных глазах искрили молнии.

— Вайш и я.

— О Боги! — я раздраженно коснулась лба, — По вашей вине она вновь могла погибнуть! — мои руки грубо толкнули его в грудь, — Вы хотели лишить меня самого ценного! Моей Асми! — я продолжала бить его в грудь, пока Амрит неподвижно стоял, принимая на себя весь гнев. — Не смейте попадаться мне на глаза! Слышишь?! Не хочу видеть вас рядом ни с Асми, ни со мной!

— Всё было под контролем, Амала, — позади послышался привычно спокойный голос Вайша.

— Под каким к чёрту контролем? — процедила я, — Кем вы вдвоём себя возомнили? Богами?

— Мала... — Амрит осторожно коснулся моего плеча.

— Не смей, Дубей, — я обернулась к нему указывая пальцем в лицо одного, а затем другого мужчины, — Только посмейте приблизиться к ней.

Клянусь, я сделаю с вами то же, что Бишоп сделал с моей сестрой.

Я развернулась, чтобы уйти, но сильный ветер толкнул меня назад, сбивая с ног. Я приготовилась к падению, выставив руки за спиной, но падала я слишком долго. Одна, две, три... четыре, пять секунд. Очертания местности исчезли, знакомые пейзажи будто испарились. Я летела вниз в какой-то непроглядной тьме. Воздух здесь был холодным и влажным.

Когда я открыла глаза всё изменилось. Я не почувствовала приземления, однако уже оказалась на полу. Ладони обожгло холодом камня. Это была не трава в небольшом парке у жилого квартала.

— Где я?

Оглянувшись по сторонам, я поняла, что нахожусь в какой-то пещере. Я услышала шаги, сначала тихие, но потом они становились громче. В какой-то момент мне показалось, что сюда идёт целая толпа.

— Здесь нам никто не помешает, — с особым наслаждением отметил Амир.

— Место, где не существует времени... где нет её, — пасть Эши открылась в отвратительном оскале.

— Никто не защитит тебя, — Роуз нагло ухмылялся.

Я стиснула зубы, охваченная внезапно накатившей злостью. Не могла моя жизнь закончиться так, я знала это. И чувствовала, что должна бороться до самого конца. Даже если победа мне не гарантирована.

— Сделайте только шаг в мою сторону, и я разорву каждого! Довольно с меня этой чертовщины! Ну, кто первый?

— Зли-и-ись... я говорила: такая плоть лишь слаще! — на губах Эши играла дьявольская ухмылка.

Во тьме, окружавшей нас, горели сотни жутких красных глаз. Каждый смотрел на меня с голодом, жадностью. Все, кроме Эши. В её блеклых глазах был особый интерес. Думай, Амала, думай! Тут в подсознании вспомнилась тантра. Я собралась духом, чтобы не сбиться и прочесть её правильно.

— Тобой рождена вся эта вселенная, тобой сотворён этот мир, — все бхуты резко застыли, уставившись на меня немигающим взглядом, — Ты всегда пожираешь его в конце. Ты проявляешься в виде разрушительной силы. Тёмная Мать, Мать Раздора, Мать времени, — мёртвые стали дрожать, трястись, — Ты великая ночь окончательного растворения и ужасная ночь заблуждения. Ты ужасная, ты наивысшая Владычица. Великая честь пасть жертвой во имя тебя...

После завершающей фразы, бхуты, как один, впились когтями в собственные горла, пытаясь вспороть их. Все, кроме Эши. Она спокойно оставалась на меня, всё ещё наблюдала за мной. Чёрная загустевшая кровь хлынула на каменный пол и стены.

— Хватит! — ущелье содрогнулось от громогласного рёва, — Прочь от неё!

Бхуты послушно расступились. Я упала на колени, ощутив невероятное облегчение.

— Проведите её ко мне, — властный голос звучал будто извне.

Часть мёртвых послушно направилась дальше по ущелью, а вторая часть ждала, когда я поднимусь и последую за ними. Насколько я могла судить, мертвецы способны ждать очень долго, и если я не повинуюсь, то останусь сидеть здесь. Я пошла за ними. Бхуты остановились чётко перед входом в просторный зал. Не пересекая порог, они двинулись обратно. Тихие и покорные. Я осталась одна.

— Подойди, — голос звучал откуда-то изнутри.

Я понятия не имела чего ожидать, но пошла дальше, словно заворожённая. В конце просторного зала, вымощенного обсидианом, сидела чья-то фигура. Ещё немного приблизившись, я, наконец, узнала...

— Ты?.. — я удивлённо вскинула брови глядя на Рэйтана, которого я видела не так давно, сейчас восседал на троне.

— И вот ты здесь, не думал, что это случится так быстро. Но того требовали обстоятельства.

— Р-рэйтан?.. — в моих глазах мелькнула тень страха.

Он медленно поднялся со своего места. Вальяжно спустился по ступенькам.

— Здесь моё имя звучит немного иначе... Рита-Шива.

— Шива? Ты?.. — сердце заколотилось. Осознание того, что всё изученное мной ранее может быть правдой, приводило в шок.

— Нет. Я не Шива.

— Тогда кто?..

Рэйтан приблизился. Улыбнулся мне мягко.

— Амала, я расскажу тебе больше, если дашь мне небольшое обещание.

— Какое? — я вскинула бровь.

— Не покидай Калькутту, пока не доберёшься до правды. Своей собственной. Ты и Асми, нужны нам здесь.

— Асми чуть не умерла сегодня, а ты говоришь про обещания?!

— Да.

Я тяжело вздохнула, выбора не было.

— Хорошо.

— Хорошо, — Рэйтан улыбнулся, — Я лишь один из аватаров, земных воплощений Шивы, ответвление могущественного бога. Я не имею собственной силы или собственного сознания. Моё тело и разум — его частички. Шива отправил часть своей плоти и души к людям, чтобы я следил за ними. Чтобы контролировал естественный ход вещей. Не позволяя чужакам нарушать заданный порядок. Я не отдельная личность, а продолжение уже существующей. Один из векторов Шивы.

О чём-то подобном я давно начала подозревать. Брахман предупреждал меня. Да и мои видения, то, что я увидела в лесу Клифаграми, доказывают это. Изумлённо осев на пол, я покачала головой.

— Если это так... значит, всё описанное в книгах по индуизму правда?

— Да.

— Вишну, Парвати, Кали... они существуют?

— Да.

Как и говорила Сана! Она знала всё, с самого начала.

— Пойдём, — он поманил меня рукой.

Я молча поплелась за ним, ведь противиться было бесполезно. Рэйтан усадил меня на шёлковые подушки.

— Почему бхуты нападают на меня?

— Потому что в тебе и Асми есть энергия той, в чью честь приносят жертвы.

— Кали? — я изумлённо вскинула брови.

— Да. Если они поглотят вашу плоть, то их боль ослабнет.

— Боль?

— Да. Ритуальный клинок, которым совершают жертвы, особенный. Он ранит не только тело, но и душу, которая потом страдает.

— Ох...

Перед глазами вспыхнули воспоминания. Жрец — Да... Несущий боль. Роуз — Чтобы эта боль... ушла-а-а. Прикосновения Калидасы заставляют страдать. В это-о-ом его суть.

— Боль несущий... — Рэйтан одобрительно кивнул.

— Его называют Калидасой. Древний ритуальный кинжал, передающийся по наследству.

— Ты принимаешь в этом участие?

— Нет, — он нахмурился, — Я подталкиваю, слушаю, говорю... но сам ничего не делаю, — он потянулся за кистью, — Теперь я нарисую тебе мехенди.

— Зачем?

— В лунных узорах, будет заключена часть моей энергии. Это оттолкнёт бхутов. Я уже нарисовал такой Асми, — я протянула свою руку.

— Она тоже знает кто ты?

— Нет, ещё не время.

Аккуратными и выверенными движениями Рэйтан рисовал на моих руках красивые необычные узоры. От кисти будто шёл едва уловимый холодок. Некая энергия спокойствия.

Несколько дней спустя. Асми Кхан — дом семьи Чаухан.

Глубокая ночь мирно убаюкивала меня в своих объятиях. А все мысли были заняты мамой.

— Моя дорогая, мы не сможем проводить много времени вместе. Во встречах мы должны ограничиваться.

— Но почему? — вымученно спросила я.

— Пока я не смогу гарантировать безопасность для вас, то не стану рисковать жизнями тебя или Амалы.

Во взгляде мамы виднелось сожаление и печаль.

— Я люблю вас, несмотря ни на что. Я рядом, даже если ты не ощущаешь физического присутствия. Нить на твоём пальце по-прежнему прочно сплетает со мной.

Сон не шел. Я ворочалась в кровати, не находя себе места. Губа по-прежнему саднила, а гематомы на рёбрах оставались багровыми пятнами. Накинув халат, я спустила ноги. Холодный кафель неприятно обжог ступни, быстрым движением переместившись на ковёр, я обула тапочки и побрела на первый этаж.

Найдя на кухне молоко и мёд, я смешала два ингредиента, и стала греть полученный напиток. Когда тёплый стакан молока оказался в моей руке, не раздумывая я вышла в сад. Привычно тёплая летняя ночь ещё не успела остудить землю после знойного жаркого дня. Громкий лай собак за воротами вынудил меня остановиться. Приблизившись к ограде, выглянула.

— Кыш! Проваливай говорю тебе, — на ограде повисла перепуганная девушка, — Риши, отгони своего пса! — негромко требовала она.

Услышав его имя, я изумлённо замерла. Однако из тьмы слабоосвещённой улицы вышел мальчик лет одиннадцати. Когда я отвернулась и побрела обратно к дому, вдруг осознала, что Дубей уже давно не появлялся и не давал знать о себе. Опустошив стакан с молоком, я вернулась в дом. Устроившись на кровати поудобнее уснула.

Первые солнечные лучи игриво пробирались сквозь шторы, когда я лениво потёрла глаза. Пялясь в потолок пыталась окончательно проснуться. Ночное бодрствование давало о себе знать, потому мне пришлось приложить немало сил, чтобы всё-таки подняться с кровати и заняться утренней рутиной.

В моих планах было посещение храма. Как и советовал Рэйтан. Утром не так много людей, плюсом ко всему не слишком жарко. День предвещал быть хорошим, а потому быстро приведя себя в порядок, я остановилась на выборе сари. Чёрное, словно ночное небо оттенка, сари было украшено золотыми вставками, а потому казалось идеальным для посещения храма.

Просунув записку о своём плане на день под дверь Амалы, я покинула стены дома пока никто не проснулся. Лёгкий ветер приветливо развевал мои локоны, а утренняя свежесть, витающая в воздухе, ещё не успела раствориться. Сев в такси, я отправилась к Калигхату.

Поднявшись по извилистой дорожке, устланной яркими цветами, купив подношение, я вошла в священный храм, чувствуя, как нечто проникает под кожу, наполняя душу священной энергией. Перед входом я поклонилась божественному изображению, разулась, и оставила на алтаре подношение.

Внутри храма витал запах благовоний и ладана, звучали тихие мелодии традиционной индийской музыки. Ступив на гладкий мраморный пол, я подошла к священному изображению богини Кали, села на колени поклонившись, слегка касаясь пола головой. Моё сердце билось сильнее, пока мои губы шептали молитвы, прося благословения и направления в этом тернистом пути.

Внезапно, я почувствовала, как ветер пронесся мимо, что заставило обернуться. Позади алтаря, в темном углу храма, восседала статуя богини Кали с ее многочисленными руками, каждая из которых держала символический предмет. Глаза богини сверкали тайной мудростью, словно та знала ответы на все вопросы, заданные ей.

Внезапно, запах ладана иссяк, мелодии стихли, и в храме воцарилась тишина. Голос, невидимый, но четко различимый, прозвучал в моём сознании: «Смело иди вперед, дочь моей души. В твоем сердце спрятаны ответы, и я буду с тобой на пути до самого конца. Воспользуйся силой, подаренной мною. Будь смела и тверда, так, как требует род Басу, верни то, что по праву твоё».

Слова богини вызвали недоумение. Род Басу... Снова он встретился на моём пути. Благодарно кивнув статуе, вновь опустилась на колени и осталась молиться ещё некоторое время. Когда в храме стало появляться больше людей, а свежесть утра стала заполняться запахом крови и выхлопов машин, я поняла, что стоит покинуть храм.

Но прежде я направилась в сад, где меня ждал благоухающий сад. Прошло всего несколько недель, с прошлого моего посещения Калигхата, а меня уже дважды пытались убить. Что же значит твоё наставление, Махакали? Ответы спрятаны в сердце... Нахмурившись, я коснулась лепестков розы, которые словно мягкие перышки ласкали кожу.

— Доброго утра, Асми, — позади меня раздался властный мужской голос, отчего я обернулась.

— Доброго утра, господин Дубей, — приветливо улыбнувшись, немного склонила голову.

— Что ж, странно увидеть тебя здесь утром, — Вимал остановился рядом со мной, кинув взгляд на розу, лепестков которой я касалась несколько секунд назад.

— Моя душа в смятении, а в храме я ощущаю спокойствие и лёгкость. Вот и пришла пораньше.

— Похвально, — в его глазах на секунду вспыхнуло нечто, что я не смогла разобрать.

— Благодарю, — я посмотрела на розы, а затем вновь перевела взгляд на Дубея-старшего, — Вы назвали меня именем матери при первой встрече... Почему?

— Думаю, говорить о вашей схожести нет смысла, ты и сама это видишь.

— Это так, значит, вы были знакомы?

— В далёком прошлом, — его лицо опечалилось, но лишь на долю секунды. Невооружённым взглядом было видно, какие чувства в нём вызывала Джотсана, — Я знал Джотсану, когда она была твоего возраста, через некоторое время она уехала в Лондон, — пусть лицо его было спрятано под маской влиятельного брахмана, но глаза никогда не спрячешь. Я умела читать по глазам, умела, ведь моя сестра имела ту же привычку, скрывать истинные чувства под маской.

С точностью могу сказать, что они были не просто знакомыми, их объединяла долгая, тернистая история, которая точно имела несчастливый финал. Вимал не знал, где она и что с ней, это я знала наверняка. Он перехватил розу, которая по-прежнему касалась моих рук, а затем обломал её стебель.

— Розы... Какими бы они ни были прекрасными внешне, их стебель ранит. Боль сопровождает тебя ещё долгие дни, а когда стихает, в душе по-прежнему остаётся осадок. Любовь ужасна, несчастна и в то же время очаровательна до замирания души.

Влюблённые прежде встречались здесь. Судьба переплела их жизни, как ткань на старинном ткацком станке. Яшода и Раджив встречались в тайне, под деревом милости. Эти цветы были свидетелями их неразделённой любви.

Но в этом мире истинной любви, как и в жизни, не все пути гладки. Обещана Яшода была другому, наречённый узнал о тайном союзе. В одну из тайных встреч он выстрелил из лука и попал прямиком в её сердце. Яшода погибла на руках возлюбленного, пропитав кровью каждый уголок сада.

Так началась их вечная тоска, разделённые формами, но соединённые душами. Розы Яшоды расцветали каждый год, наполняя воздух своим ароматом, словно песней любви, в то время как страж Раджив величественно стоял рядом, вечно влюблённый в свою розу. С тех пор в этом саду растут самые красивые и изысканные алые розы.

Вимал протянул мне цветок, прежде очистив стебель от шипов. А я тут же перенеслась в воспоминания из детства, где мама перед сном рассказывала мне эту легенду. Теперь всё встало на свои места, легенда была частично о них самих, только вот конец у их истории совершенно иной.

— Отец, я... — Риши на мгновенье замер, увидев меня, — всё выполнил.

— Что ж, полагаю у тебя ещё остались дела в храме, — он развернулся ко мне, — До встречи, Асми, — слегка склонив голову, натянул ухмылку.

— До встречи, господин Дубей, — повторив его действия я вновь перевела взгляд на Риши, наблюдая за ним с улыбкой.

Дубей смотрел в след своему отцу, пока тот не скрылся в стенах храма, а затем обернулся ко мне. Мы синхронно шагнули друг к другу, а затем ещё шаг и ещё. Наконец оказавшись рядом он коснулся моего лица, а затем привлёк к себе впиваясь в мои губы, одновременно с жадностью и трепетом. Так умел целовать только он. Такие чувства вызывал только он.

Мы целовались, не стыдясь ничего и никого, не заботились о том, что кто-то мог войти и увидеть. Жадность, с которой мы касались друг друга распаляла лишь больше. Отстранившись мы соприкоснулись лбами.

— Тосковала, — слетело с его разгорячённых, ещё пылающих губ.

— Не меньше тебя, Дубей, — ухмыльнувшись я переплела пальцы наших рук, — Почему оставил меня так надолго? — опечаленно мои губы расслабились, теряя прежнюю улыбку.

— Виноват, джанеман, виноват. Выполняю много дел к приближающимся праздникам.

— Плевать, — прошептала я, — Не смей так больше делать! — мы соприкоснулись кончиками носов.

— Уж хотел сегодня порадовать тебя визитом, наплевав на семейный ужин, — его рука коснулась моей талии, притягивая ближе к себе.

Ненароком он коснулся гематомы от чего я нахмурилась, прикусив внутреннюю сторону щеки.

— И что же, порадуешь? Или этой встречи достаточно? — я вскинула бровь, тут же натянув ухмылку на губы.

— Стоит подумать, — он состроил задумчивый взгляд, — Может и достаточно, — ухмыльнувшись мне в ответ.

— Раз так, то не смею задерживать, — закусив нижнюю губу, я вывернулась из его хватки, затем послав воздушный поцелуй, направилась к выходу.

Решив прогуляться к дому, я по-прежнему тонула в размышлениях о словах, сказанных богиней. Где-то должен быть ответ, уверена, он скрыт где-то на поверхности. В очевидном месте. Оказавшись у дома, я вдруг вспомнила о семейной библиотеке Чаухан. На пороге меня уже ждала Приянка.

— Доброе утро, Асми! Куда же ты убежала, не позавтракав? — внимательный взгляд миссис Чаухан, сопровождал каждое моё действие.

— Доброе утро! Я ходила в Калигхат, — руки потянулись, чтобы снять накидку, однако вспомнив об ужасных гематомах, которые выглядывали из-под топа я остановилась, избегая излишних расспросов, — Решила пойти пораньше, пока там было мало людей.

— Я только что приготовила перекус для тебя. Оставила на столе, — Приянка собиралась уходить.

— Госпожа Чаухан, я могу воспользоваться вашей библиотекой?

— Конечно, милая! Я решила сходить на рынок, поэтому это лучшее занятие, чтобы не скучать.

Кивнув Приянке, я направилась к библиотеке. Наконец скинув с себя накидку, я стала пробегаться взглядом по корешкам книг. Ничего интересного, закатив глаза, я всё же продолжила искать хоть что-то. Глаза зацепились за истрёпанный корешок книги.

Вытянув её, я стала пролистывать страницы. Где-то был загнут кончик, что ни странно, ведь при прочтении большинство людей делает именно так, чтобы отметить важную страницу. Книга была о растениях и травах. Не придав этому особого значения, я вернула книгу на место.

Увидев рядом книгу о шактизме и мифологии, рука тут же потянулась за учебниками. Устроившись на диване удобнее, я погрузилась в чтение. Время пролетело незаметно настолько, что вывела меня из транса Приянка, вошедшая в помещение.

— Асми, я искала тебя по всему дому, — женщина улыбнулась.

— Ох, что-то засиделась, — выглянув в окно, я поняла, что солнце уже наполовину спряталось за горизонтом, — Амала не пришла?

— Нет, милая. Полагаю, она задержится на работе, — только сейчас я заметила отстранённость и некоторую печаль в лице хозяйки.

— Госпожа Чаухан, всё в порядке? — я отложила книги, прикрываясь накидкой.

— Не сказала бы, — женщина переминалась с ноги на ногу, — Моя сестра заболела, и нам нужно будет уехать. Мы постараемся вернуться к рассвету, — хозяйка стыдилась просить о помощи, но была вынуждена, — Ты хорошая девушка, поэтому я могу возложить на тебя дом. Ты ведь не откажешься?

— Разумеется, поезжайте. Я присмотрю за домом, — улыбнувшись, я подошла к ней, — Здоровья Вашей сестре, уверена она скоро поправится.

— Спасибо, деточка — Приянка робко обняла меня, а затем отправилась готовиться к поездке, и дожидаться Арьяна, который вскоре должен был подъехать.

Вот так новости, промелькнуло в моих мыслях, когда я оказалась в своей комнате. Осталось дождаться Малу. Как вдруг внизу раздался телефонный звонок.

— Асми, это тебя, — с первого этажа донёсся голос миссис Чаухан.

Спустившись на первый этаж, я подошла к телефону.

— Да?

— Мой рубин, не жди меня к ужину. Я буду поздно, — в телефонной трубке раздался голос Амалы.

— Как вовремя, сестричка, — раздосадовано протянула я.

— Прости, — грустный голос Амалы, лишь добивал.

Прекрасно, Асми! В чужом доме, да ещё и совершенно одна. Закатив глаза, я увидела Приянку, которая уже собиралась уходить, таща несколько сумок.

— Что вы! Давайте помогу, — я подошла к женщине, забирая одну из сумок из её рук.

— Спасибо, милая Асми.

Как только мы оказались на улице, подоспевший Арьян перехватил сумки из наших рук, относя их к машине. Когда мы дошли к изгороди, Приянка развернулась ко мне.

— Вот дубликат ключей, — а затем стала объяснять какой для чего.

Когда с разъяснением было покончено, ко мне обратился Арьян.

— Мы скоро вернёмся, Асми. Не волнуйся.

Улыбнувшись на прощание, я помахала рукой, пока Чауханы отъезжали от дома. Тоска внутри стала медленно растягиваться внутри. Одна. Что ж, возьму пару книг и отправлюсь в свою комнату. Оказавшись в доме, первым делом я направилась в библиотеку, прихватив пару книг о мифологии и шактизме, которую всё ещё не дочитала. Пусть большую часть информации я уже знала, но большинство я читала впервые, а потому пополнить знания не было бы лишним.

Когда нужная литература оказалась в моих руках, я направилась в свою комнату. Оставив книги на прикроватном столике, я, скинув с себя одежду направилась в душ. Горячие струи воды стекали по телу, оставляя за собой краснеющие следы. Такой душ всегда помогал мне расслабиться и настроиться на нужный лад. Каждой клеточкой, я ощущала, как расслаблялись мышцы, что придавало особое наслаждение.

Покинув стены душевой и переодевшись в пижаму, я устроилась на кровати, погружаясь в чтение. За окном стемнело, потому я включила настольную лампу, которой было достаточно для комфортного чтения.

Строка за строкой, я проходилась по тексту, который уже знала, однако, когда пальцы ловко перевернули страницу, я прочла название, с которым ещё не встречалась.

Ракшаси Эша - лишённая добродетели, «убийца младенцев».

Эша, обладавшая беззаветной красотой и обольстительной хитростью, была послана зловещим Камсой для уничтожения младенца Кришны, чьи деяния предвещали конец тирании. Однако, как и всякий миф, эта история оказалась пронизанной тайной и символикой.

Ее появление в доме маленького Кришны напоминало приход теней в лунном свете — мягкое и загадочное. Эша вплеталась в жизнь младенца, как легкий аромат цветущих лотосов, и ее стройная фигура, словно вьющийся туман, окутывала его своим влиянием.

Великолепные ресницы Эши, подобные павлиньим перьям, закрывали её глаза, полные змеевидной хитрости. Её платье, как черная ночь, шептало о тайнах, и в её движениях звучала мелодия, соблазняющая сердца.

Однако, в этой встрече с темным началом судьбы, Кришна раскрывал свой божественный свет, словно рассвет среди туч. Его смех, как чистый источник, предчувствовал зловещее влияние Эши, её душа темная и холодная, была готова выполнить приказ Камсы.

А потому, завидя в доме приёмную мать, которая держала на руках маленького Кришну, уговорила ту передать ей малыша. Женщина позволила Эше взять младенца к себе на руки и накормить его молоком со своей груди. Намереваясь убить Кришну, Эша предварительно смазала свои соски ядом. Однако Кришна, будучи Богом, знал о её намерениях. Он крепко присосался к груди демоницы и вместе с молоком высосал её жизнь, прану (в прошлой жизни Вишну благословил Эшу на то, что в своём следующем воплощении она встретит его в форме снизошедшей на землю аватары, но она забыла об этом благословении).

Эша закричала от боли и начала просить Кришну смилостивиться над ней, но Кришна не внял её мольбам. Тогда Эша вскочила и попыталась убежать, но Кришна так и не отпустил её грудь. Она упала на землю, приняв свою настоящую, демоническую форму. С тех пор, там, где царит вечная смерть и тьма, заключена душа Эши, как проклятье, от которого она не могла избавиться.

Несмотря на всю обиду и злость, Кришна дал шанс Ракшаси Эше. Необыкновенный человек...

Я отвлеклась, отчётливо слыша, как в моё окно прилетел камешек. Тут же отложив книгу, я выглянула на балкон.

— Я...

— Стой! Я спущусь.

Накинув халат на плечи, я спустилась вниз. Под недоумевающий взгляд Риши открыв дверь.

— Асми? — он по-прежнему стоял у балкона, озадаченно осматривая мой силуэт.

— Заходи же, — я приоткрыла дверь шире.

— Что всё это значит, — Дубей всё же вошёл в дом.

— Ох, совсем ничего. Подумала, что стоит перестать скрывать наши отношения, и позвать на ужин в тесном кругу, — я смахнула с его плеча пылинку, которой там не было.

— Хорошо, — он слегка нахмурился, всё ещё оглядывая меня недоумевающим взглядом, — Пойдём?

Я залилась смехом, не веря в то, что Дубей принял всё за чистую монету.

— Риши, — я продолжала смеяться, взявшись руками за живот, — Я ведь пошутила. Чауханы уехали на ночь, в соседний город.

— Вот как, — в его голосе послышалась нотка печали, но губы были растянуты в улыбке.

— Пойдём, — я потянула его за руку, в свою комнату.

— Ты знала, что мне досталась самая очаровательная девушка во всей Индии? — Риши сел на кровать, взяв в руки, книгу которую я читала.

Защёлкнув дверь на замок, я скинула халат, откладывая его на спинку кровати.

— Асми, что это? — Риши мгновенно поменялся в лице, отчего я невольно прикрыла синяки на теле. Его суровый, взволнованный взгляд переместился на моё лицо.

— Риши, я... — я замялась, когда он приблизился ко мне, плавно убирая руки, которые прикрывали гематомы, — Мне трудно говорить об этом.

— Почему? Я должен знать, кто посмел проявить такую жесткость по отношению к тебе! Асми, ты моё всё, — он взял моё лицо в руки, вынуждая смотреть в зелёные глаза, — Кто посмел коснуться тебя?

— Это в прошлом, — я аккуратно вывернулась из его рук, перемещаясь на кровать.

— Если трудно рассказать, — он сел на край кровати, закидывая мои ноги на свои, — то покажи. Если готова, — добавил он еле слышно, — Но знай, я переверну всю Индию, но узнаю, кто причастен к этому, хочешь ты этого или нет.

Нерешительно приблизившись к Дубею, я коснулась его щеки, а после прислонилась своим лбом к его. Я показывала ему момент за моментом, но прежней боли на душе не было. Казалось, что я переборола себя, а взамен не получила боли, как и должно было быть.

Я наконец отпустила всю боль и воспоминания о Бишопе. Больше в сердце не было страха, я знала, что смогу постоять за себя. Знала, что должна бороться до конца, даже если не выйду победителем.

Когда Риши увидел всё, я отстранилась, грустно улыбнувшись.

— Вот такая история.

— Махарани моего сердца, ты больше никогда не ощутишь подобного. Обещаю, — он привлёк меня к себе оставляя нежный поцелуй на губах.

— Верю тебе, как никому другому, — улыбнувшись, я потянулась за ещё одним поцелуем.

— Ты оказалась бы глупышкой, если бы думала иначе, — прошептав фразу в губы, он ухмыльнулся, прикусив мою нижнюю губу.

— Играешь со мной, Дубей? — я отстранилась, заглядывая в зелёные глаза, в которых выплясывали черти.

— Возможно.

— Проиграешь, — я приблизилась, смазано коснувшись его губ своими.

— Как бы не так.

Властные руки Риши подхватили мои бёдра пересаживая на свои колени. Я прильнула к его губам, нуждаясь в нём, как никогда раньше. Его правая рука легла на мою ягодицу сжимая её, другой рукой приподнял край моей сорочки, касаясь спины. Дубей провёл линию вдоль позвоночника сверху-вниз. Нарочно прикусив его нижнюю губу, я ухмыльнулась, не размыкая поцелуй.

Отстранившись Риши пересадил меня на кровать, оставляя дорожку из поцелуев от скулы до самой ключицы. Его пальцы поддели лямку моей майки, спуская её вниз, следом большим пальцем провёл по моей шее, накрывая мои губы новым поцелуем.

Натяжение внизу живота росло с каждым касанием, с каждым поцелуем. Нащупав пуговицы на его шервани, я стала расстёгивать их, одну за одной. Когда я закончила, он перехватил мои руки, размыкая поцелуй снял с себя пиджак, поглядывая на меня соблазнительным прищуром.

Его руки потянули за край моей майки вверх обнажая грудь. Риши ласково уложил меня на кровать, стягивая с меня пижамные шортики.

— Руки... подними их к изголовью, — хрипотца в его голосе вызвала мурашки. Послушно выполнив просьбу, я закусила нижнюю губу.

Риши навис надо мной, осыпая шею горячими поцелуями. Спустившись к пупку он миллиметр за миллиметром оставлял дорожку из коротких поцелуев остановившись у груди, с его губ слетел тяжёлый вздох.

Очертив пальцем изгиб моей талии, он внимательно осмотрел кожу, заостряя внимание на гематомах и шраме, который достался от ног Бишопа. Склонившись он стал медленно расцеловывать каждый синяк, ссадину, особое внимание заостряя на шраме.

Я пылала, пылала внутри, пылала снаружи, охваченная новыми ощущениями, которых прежде не испытывала. Моя голова кружилась от переизбытка чувств, сейчас есть только я и он, и в этом мире не было ничего важнее нас.

Провёв пальцами по внутренней стороне бедра, Риши поддел край моих трусиков, не прерывая зрительного контакта. Когда я осталась без единой вещи, прикрывающей мою наготу, зелёные глаза Дубея жадно впивались в каждый миллиметр тела.

— Ты даже представить не можешь, насколько невероятно выглядишь сейчас, — он закусил губу, продолжая осматривать меня.

Затем вновь склонившись, он осыпал поцелуями внутреннюю часть бедра, спускаясь ниже. Глубоко вздохнув, я замерла. Его изящные пальцы коснулись половых губ отчего я сжала простынь рукой. Медленно проникнув внутрь, Риши задал определенный ритм движениям, что уже сводило с ума.

Я извивалась, сжимала простыни, чувствовала себя самой желанной под пристальным взглядом, который получал удовольствие от одного только вида на меня.

Склонив голову, губы Дубея коснулись клитора плавно посасывая его. С моих губ сорвался протяжный стон, а руки сжимали чёрные мягкие волосы парня.

— Риши... пожалуйста... — тело молило о большем, я хотела почувствовать его в себе.

Я привстала, потянувшись к брюкам парня, шумно выдох сорвался с губ, его тело кричало о своём желании. Юркнув рукой внутрь, провела пальцами по внешней стороне бедра, а затем притянула Риши за шею, впиваясь в губы новым поцелуем. Мы играли друг с другом, дразнили, хотя оба были на пределе.

Освободившись от брюк, Риши вновь навис надо мной, заглядывая в глаза, а после вошёл в меня. Стон удовольствия сорвался с моих губ, внутренние стенки сжались, обхватывая член. Он двигался медленно, наслаждался каждым моментом, каждой эмоцией, отраженной на моём лице.

Тяжело дыша, Риши перебивал мои стоны поцелуями, в которых я утопала. Я растворилась в удовольствии, в близости с возлюбленным, желанным мужчиной. Медленные движения сменились более ритмичными, а долгие поцелуи — смазанными и короткими. Мы чувствовали друг друга, вели себя так, словно знали друг друга всю жизнь, словно касались друг друга каждую ночь.

Ускоряя темп, его рука стиснула мою грудь, а затем провёл языком от ложбинки между грудью, до выраженной ключицы. Чем быстрее двигался Риши, тем больше стягивался прочный узел внизу живота. Я принялась двигаться бёдрами ему на встречу, чтобы Риши мог входить быстрее и глубже.

Мучительное, сладкое напряжение разрасталось внутри всё сильнее. От него хотелось избавиться как можно скорее. С каждым новым движением я была всё ближе к развязке, мои стоны звучали один за другим, заполняя собой всю комнату.

Напряжение лопнуло, мы оба достигли пика, утопая в нахлынувшем наслаждении. Мне было слишком хорошо, чтобы думать о чем-то, но я успела увидеть, что закончил он на моё бедро. Когда Риши лёг рядом, я повернулась к нему улыбаясь.

— Иди сюда, — он притянул меня к себе, оставив поцелуй на моей макушке.

Разговоры были излишни, потому, устроившись на его груди удобнее, я провалилась в сладкую дрёму, последним, что я слышала, стала его фраза.

— Я люблю тебя, Асми.

Утопая в сладких объятиях, я даже представить не могла, в каком бешенстве буду на следующий день.