Код красный

Я проснулась.

Голова тяжёлая, руки онемели. Компьютерный экран тускло светил, отбрасывая слабый голубоватый отблеск на стол. За окном – глухая ночь, неоновые огни города давно потухли, оставив улицы в полной темноте.

Передо мной на столе стоял бумажный стакан с кофе.

Кофе... Чонгук.

Он принес мне его, прежде чем я уснула.

Я осмотрелась. Его стол пуст. Стул чуть отодвинут.

— Чонгук? – пробормотала я, но ответом была тишина.

Может, снова вышел покурить?

В офисе было тихо, слишком тихо. Только приглушённый гул системного блока и лёгкое потрескивание монитора.

Я вздохнула, медленно потянувшись, чтобы разогнать напряжение в мышцах. Сон ещё не полностью рассеялся, оставляя после себя вязкое ощущение дремоты.

Но вдруг...

Глухой, влажный звук.

Где-то в коридоре.

Я замерла.

Прислушалась.

Будто... кто-то разделывает мясо.

Меня передёрнуло. Что за чёрт? Кто может в такое время...

Я затаила дыхание, но звуки не прекращались. Даже наоборот — стали отчётливее.

Чонгук? Может, он вернулся?

Но проходит минута. Две. Никто не заходит.

Нехорошее чувство скручивает желудок.

Я осторожно встаю, включаю фонарик на телефоне, чтобы осветить путь. Свет полосой прорезает темноту. Подхожу к двери. Рука ложится на ручку. Я осторожно толкаю дверь, приоткрываю её и выглядываю.

И замираю.

В немом ужасе.

В конце коридора, под тусклым аварийным светом, стоит человек.

В руках он держит топор.

Под ним на полу лежит тело.

Топор медленно поднимается, затем с силой опускается вниз.

Брызги крови разлетаются по стенам.

Меня парализует.

Я вижу лицо ублюдка.

Маньяк.

Тот самый, которого мы ищем.

Холод пробирает до костей, но я заставляю себя отвести взгляд от него.

Я смотрю на тело.

На того, кто лежит в луже крови.

Голова неестественно повернута в сторону.
Одежда была пропитана кровью.

Я увидела его лицо.

Чонгук.

Меня словно обдало ледяной водой.

Нет.

Нет, это не может быть правдой.

Он ведь просто вышел покурить...

Но его глаза были открыты. Пустые.

Дыхание сбилось, в груди разлился дикий, разрывающий страх.

— Чонгук... — едва слышно сорвалось с моих губ.

Он лежит неподвижно.

Кровь всё ещё течёт.

Но маньяку этого мало.

Топор поднимается снова.

— Нет... нет... — шепчу я, отступая.

Но вдруг...

Маньяк замирает.

Прямо в момент удара.

А затем... очень медленно поворачивает голову.

Я судорожно вдохнула и рванула назад.

Темнота офиса растеклась передо мной, но я не думала.

Я бежала.

Столы, стулья, разбросанные бумаги – всё это мелькает перед глазами, но я не замечаю. Я лишь перебирала ногами, стараясь убраться как можно дальше.

Я не знала, где он.

Я даже не слышала его шагов.

И от этого было ещё страшнее.

Я нырнула под стол в самом дальнем углу, вырубила фонарик и прижала ладонь ко рту, чтобы не выдать себя дыханием.

Дверь в офис открылась.

Я услышала его шаги.

Они были медленными, небрежными, словно он просто гулял по офису, наслаждаясь ночью.

Но я знала, что это не так.

Моё сердце билось слишком громко. Казалось, ещё немного, и он услышит его гул в мёртвой тишине. Я сидела под столом, вжавшись в спинку стула, стараясь не дышать. Каждая секунда казалась вечностью.

Шаги становились ближе.

Громче.

Я зажала рот рукой, чтобы не сорваться на прерывистое дыхание. Мне казалось, что даже собственные мысли звучат слишком отчётливо, что он сможет их услышать.

И вдруг...

Тишина.

Он остановился.

Может, прислушивается?

Проходит минута. Затем ещё одна. Пять.

Но я не слышу ни одного движения.

Это хуже, чем если бы он продолжал ходить. Теперь я не знаю, где он. Стоит ли он прямо за моим столом? Или ушёл? Или... он специально ждёт, чтобы я сама выдала себя?

Глупые в фильмах ужасов всегда выходят раньше времени. Не буду повторять их ошибок.

Лучше подожду.

Сяду поудобнее, скрещу руки на коленях и...

...усну?

Сон подкрался незаметно, как хищник в темноте. И я, измученная страхом, просто провалилась в него.

***

Просыпаюсь.

— Лиса... Лиса!

Голос зовёт меня откуда-то издалека, но будто прямо у уха.

Я резко открываю глаза.

Офис. Темно. Экран компьютера слабо освещает стол. За окном — ночь, улица пустая. Все так же.

Я тяжело выдыхаю, пытаясь успокоить дыхание. Просто сон. Просто кошмар. Видимо, перетрудилась.

Мои пальцы находят стаканчик с кофе. Он ещё тёплый. Чонгук приносил его мне... Чонгук!

Я быстро поворачиваю голову к его столу. В кресле кто-то сидит.

Тени мешают разглядеть, но я вижу очертания его фигуры.

Жив.

Чонгук жив.

Меня накрывает облегчение. На губах появляется слабая улыбка.

— Ты не представляешь, какой кошмар мне приснился, — говорю, подходя ближе.

— Чонгук?

Кресло медленно разворачивается.

И я застываю.

В кресле сидел он.

Тот самый ублюдок.

Сидит, ухмыляется, склонив голову набок, наслаждаясь моим ужасом.

Не успев даже среагировать. Он в ту же секунду направляет свой топор на меня.

Резко распахиваю глаза. В груди тяжело, дыхание сбилось.

Сон...

Просто кошмар...

Сердце все еще колотится в груди, но сон рассыпается, оставляя после себя лишь тревожное ощущение.

Я моргаю, пытаясь собраться с мыслями.

Машина едет. Уже светло.

Скосив взгляд, я замечаю, что сиденье опущено — так, чтобы мне было удобнее. Плечи укрыты чем-то теплым.

Куртка.

Чонгука.

Пальцы осторожно сжимают плотную ткань. Несколько секунд я просто смотрю на нее, пытаясь осознать.

Это действительно он сделал?

Мысли в голове путаются. Чонгук, который с самого начала относился ко мне холодно, грубо. Чонгук, который вчера буквально заставил меня сесть в машину, даже не дав возразить. Он же сейчас ведет себя, как будто меня здесь и нет. Руки крепко сжимают руль, взгляд устремлен вперед. Ни единого движения, ни намека на эмоции.

Я смотрю на панель машины. 07:34.

Еще вчера я упрямилась, твердя, что не буду спать в его машине, что лучше проведу ночь в комнате с этими чертовыми куклами, чем уступлю ему.

И если бы не он...

Мне действительно пришлось бы спать там.

В той проклятой комнате.

Вместе со своей глупой гордостью.

Я крепче сжала пальцы на подоле его куртки.

Чонгук все так же молчал, глядя прямо перед собой, как будто меня и не существовало. Ни одного лишнего движения, ни намека на интерес — только холодная сосредоточенность, с которой он всегда смотрел на мир.

Но все-таки он это сделал.

Опустил сиденье.

Укрыл меня своей курткой.

Без слов, без лишних жестов.

Как будто это не имело значения.

Но почему-то внутри все равно что-то дрогнуло.

Тишина в салоне давила, но он, похоже, чувствовал себя в ней как рыба в воде.

Я отвернулась к окну, разглядывая безмятежное утреннее море. Ни души вокруг. Только тихие волны, лениво накатывающие на берег.

Сон все еще не выходил из головы, оставляя после себя неприятный осадок.

Но рассказывать об этом Чонгуку?

Бессмысленно.

Он бы даже не отреагировал.

Чонгук все так же неотрывно смотрел на дорогу, но внезапно его голос прозвучал так, будто он наблюдал за мной краем глаза, не упуская ни одной детали.

— Кошмары?

Я резко повернулась к нему, непонимающе нахмурившись. Но потом осознание ударило в грудь. Я слишком дёрнулась, когда проснулась. Видимо, это не осталось незамеченным.

Я кивнула, коротко ответив:

— Да.

Чонгук кивнул. Лаконично, как будто ждал именно такого ответа.

— Раз уж я в твоих кошмарах, стоит спросить, что именно тебе приснилось.

Чонгук ведёт машину уверенно, одной рукой на руле, другой на подлокотнике. Свет от приборной панели мягко подсвечивает его лицо, но эмоций там нет.

Я моргнула, ощущая секундное головокружение.

Он... знает?

Как?

Мысли метались, пытаясь ухватить хоть какое-то объяснение. Я разговаривала во сне? Или...

Я сглотнула, пряча волнение.

— Я не очень хорошо помню, — голос звучал приглушённо. — Но кое-какие моменты остались.

Чонгук не торопил, просто ждал. Свет от приборной панели окрашивал его профиль в мягкие, неестественно холодные тона.

— Он убил тебя, — слова вышли чуть громче, чем шёпот.

Пальцы сжались в кулак.

— Маньяк, которого мы ищем. Всё произошло так быстро, что я даже не успела закричать. Ты лежал в луже крови, а он... он бил тебя топором.

Картинка вспыхнула перед глазами: хлёсткий удар, резкий брызг алого, беспомощно лежавшее тело.

Чонгук не отреагировал, не пошевелился. Только лёгкий блеск глаз в отражении лобового стекла.

— Потом он погнался за мной. Темнота, коридоры, его шаги за спиной. Я бежала... но он исчез.

Я нахмурилась, вглядываясь в ускользающие детали сна.

— А потом... он появился снова. И в этот раз топор был направлен на меня.

Секунда тишины.

В машине тихо гудел двигатель. Дворники лениво смахивали капли с лобового стекла, оставляя на стекле короткие разводы.

Чонгук вдруг резко вывернул руль, и меня едва не качнуло в сторону. Колёса с шорохом цепляют мокрый асфальт, машина плавно возвращается на курс.

Я уже хотела спросить, что это было, но не успела.

— Как ты поняла, что это тот ублюдок? — его голос был отрывистым, спокойным, но в этой спокойности таилась сталь.

Я повернула голову.

Чонгук смотрел прямо на меня. Пронзительно, серьёзно. Во взгляде читалось что-то непонятное — не то чтобы сомнение, но... словно он пытался заглянуть мне в голову и разобрать ответ на части.

— Мы ведь его ни разу не видели, — добавил он ровно.

Я зацепилась за его вопрос.

Откуда?

Сон вспыхнул перед глазами — тёмный, рваный. Боль, топор, его тело в луже крови.

Я не знала. Я...

— Я почувствовала.

Чонгук молчал.

Он не сводил с меня глаз — сосредоточенный, пристальный взгляд, словно пытался понять, разобраться в моих словах, просчитать их логику.

Его лицо оставалось напряжённым, но не жёстким. Скорее... задумчивым.

А потом он отвёл взгляд.

Медленно, почти лениво перевёл его в сторону, но по тому, как слегка дрогнули мышцы на скулах, как нахмурились брови, стало ясно — он задумался.

Что-то в моих словах зацепило его.

А внутри меня медленно расползался холод.