ПТИЧЬЯ ПЕСНЬ

— Давно тебя не видел. Как ты? — мы зашли в уютный, хоть и немного потрепанный кабинет доктора Нельсона.

Воздух здесь, в отличие от коридоров, был теплым и пах травами и старыми книгами. Он предложил выпить с ним чаю, и давно я не чувствовала себя в такой теплой и уютной атмосфере, почти забытой.

— Я хорошо. Вот решила, что навестить вас не будет лишним. Вы так помогали мне, а я так по-свински поступила, — я потупила свой взгляд в пол, чувствуя укол стыда. Я могла бы навещать его, но из-за своего эгоизма, из-за нежелания ворошить прошлое, просто не делала этого.

— Не вини себя, Эбигейл. Я знаю, тебе было нелегко, — его голос был мягким, полным понимания. Он поставил передо мной чашку с ароматным, дымящимся чаем.

— Как у тебя дела? Что нового? Думаю, за такое долгое время тебе будет что мне рассказать. — Он улыбнулся, и я, впервые за долгое время, почувствовала себя достаточно безопасно, чтобы начать свой рассказ. Он внимательно слушал, время от времени задавая вопросы, его взгляд был сосредоточенным и добрым. Так я просидела почти до самого вечера, выливая на него все, что накопилось за эти годы.

— Мне, наверное, уже пора, — сказала я, когда сумерки начали сгущаться за окном. Я помогла доктору убраться в кабинете, сложив старые журналы и убрав чашки. Доктор Нельсон проводил меня к выходу.

Все это время я мысленно повторяла одну и ту же мантру: лишь бы не встретиться с тем подозрительным парнем, чья улыбка сумела меня так сильно напугать. Его безумный взгляд и зловещее обещание «еще встретимся» не выходили из головы.
Солнце уже садилось, окрашивая небо в тревожные оранжево-багровые тона, а до дома ехать еще добрых часа полтора.

Моя квартира, крошечная, на другом конце города, казалась далекой и почти незнакомой. После того как не стало мамы, мне пришлось нелегко, я буквально захлебывалась в море проблем. Даже мой старший брат, когда-то моя опора, не мог мне помочь справиться со всем, что на меня свалилось.

Я долго не могла сосредоточиться и заняться собой, моя жизнь превратилась в сплошной серый туман, поэтому мне пришлось отложить поступление в университет. Квартиру, в которой мы жили с мамой – наш маленький мир, полный воспоминаний – пришлось продать, так как платить за нее у меня просто не было денег. Мне пришлось искать новое жилье, чужое и бездушное.
Почему мне не помогал брат? Все очень просто. Он не последний человек в городе, и, к сожалению, не в хорошем смысле. Многие знают его под псевдонимом Манта или Дьявол.

Он занимается чем-то незаконным и никогда не посвящает меня в свои дела, ограждая меня от своей темной стороны, или, быть может, просто не желая пачкать. Он ушел из дома, когда ему было пятнадцать, а мне одиннадцать. После этого он редко появлялся в нашем районе, а потом и вовсе исчез из города, став лишь тенью, порождающей слухи. Только когда ему исполнилось восемнадцать, в городе пошли слухи о новой банде, которая навеяла страх на всех, кто знал о ее существовании.

Как-то я с моей лучшей подругой, заводной и веселой француженкой Сильвией, пошли гулять поздно вечером. В тот день ей удалось уговорить меня пойти в клуб, и мы возвращались домой, когда даже фонари уже не освещали некоторые улицы, погружая город в зловещую полутьму. Тот день перевернул все мое представление о брате и его дружках, показав мне их истинное, отвратительное лицо.

Мы проходили мимо парка, и вдруг услышали чьи-то крики – отрывистые, полные боли и отчаяния. Мама мне всегда говорила, что я когда-нибудь поплачусь за свою излишнюю любопытность, но тогда мне было не до этого. Я просто должна была узнать, что происходит.

Пройдя немного вглубь, мы увидели кучку парней, их было четверо. Они стояли кругом, внутри которого, на земле, лежал парень. Его избили. Жестоко, бесчеловечно. Мой брат и его друзья – ублюдки. Сильвия вскрикнула от испуга и тут же закрыла рот ладонью, ее глаза округлились от ужаса. Но было поздно. Нас заметили.

Кто-то из парней, высокий и широкоплечий, двинулся в нашу сторону, а в руках у него была бита, зловеще блеснувшая в свете далекого фонаря. Но самое мерзкое то, что братец даже не шелохнулся. Он молча стоял, словно статуя из камня, и даже не смотрел в нашу сторону, его лицо было непроницаемым. Нас спас лишь звук сирены, пронзивший тишину ночи.

Наверное, кто-то услышал крики парня, а может, патрульная машина просто проверяла улицы, неважно. Важно то, что мой родной брат был готов пожертвовать мной ради какой-то шайки мерзавцев. Как и он сам.

С того момента прошло три года. После этого их никто не видел, словно они растворились в воздухе. Но спокойствие длилось недолго. Через пару месяцев, к «власти» пришла новая компания. Они более скрытны, не оставляют следов и тем не менее их знают. Знают и боятся. Даже полиция не пытается что-то предпринять, их словно парализует страх или безысходность.

Ходят слухи, что отец одного из них –  коп, и они неприкосновенны. Не хотелось бы с ними встретиться – предчувствие говорило, что это будет гораздо хуже, чем встреча с бандой брата.

Утро выдалось тяжким. На дворе стоял разгар лета, но меня это мало радовало. В воздухе витал запах скошенной травы и предвкушение чего-то нового, но для меня это новое означало только головную боль.

Вот-вот должна была начаться моя университетская практика, но я до сих пор не нашла для неё подходящего места.

Учеба на психологическом факультете, конечно, была моей мечтой, но найти место для практики в этой сфере оказалось настоящим испытанием.

Большинство клиник и центров требовали безупречную репутацию или связи, которых у меня не было. А я, кроме того, была вынуждета работать на нескольких работах, отчаянно цепляясь за любую возможность заработка, чтобы оплачивать счета и хоть как-то держаться на плаву. Из-за этого постоянного круговорота я совершенно выпала из общественной жизни и почти перестала общаться с Сильвией после смерти мамы.

Только иногда мы переписывались, и это было скорее по праздникам, сухие, безэмоциональные сообщения. Сегодня я решила, что нужно ей позвонить и встретиться. Когда я набрала ее номер, она долго отчитывала меня, ее французский акцент добавлял остроты ее упрекам.

Но спустя каких-то минут двадцать она успокоилась, и мы договорились встретиться вечером, ближе к восьми. Мне нужно было с кем-то поговорить о моих проблемах с практикой. Сильвия всегда умела найти решение, или хотя бы утешение.

Хотя как раньше, наверняка, уже не будет. Слишком много изменилось.

Ух, глава получилась чуть короче прежней, чуток сжатой и непонятной, но в последующих частях постараюсь раскрыть персонажей чуть глубже)