Взаперти

Скоро наступит октябрь. Подозреваю, что первого октября они меня и отпустят. Мне осталось совсем чуть-чуть до полного разочарования, либо до свободы. Я слишком много вижу, чтобы думать, что все пройдет так просто.

Этой ночью я снова пробовала выбить дверь. Не то, чтоб хотелось сбежать, для того чтобы размяться. Ужасно затекла нога, а сменить позу я не могла. Сплошные страдания.

Неожиданно вспомнился план, над которым я думала еще давно, но и не совершила. А пожалуй, что и может сработать. Но не сегодня. Они уже поняли, что я замышляю. И убедить их, что у меня взаправду аппендицит, потребует усилий. Иногда я ненавижу себя, за все те поступки, которые я совершаю не подумав. Надо было применять его в первую очередь. Сейчас же у них нет оснований поверить мне, зато одно неоспоримое доказательство, что я вру. Вот до чего я себя довела.

Они пришли и открыли крышку ящика. Открывали ее излишне долго. Такое ощущение, что Каннибал вчера закрепил ее еще как минимум двумя задвижками. Встретившись с Горгоной взглядом, по спине пробежал холодок. Она смотрела на меня, как на ничтожество. Не было в ее взгляде ненависти, одно отвращение. Это и пугало больше всего. Мои ожидания не оправдались, они не вели себя так, будто ничего не произошло. Как раз наоборот, один взгляд говорил о том, что я их разозлила.

Я не должна опускать руки, не должна уступать.

Они развязали мне руки и отклеили пластырь. Немедля, я взяла в руки стакан воды и отпила половину. Облизала губы. Физически стало легче, но сердце в груди сжималось. Они заставляют меня чувствовать вину за содеянное, стыд. Вот одна из причины, почему я их ненавижу. Я пыталась быть к ним доброй, даже улыбалась, когда то было нужно. Не думаю, что теперь в этом есть смысл. Мне надлежит ждать. Терпеть и ждать. Возможно, завтра у них будет хорошее настроение, если так, то хорошо. Но все равно, сейчас – настоящее.

Сказала Каннибалу и Горгоне, что нельзя быть настоящей пленницей, если не пытаешься сбежать. А теперь, давайте забудем об этом – договорились?

Если что-то и изменилось, то это ускользнуло от моих глаз.

В этот раз меня ждала крупная ампутация. Такая, какая могла приснится людям в самых страшных кошмарах. Подозреваю, это не была их месть. Они шли по четко заданному плану, определенная пытка шла за определенной, так, чтобы с каждым разом боль возрастала. Единственное, я продлила себе срок нахождения здесь. Потому что сегодняшняя пытка должна была произойти вчера.

Они заклеили мне рот, а вот руки завязывать не стали. Каннибал взял целую руку (ту, на которой был большой палец) в свою. Было очень страшно, все благодаря тому, что они мне сказали, что меня ждет. Сейчас они отрежут мне кисть руки, потом прижгут края, чтобы не началось заражение, и чтобы остановилась кровь и уйдут, оставив меня свыкаться с положением. Именно так и сказали. Я не придумала ничего нового, даже наоборот, забыла что-то старое, но суть от этого не менялась.

Я была готова к тому, что произошло, но боль от этого никуда не делась.

При сильном желании я не смогла бы остаться в сознании, хотя бы ненадолго. Как только нож коснулся руки, я отключилась.