Сатурн

26.11.63, 11:56

Они зашли в дом. Это была небольшая постройка с кухней, спальней и тесной прихожей, соединённых меж собой узким коридором. Они пошли в спальню, где всё было обустроено для более-менее комфортного существования: кровать с дырявым матрасом, раскладное кресло, пара тумб, шкаф, потрёпанные скатавшиеся белые занавески закрывали треснутые стёкла, стоявшие в обшарпанных рамах. Лучи полуденного солнца, проходя через занавески, словно через решетку, освещали парящие в комнате пылинки. Арания скинула сумки, а Япет поставил чемодан к кровати.

— Ну что, за работу? — с намеренно преувеличенным ажиотажем поинтересовался Япет, остатки недовольства от возвращения домой на время покинули его.

— Вот так сразу? — опешила Арания.

— А что, есть желание погулять по окрестностям или посидеть в этом милейшим месте? Вот и у меня нет. Но что у меня есть, так это интерес поскорее слинять с этого чёртова острова, а единственный способ это сделать — разобраться с делом. Поэтому чем быстрее мы найдём того бедолагу, тем раньше свалим, так что терять ни минуты времени здесь мне не хочется! — он поднял ладони и хлопнул. — За-ра-бо-ту!

Закинув руки за спину, Япет бодро зашагал на улицу. Последние следы фрондёрства оставили его, и он был готов к работе.

— Так, что мы имеем, — он запрыгнул на лежащий у крыльца булыжник и потянулся на носках, пытаясь сохранить равновесие, — Лиам ван Брун, смотритель маяка; тридцать восемь лет; семьи нет; родственников нет; друзей нет — идеальный претендент на то, чтобы быть похищенным.

— И быть нами найденным, — добавила девушка.

— Какая ты оптимистичная, это даже заразительно! — Япет лёгким прыжком спустился с камня, приблизился к Арании и наклонился, чтобы их глаза оказались на одном уровне. — А скажи-ка мне, куда надо в первую очередь направиться при поиске человека, о котором никто ничего толком не слыхал?

— К нему домой? — смущённая приближением Япета тихо ответила Арания.

— Именно! — он отступил на пару шагов. — Но! Мы этого делать не будем... Вместо этого сначала проверим маяк.

— Почему?

— Потому что сейчас конец ноября. Темнеет рано, а бродить меж прибрежных скал в полутьме мне не хочется. К тому же туда далеко идти, и тратить лишний день на проход к маяку не вижу смысла. А дом смотрителя и всё, что рядом с ним, можно будет и вечером с фонарём исследовать.

Так они и направились к северной оконечности острова, где среди скал стояла путеводная башня. Их путь пролегал через широкую и светлую равнину, обдуваемую прохладным ветром Северного моря. Концы шарфа Япета трепались под потоками, как хвосты воздушного змея, а сам он выглядел безмятежным, несмотря на его длинные чёрные волосы, которые без конца лезли в лицо. Арания, судя по всему, тоже расслабилась под влиянием солнца и свежего воздуха. Она шла позади, держась обеими руками за лямку сумки и напевая довольно жизнерадостную мелодию.

— Обычно хижины смотрителей маяков находятся вплотную к самим маякам, почему пропавший жил в деревне?

— Полагаю, что между жизнью на отшибе в полном одиночестве и ежедневными хождениями из деревни к месту работы, он выбрал второе.

— Звучит утомительно.

— Месяц находится наедине с самим собой звучит ещё хуже. К тому же, тяжесть одиночества может быть в разы более ощутимой, нежели тяжесть боли от мозолей на ступнях.

— Некоторым, наоборот, в одиночестве лучше, чем с кем-то. Не всегда понимаешь, что кому от тебя надо, что от тебя ждут, нужен ли ты окружающим тебя людям в принципе, и нужны ли они тебе. Не хочется лишний раз разочаровывать людей собой или позволить им упасть в своих глазах, поэтому иной раз один их избегает, другой — пытается измениться или изменить под себя других. Нужда людей друг в друге может разниться...

— Обнадёживающая мысль. Может, как раз поэтому, с тех пор как я уехал отсюда, с каждым годом люди становятся мне всё менее и менее интересным? — на его лице появилась привычная ухмылка.

— Кто же Вас знает... — добродушно ответила Арания.

"Может, ты узнаешь," — сказал Япет и намеренно замедлил шаг, дав Арании вырезаться в его плечо. Удивлённая, она попыталась хлопнуть его по руке, но он успел отскочить. Девушка попыталась добежать до него, но Япет сделал шаг в сторону и отскочил ей за спину. Заведённая Арания ещё несколько раз пыталась достать Япета, чтобы воздать ему по справедливости. Вскоре они остановились, чтобы отсмеяться, а затем продолжили путь к маяку.

— Ты хотела спросить про сестру? — Арания перевела взгляд на лицо Япета, приготовившись слушать. — Это было летом пятьдесят восьмого, когда эпидемия азиатского гриппа добралась до Нидерландов, в том числе и до острова. Хоть людей здесь и было не больше сотни, всё обернулось довольно мрачно: тогда слегла половина деревни, больницы здесь до сих пор нет, поэтому пришлось ждать, пока докторов пришлют с большой земли. Прислали всего одного врача, трёх медсестёр, и с ними прибыли ещё несколько студентов-волонтёров — картина, в общем, невесёлая. Сестра тоже вызвалась добровольцем — опыт заботы о больных у неё после меня имелся не маленький, — хотя мне эта затея не особо нравилась. Она переехала в лагерь медиков и пару месяцев там оставалась, пока кушетки не начали освобождаться. Там же она встретила Генриха, одного из прибывших студентов. За время её работы в лагере они сильно сблизились и собирались пожить вместе, как закончится эпидемия. Он мне уже тогда не нравился, без какой-то конкретной причины, просто мне было неспокойно за сестру. Тем не менее, видя, как она счастлива, я прикусил язык и не стал учить её жить. К тому же она была старше меня. Так вот, хоть Диона и пыталась помочь всем и каждому, сама она крепким здоровьем не отличалась. Когда грипп начал отступать, эта дура все ещё оставалась в лагере, хоть я и говорил ей возвращаться в дом, и что врачи справятся без неё! Но она не стала слушать, сказала: "Пока можешь, нужно помогать ближним," — типичная мантра недалёких альтруистов... Так и заразилась. Мучилась от лихорадки дня четыре, сильнодействующие препараты помогали с вирусом, но сильно изматывали организм. Мы простились с ней на том кладбище, её паренёк на похороны даже не явился. А на следующий день я должен был отплывать в Амстердам.

— А что сейчас с Генрихом?

— Мы пришли.

Чёрные пики скал, казалось, пытались изрезать небеса — настолько высоко они тянулись своими жуткими, напоминающими зубья пилы верхушками. За ними, словно попугай среди стаи воронов, стоял красно-белый маяк с круглой площадкой. Горы занимали всю северную оконечность острова, уходя на востоке и западе под воду, создавая для мимо ходящих кораблей незримую смертельную опасность. К маяку вела лежащая на одном из склонов узкая тропинка, усыпанная мелкими мокрыми камнями, один неосторожный шаг по которым мог отправить на тот свет всех идущих. Пройдя её, можно было выйти на просторный выступ, на конце которого стоял маяк и хижина смотрителя, а с боку была пристроена самодельная лестница с перилами на одной половине.

Япет и Арания направились вперёд, намереваясь для начала изучить башню. Перед ними открылся вид на волнующееся море бутылочно-зелёного цвета, которое нагоняло свои волны на прибрежные скалы острова, яростно, но безуспешно пытаясь разбить их. Вдали его цвет становился всё более тусклым, и на линии горизонта оно сливалось воедино с белёсым небом.

Исследование маяка было решено начать изнутри. Когда молодые люди вошли, ничего подозрительного им на глаза не попалось (не то, чтобы кто-то из них имел ясное представление о том, как маяк должен быть обустроен изнутри, но по крайней мере в этот раз тамошняя обстановка их никак не смутила). Пара бочек, вёдра, канистра, от которой пасло неизвестной горючей смесью, бухты канатов — всё, что там находилось, выглядело органичным для подобного места. Не было никаких следов переполоха или разрухи, от чего Япет с подопечной были вынуждены покинуть башню.

Арания отправилась осмотреть хижину, а Япет остался у входа в маяк. Недовольный отсутствием каких-либо зацепок, он ещё раз в одиночку осмотрел маяк изнутри, но, так ничего и не найдя, принялся ходить перед постройками взад и вперёд, то и дело наклоняя голову, пытаясь рассмотреть одни и те же места под иным углом. Взгляд уцепился за каплю красной краски, сползшую на белую полоску у двери. Присмотревшись, Япет с возбуждением обнаружил, что капля была крови, а не краски. Он приблизился к стене, чтобы рассмотреть остальную кровь, оставшуюся на красной полосе. По характеру брызг можно было проследить траекторию падения крови, а значит и посчитать примерную высоту точки падения, которая впоследствии совпала с ростом пропавшего.

Япет свистнул и подозвал Аранию.

— Как там в хижине?

— Никак, — со вздохом ответила девушка, — куча пыли и никаких признаков того, что там вообще кто-то появлялся последние пару месяцев.

— А я кое-что нашёл! — он указал пальцем на следы крови. — Один-ноль!

— Мы соревнуется в поиске улик? — с недоумением поинтересовалась Арания.

— Ага.

— Зачем?

— Почему нет? Ладно, пойдём спустимся на пляж — думаю, там должно что-нибудь быть.

Япет метнулся к лестнице и бегом спустился по мокрым прогнившим доскам на пляж, унизанный метровыми острыми глыбами. Арания вцепилась в хлипкие деревянные перила и медленно шагала вниз, проговаривая про себя то ли молитвы, то ли проклятья без адресатов. Когда она наконец ступила на относительно твёрдую землю, Япет отправил её в противоположную от него сторону, чтобы быстрее исследовать побережье.

Камни, песок, камни, песок, ракушка, камни, песок — следователь не мог найти ничего полезного. Ещё и сильные волны пару раз чуть было не попадали в него. Он уже было подумал, что его предположение оказалось ошибочным, как вдруг с другого конца побережья послышался крик Арании. Япет направился к ней. Она стояла среди таких же камней, средь которых только что блуждал он, и махала, подзывая к себе.

— Один-один! — довольно провозгласила девушка и указала на застрявший между рубцов торчащего из песка пика пучок конопляных нитей. — Верёвка или канат с большой скоростью протёрлись об эту скалу, оставив немного волокна на ней.

— Верёвка на скале? Никто в здравом уме не стал бы пытаться тут швартоваться, любопытно... Дальше ходила?

— Ещё нет.

Япет подошёл к скалам, стоявшим ближе к воде. На самой дальней, которую можно было рассмотреть, виднелась затянутая верёвка. Пробравшись через камни, он пошёл вдоль протянувшейся на песке верёвки и вышел к воде ровно под маяком. Конец верёвки был привязан к болтающейся на воде деревяшке. Япет притянул её к себе и осмотрел. У неё был искусственно выделанный изгиб, такой же, как делают для передних частей лодок.

— Итак, — Япет собрался с мыслями, поднявшись обратно на выступ, — что мы имеем: неизвестный на лодке пристаёт к берегу. Пытается привязать лодку, волны её выбивают, отчего верёвка стирается о скалу. Он переставляет лодку в более укромное место, привязывает и поднимается к маяку. Там поджидает у двери Лиама и нападает. Судя по малому количеству крови, забирает смотрителя живым. Спускается к лодке, кладёт тело, но усилившиеся волны выбивают лодку, на этот раз с такой силой, что хлипкая деревяшка, к которой была присоединена верёвка, не выдерживает и отрывается. Пытаясь сохранить лодку и свою жертву, похитителю приходится оставить привязанную верёвку с доской здесь и уходить. Реалистично?

— Вполне себе. То есть теперь нам надо искать лодку с повреждённым носом, вернее, её владельца?

— Пока нет, надо ещё осмотреть дом пропавшего и опросить соседей, но если это ничего не даст, то, боюсь, действительно придётся искать.

— И где эта лодка может быть?

— Да хоть на дне морском, — печально усмехнулся Япет, — это же обычная лодка! Могли на дрова пустить, могли спрятать где...

— Но у нас ведь ещё остаётся дом этого Лиама и опрос соседей? — с надеждой произнесла Арания.

— Верно мыслишь, — Япет потянулся в карман за сигаретами и спичками, закурил, отчего его подопечная закашляла, и потянулся. — Ладно, тут нам уже ловить нечего, во всяком случае не в такой полутьме, так что пора ретироваться.

К слову о курении, у Япета была довольно редкая манера держать сигарету: он держал её четырьмя пальцами, кроме мизинца, фильтром наружу. Его чем-то забавляла возможность легко обжечься и надобность не расслабляться даже во время такого бытового занятия, как потягивание табака.

На обратном пути они молчали: после пары часов блужданий среди холодных гор и мокрых камней у них уже не было сил, чтобы пытаться склеить какой-нибудь, пусть даже пустой, диалог. Заходящее солнце утаскивало дневное воодушевление Япета с собой за горизонт, оставляя его в меланхолии тускнеющего света и повисшей в вечернем воздухе прохлады. Первый день возвращения близился к концу.