СТРАНА ОСЕНИ

Субботним вечером Влад стоял у вполне симпатичного многоэтажного дома, расположенного в центральном районе Лименхейма, и ожидал Веронику. Парень, переполненный странным предвкушением вечера, слегка нервничал и расхаживал взад-вперёд. Он вспоминал, как уходил отсюда в прошлый раз и думал, вернётся ли... Что ж, сейчас он снова был тут и представлял, как Вероника вот-вот выйдет и слегка улыбнётся ему. Девушка вряд ли позволит себя поцеловать — лишь мило поприветствует, возьмёт под руку... А чего ещё можно желать, кроме её голоса и касания руки?.. Напротив дома припарковалась машина. Это был длинный чёрный «Maybach 62», холодно блестящий в свете фонарей. На часах было 20:07. Прождав ещё минут пять или десять, Влад наконец-то услышал звук открывающейся парадной двери и из здания вышла Вероника. Увидев её, парень ощутил какой-то трепет — то самое чувство, что, пожалуй, знакомо каждому человеку, который хоть раз в жизни влюблялся: сердце Влада ёкнуло, а тело наполнилось приятным теплом, появившимся сперва в кончиках пальцев, а потом быстро распространившимся повсюду.

Сегодня девушка была одета куда менее официально, чем в вечер знакомства с Владом. Её чёрный короткий топ и джинсы с низкой посадкой того же цвета обнажали плоский живот и подчёркивали тонкую талию. На плечи Вероника накинула тёмно-фиолетовую шубу (явно из натурального меха, а не из той дешёвой синтетики, из которой шубы делают в какой-нибудь Турции, после чего продают на рынках за пару мятых купюр). Также её образ, каждую деталь которого Влад жадно разглядывал, словно пытаясь вдохнуть и сохранить где-то в глубине своих лёгких, так что глаза его скользили по телу, приближающейся к нему девушки, вверх-вниз, удачно дополняли сапоги на платформе и сумка с большим, блестящим логотипом «Dior».

— Здравствуй, Влад! — произнесла Вероника и голос её прозвучал ещё прекраснее, чем в воображении писателя, когда тот представлял это приветствие.

Он лишь улыбнулся, почему-то не в силах ответить ей и мягко пожал, протянутую девушкой руку. Ему хотелось поднести её к своим губам и поцеловать каждый её палец, а потом прижать Веронику к себе! Прижать и не отпускать никогда, но вместо этого молодые люди лишь сели в автомобиль (тот самый «Maybach», что приехал чуть раньше) и поехали по мокрой улице, напоминавшей длинную тёмную ленту.

Путь занял около двадцати минут. Когда машина остановилась, Влад выскочил из неё, учтиво открывая Веронике дверь и подавая ей руку, чтобы помочь выбраться из автомобиля. Воздух был свежим и холодным, вокруг — глубокая ночь. Находились они на краю города и, проедь «Maybach» чуть дальше, ряды фонарей оборвались бы, а дорога вывела бы из Лименхейма к трассе, проходящий сквозь еловый лес и ведущей прямо к Копенгагену. Вероника не отпустила руку Влада, когда они остались на тёмной улице одни. Девушка провела парня к последнему, стоящему на этой улице слева, дому, что напомнило Владу о жутком ужастике, который он смотрел лет десять назад. Кино то так и называлось — «Последний дом слева». В нём несколько отморозков похитили, изнасиловали и оставили умирать молоденькую девушку. Позже они остановились в хижине неподалёку. Та оказалась домом родителей той самой девицы, которые вычислили убийц дочери и достаточно эффектно их замочили. Особенно Владу запомнилась сцена, где мать этой самой бедняги соблазнила одного из ублюдков и отгрызла ему член во время минета. Даже сейчас, вспомнив этот отрывок фильма, парень поёжился... Но отчего то и возбудился. Ему захотелось накинуться на Веронику прямо здесь и сейчас. Сорвать с неё одежду и заставить завывать от удовольствия так, как она это делала во время оргазма несколькими вечерами ранее. По спине Влада пробежала дрожь и в этот момент он нырнул за Вероникой в чернильную темноту подъезда. Они спустились вслепую по лестнице, цепляясь друг за друга и за перила. Тишина стояла мёртвая и лишь когда Вероника позвонила кому-то и перед ними распахнулась дверь, Влад понял, что здесь поставлена шумоизоляция. Они прошли дальше и оказались в просторном помещении, напоминающем подпольный клуб из «Необратимости» две тысячи второго года. Освещение здесь было тусклым и красновато-пурпурным, ото всюду доносилась музыка, стоны и удары тел друг о друга. Несколько десятков людей, некоторых из которых Влад видел на презентации «Страны Осени», одетые в основном в белые, расстёгнутые наполовину, рубашки и джинсы либо брюки, танцевали. Некоторые сидели в стороне: курили кальян или марихуану, завёрнутую в бумажки для самокруток под завязку, и пили коктейли, которые разносили миловидные девушки с подносами. Ходили все они топлес — в одних только мини юбочках или вовсе трусиках, обнажающих ягодицы. Многим из них, как показалось Владу, ещё и не исполнилось четырнадцати. Груди их были маленькими, бёдра худыми и лишь в остекленевших взглядах не наблюдалось юности — только пустота и безразличие. Особенно бросилась парню в глаза девушка-подросток, разносившая гранёные, украшенные тонкими дольками лайма, стаканы с джинами-тониками. Девушка эта была черноволосой и тощей. Фигура её в целом чем-то напоминала телосложение Вероники с тонкой талией и выпирающими рёбрами и костями таза.

Не хватало только татуировок. Из одежды на девушке были только белые трусики, на ягодицах виднелись синяки от шлепков ремнём. Со смешанными чувствами Влад заметил на внутренней части её бедра пятна засохшей спермы и то, что в ткани белья было проделано отверстие, обнажающее влагалище. Вероника заметила интерес Влада, вызванный этой девушкой и щёлкнула пальцами, подзывая её.

— Детка, проводи гостя в одну из комнат и развлеки его, — несмотря на слово «детка» голос Вероники прозвучал властно и как-то холодно, но затем она обернулась к Владу и тон её сменился на мягкий, — я найду Ханса и мы присоединимся к тебе. Отдыхай.

Чуть улыбнувшись, она чмокнула парня в щёку (чем, к слову говоря, приятно удивила его) и удалилась. Влад, слегка озадаченный и чуть смущённый поцелуем, посмотрел на девочку-подростка. Взгляд вышел вопросительным и, словно отвечая на него, та протянула новому знакомому коктейль. Поднос с остальными стаканами она поставила на, расположенный в ближайшем углу, диван.

— Я Кристал. — добавила девушка и в голосе её была та же опустошённость и безразличие, что и в глазах.

Влад сделал глоток джина с тоником и ощутил лёгкое головокружение. Парню подумалось, что он весь день ничего не ел и ему не стоит пить много, чтобы не выставить себя дураком в глазах Йенсена, Вероники и всех остальных, с кем он смог бы в будущем сотрудничать. Кристал тем временем взяла его за руку и они пошли куда-то сквозь людей, музыку и приглушённый свет. Вышли в коридор. Справа-слева располагались комнаты. Большинство были закрытыми, а в одной из немногих, в которую дверь была распахнута, Влад различил девочку, нелепо танцующую пожилому мужчине стриптиз. Ещё одна открытая комната оказалась пустой. Именно в неё Влад со своей спутницей и повернули. Девушка захлопнула за ними дверь и предложила расположиться парню на диван. Как только он плюхнулся на него и расслабился, дверь снова открылась.

— Две тысячи двести квадратных метров, 50 комнат, включая помещение с танцполом, два бара и кинотеатр на 40 человек! — гордо воскликнул, появившийся на пороге, Ханс Йенсен.

Тот Ханс Йенсен, которого Влад видел пару дней назад — грузный, старый, угрюмый редактор и тот человек, которого Влад видел сейчас казались двумя разными личностями. Сейчас мужчина выглядел лет на двадцать моложе. Пьяный и оживлённый он был одет в джинсы и розовую рубашку рукава которой были закатаны до локтя и обнажали накаченные мышцы, выпирающие сквозь кожу, вены и небольшую татуировку... На секунду у Влада перехватило дыхание! На предплечье мужчины была вытатуирована чёрная паутина! Такая же, как у Вероники на ноге. Та, кстати, тоже зашла, следом за Йенсеном. Появилось в комнате и ещё несколько людей. Среди них был Виктор, которому Влад уже был представлен, и два незнакомца. Оба — явно не только под алкоголем: их красные глаза, казалось, вот-вот выпадут из орбит и было в этих взглядах нечто животное, дикое. Нечто такое, что заставило Влада вздрогнуть. Парень, ругая себя и надеясь, что этого никто не заметил, встал и протянул Хансу руку. Тот лишь отмахнулся громко смеясь и жестом показал молодому писателю сесть обратно, после чего плюхнулся на софу рядом с ним. И тут его взгляд упал на Кристал, вернее на синяки на её бёдрах, порванное и заляпанное нижнее бельё.

— Это ты её так успел? — спросил Ханс Влада, указывая на девушку.

В голосе его было слышно почти благоговение. Влад, застеснявшись, помотал головой. Внезапно он осознал, что говорить не может. Язык его онемел и парень прекрасно понимал, что от двух глотков джина с тоником такого быть не могло даже с учётом того, что пил он на голодный желудок. Голова чуть кружилась, в глазах всё начало слегка размываться. Ханс в это время продолжил.

— Ну и зря! Видишь ли, литература занятие неблагодарное, так что мы тут отдыхаем как можем. Без всяких правил... понимаешь о чём я?

Невнятное «угу» оказалось единственным, что Влад смог из себя выдавить.

— Ну что, детка, — вдруг обратился Ханс к Кристал, — покажем гостю, как мы умеем отдыхать?

Мужчина ухмыльнулся, обнажая гнилые зубы и от этого оскала Владу стало не по себе. Ханс же бесцеремонно расстегнул ширинку штанов и стянул их с себя до бёдер, показывая присутствующим, поросший пушком пах. Одновременно он притянул Кристал к себе свободной рукой. Затем сорвал с её бёдер остатки кружевной ткани, прижал девушку как можно ближе к себе и грубо вошёл в неё. С того места, где Влад сидел, лица Кристал было не видно и парень не мог узнать, плачет ли она или смеётся, но тело её сотрясалось, как будто при приступе истерики. Не было видно и того, сохранилась ли в её глазах та отстранённость. Никаких звуков, в любом случае, девочка-подросток не издавала точно: не было ни всхлипов, ни стонов — абсолютно ничего, по крайней мере поначалу и со стороны девушки. В следующие минуты комнату наполняли только сопение Ханса, хлюпающие звуки и тихая, доносящаяся из-за двери, музыка. Вскоре мужчина испытал оргазм, после чего его заменил Виктор, а после него за бедняжку взялись и те два парня со звериными взглядами. Причём делали они это сразу вдвоём и именно тогда Кристал не выдержала. За долю секунды её молчание оборвалось душераздирающим визгом — таким, что волосы у Влада встали дыбом, а к горлу подступила тошнота. Но все, кто находились вокруг, лишь засмеялись, а, насилующие Кристал, мужчины продолжили с ещё большим энтузиазмом, заставляя девочку вопить и извиваться в их руках. Закончив спустя бесконечно долгие десять или пятнадцать минут, они подтолкнул её к Владу. Тот не поймал девушку и она упала перед ним на колени, чем вызвала ещё один всплеск смешков. Парень же окинул помещение взглядом. Всё расплывалось и последние сомнения в том, что в джине-тонике было что-то кроме джина с тоником развеялись окончательно. Он видел силуэты гогочущих и натягивающих на себя одежду мужчин, видел ряды гнилых зубов Ханса, слышал его голос.

— Ну же, Влад, твоя очередь!

И очертания Вероники... Та стояла, облокотившись на дверной проём, чуть усмехаясь. Парень посмотрел на неё и попытался сказать, что всё это — безумие, которое зашло слишком далеко. Попытался сказать: «Хватит! Останови их!» — но лишь промямлил что-то не внятное.

— Не хочешь? — Ханс проговорил эти слова с неприкрытым разочарованием, — Ну как скажешь, Влад... Кажется у тебя высокие стандарты в плане сучек! Только вот помнишь, я говорил тебе про отсутствие правил? Я солгал. Видишь ли, правила у нас всё же есть... Если одна из наших девочек не устраивает одного из гостей... Что же, её приходится наказать.

Влад опустил взгляд... и впервые за последние полчаса заглянул Кристал в лицо. С того момента как парень увидел её впервые, девушка, казалось, постарела лет на сорок или пятьдесят. Спутанные, пропитанные холодным потом волосы клеились к её бледным щекам. Под глазами образовались синяки, нижняя губа дрожала.

— Не надо... — прошептала она.

Складывалось ощущение, что девушка хотела это прокричать, но воздуха в её лёгких не хватило.

— Что-то вроде штрафа, знаешь, — продолжал тем временем Ханс говорить о своём, — некая жертва нашему Богу, если угодно. Нашей Каме. Вы же знакомы с индуизмом, Влад? Мы же все знакомы с индуизмом, верно?

Присутствующие одобрительно закивали... В том числе, и Вероника. А Влад подумал о двух вещах: во-первых, о том, что Ханс сейчас безумно походил на преподавателя, какого-нибудь профессора востоковедения, а во-вторых, о том, что его самого занесло в грёбаную секту! В общество чокнутых поэтов! Ему стало жутко. Так жутко, как не было никогда в жизни. И в этот самый момент он понял, что самое ужасное — ещё впереди. Парень не ошибся.

Виктор шагнул к девушке. Та завопила и крик этот запомнился Владу на всю жизнь. Кристал ползком бросилась в угол, забилась в него. Но Виктор схватил её за волосы и оттащил в середину комнаты.

— Нет, нет, — промямлил Влад и, шатаясь подойдя к Веронике, взял её за рукав, — останови их.

Но их было не остановить и Виктор с размаху ударил Кристал головой о пол. Та издала последний визг, после которого замолчала навсегда, а её всё продолжали бить о кафель, пока череп не раскололся, а склизкая жижа из крови и мозгов не вытекла сквозь проделанную в голове девушки дыру. Все вокруг зааплодировали, но Влад этого уже не слышал. Он хотел убраться отсюда. Убраться как можно скорее и сделать это вместе с Вероникой. Он потянул её за собой за рукав, но та выскользнула из его захвата, оставшись в комнате. Парень не потерял ни секунды, убегая прочь без неё.

Холодный ночной воздух слегка приободрил его и Влад побежал по улицам, периодически сворачивая то вправо, то влево, проверяя, чтобы за ним никто не последовал. Перед глазами у молодого писателя одна ужасающая картинка меняла другую — обезглавленная бездомная женщина, которую он видел во сне; мертвенно бледная Кристал с вытекающей из дыры в черепе кровавой массой; изнасилованная и жестоко убитая героиня фильма «Последний дом слева». Парень остановился. В тот момент, когда в голове его всплыла последняя картинка, он не выдержал и из его глотки послышались неприятные булькающие звуки, за которыми последовала тишина. Потом он согнулся вдвое и звуки раздались снова. Затем его вырвало. Влад медленно выпрямился, вытер рот тыльной стороной ладони и закурил. Остатки рвоты так и остались висеть на его коже засохшими пятнышками болотного цвета. Он затянулся сигаретой, после чего блеванул опять. Это отрезвило парня окончательно. Дальше по улице он двинулся медленно волоча ноги и пытаясь собраться с мыслями, чтобы решить, куда ему отправиться теперь: домой было нельзя по понятным причинам, а больше идти было вовсе некуда (о том, что следует обратиться в полицию Влад даже и не подумал). И вот, парень просто плёлся, чуть пошатываясь, пытаясь привести в порядок свои мысли. А мысли эти были запутаны, как клубок ниток, с которым играла кошка или сюжет какого-нибудь романа Стига Ларссона или Пола Остера. И когда молодой человек поднял глаза, пытаясь обрести над своим разумом контроль и во всём разобраться, он понял, что пришёл к дому Вероники.

Первым, что ощутил Влад, осознав это, был страх и желание унести ноги. Он подумал, что это также глупо, как, встретив и разозлив ядовитую змею где-нибудь в лесу, прийти прямо к её гнезду. Но с другой стороны, парень понимал, что тут искать его не будут и идея спрятаться у сукиных детей прямо под носом вызвала у него мурашки. К его счастью, дверь в подъезд оказалась открытой и он прошмыгнул в неё. Ждать лифта терпения не было, так что Влад поднялся по лестнице и оказался у большой, уже знакомой ему, двери в квартиру девушки. Парень почти на автомате привстал на носочки и, пошарив рукой над дверью, нащупал там ключ. Раньше он не видел ни этого ключа, ни тем более того, как Вероника убирала его туда, но интуиция подсказала, где искать и спустя минуту Влад уже запирал дверь за собой, находясь в прихожей и вдыхая ароматы духов (ничего вишнёвого, на этот раз, в этом запахе не было, только грузная сладость). Уходя отсюда Вероника оставила идеальный порядок: десять или двенадцать пар туфель стояли в ряд, пустая чашка из под кофе была переставлена со столика в раковину, стеклянные двери на балкон были заперты и зашторены. Влад углубился в квартиру. Тут было темно и из-за этого ему становилось не по себе. Пройдя сквозь покои Вероники, незваный гость прошёл в роскошную ванную с мраморной плиткой и махровыми полотенцами пурпурного цвета. Влад потянулся к выключателю: свет, включенный здесь, с улицы увидеть было бы невозможно даже если б он расшторил все окна. Но, к ужасу парня, из спальни за его спиной раздался голос.

— Не включай свет. — мягко произнесла Вероника и сердце Влада ушло в пятки.