Наставник

Неделя прошла, как будто её не было. Знаешь, бывает такое состояние, когда вокруг всё движется — пары, люди, кампус, бесконечные очереди в столовку, лекции, задачи, «добавь меня в чат», смех, сторис, кто-то кого-то бросил, кто-то снова с кем-то сошёлся — а ты как будто существуешь в параллельной реальности. Всё не по-настоящему. Всё как в плёнке, как будто между тобой и происходящим кто-то натянул тонкую прозрачную стенку. Вроде ты здесь. Но вроде нет. Вот я была именно в этом состоянии.

Я даже начала снимать очередной кусок для своего влога на YouTube, не потому что хотела что-то сказать, а потому что... нужно было хоть куда-то это деть. Камера стояла на подоконнике, я сидела на кровати, в старой чёрной толстовке, с грязным пучком на голове и неизменным видом «я человек, и мне лень быть человеком». Я включила запись и просто заговорила.

— Прошла первая полноценная неделя в колледже. Странная. Необычная. Насыщенная, но в то же время... пустая? Я даже не знаю, как описать это чувство. Оно как будто в тебе свербит, но ты не можешь понять, где именно. У нас были пары, мы уже получили первые домашки, кто-то уже успел проспать свою первую лекцию и извиняться перед преподом, кто-то записался в кружки, я вот... я просто существую. — я закусила губу, замолчала на секунду, потом добавила, — За эту неделю не было ни одной встречи с наставником. Энтони. Он не писал, не звал, не появлялся. И самое странное — будто бы этого и не должно было быть. Хотя если подумать... после той последней встречи — всё, правда, выглядело так, будто дальше либо ничего, либо слишком много.

Я выключила запись. Не хотела пересматривать. Пусть висит на флешке — может, потом порежу для блога, может, удалю. Сама ещё не решила. Но внутри от этого разговора стало чуть тише.
Хотя бы на полчаса.

Понедельник тянулся как резиновый жгут. Один из тех, которые вроде держат тебя в тонусе, но потом оставляют на коже след, если резко дёрнешь. Пара по общей теории коммуникации была настолько унылой, что мой мозг отлетел уже к двадцатой минуте. Я сидела за последней партой, вполуха слушала про шумы восприятия и фильтры интерпретации, в блокноте рисовала сердечки, переплетённые с глазами, и ловила себя на том, что снова думаю о нём. О том, как он наклонялся. Как говорил шёпотом. Как будто воздух между нами был натянут на тонкой нитке — дотронешься, и всё оборвётся.

Я не знала, злилась ли на него. Скорее — обижалась. На это молчание. На то, как он дал мне разогнаться, расправить внутренние крылья, почувствовать жар, что живёт глубже, чем просто интерес, — и исчез. Ни одной пары. Ни одного сообщения. Как будто вычеркнул. Или — пугает другое — как будто ему вообще не нужно было ничего, кроме той короткой власти, которую он получил, заставив меня молчать в собственном теле.
Я хотела бы сказать, что забыла. Что переключилась. Что теперь мой интерес — это реальные парни с именами и лайками под фото. Но всё это было фоном. Плоским, серым, бессмысленным. И вот я сижу, механически глядя в презентацию, и чувствую, как в кармане вибрирует телефон. Обычный сигнал — сообщение. Я тянусь, не торопясь. Думаю, наверное, Лора что-то прислала, или из чата группы опять просят сканы заданий. Я нажимаю кнопку — и всё.

Экран гаснет. Потом снова загорается.

anthony.reeves
1 новое сообщение

Я чувствую, как кровь в пальцах холодеет. Как желудок проваливается вниз, а грудь вдруг становится тесной. Всё это происходит за долю секунды, но ощущение такое, будто я проплыла через собственный страх.
Я открываю.

Завтра будет занятие.
Но корпус закрыт.
Встретимся у меня. Адрес: 46B, Cliff Street.
В 16:30. Не опаздывай.

Я перечитала сообщение три раза, прежде чем осознала, что всё вокруг меня — это просто гул. Преподаватель что-то объясняет. Кто-то на первой парте смеётся. Кто-то ест орехи из пакета. Кто-то щёлкает ручкой. Но я будто упала в звукопоглощающий вакуум. Только эти строки. Только этот адрес. Только он.

У него. В квартире. Завтра.

Я смотрю на экран ещё раз, словно пытаясь понять, это вообще реально? Это правда он? Это не глюк, не пранк, не сбой системы?
Нет. Это он. Стиль написания — как всегда. Ровный. Чёткий. Без смайлов, без «привет», без «если можешь». Просто как приказ. Сухо. Жёстко. И от этого — в сто раз сильнее.
Я не ответила. Просто положила телефон. И просидела остаток пары, не понимая, о чём шла речь.

В общаге было душно. Моя соседка — Алия — включила фен и сушила волосы, слушая какую-то турецкую музыку в TikTok, а я лежала на кровати и смотрела в потолок. Тело было как после бега — не от физики, а от перегруза мозга. Я не могла собраться. Не могла понять — чего я хочу.

Он же взрослый. Он всё просчитал. Он понимает, что значит позвать меня к себе. Не в кампус. Не в аудиторию. А в личное пространство. Где нет камер, где нет правил, где никто не увидит, никто не спросит, никто не прервёт. Он понимает? Или... хочет, чтобы я испугалась и не пришла?

А я? Я знаю, чего хочу? Или просто бегу туда, где горит?
Я пыталась представить, как это будет. Как я подхожу к его двери. Как он открывает. Как он выглядит дома — футболка, тени под глазами, запах кофе или сигарет? Он будет серьёзным? Холодным? Сделает вид, что это просто "удобный вариант"? Или он смотрит мне в глаза и будет ждать, когда я сорвусь?

Я начала думать, что надену. Джинсы? Платье? Что будет безопасно, но не слишком. Что будет намёком, но не криком. Мне хотелось выглядеть спокойно. Не как школьница, которая пришла на свидание. А как девушка, которая знает, куда идёт. Даже если это не так.

Я открыла чат. Он видел, что я прочитала. Я могла бы что-то написать. Что-то простое. Ок. Поняла. Буду. Но пальцы не двигались. Внутри всё горело. И это пламя мешало нажать даже одну кнопку.

Поздно ночью, уже после того как Алия уснула, я лежала в тишине. В наушниках играл лоу-фай. Фон. Пульс. Монотонный ритм, который не мог заглушить ни один голос в моей голове.
На экране — всё тот же чат.

Без ответа.
Без продолжения.
Без обещаний.

Я смотрела на его имя и думала: а может, это проверка? Может, он ждёт, что я испугаюсь. Не приду. Поставлю границу. Сохраню образ «хорошей первокурсницы». Или... может, он просто хочет меня.
И вот, в этой темноте, при тусклом свете уличного фонаря за окном, я прошептала себе:
— Я иду. Даже если сгорит весь чёртов мир.

Я уснула не сразу. Хотя тело было уставшим, а мысли обугленными, как после долгого шепота у костра. Голова гудела. Каждая эмоция вибрировала в груди, как будто я не просто существовала, а тихо горела. Сначала я лежала с открытыми глазами, потом с закрытыми, потом снова с открытыми. Я смотрела в потолок, слушала, как соседка переворачивается на кровати, как тикнул телефон где-то на столе, как с улицы доносится глухой звук машин. И, в какой-то момент, я просто отключилась. Без снов. Без спокойствия. Просто — тишина.

Проснулась я как будто внезапно. Ни будильника, ни чьего-то голоса. Просто в груди что-то дёрнуло, и я резко открыла глаза. Было раннее утро. Окно затянуто белым светом, всё выглядело чистым, как будто день сам решил быть важным. Моя голова гудела от недосыпа, но внутри уже шевелилось то самое чувство: сегодня.

Я пролежала ещё минут десять, ничего не делая. Просто ощущая. Дыхание. Сердце. Время. Потом встала, пошла в душ. Горячая вода размыла остатки сна, и я начала приходить в себя. Сегодня. У него. В квартире. Четыре слова, которые всё утро жужжали в мозгу, как заезженный припев.

Перед зеркалом я долго стояла, глядя на своё отражение. Я не хотела быть похожей на девочку, которая специально «собралась». Не хотела выглядеть, как будто идёт на свидание. Но и быть «никакой» — тоже не вариант. Я не могла просто появиться, будто зашла попросить соль. Это что-то значило, и я должна была это показать. Не телом. Не одеждой. Но собой.

Я начала с кожи. Лёгкий увлажняющий крем. Корректор под глаза — ночь всё-таки была не самой спокойной. Немного тона, чтобы выровнять оттенок, и тонкая, почти невидимая пудра. Брови — чуть подчеркнула, без излишеств. На веки — мягкие тени цвета кофе с молоком, тушь — в один слой, чтобы ресницы были, но не «красные дорожки». Губы — тинт, натуральный розовый оттенок. Я смотрела в зеркало и думала: это я, настоящая, просто чуть-чуть собраннее. Без фальши.

Волосы — небрежный низкий пучок, несколько прядей оставила у лица. Они чуть вились, и я решила не бороться. Я вообще не хотела бороться сегодня. Просто хотела быть.

С одеждой я колебалась дольше. Думала над платьем — отказалась. Слишком очевидно. Потом — джинсы и худи — нет, слишком буднично. В итоге выбрала чёрные облегающие брюки и мягкий серый гольф с высоким горлом и открытой линией плеч. Он был уютный, но при этом подчеркивал грудь, талию и изгибы тела. Туфли — простые чёрные лоферы. Сумка — мини. Телефон, блеск, паспорт — на всякий случай. Ничего лишнего.

Я проверила время. Было 15:55. Он назначил на 16:30. Я заранее проложила маршрут. Пешком — далеко. Автобус — слишком напряжно. Я открыла приложение и вызвала такси. И когда кнопка «водитель подъезжает» загорелась зелёным, у меня в груди что-то оборвалось.

Я спустилась по лестнице. Прошла через холл. Дверь захлопнулась за моей спиной, и я оказалась на улице. Осенний воздух пах холодом, листвой, чем-то горьким и пыльным. Так пахнут перемены. Я встала на тротуар, глянула на дорогу. Подъезжал чёрный автомобиль, аккуратный, чистый, с яркими фарами. Мой.

Я села в машину, не заглядывая в глаза водителю. Просто прошептала адрес.

Сердце стучало в горле.

Я еду к нему домой.

Я не знаю, что будет.
Но точно знаю — назад уже не поверну.