Глава 20
Глава 20
— О, возьми вот этот сыр. Он вкусный, — с грохотом кинул упаковку в тележку Мурат.
Мы шли по просторным рядам супермаркета, где пахло свежей выпечкой и чем-то приторно-фруктовым. Вокруг толклись покупатели: кто-то спешил по списку, кто-то залипал у витрин с акциями. Тележка уже была наполовину заполнена, а Мурат явно наслаждался процессом.
— Ну серьёзно, это даже обидно, что нас не позвали, — в десятый раз за последние полчаса обиженно буркнул Али.
— Али, не говори глупостей. То, что мы с Кязым-агой проговорили два часа, не значит, что он теперь обязан брать нас с собой на семейные выезды, — Мурат не отрываясь изучал срок годности на упаковке творога.
— Правда, не парься, — попытался я его подбодрить. — Даже меня не звали. Я, скорее, сам напросился. Мне вообще кажется, что он меня ненавидит.
— Тебе не кажется, — хором отозвались оба, даже не пытаясь щадить мои чувства.
— Ну, спасибо, — закатил я глаза и поднял большие пальцы вверх. — Мне очень приятно!
— А зачем нам врать? — хмыкнул Али. — Я бы тоже ненавидел парня, который пытается склеить мою дочь.
— Я не пытаюсь её склеить! Я люблю Сейран!
— Ну, хотя бы не отрицает теперь. Это уже прогресс, —развел руками Мурат.
—Не говори мне про прогресс, —раздраженно цокнул Али, —я сыт по горло этими двумя!—он приставил ладонь к своему горлу, —скорее моя бабуля найдет себе мужа, чем эти двое наконец перестанут вести себя, как идиоты и признаются друг другу!
—А можно не разговаривать так, будто меня здесь нет?—обиженно пробубнил я, толкая тележку с продуктами вперёд.
—А какая разница? Что тебе в лицо скажи, что за спиной...—закатил глаза Мурат, —почему ты с ней до сих пор не поговорил про поцелуй?
—Просто...—мне захотелось громко закричать от абсурдности и одновременно безысходности всей ситуации, —просто она делает вид, что ничего не произошло.
—И?
—И я тоже молчу.
—Ууууффф!—на весь магазин фыркнул Али, —Ферит, ты идиот! Помолчи ещё пару годиков и увидишь, как твоя Сейран выходит замуж за другого!
—И что ты мне предлагаешь делать?—я почувствовал, как раздражение разливается по венам.
—Ничего не делай! Ты ничего не делай! Посмотрим, может само собой как-нибудь всё получится, да?—с притворной улыбкой ехидно проговорил Али.
—Все, пацаны! —встал между нами Мурат, —только ругаться здесь не надо, хорошо? Что там у тебя ещё по списку?—посмотрел он на меня.
Мы стояли посреди рядов супермаркета, закупаясь продуктами для завтрашней поездки. Госпожа Эсме пригласила меня в их загородный дом и, очевидно, господин Кязым и Сейран не были этому рады. Вообще у меня сложилось четкое ощущение, что Сейран больше похожа на своего отца, нежели на мать. Такая же упрямая и бескомпромиссная, как господин Кязым.
Повезло мне, что уж тут сказать!
И теперь мы стояли в супермаркете и выбирали с друзьями продукты для выходных в кругу семьи. На самом деле я был благодарен Али и Мурату намного больше,чем мог бы признаться. Благодаря им и их поддержке я всё ещё не сошёл с ума.
—А знаете что...я решил, что хочу девушку, —кладя пакет с яблоками в тележку, уверенно произнёс Али.
—Хочешь какую-то конкретную девушку, или ты просто определился со своей ориентацией?—хихикнул Мурат.
—Ха-ха! Очень смешно!—закатил глаза друг, —ты понял, о чем я. Я хочу отношений, серьезных отношений...объятий, поцелуев, регулярного секса...
—Ферит, возможно, ты подзабыл, что значит последнее слово, —оборачиваясь ко мне с дружеской усмешкой произносит Мурат, —дай я тебе обьясню...секс—это когда мужчина и женщина...
—Как остроумно! Просто оборжаться!—шлёпнул я друга связкой бананов по голове.
Друзья засмеялись так громко, что уверен, их было слышно на весь небольшой супермаркет. Успокоившись немного и переведя дух, Мурат похлопал меня по плечу.
—А если серьезно, то я согласен. Я бы тоже хотел отношений, —он посмотрел на Али, —даже если за последние четыре года Ферит нас задолбал своим нытьем, но, признаться, кажется любовь того стоит. Было бы здорово полюбить кого-то настолько, чтобы потерять голову...
—Слишком слащаво, —поморщился Али, —но я тоже так думаю, —он поднял руки вверх в жесте, будто молится невидимому богу, —Где же ты, моя любовь?!
Затем опустив руки, огляделся вокруг и посмотрел на девушку лет двадцати пяти, которая внимательно разглядывала зелёные перцы на прилавке. Девушка была привлекательной и очень заметно беременной, но Али это, казалось, вовсе не беспокоило.
—Помочь вам выбрать перцы?—подходя к ней, флиртующе улыбнулся Али.
Мурат захихикал, пряча лицо на моем плече.
—Мне бы его смелость, —едва сдерживая смех, произнёс я.
***
На следующее утро я приложил все усилия, чтобы не проспать ранний подъем. Я настолько перестарался, что не мог уснуть до двух часов ночи, но зато в пять утра увидел многочисленную семью Шанлы.
Господин Кязым, который утром выглядел ещё более энергичным, чем обычно, весело нёс большие пакеты с продуктами, загружая их в машину. Казалось, что даже его усы жизнерадостно подпрыгивают в такт его быстрым шагам. Госпожа Эсме такая же улыбчивая и спокойная, как и вчера при нашем знакомстве. Суна, старшая сестра Сейран, стояла рядом с ней, трясясь от утреннего прохладного ветра. Абидин, муж Суны, сначала застыл с детской люлькой в руках , оглядывая мою машину,затем практически подбежал, восторженно расспрашивая о её характеристиках.
И Сейран...
Так вот, как ты выглядишь в пять утра, любимая...
Волосы собраны в тугой хвост. В светлых джинсах и безразмерной толстовке она выглядела так очаровательно. Так и хотелось подбежать к ней и поцеловать. Но говоря по правде, не могу вспомнить момент, когда я не хотел бы её поцеловать.
Смотрю на неё и она смотрит мне в ответ. И улыбается.
Улыбается мне!
Не успеваю я посмаковать этот момент, как господин Кязым начинает кричать командным тоном и приказывать рассесться по машинам. Разделившись на две группы, я оказываюсь на заднем сиденье своей же машины рядом со сладко сопящим малышом, Абидином за рулем и господином Кязымом, который с любопытсвом разглядывал салон машины.
Маленький Бурак ворочался на месте и я молился, чтобы он не проснулся. Я хоть и люблю детей, но опыта и умения с ними нянчиться у меня нет.
—Ферит, ты где-нибудь работаешь или только учишься? —спросил вдруг Абидин, внимательно следя за дорогой.
—Работаю, —немного настороженно ответил я, —у отца в офисе.
Господин Кязым фыркнул, но ничего не сказал.
—Сложная работа?—с интересом спросил Абидин, насколько я понял, пытающийся затеять разговор, чтобы не ехать в тишине.
—Иногда сложная. Наверное, потому что у меня нет достаточно опыта в этой сфере, —тщательно выбирая слова ответил я.
Понимаю, что это заведомо ошибочная тактика, потому что когда я стараюсь кому-то понравиться и притворяться, все идёт не по плану.
Все два часа до загородного дома мы едем, сопровождаемые неловким разговором, который только в последние полчаса стал более или менее походить на что-то нормальное. Малыш Бурак проснулся и всю дорогу внимательно разглядывал деревья и вертелся в автокресле, пытаясь обратить внимание всех на себя и на свои игрушки. В какой-то момент я готов был зацеловать Абидина за его терпение и попытки выстроить диалог, в котором перед Кязымом -ага я не выглядел полным кретином. А когда мы начали обсуждать футбол и я как бы невзначай предложил подарить господину Кязыму подписанную футболку Марадоны, тот расплылся в счастливой детской улыбке и я уверен, если бы машина не остановилась прямо перед домом, то он вполне мог бы обнять и назвать меня своим "любимым сыном".
Жаль, что Сейран так легко подкупить нельзя.
Доехав наконец до пункта назначения, я отдаю вертящегося у меня в руках мальчика Суне и она виновато извиняется передо мной.
–Ферит, мне очень жаль! Он совсем не спал, да?—её брови сочувственно сводятся на переносице и я замечаю сходство с госпожой Эсме.
–Не спал. Но он прекрасный малыш. Всю дорогу игрался и скучать нам не давал...—успокаиваю её я, отдавая ей сына.
Суна улыбается мне и я чувствую, как тепло она ко мне относится, хотя знает меня всего пару часов. Зато её драгоценная младшая сестра смотрит на меня недовольным взглядом, будто я убил её домашнего питомца и закопал во дворе.
–Знаешь, необязательно настолько стараться и буквально пытаться выпрыгнуть из штанов, чтобы понравится моей семье...—говорит она мне, заглядывая в багажник полный пакетов с продуктами, которые мы выбирали с друзьями.
Я улыбаюсь.
Конечно, милая, я буду стараться выпрыгнуть из штанов ради тебя. Всё, что угодно. Лишь бы ты заметила.
–Десссять очков Грииифффиндору!—подтруниваю я над ней, отмечая её правоту.
Сейран смотрит на меня своими по-утреннему очаровательными глазами и мне хочется поцеловать её вздёрнутый и покрасневший от прохлады носик. Наклоняюсь к ней, едва сдерживая себя.
–А что, Шанлы, завидуешь?—улыбаюсь я ей, —завидуешь, что я нравлюсь твоим родителям больше, чем ты моим?
Она не отвечает мне и я замечаю, как её взгляд рассредотачивается, рассеянно опускаясь к моим губам. Мне хочется заставить себя думать, что она смотрит туда, потому что я сейчас говорю, но прокляни меня весь свет, она смотрит на меня так, будто хочет поцеловать.
Я моментально ощущаю жар во всем теле и хочется наплевав на все вокруг притянуть её к себе.
Давай, просто дай мне знать, что ты этого тоже хочешь... Пожалуйста... Пожалуйста... Пожалуйста, блять...
–Сейран, а где ты в прошлый раз оставила пледы?—вдруг доносится до нас голос Суны откуда-то с веранды и я понимаю, что момент упущен. Сейран поспешно хватает пакет и убегает в дом.
Отдых с семьёй Шанлы напоминает мне месяцы проведенные в доме дедушки и бабушки. Кязым ага также ворчлив и требователен. Он упирает руки в бока и задумчиво произносит.
"Аби, Ферит, вытащите стол на веранду"
Хлопает по твердому дереву ладонью и потирает руки.
"И стулья тоже. Смотрите, чтобы всем хватило!"
Он держит на руках маленького
Бурака и ходит взад вперёд по лужайке, рассказывая ему что-то, потом останавливается под большим клёном и весело кричит нам оттуда.
"А давайте стол сюда! Смотрите, как здесь здорово"
Абидин закатывает глаза, но по-дружески хлопает меня по плечу и указывает в сторону деревянного стола.
Пока госпожа Эсме хлопочет на кухне, готовя всем обед, Сейран и Суна накрывают на стол. Сейран избегает меня. Я это понимаю по тому, как тщательно она выбирает момент, чтобы не столкнуться со мной. Она отводит глаза, когда я случайно ловлю её взгляд. Она переводит тему, когда Суна спрашивает меня о чём-то.
Это забавляет меня, но все же это кажется мне таким родным и теплым, и неизменно знакомым. Будто я был здесь сотни раз , и будто бы я здесь не чужак.
За целый день мы с Сейран всего раз сталкиваемся с глазу на глаз, когда я поднявшись в выделенную мне комнату вытаскивал одежду из небольшой сумки, ко мне постучались.
Я открываю дверь и вижу её, она быстро суёт мне в руки несколько свежих полотенец и до того, как я успеваю открыть рот говорит что-то о том, что это госпожа Эсме велела ей передать мне, и убегает.
Иногда я не понимаю Сейран. В тот момент, когда мне кажется, что чувствую её интерес или хоть какие-то чувства, она закрывается в своём панцире и начинает меня злостно отталкивать. А мне очень хочется наконец обрести ясность. Понять, что между нами. Я ведь имею на это право?
Я устал от этой игры в догонялки. Устал гадать, что стоит за её колкими словами и холодной маской. Иногда в её взгляде что-то вспыхивает — такое, от чего у меня перехватывает дыхание. Но это длится секунду, и всё снова гаснет.
Может, я сам виноват. Может, перегибал. Шутил, когда надо было говорить серьёзно. Прятался за ухмылками, когда нужно было быть честным.
Я ошибался, но мне трудно. С ней особенно.
Я смотрю в окно и вижу, как дом заливается тёплым закатным светом. Скоро ужин.
Вся её семья за одним столом. А я — гость. Посторонний. Хотя, чёрт возьми, с каждым днём мне всё больше кажется, что хочу быть частью этого дома. Этой семьи. Её жизни.
Решено.
После ужина я поговорю с ней. По-настоящему. Без игр, без дурацких отговорок. Просто скажу, что думаю. И спрошу, что она чувствует. Пусть даже ответ разорвёт меня изнутри — я должен это знать. Я обязан понять, есть ли у нас шанс… или мне пора перестать надеяться.
Сегодня всё изменится.
***
Подняться на второй этаж по отвратительно холодной стене дома было, мягко говоря, безумной затеей. Но я упрямый. Особенно когда это касается её. Тихо стучу в дверь балкона и уже через пару секунд вижу, как Сейран резко отдёргивает шторы.
Она выглядит испуганной, и это, честно говоря, меня забавляет.
–Откроешь? – говорю я, стараясь, чтобы голос звучал невинно, почти шутливо.
Она приоткрывает дверь и пускает меня внутрь. Её глаза округляются, а губы сжаты в тонкую линию.
–Ты с ума сошёл?! Что ты здесь делаешь?
–Решил тебя проведать… Давно не виделись, да? – стараюсь не выдать, что задыхаюсь. Подъём по стене – не прогулка по парку.
Её комната пахнет каким-то уютным теплом. Пахнет Сейран. И странно – но я чувствую себя здесь на своём месте. Может, это из-за старого свитера её отца, который её мама всучила мне за ужином. Может, из-за неё самой.
–Ты совсем уже с ума сошел? А если кто-то тебя здесь увидит?
–Боишься, что кто-то нас может застукать? – специально понижаю голос, наблюдая за её реакцией. Она злится, но ей идёт.
–Что. Ты. Здесь. Делаешь. – рвёт слова, как будто они горят на её языке.
–Да не злись ты… Просто поговорить хотел, —но не успеваю я ничего сказать, как с другой стороны двери раздаётся голос:
–Сейран, к тебе можно? На пару минуточек?
Разочарованно вздыхаю и проклинаю Суну. А она ведь начинала мне нравится, если б не решила испортить мои планы!
Секунда моего замешательства и я отказываюсь в шкафу.
–Только попробуй пикнуть! Стой тихо! – шипит Сейран, захлопывая дверь перед моим носом. Я слышу, как она делает глубокий вдох, и с излишним энтузиазмом восклицает:
–Суна! Привет!
Я стараюсь не дышать. Хотя дышать, честно, и не особо получается — шкаф тесный, темно, я едва не сшибаю плечами её платья. Одно из них у меня прямо перед лицом. Чёрное (хотя в этой темноте всё вокруг чёрное) короткое… Стоп. Это же…
А за дверью начинается допрос. Суна говорит обо... мне. Слишком подробно, слишком громко. Я невольно слушаю. И всё это – про то, как я смотрю на Сейран, как будто… Чёрт, да. Смотрю. И, видимо, не особо успешно скрываю.
Когда Сейран наконец выпроваживает сестру и я слышу, как закрывается дверь, осторожно открываю створку и вылезаю из шкафа.
–А твоя сестра сразу мне понравилась! – не удерживаюсь от сарказма. В руках всё ещё вешалка с тем самым платьем. Оно пахнет Сейран, но не привычными вишнями, а чем-то иным.
–Почему ты не носишь это платье в университет? Тебе бы пошло...
Она яростно вырывает вешалку у меня из рук, хлопает меня по рукам.
–Лучше бы ты пошёл...отсюда...
—раздражается Сейран.
–Ты сегодня не в духе... А что там Суна говорила насчёт твоих глаз? Неужели по ним и правда видно, что я тебе нравлюсь?—пытаясь придать своему голосу небрежности спрашиваю я.
Она вспыхивает. Её раздражение почти материально.
–Вообще-то она ещё сказала, что ты с меня глаз не сводил весь день... Это как объяснишь? Мм?
–Может, ей показалось?—отвечаю с обычной ухмылкой и злюсь на самого себя за это, ведь я обещал быть серьезным. Сердце начинает стучать громче.
–Да? А может и мне показалось тогда в библиотеке, как...как...—секундная пауза, –как ты меня поцеловал!
Вот теперь теряюсь даже я. Она застаёт меня врасплох. Быстро прячу растерянность за очередной шуточкой:
–Там просто было темно и крысы бегали. Я испугался.
Но она смотрит слишком серьёзно. И я понимаю — всё это не игра. Это для неё что-то настоящее.
Чёрт. Я хотел спросить это иначе, но получается все неуклюже и топорно.
–Я тебе нравлюсь?
–Ч-что? – её голос дрожит.
–Простой вопрос. Я тебе нравлюсь, Сейран?—ни тени улыбки, или усмешки. Мне необходимо узнать правду.
–Нет. Ты мне не нравишься, —холодно и безразлично произносит Сейран.
Удар. Молча сжимаю губы. Никаких эмоций. Только спокойствие. Внешнее спокойствие, за которой прячется термоядерный взрыв. Я стараюсь держать лицо.
–А я тебе? – звучит неожиданно. Но она это говорит.
Секунда на раздумье, будто эта мысль не занимала каждую частичку меня последние четыре года. Всё просто.
–Нет. Ты не в моём вкусе, Сейран.
И это ложь. И я это знаю. И она, возможно, тоже.
Сейран стоит молча. Даже не двигается. А я смотрю на неё, потерянный и застывший.
Всё внутри дергается, словно струна. Я вижу, как её лицо чуть напрягается, как что-то в ней будто... ломается. Но она не показывает виду. Стоит с такой же ровной, почти ледяной улыбкой. И это намного хуже.
Она обходит меня, будто меня тут вообще нет. И я чувствую, как пространство между нами наполняется чем-то тяжёлым. Тишиной. Обидой. Тем, что не сказано. Тем, что, может быть, никогда не будет сказано.
Я стою посреди её комнаты и думаю: Какого чёрта ты здесь вообще делал, Ферит?
Ты полез через стену. Ты хотел... чего? Услышать, что она тебя любит? Услышать, что всё это не зря? Что она помнит тот вечер на крыше? Что тот поцелуй в библиотеке не был случайностью?
А вместо этого ты снова всё сломал. Как всегда.
Она спрашивает, о чем я хотел поговорить. Я вру, что это уже неважно.
Хотя это, действительно, уже неважно.
Подхожу к двери балкона, открываю створку. Ночной воздух холодный, но это хорошо. Холод помогает собраться. Помогает не чувствовать. Или хотя бы делает видимость.
Перед тем как вылезти, бросаю взгляд через плечо.
Она всё ещё стоит на том же месте. Ни слова. Ни движения.
Даже не смотрит в мою сторону.
Она же слышала, что я солгал?
Она же поняла?
Я тихо выдыхаю и говорю почти шёпотом, не зная, услышит она или нет.
–Спокойной ночи, Сейран.
И исчезаю в темноте. Снова через балкон. Снова вниз по стене. Только на этот раз, внутри – будто упал с десятого этажа. Без страховки.
Залезаю в окно "своей" комнаты и поворачиваясь к небольшой кровати шумно выдыхаю, ругаясь.
—Блять! Что ты здесь делаешь?!
На сером покрывале сидит улыбающийся Абидин, который весело смотрит на меня.
—Был у Сейран?—беззлобно спрашивает он и мне почему-то не хочется врать, поэтому я просто киваю, запуская ладонь в волосы.
Хочется вырвать клок волос, чтобы почувствовать физическую боль. Уж все лучше, чем то адское пламя, которое сжирает сейчас мои внутренности.
—Что случилось?—участливо спрашивает он.
Я борюсь с желанием рассказать или послать его к чёрту, потому что мне нахрен не нужен психотерапевт. Разговорами ничего не решить. Четыре года я ныл друзьям и какой итог?
Я превратился в жалкую тряпку, запутался в самом себе и своих чувствах.
—Когда мы с Суной познакомились, нам было по пятнадцать, —едва улыбаясь начинает Абидин, и я хмурюсь. Какого черта он решил, что мне сейчас хочется слушать его байки?! Но он продолжает, —а Сейран было девять или около того. Знаешь, как она яростно пыталась отгородить Суну от меня,—он улыбнулся, —она была такой маленькой, но воинственной. Ей казалось, что я могу навредить её сестре, сделать ей больно, или обмануть. А я просто очень сильно любил Суну. Меня поначалу злило, что эта маленькая всезнайка лезет не в свои дела, но однажды я понял, что она просто очень сильно любит свою сестру и ей нужно понять, что я люблю её сестру также сильно.
Я присел на край кровати и, кажется, начал понимать, к чему Абидин рассказывал эту историю. Он продолжал.
—И я пытался заслужить доверие Сейран. Я много лет доказывал, что я не обижу Суну. Ей было важно знать это. А потом о нас узнал господин Кязым и...—Абидин коротко засмеялся, —и поверь мне, он относился ко мне в сто раз хуже, чем он к тебе сейчас. Но все равно стоит признать, что самым крепким орешком оказалась Сейран.
Я почему-то почувствовал, как к горлу подступает ком. Я сглотнул.
—Я понимаю тебя. Тебе может показаться, что она холодная и бесчувственная, но эта девочка с огромным сердцем. И если ты оказался сегодня здесь с нами, то Сейран уже тебе доверяет. Ты для неё что-то значишь.
Мне захотелось закричать, замотать головой отрицая. И вспылить вопрошая, что мне теперь делать, но он будто услышал мой немой вопрос и продолжил.
—Не дави на неё. Дай ей пространство и время подумать. И самое главное, никогда не обманывай. Если она однажды перестанет тебе доверять, ты никогда не сможешь её вернуть.