Глава 16
Жан
Первая неделя сентября оказалась короткой, так как занятия и тренировки в
понедельник были отменены из-за Дня труда1. Несмотря на потерянный день,
во вторник случилось несколько неожиданных приятных моментов: Брайсон
наконец-то уехал в Коннектикут на учёбу, что принесло Джереми немного
спокойствия дома, а пресс-служба в последний раз решила пройтись по
командам округа, чтобы задать им пару вопросов перед игрой. Журналисты
хотели взять у игроков финальное интервью перед официальным началом
сезона и практически всегда что-то спрашивали о Жане.
Если СМИ и надеялись на сплетни, их ждало разочарование, и теперь
ликование Кэт по поводу банкета казалось вполне оправданным. Все команды,
кроме «Бобкэтс» Уайт-Ридж, отзывались о Моро положительно. «Спокойный
и серьёзный»,
- отмечали они, - «неизменно вежливый». Многие упоминали
очевидное уважение, которое Жан и Троянцы испытывали друг к другу, а те,
кому удалось пообщаться с Моро побольше - например, сестра Эштона, но в
основном франкоговорящие, - говорили о нем только хорошее. Окончательные
выводы насчет Жана игроки собирались делать уже на корте, но пока что они
были довольны его поведением.
- Приятно, да? - спросила Кэт в субботу, но Жан лишь устало отмахнулся от
неё. Однако после пяти лет унижений и полугода грязных слухов, которые он
не мог опровергнуть, было... непривычно видеть, как совершенно незнакомые
люди так рьяно встают на его сторону. Он признался в этом Кэт, когда они
отправились на ночную прогулку на мотоциклах в среду. В ответ она притянула
его за плечи и поцеловала прямо в лоб.
Спокойствие не могло длиться вечно. В четверг вечером, когда специальные
тренировки Жана по принципу Воронов были окончены, Кэт приехала за ним
на своем мотоцикле. Даже не смотря на закрытое шлемом лицо Кэт, Моро
сразу понял, что что-то было не так. Он помедлил, когда девушка протянула
ему второй шлем, пытаясь понять причину ее напряженности, но Кэт лишь
покачала головой в ответ на его немой вопрос.
- Дома расскажу, - сказала она.
1 День труда (Labor Day) в США ежегодно отмечается в первый понедельник сентября. Праздник
посвящён американскому рабочему движению, а также трудам и вкладу работников в развитие и
достижения Соединённых Штатов.
Через несколько минут они уже были на кухне, и Жан увидел Лайлу, сидящую
на табурете с недовольным выражением лица. В центре стола лежала стопка
конвертов - Кэт указала на них кивком, и Жан медленно взял несколько, чтобы
рассмотреть поближе. Все письма были адресованы ему, от людей, чьих имен
он не знал, и из штатов, которые ничего для него не значили. Одни были
толстыми, требовавшими нескольких марок, другие - тонкими, едва весомыми.
Жан нахмурился, глядя то на Кэт, то на Лайлу, но они лишь коротко пожали
плечами.
- Похоже, твой адрес официально слили, - заметила Лайла. - Возможно, это тот
же источник, который сдал тебя прессе, и теперь повышает ставки, потому что
не добился желаемого. А может, кто-то из местных просто проследил за
репортёрами. - Она беспомощно развела руками и протянула ему ещё
несколько конвертов. - Это могут быть фанатские письма, а может, что-то
неприятное. Хочешь, поможем разобрать?
- Возможно, - ответил он.
Всего было около шестнадцати - двадцати писем, и ему потребовалась бы
целая вечность, чтобы прочитать их в одиночку. Лайла разделила письма на
три стопки и раздала каждому по одной. Несколько минут на кухне слышался
только шелест бумаги. Лайла читала быстрее всех, и к тому моменту, как Жан
закончил своё первое письмо, она уже отложила в сторону второе.
- Те, которые хочешь выбросить, складывай сюда, - сказала она. Жан кивнул,
добавляя своё к стопке. Письмо было относительно безобидным, но
неуместным: отправитель интересовался личной жизнью Рико. Жан не
собирался потакать этому.
В другом письме спрашивали о различиях между Экси во Франции и США, а
третье выражало разочарование из-за краха Воронов. Автор годами следил за
их играми, находя вдохновение в их безупречных выступлениях и
непоколебимой дисциплине, и теперь был в ужасе, наблюдая, как его кумиры
разваливаются. Он не обвинял Жана напрямую, но намекал, что весна стала
началом конца для Воронов.
Остальные письма были менее сдержанными. Вариации на тему «Он отдал
тебе всё, а ты его предал, он покончил с собой из-за тебя» были ожидаемы, но
каждое новое письмо оставляло во рту Жана горький привкус.
- Если так продолжится, возможно, стоит завести абонентский ящик, -
предложила Лайла, откладывая письма, которые посчитала безопасными. -
Можно настроить переадресацию на всё, что приходит на твоё имя.
- А если Кевин решит прислать ещё открытку? - спросила Кэт, а затем передала
Жану письмо из своей стопки с коротким: - О, это тебе лучше прочитать
самому.
Обратный адрес был из Марселя, но имя отправителя стало куда большим
ударом. Жан не был уверен, что именно отразилось на его лице, но Кэт
оставила руку протянутой, на случай если он не захочет брать письмо. Жан
покачал головой и медленно принялся вскрывать конверт.
- Напарница по юношескому Экси, - пояснил он, пытаясь вспомнить её лицо.
Ему запрещали общаться с кем-либо за пределами игр и тренировок, а
родители требовали, чтобы все его разговоры с другими детьми были только о
спорте... но эта девушка играла с ним бок о бок пять лет.
«Надменному одиночке из Сент-Анн», - именно с таких слов начиналось
письмо, однако по ходу повествования тон написанного становился более
мягким и вдумчивым. Судя по всему, девушка следила за его карьерой с того
момента, как Хозяин впервые объявил о своем французском легионере в
команде. Она слышала новости об аресте его родителей и следила за
продолжающимся розыском его пропавшей сестры.
- «Либо в моих
воспоминаниях ты лучше, чем был на самом деле, либо теперь многое в твоём
поведении, наконец, обрело смысл»,», - писала она в конце. - «Я буду думать о
тебе и Элоизе».
Жан аккуратно сложил письмо и отложил в сторону. Кэт внимательно изучала
его лицо, прежде чем постучать пальцем по конверту.
- Можно спросить?
Жан посмотрел туда, куда указывала девушка пальцем.
- Это моё имя. Было им, - поправил он себя, переворачивая конверт. - Я больше
на него не откликаюсь.
- Плохие воспоминания? - спросила Кэт.
Дать ей думать так было проще, чем объяснять правду, поэтому Жан лишь
пожал плечами. Кэт не стала настаивать и передала ему ещё два конверта,
которые уже проверила. Жан положил их поверх стопки, отобранной Лайлой.
Куча отсеянных писем заметно превышала те, что можно было оставить.
Западные команды теперь, возможно, были готовы дать ему шанс, но фанаты
Воронов навсегда останутся самой громкой и многочисленной стороной.
Моро задумался, будет ли он навсегда злодеем в этой истории, будут ли
насмешки и ненависть преследовать его всю жизнь. Это не имело значения. Не
должно было иметь. Всё, что было важно, - это играть в полную силу и
сдержать обещание, данное Нилом от его имени. От всех этих мыслей
усталость, внезапно охватившая его, стала невыносимой.
- Я пойду спать, - сказал он.
- Ты не ел, - напомнила Кэт.
Урчание в животе было ничем по сравнению с ледяной пустотой, что
разливалась в груди, поэтому Жан отмахнулся и ушёл. Он положил отобранные
письма на стол, чтобы разобраться с ними в другой день, и закрылся в слишком
тихой комнате. Гавгавкович стоял, облокотившись на подоконник, и улыбался
ему своей дурацкой собачьей улыбкой. Жан подошёл к нему, решив, что
сегодня он точно разорвёт картонку на две части, но остановился, едва начав
тянуть. Проворчав что-то раздражённое, он перенёс пса на пустую кровать
Джереми. По крайней мере, лёжа вот так, игрушка не могла наблюдать, как
Моро спит. Прошли часы, прежде чем ему удалось перестать думать и
провалиться в забытьё, а когда пришли сны, в них был корт Кампань Пастре.
_____________________________________________
Так как первая игра сезона проходила дома, Троянцы обязаны были посетить
занятия в пятницу. Жану, у которого была только одна утренняя пара,
оставалось лишь игнорировать ворчливые жалобы менее удачливых
товарищей по команде. Он ожидал, что день пройдёт по той же схеме, что и на
прошлой неделе, но Шейн повёл его через весь кампус, чтобы встретиться с
Джереми. Жан нахмурился, но дождался, пока Шейн уйдёт, прежде чем
сказать:
- Ты же ходишь к психотерапевту по пятницам.
- Это было на прошлой неделе, - ответил Джереми, не вдаваясь в подробности.
- Домой заскочим или тебе что-то нужно сделать на кампусе?
- Мы могли бы потренироваться, - предложил Жан, глядя в сторону стадиона.
- Лучше отдохнуть, - возразил Джереми. - Игра будет тяжёлой.
Жан уже собирался спорить, но внимательнее посмотрел на его лицо. Когда
Джереми смеялся и болтал, это было незаметно, но в тихие моменты можно
было разглядеть синяки под его глазами: он не спал как минимум два дня.
Наверное, сказывались поездки от дома до университета. Жан вспомнил, как
их одногруппница по керамике пошутила, что Джереми обязательно
вымотается. Раздражало то, что кто-то вне команды знал его достаточно
хорошо, чтобы предсказать это. Моро сдался и недовольно буркнул:
- Ладно.
Этого хватило, чтобы Джереми улыбнулся.
Они почти дошли до Вермонт-авеню, когда телефон Джереми издал сигнал
уведомления от тренера. Джереми глянул на светофор, прежде чем ответить:
- Доброе утро, тренер, мы что-то забыли?
Свет на другой стороне улицы сменился. Джереми сделал шаг с бордюра, но
словно забыл, что идёт. Он так резко остановился, что чуть не упал. Жан
рывком оттащил его обратно на тротуар, но Нокс схватил его за запястье и,
наоборот, потащил за собой через дорогу.
- Да, - сказал он, когда они добрались до другой стороны. - Да, я ему скажу.
Спасибо.
Он повесил трубку, продолжая крепко сжимать телефон в кулаке. Внезапно
Джереми отпустил руку Моро, ничего не объясняя. Жан дал ему время прийти
в себя, но когда Нокс начал поворачивать ключ в двери Лайлы, он не выдержал
и сказал:
- Джереми.
Джереми жестом пригласил его войти и закрыл за собой дверь. Только тогда он
поднял взгляд.
- Один из первокурсников Воронов мёртв, - произнес Нокс.
- Защитник по
имени Гарри Роджесон. Похоже, его тело нашли в автобусе на территории
кампуса.
Жан не знал этого имени. Возможно, договор с этим игроком заключили уже
после ухода Моро из Эвермора, но, вероятно, Рико был слишком увлечён своей
местью, чтобы преподавать уроки поведения первокурсникам. Вопрос «кто
именно до этого довел» был не так важен, как «что именно произошло» - все
предыдущие смерти в команде касались старших игроков, тех, кто не добрался
до финиша после долгих лет борьбы. Новичок, который едва избежал
жестокого контроля Мориямы и безумия Гнезда, не должен был сломаться так
быстро. Возможно, это была жестокость самих Воронов - старые игроки
срывали боль и травму на новом поколении.
- Мне жаль, - сказал Джереми.
- Это не имеет ко мне отношения, - ответил Жан и стянул обувь. - Иди спи.
Джереми задержался на мгновение дольше, словно хотел убедиться, что с
Жаном действительно всё в порядке, а затем направился по коридору в их
комнату. Моро же ушёл в гостиную, чтобы просмотреть свои утренние записи
и скоротать несколько скучных часов, делая домашнюю работу. Ближе к
полудню появилась Кэт с пачкой почты. Она положила его письма на
журнальный столик рядом с местом, где он работал, пристально изучила его
выражение лица, а затем свернулась калачиком в кресле Лайлы со своими
заданиями из университета. Через полчаса она уже тихо посапывала.
Жан задумался, стоит ли её будить, но затем опустил взгляд на письма. Мысль
о том, что ему снова придётся читать очередную порцию ненависти, была
неприятной, но с этим нужно было разобраться рано или поздно. Он
придвинул стопку поближе и начал аккуратно просматривать конверты.
К моменту, когда сработал будильник Джереми, настроение Жана было
безнадёжно испорчено. Услышав шаги Нокса в коридоре, он отложил письма в
сторону, случайно задев учебные материалы - этот шум разбудил Кэт. Доля
секунды она делала вид, что глубоко погружена в учёбу, но затем окончательно
очнулась и вспомнила, где находится. Она отложила учебник в сторону,
оставив его на выходные, и последовала за Жаном на кухню.
У них было время пообедать, прежде чем отправиться обратно в кампус, и Жан
использовал эти минуты, чтобы постараться вытеснить из головы все те
обвинения, которые прочитал. Сейчас всё это не имело значения; ему нужно
было вернуться мыслями к сегодняшнему матчу.
Они могли бы направиться прямо на стадион, но Джереми повёл Кэт и Жана
по другому маршруту, чтобы добраться до Лайлы, ждавшей их у
архитектурного корпуса. В руках девушки была папка с кольцами, на обложке
которой был приклеен распечатанный состав «Бобкэтс». По пути к Золотому
корту она решила устроить им небольшую проверку знаний. Кэт была лучше
знакома со старшими игроками, чем с младшими, а вот Джереми оказался
совершенно безнадежен. Он знал имена и позиции, но ничего больше, даже
того, какой рукой играет тот или иной спортсмен.
- Почему ты этого не знаешь? - возмутился Жан.
Джереми лишь беспечно пожал плечами:
- Пусть тренеры переживают за статистику. Я доверяю своему чутью.
- Ты лжёшь, - парировал Жан.
- Но ведь оно работало на предыдущих играх?
Жан не мог это отрицать, но это не означало, что он был доволен. Он замолчал
и недовольно последовал за товарищами через дорогу.
Экспозиционный парк сегодня был необычайно оживлён из-за первого
домашнего матча. Вдоль аллей стояли киоски с мерчем, а вокруг
громыхающих бумбоксов устроились пикники. Некоторые прохожие сразу
узнали троянцев; другие замечали «3» на лице Жана и бурно реагировали на
это. Кэт и Джереми с радостью принимали пожелания удачи от болельщиков,
а несколько минут спустя они уже были в безопасности в раздевалке.
Троянцы провели часовую дневную тренировку, затем у них было два часа на
еду и разбор записей. Именно в этот момент они, наконец, стали напоминать
Жану команду первого класса. Они всё ещё щедро раздавали ненужные
комплименты и похвалы, обсуждая соперников, но анализировали стиль игры
«Бобкэтс» с беспощадной сосредоточенностью.
Между этими двумя командами была долгая история, что неудивительно, ведь
обе были талантливыми, но ситуацию осложняло то, что Джереми несколько
лет назад испортил репутацию университета «Уайт Ридж». Троянцы знали
этих игроков вдоль и поперёк и понимали, что предстоящий матч будет битвой
до последнего свистка.
- В буквальном смысле, - добавил Ксавье, бросив взгляд на Жана. - Они не
такие отбитые, как Вороны, но играют жёстко и численно компенсируют
удаления. Скорее всего, сначала попробуют вывести из строя Джереми, но я не
удивлюсь, если большую часть сил потратят именно на тебя.
- Наше самое слабое звено, - сказал Шейн, а затем, заметив убийственный
взгляд Жана, поспешно добавил: - В смысле, по части самоконтроля. Они были
бы в восторге, если бы смогли вывести кого-то из себя. Если ты ввяжешься в
драку в нашей первой игре сезона, они будут смаковать это годами. На
тренировках у тебя стало лучше получаться себя сдерживать, но мы ведь не
провоцируем тебя намеренно, чтобы проверить твоё терпение. Ты
справишься?
- Да, - коротко ответил Жан.
Когда он не стал ничего добавлять, Джереми улыбнулся:
- Я в тебя верю.
Шон, казалось, хотел что-то сказать, но его отвлёк грохот в коридоре, за
которым последовал отчаянный вопль. Уголки губ Джереми дёрнулись в
улыбке, когда он крикнул:
- Всё в порядке, Бобби?
В дверном проёме появилась Роберта Блэквелл.
- Всё хорошо, - заверила она. - Просто не обращайте внимания.
Она исчезла так же быстро, как и появилась, хотя её вскрики «Ай, ай, ай» ещё
минуту доносились эхом до них. У Троянцев было всего три помощника, но
сегодня Жану казалось, что их намного больше. Они постоянно сновали по
раздевалке, готовя команду к игре. Антонио Джонс отвечал за загрузку стоек с
клюшками, тщательно проверяя каждую ракетку перед тем, как закрепить её
на месте: натяжение струн, состояние головок на предмет износа и
наклеивание ленты для тех, кто предпочитал обмотанные ручки. Бобби начала
с раздачи свежевычищенной защиты, распределяя её по шкафчикам с
помощью именных бирок, а затем занялась наполнением бутылок с водой для
игроков. Энджи не отходила от Лисински, заполняя формы с последними
медицинскими осмотрами.
Несколько месяцев назад Жан считал идею помощников нелепой. Их задачи
легко могли выполнять сами игроки или тренеры, а лишние лица в раздевалке
во время тренировок казались ненужными. Но сегодня он наконец понял, в чём
их ценность. Каждое бессмысленное задание, которое брали на себя Бобби или
Тони, давало ему несколько лишних минут, чтобы сосредоточиться на составе
команды противника и тех, с кем он выйдет на корт.
По традиции Троянцы использовали жёстко закреплённые составы на каждую
половину матча: у стартовых игроков были заранее определённые сменщики,
которые выходили на замену в перерыве. Жана поставили во второй состав, и
это его полностью устраивало: во втором играли Джереми, Кэт и Лайла, а
значит, у него было время изучить игру своих товарищей в первой половине.
Официально он являлся заменой Кэт и Шона, пока не докажет свою
надёжность, но Реманн позволил ему выйти в старте игры вместе с Кэт.
Наверное, он предвидел возможные проблемы - проще снять Жана с игры, если
он сорвётся, чем тратить замену, чтобы выпустить его позже.
В раздевалке раздался предупредительный звонок: до начала игры оставался
час. Реманн встречался с судьями матча, поэтому Уайт собрал команду и
отправил её на внутреннюю площадку. Трибуны уже были заполнены на треть,
и Джереми сиял от радости, ведя команду на несколько лёгких кругов бега для
разминки. Все Троянцы выглядели возбуждёнными и довольными, заметил
Жан, переводя взгляд с одного смеющегося лица на другое, и остро
почувствовал пропасть между собой и ими.
Он не мог вспомнить, когда в последний раз смотрел на площадку с радостью.
У Воронов не было времени на веселье. Игра была всем, единственным, что
имело значение, единственным способом оправдать вложенные в них силы
хозяина. Как можно было любить клетку? Даже Кевин не был настолько глуп,
чтобы позволить себе искреннюю радость - его жажда к экси была ненасытной,
поглощающей, двигавшей его вперёд.
Оглушительное «Там моя жена!» вырвало Жана из мрачных раздумий. Спустя
мгновение Деррик уже схватил его за локоть и вытащил из строя Троянцев.
Нижний ряд трибун был поднят на четыре фута от земли, а металлический
барьер отделял зрителей от внутреннего корта. Во время игры на каждом
участке должны были дежурить охранники, на случай если кто-то умудрится
упасть или прыгнет вниз от возбуждения, но пока болельщикам
предоставлялась полная свобода.
У самого ограждения стояли три девушки, одетые в красные футболки с
эмблемой Университета Южной Каролины. Букву «У» носила Шериз, легко
узнаваемая после просмотра её фотографии. Она наклонилась вперёд, когда
Деррик дотянулся до неё, чуть не вывалившись из своей рубашки. Его пылкое
«Я тебя люблю» было, вероятно, больше адресовано этой сцене, чем её улыбке.
Он громко поцеловал её в костяшки пальцев, а затем указал на Жана.
- Шериз, это мой дружище Жан Моро! Я рассказывал ему о тебе!
- Надеюсь, только хорошее, - сказала она.
- Прошу, стань матерью моих детей, - взмолился Деррик, поднимая руки вверх.
- У нас были бы такие красивые дети!
- Как всегда очарователен, - усмехнулась она. - Привет, Дерек.
- Шериз, - ответил Дерек, подойдя к Жану с другой стороны. - Привет, Тори,
Дениз.
- Дерек, - Тори наклонилась над перилами и улыбнулась ему. - Хорошо
выглядишь.
- Взаимно, Ти.
- Ты мог бы это сказать, - намекнула она, наклоняя голову.
Дерек улыбнулся, но не успел ответить - Бобби закричала с другого конца
площадки:
- Я расскажу тренеру! - А потом уточнила: - Я расскажу Энджи! Давайте,
давайте, давайте!
- О боже, - Деррик схватился за сердце. - Шериз, любовь моя. В другой раз.
Дерек подтянулся на барьере, и Тори поймала его лицо в ладони, чтобы быстро
поцеловать. Болельщики на шесть рядов выше взорвались свистом и криками,
а Дерек спрыгнул на землю с глупой улыбкой. Когда Жан уже собирался
отойти, Шериз поймала его взгляд и сказала:
- Присмотри за нашими парнями, ладно?
- «Нашими парнями»! - заорал Деррик, уносясь вперёд. - Нашими! Парнями!
- Когда-нибудь ты поймешь, что он не шутит на твой счет,
- предупредил Дерек,
обращаясь к Шериз. - Разберись в себе, прежде чем и дальше водить его за нос,
ладно? Он мне как брат.
- Увидимся после, - только и сказала Шериз.
Дерек нахмурился, но махнул Жану и двинулся вперед. Они не пытались
угнаться за скоростью Деррика, а держали медленный темп, чтобы остальным
игрокам было легче их догнать. Жан снова оказался рядом с Джереми. Где-то
позади него Троянцы встречали Деррика как вернувшегося героя, крича,
хлопая и устраивая самую смущающую шумиху. Жан рассеянно задумался,
замолчат ли они когда-нибудь. Появление «Бобкэтс» на стороне гостей наконец
принесло немного тишины, но спустя мгновение Троянцы начали
приветствовать их громкими дружелюбными возгласами.
Джереми и Ксавье отделились от строя, чтобы пообщаться с тренерами и
капитанами «Уайт Ридж». Жан попытался разглядеть Коннорса, но игроки
«Бобкэтс» все еще выходили из раздевалки. Троянцы сделали последний круг,
подбирая по пути Джереми и Ксавье, а затем отправились в раздевалку
переодеваться. Команды были слишком большими, чтобы делить площадку
для разминки, поэтому троянцы начали первыми. Это давало гостям больше
времени, чтобы размяться после долгой поездки.
Переодевание не вызывало трудностей после почти тринадцати лет ношения
стольких слоев экипировки. Жан уже был в золотых шортах, подходящих к его
домашней форме, так что, сев на скамейку, сразу натянул щитки на голени. Он
туго затянул ремешки, затем по очереди вытянул ноги и покрутил лодыжками,
проверяя, не будут ли щитки сползать или пережимать. Убедившись, что все
сидит как надо, он натянул сверху гетры. Обувь он оставил в стороне, чтобы
сначала снять тренировочную майку.
Он натянул защиту на грудь, сначала застегнув ремни на плечах, затем
зафиксировав нагрудные застежки. Тренировочная форма отправилась в
шкафчик, уступая место золотисто-красной игровой. Пара быстрых рывков, и
она легла поверх защиты как надо. Он зафиксировал защиту для шеи, затем
потянулся за перчатками. Их было две пары: длинные хлопковые, которые
застегивались выше локтя, предотвращая сползание защиты на руках, и более
массивные с бронированными пальцами, которые он наденет последними.
Жан сунул вторые в шлем, чтобы взять их с собой на площадку, и зашнуровал
ботинки.
- Мы готовы, мы готовы, мы готовы! - донеслось с линии нападающих, и почти
все троянцы в ответ закричали:
- Боритесь до конца! - Кэт растрепала Жану волосы, ее улыбка сияла от
возбуждения, а затем она помогла встать ему на ноги.
Игроки первого тайма разминались на домашней стороне площадки, а второго
- на гостевой. Очередность разминки была такой, чтобы команды могли
расходиться в разные стороны, проходя через дверь на площадку. Джереми
стоял во главе колонны, сразу за ним - Ксавье, а остальные троянцы
выстроились по позициям на поле. Хотя первокурсникам не разрешалось
играть, они могли участвовать в разминке, поэтому они юркнули в места,
которые им определили старшие товарищи. Жан закрыл глаза, прислушиваясь
к тому, как их смех и оживленные голоса отражаются от стен.
- Все в порядке? - спросила Анжи, ненадолго останавливаясь рядом.
Не было смысла объяснять ей, насколько странно находиться в таком месте и
моменте, поэтому Жан просто ответил:
- В порядке.
Она продолжила обход с ручкой в руке, пересчитывая игроков. Лисински шла
в противоположном направлении, и когда Анжи крикнула «Двадцать девять!»
- с начала колонны, Лисински ответила ей тем же - с конца.
Тони и Бобби бегали вверх и вниз по линии, раздавая клюшки для разминки.
Жан зажал свою подмышкой, натянул шлем и надел тяжелые перчатки. Когда
раздача ракеток закончилась, Тони крикнул:
- Все на месте! - и Лисински побежала к началу колонны.
Джереми громко выкрикнул боевой призыв, и даже сквозь шлем Жан услышал
оглушительный рев троянцев. Они побежали обратно на внутреннюю
площадку, образуя единый, непрерывный поток. Трибуны заполнились гораздо
плотнее, чем в прошлый раз, когда Жан проверял, и рев фанатов ощутимо
давил на его уши. И хоть стадион был меньше, чем в Эверморе, а фанаты не
были так безумны, Жан за более спокойные летние месяцы уже успел забыть,
насколько громкими бывают игровые матчи.
Реманн держал дверь на площадку открытой, и они пронеслись через нее, не
сбавляя темпа. На центральной линии их уже ждали четыре ведра с мячами.
Джереми провел свою группу по двум быстрым кругам их половины, давая
Лайле время устроиться в воротах, затем собрал их в центре. Он перечислил
пять упражнений, которые они должны были выполнить, затем раздал мячи и
отправил всех тренироваться с громким:
- Вперед, вперед!
Жан забыл о безвкусной форме, переполненных трибунах и «Бобкэтс»,
наматывавших круги по внутреннему корту. Сейчас имело значение только это:
мяч в его ракетке, команда, которую он представлял, и цель за спиной Лайлы.
Половина его внимания была сосредоточена на выкриках Джереми; все
остальное - на ощущениях собственного тела, которое с легкостью входило в
до боли знакомые движения. Он был отдохнувшим, не испытывал боли, сытым
после ужина, да и в общем чувствовал себя комфортно в защите, которая еще
не была погнута и помята от тяжелых ударов. Сегодня он покажет хороший
результат.
Вскоре настало время уступить корт другой команде. Первокурсники и
второкурсники отвечали за сбор разбросанных мячей и пополнение корзин,
которые они оставили для соперников. Когда Жан, следуя за Кэт, покинул корт,
Реманн беседовал с двумя журналистами. Один из них высмотрел его номер
на форме, но Жан сделал вид, что не слышит своего имени сквозь шум толпы.
Возможно, Кэт тоже заметила это, потому что тут же дернула его за рукав и
указала на группу поддержки Троянцев. Это было как нельзя кстати - отличный
повод не вступать ни с кем в разговор, так что Жан попытался сосредоточиться
на словах Кэт.
Недалеко от них стоял молодой человек в цветах университета и нелепой
шляпе с плюмажем. В руках он держал метлу, но вместо щетины на ней
красовалась плюшевая голова белой лошади. Жан наблюдал, как тот зажал
«скакуна» между ног и галопом понесся по корту.
- Кэт, - сказал Жан тоном, который должен был обозначать «Какого хуя?»
- Наш талисман! - радостно объявила Кэт, вешая свою клюшку на
соответствующую стойку. Ракетка Жана находилась всего на два места ниже,
и он зафиксировал ее, прежде чем расстегнуть ремни шлема. Кэт тоже сняла
свой и спросила: - Ты не видел его в прошлом го- эээ, позапрошлом году?
- Я смотрел только на корт.
- Чувак, - протянула Кэт с почти жалостью в голосе. - Ты многое упустил.
- Не думаю, - ответил Жан, и она только рассмеялась.
Талисман - кажется, его звали Диего - проскакал обратно и вручил Бобби
гвоздику. Половина лепестков на ней отсутствовала, и Жан задумался, не
пронес ли он этот цветок в кармане. Бобби приняла его с радостным смехом. В
ответ Диего обнял ее и, под восторженные возгласы группы поддержки, резко
наклонил в эффектном поклоне, чтобы поцеловать. Бобби зарделась и
захихикала, когда снова встала на ноги. Кэт смотрела на них с явной
нежностью.
- Юношеская любовь - это лучшее,
ближайшую скамью.
- объявила она, ставя шлемы на
Жан не мог этого понять. От этих внешних отвлекающих факторов - Шериз,
Тори и Диего - до Кэт и Лайлы, Ксавье и Мина, странностей, творящихся с
Коди... Казалось, Троянцы влюбляются с пугающей легкостью. Он поделился
этим наблюдением с Кэт, пока они брали бутылки с водой, и та посмотрела на
него с новым интересом.
- Не говори, что ты никогда не был влюблен, - сказала она.
- Воронам запрещено заводить отношения, - ответил Жан. - Они могут спать с
кем угодно, чтобы снять напряжение и удовлетворить потребности... Но если
смогут начать испытывать к кому-то чувства... Последствия могут быть
катастрофическими для слаженности партнерств и общей иерархии. Успех
команды должен быть превыше всего.
- Это не ответ на мой вопрос, - заметила Кэт.
Диего катал Бобби по корту на своей нелепой лошади. Жан не слышал ее смеха,
но видел его на ее лице. Во рту появился привкус желчи и крови. Он медленно
вдохнул через обожженную болью рану на языке и сказал:
- Это не имеет значения.
Когда он снова взглянул на Кэт, легкость исчезла из ее выражения. На
мгновение ему показалось, что она отступит и оставит его в покое, но потом
она осторожно спросила:
- Что случилось?
Нож у горла; жестокие пальцы в волосах.
«Пидорам не место на моем идеальном Корте. Я выбью это из него за
неделю».
Глупый, прекрасный Кевин изо всех сил пытался защитить Жана. Он был
ослепительно одержим «Троянцами», и логично предположил, что Жан тоже
может находить команду Большой Тройки привлекательной. Этим он только
глубже копал Жану могилу. Рико даже не знал тогда, что дело было в Джереми
- Жан смотрел совсем не на «Троянцев», когда его поймали на таком
неуклюжем и идиотском обожании.
Рико не стал поправлять Кевина, не желая давать ему дополнительных причин
защищать их «третьего лишнего». Жан тоже не стал. Какой смысл
признаваться такому слепцу?
- Жан, - тихо позвала Кэт.
- Меня поймали, - наконец сказал он. - Я не хочу говорить об этом сегодня.
- Хорошо, - ответила она и обняла его за талию. - Хорошо. Прости.
Жан двинулся, не раздумывая, и мягко поцеловал ее в висок - так, как она
делала, когда думала, что он вот-вот сорвется. Рука Кэт сжалась вокруг него
так сильно, что у него хрустнуло два позвонка, но улыбка, которую она ему
подарила, была яркой. Если у нее и были еще слова на эту тему, их прервало
появление Лайлы. Джереми взял на себя журналистов, чтобы Реманн мог
вернуться к своим обязанностям.
Троянцы перемещались по своей половине арены, чередуя бег на месте с
медленными растяжками и легкими поворотами. За десять минут до подачи
Уайт отвел линию нападения в сторону, а Хименес собрал защиту.
Первокурсники слушали с предельной серьезностью, несмотря на то что их
слова были не для них. За пять минут до начала Джереми вышел на корт для
жеребьевки с капитаном «Бобкэтс» Томасом Эннисом. Томас выиграл подачу
и выбрал традиционный «гостевой» корт для старта своей команды.
Реманн собрал всех, как только Джереми вернулся.
- Вы уже встречались с этой командой. Вы знаете, на что они способны. Они
быстры, они хороши и, скорее всего, сделают всё, чтобы вывести вас из себя.
Вы знаете их игру и знаете свою. Один шаг, один рывок, один уход от удара за
раз, - подчеркнул он. - Вы сможете справиться со всем, что они вам бросят.
Доверяйте себе и своим товарищам по команде, и не стесняйтесь звать на
помощь, когда это необходимо.
Он перевел взгляд с Джереми на Жана, и тот вспомнил предупреждение Ксавье
о том, что «Бобкэтс» попытаются навредить им обоим. Жана это не волновало;
он мог играть, несмотря на всё, что эти бесполезные дети могли бы против него
предпринять. Он предположил, что Джереми стал менее безрассудным после
четырех лет противостояния этой команде, но всё же впился в него холодным
взглядом, пока тот не ответил тем же. Улыбка Джереми была молниеносной и
полной зубов, и Жан решил, что может ему доверять.
Диктор говорил во весь голос, приветствуя болельщиков на «Золотом корте» и
объявляя, что матч собрал полный аншлаг. За две минуты до начала он наконец
зачитал стартовые составы, вызывая «Бобкэтс» на корт первыми. Жан
наблюдал, как они выходили по одному и занимали свои позиции вдоль
дальней четверти и центральной линии. Ксавье собрал товарищей по первой
половине и повел их к выходу.
- Стартовый состав команды Университета Южной Калифорнии «Троянцев»!
- объявил диктор, и толпа взревела так громко, что Жан едва расслышал имена.
- В нападении: нападающие Дерек Томпсон и Деррик Аллен. Стартовый
полузащитник - вице-капитан Ксавье Морган. В защите: защитники Коди
Уинтер и Патрик Топпингс. На воротах - Шейн Рид.
Здесь он сделал небольшую паузу, зная, что оркестр начнет играть боевой гимн
Троянцев.
Один из шести арбитров матча ждал в центре корта и передал мяч Ксавье,
прежде чем покинуть площадку. Над ними диктор начал двадцатисекундный
отсчет. На семнадцати секундах к нему присоединилась вся толпа. Судья успел
уйти с корта за девять секунд до начала и запер за собой дверь. Запасные
Троянцев стояли плечом к плечу, в нескольких шагах от стены, чтобы судьи
могли свободно передвигаться. Джереми улыбался во весь рот, просто сияя от
радости, а Кэт закричала:
- Поехали!
Толпа дружно досчитала:
- Три, два, один!
Когда прозвучал сигнал, Ксавье подбросил мяч, поймал его и тут же отправил
вперед. В ту же секунду обе команды рванули в противоположных
направлениях, чтобы занять позиции и открыть линии для пасов.
Первые несколько минут матч шел чисто, а затем Эннис врезал Коди в стену
так сильно, что Жан едва не почувствовал это сам. Коди пришлось
использовать рукоять ракетки, чтобы устоять на ногах, но они тут же
бросились в погоню за капитаном «Бобкэтс». Увидев, с какой легкостью они
перехватили мяч у него из сетки, Жан невольно замер: Эннис даже не осознал,
что его обокрали, и попытался передать мяч, которого у него уже не было, в то
время как Коди запулил его через весь корт Пату.
Жан внимательно изучал каждую линию: как нападающие сражались с
агрессивными защитниками «Бобкэтс», как полузащитники боролись в
центре, и как защитники удерживали строй против нападающих «Уайт Ридж».
Агрессия «Бобкэтс» была знакома; Жан видел, как его товарищи по команде
спотыкались, когда им делали подножки или хватали за руки. Они снова и
снова пытались отобрать ракетки у «Троянцев», иногда делая резкие рывки, а
иногда сопровождали это еще более жесткими атаками. Троянцы знали, что
лучше отпустить ракетку, чем рисковать травмой запястья, но при этом
старались ослабить хват только одной рукой, проворачивая легкие маневры,
чтобы вывести оружие из зоны риска.
Жан месяцами считал Троянцев ленивыми слабохарактерными неудачниками.
Увидев их в настоящем матче, когда он больше не играл за другую команду, он
наконец начал сомневаться в своих суждениях.
Это было именно то, что он искал всё лето - истина, которую не мог увидеть,
пока «Троянцы» играли против «Троянцев» на тренировках. Деррик пытался
объяснить это месяц назад: «Мы быстрее, ловчее, двигаемся лучше на корте.»
Тогда Жан был слишком раздражен, чтобы прислушаться. Но сегодня он
наконец понял. Троянцы уступали позиции, когда это было необходимо, но они
никогда не теряли контроль. Каждый шаг назад просто позволял им
перегруппироваться и ударить с новой силой. Этот матч был предрешен с
самого начала, видели это «Уайт Ридж» или нет.
По обе стороны от него Троянцы подбадривали своих товарищей по команде,
несмотря на то что на корте их никто не мог услышать. Никто не
комментировал бесконечные фолы и не выражал недовольство тем, что судьи
игнорировали грубость «Бобкэтс».
Они не были слепы, осознал Жан. Они прекрасно понимали, сколько раз их
друзей сбивали с ног и бросали на землю. Просто это не имело значения.
Троянцы не могли изменить стиль игры соперников - только свою собственную
игру. Они не смотрели на жестокость со стороны соперников, не собирались
давать ей отпор. Стратегия Троянцев была важнее всего, что могли
противопоставить им противники.
- Вы очень хороши, - сказал он Джереми. - Теперь я понимаю, почему Кевин
восхищается вашей командой.
Посмотреть на Джереми было ошибкой; Жан заставил себя снова
сосредоточиться на корте, чтобы не видеть его довольную улыбку.
- Мы, - поправил его Джереми. - Мы очень хороши, Жан.
Перерыв наступил, когда Троянцы вели счёт с разницей в два очка. Как только
они вернулись в раздевалку, Лисински, Энджи и медсестры принялись
осматривать игроков первой половины, оценивая полученные травмы и
усталость. Дерек, едва оказавшись в комнате, тут же отошел в сторону и
набросился на боксерский мешок в конце коридора. Жан попытался
игнорировать глухие удары, сосредоточившись на непринужденных
разговорах команды. Дерек вернулся задолго до выхода на корт и улыбнулся
Жану так, будто не разбил себе костяшки в кровь.
- Теперь ты видел их в деле, - сказал он, натягивая перчатки, чтобы скрыть
травмы от прессы. - Готов?
- Я знаю, как себя вести, когда это необходимо, - ответил Жан.
Несколько Троянцев переглянулись между собой, явно сомневаясь, но никто
не стал спорить. Жан не стал ничего объяснять и просто последовал за
командой обратно на корт.
- Встречайте стартовый состав на вторую половину игры, начиная с
«Троянцев» Университета Южной Калифорнии - раздался голос диктора. - В
нападении: Ананья Дешмук и капитан Джереми Нокс! - Он сделал паузу, пока
стадион взрывался криками. - Стартовый полузащитник - Мин Цай! В защите:
Каталина Альварес и Жан Моро!
Жан последовал за Кэт через дверной проем, оглушаемый ревом толпы. Здесь
он едва расслышал представление Лайлы, но не сомневался, что она рядом.
Пересекая корт, он занял свою стартовую позицию у дальней четверти.
Найти свою цель на поле было проще простого. Еще легче было слышать
отсчет, пока судья передавал мяч полузащитнику «Уайт Ридж» для подачи.
Судья покинул площадку неторопливым шагом, и Жан мысленно продолжил
отсчет, пока дверь за ним запирали: шесть, пять, четыре.
В центре корта полузащитник «Бобкэтс» сменил стойку и поднял руку.
Большинство игроков подавали, подбрасывая мяч и запуская его по высокой
дуге, но этот предпочитал быстрый и грубый стиль: просто ронял мяч на
ракетку. Это означало, что у него не хватит инерции, чтобы сразу передать его
нападающим; скорее всего, он отправит его назад защитникам, чтобы они
организовали более мощную атаку.
Жан мысленно перебрал всё, что смог узнать об этом человеке за последние
недели, оценивая вероятность его движения влево или вправо, и пришел к
выводу, что мяч скорее уйдет в зону Кэт. Он был уверен, что Кэт сумеет
отразить любой натиск на своей территории, поэтому полностью
сосредоточился на своем нападающем.
Три, два, один.
Прозвучал сигнал, мяч упал, и для Жана перестало существовать всё, кроме
игры.