Золотой ворон

Джереми
Изнуряющая жара на улице совсем не улучшала настроения Джереми, но, по
крайней мере, дышать ему стало легче. Как только он оказался снаружи,
очередной автобус подъехал к конференц-центру, высаживая предпоследнюю
команду у входа. Джереми предположил, что это ребята из Северной Аризоны;
кроме них было некому, никто из команд не жил настолько близко, чтобы иметь
возможность отправиться на банкет сразу в костюмах. Нокс задержался только
для того, чтобы придержать дверь для Жана, а потом быстро зашагал вдоль
здания.
На полпути он наконец остановился, сев на бордюр. Жан тут же вырвал у него
из рук сигареты и швырнул их в сторону. Джереми вздохнул и нагнулся, чтобы
поднять упаковку, но Жан положил ему руки на плечи, пытаясь удержать на
месте. Недоверие и неодобрение придали резкость словам Моро:
- Ты же не настолько глуп.
- Уверен? - спросил Джереми.
Судя по жестким линиям рта Жана, это был не тот ответ, который он хотел
услышать. Наконец Джереми смог оттолкнуть его и встать. Нокс отошел на
безопасное расстояние, закурил и стал наблюдать за клубами дыма, чтобы
держаться с подветренной стороны от Моро. Он выкурил треть сигареты за
один длинный затяг, надеясь, что никотин подействует, и поморщился от
раздражения в голосе Жана:
- Джереми.
Джереми знал, что услышит тот же выговор от Лайлы позже; он не был
настроен повторять один и тот же разговор дважды.
- Спасибо, - сказал Джереми и воспользовался недоуменным молчанием Жана,
чтобы пояснить, - что не ударил его. Я знаю, что ты хотел и мог бы. Спасибо,
что сдержался.
Жан сделал резкое движение в его сторону.
- Позволь мне с ним разобраться. Я сделаю так, чтобы он больше не сможет
выйти на корт. - Когда Джереми только покачал головой, Жан пообещал: - Я
сделаю это без свидетелей.
- Твоё слово против его. - протянул Джереми с унылой улыбкой. - Все без
колебаний поверят ему. Но не потому, что будут искренне считать, что он прав,
а потому, что будет гораздо приятнее поверить в то, что Троянцы наконец
провалились. Думаю, мы всем наскучили. - признался он, откидывая пепел в
сторону. – Все они хвалят нас за хорошее спортивное поведение, но на самом
деле... желают увидеть наше драматичное падение с пьедестала.
- Но ты продолжаешь бороться, - сказал Жан. - Я не понимаю твоей
одержимости.
Джереми уже пытался объяснить раньше. Всё это было правдой - и радость от
честной игры, и послание, которое его команда хотела донести до других,
- но
теперь эти слова казались лишь отговорками, несущественными причинами,
за которыми скрывалось что-то большее, и Жан знал это. Джереми перевернул
сигарету в руке, следя за тем, как она постепенно начинает тлеть в воздухе, и
тихо произнес:
- Может быть я жажду искупления.
Хоть эта фраза и заставила Жана кинуть на Нокса долгий пристальный взгляд,
он так ничего и не сказал. Джереми посмотрел на парковку, где снова медленно
собиралась толпа. Вот-вот должна была прибыть последняя команда. Джереми
с сожалением вздохнул и докурил сигарету так быстро, как только мог. Он
потушил окурок о бордюр и сунул его в карман, чтобы выбросить по пути
внутрь. Они уже почти добрались до дверей, когда Жан произнес:
-Декс. Декстер? Твой друг.
Джереми резко остановился.
- Коди бы никогда не назвал его моим другом.
- Нет, - согласился Жан. - Журналисты упомянули его в первый день наших
занятий. Мне не знакомо его имя.
- Декстер Роллинс был капитаном «Бобкэтс» три года подряд, - сказал
Джереми. – Он учился на пятом курсе, когда я был первокурсником, так что я
видел его только один раз. На осеннем банкете. - подтвердил он, когда Жан
многозначительно посмотрел мимо него в сторону здания. То, что имя
Декстера не упоминалось в рассказе Коди, казалось странным.
- Что именно
Коди тебе рассказал?
Жан замешкался, прежде чем ответить:
- Ноа.
Грудь Джереми сжалась от боли, но Жан не стал вдаваться в подробности. Нокс
был благодарен ему за это, чувствуя, что Моро сейчас нравится ему больше,
чем когда-либо. Джереми медленно вдохнул, пытаясь успокоить бешено
колотящееся сердце, и спросил:
- А про вечеринку?
- Только то, что ты на неё ходил.
Искушение было ненасытным зверем. Он сказал, что не будет лгать Жану, но
правда представляла собой многоуровневый хаос с бесконечным количеством
ненужных деталей. Умалчивание - не ложь, но это не объясняло тяжёлое
чувство тошноты, подступавшее к горлу. Джереми не осознал, что отвернулся,
пока Жан не взял его за подбородок и не повернул лицо обратно к себе.
Предупреждение Жана прозвучало тихо:
- Ты обещал.
- Обещал, - согласился Джереми, - но сейчас не время это обсуждать.
Когда Жан не разжал пальцев, Джереми кивнул в сторону приближающейся
команды и попытался ещё раз:
— Ты сам сказал, что сегодня детали не важны, так что поговорим об этом
завтра. Хорошо? Я принесу нам кофе и расскажу всё, что ты захочешь узнать.
Жан ничего не сказал, но отпустил его. Они вернулись в конференц-зал всего
на несколько шагов раньше последних прибывших. Как и ожидалось, Лайла и
Кэт успели поменяться местами в его отсутствие. Джереми решил не
принимать это на свой счёт и передал сигареты Торреса через стол.
Всего через несколько минут тринадцатая команда нашла свои места, и
главный тренер Аризоны поднялся, чтобы произнести вступительное слово.
Пока он говорил, обслуживающий персонал прокатывал тележки между
рядами, раздавая тарелки с ужином. Жан с явным недоверием изучал свою еду,
пока Кэт не и не подала ему знак, что всё в порядке. Джереми не пропустил
любопытный взгляд, которым Торрес одарил их обоих, но капитан «Диких
Котов» воздержался от комментариев.
Либо Коннорс получил то, что хотел, либо кто-то успел подать жалобу
организаторам во время отсутствия Джереми - так или иначе, «Бобкэты»
больше не приближались к нему до конца вечера. Джереми смог
сосредоточиться на остальных командах и сделал всё возможное, чтобы
представить Жана каждому, кого знал. Как и ожидалось, владение английским
у Жана оказалось обратно пропорциональным уровню личных тем в
разговорах. Джереми изо всех сил старался возвращать беседу в нужное русло
каждый раз, когда она касалась семьи Жана или «Воронов».
Лишь к середине вечера Джереми осознал, насколько сильно «Троянцы»
стараются ради Жана. Дерек и Деррик привели к нему толпу друзей, которых
завели за последние годы, горя желанием показать им своего знаменитого
товарища по команде. Таннер в это время расхваливал Жана среди
первокурсников. Эштон познакомил его со своей сестрой, старшекурсницей из
Орегонского университета, и она тут же подтянула нескольких защитников
своей команды, чтобы те могли рассмотреть Жана поближе.
Пара игроков, изучавших французский в школе или продолжающих его учить,
подошли, надеясь попрактиковаться с Жаном, и он уделил им всё своё
внимание.
Поиск поводов для того, чтобы гордиться своими товарищами и соперниками,
был неотъемлемой частью духа Троянцев. Их искренний энтузиазм и
сдержанное поведение Жана сыграли важную роль в формировании его
образа. К концу вечера разговоры постепенно сместились от праздного
любопытства и неделикатных сплетен к осторожному сочувствию, ведь
помимо всего прочего, уже стало известно, что кампус Троянцев оказался
наводнён папарацци. То, что университету пришлось закрыть ворота уже на
первой неделе учебного года, выглядело абсолютно нелепо.
Несмотря на ужасное начало вечера, Джереми считал банкет громким успехом.
Жан был менее впечатлён, судя по его раздражённому: «Я не буду
разговаривать ни с кем ещё целую неделю»,
- когда они наконец добрались до
холла отеля.
Кэт рассмеялась и обвила его руку своей.
- Ты молодец! Кажется, ты им понравился.
- Мне это не нужно.
- Но разве это не приятно? - Кэт попыталась затащить Жана к лифтам, но
безуспешно. - После всей той жестокости, что обрушилась на тебя весной и
летом, разве не приятно наконец-то видеть, как слухи отходят на второй план
перед тем, кем ты являешься на самом деле?
- Они так и не встретили настоящего меня, поскольку вы не даёте мне сказать
им, насколько они незначительны и плохи на поле.
- Жан, уважение к другим людям — это просто часть жизни, - заметила Лайла.
- Если ты говоришь, что они никогда не смогут узнать тебя по-настоящему,
когда ты вежлив, то что это говорит о нас? Мы навсегда останемся для них
чужими, или же они видят в нас то, что вдохновляет их быть лучшими
версиями самих себя?
Жан отмахнулся, но Лайла не собиралась сдаваться.
- Какой смысл в том, чтобы высмеивать кого-то? Дать совет, который поможет
человеку улучшить игру или избежать ошибки, - полезно. Унижать кого-то за
неудачу, когда у всех бывают плохие дни, бессмысленно. Или ты скажешь мне,
что не можешь осознать свои ошибки без того, чтобы кто-то давил на тебя?
- Это часть процесса.
Кэт задумалась на мгновение, а затем спросила:
- Ты хочешь меня ударить? Когда я уступаю кому-то на тренировке, когда мои
передачи перехватывают, когда я не успеваю остановить нападающего перед
ударом по воротам? Ты хочешь сломать свою клюшку о мою спине?
Жан отшатнулся.
- Нет.
- Но ты ведь хочешь, чтобы я стала лучше?
- Да, но... - Внезапно он увидел перед собой лицо Кэт, покрытое синяками с
засохшей кровью в уголке её рта. Он протянул руку, нащупывая на её голове
несуществующие шишки, и сердце Джереми сжалось. Кэт мягко улыбнулась и
поцеловала его ладонь. Жан наконец сказал: - Не ты. Не так.
- Значит, даже ты понимаешь, что это не обязательно, - сказала Лайла.
Жан отвёл взгляд и промолчал. Кэт не стала давить дальше, а вместо этого
снова попыталась затащить его к лифту. Моро немедленно упёрся ногами в
пол.
- Нет. Я не поеду на этом. Пойду по лестнице.
- Встретимся наверху, - сказал Джереми девушкам.
Лайла схватила Кэт за рукав, и они молча обменялись взглядами. Затем Кэт
стянула туфли, зацепив их ремешки пальцем.
- Где лестница? - спросила она. Как только Жан указал направление, она весело
бросила: -На перегонки! Я доберусь первой! - и побежала.
Джереми тоже хотел побежать, но Лайла схватила его за карман.
- Увидимся, Жан, - бросила она, а затем потащила Джереми к лифту.
Вероятность подняться на нужный этаж в одиночку с таким количеством
команд в отеле сегодня ночью была нулевой, но каким-то чудом они оказались
единственными, кто вышел на восьмом этаже. Несмотря на пять остановок
лифта, которые Джереми и Кэт сделали, чтобы выпустить других спортсменов,
они всё равно смогли обогнать Кэт и Жана.
Лайла устроилась на краю кровати Джереми, пока он сражался со своим
галстуком. Когда он наконец бросил его в сторону, Лайла протянула руки, и он
шагнул в её крепкие объятия. Без толпы, отвлекавшей его внимание, без
необходимости присматривать за Жаном воспоминания неизбежно нахлынули
на него. Джереми запустил пальцы в тёмные волосы Лайлы и уставился в
стену.
- Я рад, что приехал, - сказал он.
- Правда? - тихо спросила Лайла.
Ответа у него не было, но оповещение в телефоне отвлекло Джереми от
тягостных мыслей. Лайла отстранилась, чтобы он смог достать мобильник из
кармана. Он понял, кто это, ещё до того, как посмотрел на экран. На мгновение
его даже потянуло заблокировать номер Фазера. Он перечитал сообщение
дважды, пытаясь понять, что больше: его здравый смысл или его истощённая
нервная система. Джереми принял решение в тот момент, когда замок на двери
щелкнул и дверь открылась, впуская внутрь Кэт и Жана. Джереми быстро
набрал ответ и оглядел комнату - его единственная чистая одежда была нужна
ему завтра, поэтому он снял рубашку и натянул майку, в которой был утром.
Он сделал вид, что не заметил неодобрительного взгляда Лайлы, и принялся
искать свои шорты.
- Не пижама? - удивилась Кэт, плюхнувшись рядом с Лайлой. - Я думала, мы
закажем еду в номер и посмотрим игру Лисов или что-то такое.
- Посмотрю потом, - ответил Джереми. - Я ненадолго выйду.
Следующее сообщение от Фазера пришло раньше, чем Кэт успела его о чем-
то спросить, она рассмеялась, услышав знакомый звук уведомления.
- О, передай ему привет от нас.
- Это вряд ли, - признался Джереми. Он схватил ключ от комнаты с тумбочки
на выходе. Жан не сводил с него немигающего взгляда, на который Джереми
не желал отвечать. Нокс задержался у двери лишь затем, чтобы убедиться, что
закрыл ее.
Он прошел мимо загруженных лифтов и направился к лестнице, быстро
спускаясь на первый этаж. Фазер ждал его на парковке у конференц-центра,
где не было любопытных глаз. Пассажирская дверь уже была открыта. Сиденье
было откинуто назад, чтобы Джереми мог оставаться вне поля зрения
случайных прохожих, парень швырнул ему на колени бейсболку, еще до того,
как дверь автомобиля закрылась. Джереми натянул козырек пониже и
потянулся за ремнем безопасности. Фазер провел ладонью по его бедру с
явным удовольствием.
- Не думал, что ты придешь. Рад, что передумал.
- Я тоже, - ответил Джереми, и хотя это было не совсем правдой, прозвучало
достаточно убедительно. - Поехали отсюда.
- Да, чёрт возьми,
- сказал Фазер и с силой дал по газам.
В последний раз они встречались в Лос-Анджелесе после домашней игры,
поэтому Джереми не знал, где именно находится квартира Фазера. Через пять
минут он решил, что они уже достаточно далеко, чтобы никто не заметил, и
отбросил кепку на заднее сиденье. Фазер не возражал, но убрал руку с его
бедра. Еще через десять минут они въехали в темный жилой комплекс из
полудюжины низких зданий.
- Я сказал соседу свалить, - сообщил Фазер, заглушая двигатель.
Его квартира была на первом этаже, третья слева. Джереми скинул обувь у
входа, вызвав у Фазера усмешку. Они вошли в квартиру: половину стен
занимали постеры с фильмами, а резкий запах освежителя воздуха не мог
полностью заглушить стойкий аромат травки. Если сосед действительно ушел,
то совсем недавно. Джереми остался у двери, пока Фазер осматривал комнаты.
- Здесь только мы, - крикнул он издалека.
Джереми пошел на голос и оказался на крошечной кухне. Фазер выставил ряд
рюмок и отвернулся к холодильнику, заваленному бутылками с алкоголем. Он
рылся среди них, пока не нашел нужную.
Джереми положил ему руку на плечо.
- Полегче. Ты же повезешь меня обратно.
- Полегче, — передразнил Фазер, небрежно наливая. — Возьмешь такси,
богатенький ты наш.
Джереми представил, как его родители отреагируют на очередное списание с
карты, но очевидно это было не проблемой Фазера. Он заставил себя
улыбнуться. Фазер отставил бутылку и поцеловал его.
- Давай развлекаться, — прошептал он у губ Джереми, но слова явно были
лишними, его рука уже скользнула в шорты Нокса. Чужие пальцы сильно
сжали кожу Джереми, вероятно оставив синяки на будущее. Джереми
предстояло подумать об этом позже; сейчас же он взял предложенную рюмку
и залпом осушил ее.
- Вот так, - одобрительно заметил Фазер, беря рюмку с другого конца. -
Расскажи мне про своего Ворона.
- Ты правда хочешь поговорить о Жане прямо сейчас? - спросил Джереми.
- Он очень быстро оказался между тобой и Коннорсом, - заметил Фазер. Если
он заметил, что Джереми остановился после второй рюмки, то не подал виду,
продолжая пить с впечатляющей скоростью. - Просто хочу понять, что к чему.
Я слышал, что о нем говорили весной, и мы оба знаем, что ты - бесстыдный
шлюха.
- Говорит человек, который сам меня сюда позвал, - холодно парировал
Джереми, и Фазер засмеялся.
- Не могу решить. Либо он такой же развратник, как ты, либо Вороны
используют твою историю, чтобы испортить ему репутацию. Кто будет
сомневаться, когда в деле замешаны Троянцы, да? Раз они терпели твои
выходки... То, конечно, взяли бы кого-то вроде него.
Он осушил последнюю рюмку и швырнул ее на стойку.
- Просвети меня. Ты уже трахнул его?
Джереми резко убрал его руку из своих шорт.
- Я не для сплетен о Жане сюда пришел. Если это все, что тебе нужно, я ухожу.
Фазер вывернулся, обхватил затылок Джереми крепкой хваткой и посмотрел
на него почти с жалостью.
- Не думаю, что ты уйдешь, - сказал он, приближаясь для поцелуя. Его
свободная рука скользнула за пояс шорт Джереми и сжала его ягодицу,
притягивая к себе. Джереми вновь перехватил запястье, и Фазер закатил глаза
на это безмолвное предупреждение.
- Храни свои секреты, вредина, но давай без одежды.
- Я не буду опускаться на колени на линолеуме.
Фазеру не нужно было повторять дважды - он потянул Джереми за собой в
коридор. Алкоголь делал его неловким и жадным, но Джереми умел этим
пользоваться. Он отодвинул мысли о Жане и Коннорсе и сосредоточился на
жадном жаре рук Фазера.
Фазер захрапел всего через несколько минут после того, как Джереми наконец
откатился в сторону. Лежа на спине, он уставился в потолок, взвешивая свои
варианты. Самый простой выход - одолжить машину Фазера и сделать это его
проблемой; наверняка кто-то из команды мог бы помочь вернуть ее завтра. Но
Фазер водил механику, а Джереми не был уверен, что не заглохнет через пару
кварталов. Пешком идти обратно было бессмысленно, учитывая, сколько
времени заняла поездка. Единственный разумный вариант - вызвать такси и
потом разбираться с родительским раздражением, когда они увидят списание.
Он поднялся с кровати и оделся. Телефона в карманах не оказалось, но он
нашел его у двери спальни, где тот, должно быть, выпал. Джереми посмотрел
на часы. Без четверти час, но, возможно, его друзья еще не спали.
Все утренние собрания были предназначены для тренеров: встречи с судьями,
панель с представителями комитета по регламенту экси и прочая скука. У
Троянцев не было дел до самого отъезда из Аризоны, так что они могли
позволить себе не ложиться.
Джереми молился на удачу и отправил:
«Не спишь?»
Лайла ответила практически сразу:
«Нет.»
Он переложил телефон из одной руки в другую, ведя молчаливую борьбу, и,
наконец, отправил сообщение: «Он слишком пьян, чтобы отвезти меня
обратно сегодня». Напоследок он бросил взгляд на расслабленное лицо
Фазера, затем направился на кухню. Ответ Лайлы пришёл, когда он рылся в
холодильнике Фазера в поисках воды. Он убрал бутылку обратно и принялся
искать бумажные письма с указанным адресом дома. У двери ничего не было,
а рекламные буклеты в мусорке были слишком измяты, чтобы помочь, но,
наконец, он нашёл рекламу пиццерии на журнальном столике. Он отправил
Лайле адрес Фазера и принялся ждать.
Прошло почти полчаса, прежде чем Лайла написала ему, что подъехала.
Джереми не мог запереть дверь за собой, поэтому тихопо надеялся, что сосед
Фазера скоро вернётся. Выйти наружу оказалось несложно, и он направился
прямо к такси, припаркованному у тротуара. Лайла ждала его на заднем
сиденье. Она ничего не сказала, когда он сел в машину, зная, что водитель
может всё услышать. Однако Джереми всё же пробормотал смущённое:
- Прости.
- В «Рыцарский отдых»? - уточнил водитель.
- Да, спасибо, - ответила Лайла.
Поездка прошла в тишине, и Джереми внимательно прислушался, чтобы
запомнить итоговую сумму оплаты. Он не был уверен, что сможет найти
достаточно наличных, чтобы вернуть ей деньги, но собирался придумать
другой способ, который не попадётся на глаза родителям: оплатит её продукты
или купит подарочную карту в местный книжный. У него не было ручки, чтобы
записать сумму, поэтому он просто отправил её в сообщении Лайле. Та
автоматически проверила телефон, когда услышала сигнал, но ничего не
сказала.
Молчание прервалось только в лифте. В столь поздний час они были в кабине
одни. Лайла посмотрела на него серьёзно и спросила:
- Ты пил?
Джереми наблюдал за тем, как меняются цифры этажей на табло лифта.
- Совсем немного. Два шота, - добавил он, когда Лайла продолжала сверлить
его взглядом. - Я знаю свою меру.
— Не думаю.
Он бросил на неё обиженный взгляд, но она ничего больше не сказала. Её
внимание было приковано к его шее, и она шагнула ближе, осторожно прижав
пальцы к его коже. Даже лёгкое нажатие сейчас вызывало боль. Джереми
вспомнил, как Фазер сжимал его горло слишком сильно, когда он доводил его
до безумия. В тот момент дискомфорт легко игнорировался - куда интереснее
были отчаянные, срывающиеся с губ Фазера проклятия. Нокс поёрзал,
натягивая майку чуть выше, но это не могло в полной мере скрыть синяки от
тяжёлого взгляда Лайлы. Девушка была безжалостна:
- Мне он не нравится, Джереми. Больше с ним не встречайся.
- Тебе никто не нравится, - буркнул он.
- И на то есть причины. Неужели тебе так сложно переспать с тем, кто тебя
уважает?
В её голосе прозвучала угроза, и Джереми благоразумно не стал спорить. Он
должен был промолчать, но, скрестив руки на груди, всё же продолжил:
- Фазер винит меня в слухах о Жане. Говорит, что именно из-за меня Вороны
смогли распускать про него такие грязные сплетни после перевода. - Он начал
нервно постукивать пальцами по бицепсу и рискнул взглянуть на Лайлу. Её
отсутствие удивления только усилило его тревогу.
- Все верят, что он переспал
с кем-то, чтобы получить место в составе Воронов, а потом таким же путем
попал в Свиту Короля. Они считают, что именно поэтому мы заключили с ним
договор. Я задал прецедент того, что Троянцы готовы стерпеть.
- Джереми, - тихо сказала Лайла, но прикусила язык, когда лифт замедлился. В
коридоре было пусто, но она всё равно внимательно огляделась, прежде чем
снова повернуться к нему. Её руки были нежными, когда она наконец до него
дотянулась, и притянула ближе, прижавшись лбом к его лбу. - Если ты ещё раз
уйдёшь к Фазеру, я отрежу тебе яйца маникюрными ножницами. Понял?
Джереми вздрогнул:
- Господи, Лайла.
- Я спросила: ты понял?
- Да-да, - поспешно ответил он.
Лайла удовлетворённо кивнула и взяла его под руку. Она постучала в дверь его
номера, но Джереми уже решил воспользоваться ключом. Кэт уже была на
полпути к двери, но, завидев его, застыла на месте.
- Скажи мне, что это засосы, - сказала она резко и недоверчиво.
Джереми сделал ей знак говорить тише, пока Лайла поспешно закрывала за
ними дверь.
- Какого чёрта, Джереми?
Он отмахнулся:
- Не переживай.
Бросив взгляд на Лайлу, он кивнул в сторону ванной:
- Я быстро в душ. Вы ещё будете здесь, когда я выйду, или собираетесь—
Громкий хлопок ладони по двери чуть не сократил его жизнь на три года, и
Джереми уставился на руку, преграждающую ему путь. Он даже не слышал,
как Жан поднялся, но теперь тот стоял всего в нескольких сантиметрах от него.
Выражение его лица буквально вышибло из Джереми воздух, и слишком
поздно он вспомнил о кровавых следах от зубов и ногтей, которые Грейсон
оставил Жану.
- Назови мне имя, - тихо сказал Жан. - Я его убью.
- Дорогой, подожди! - Кэт потянулась к Жану, и Джереми среагировал быстрее,
чем подумал. Он едва успел перехватить руку Моро на полпути, когда тот
инстинктивно замахнулся, и рывком притянул к себе.
Жан узнал Кэт слишком поздно и медленно перевёл на неё взгляд. Кэт подняла
руки - не для защиты, а в знак примирения, и медленно отступила.
- Прости. Это моя вина. Прости.
- Жан, - попытался заговорить Джереми, и тот нехотя повернулся к нему.
Джереми отпустил его, прежде чем спросить: - Ты в порядке?
Неверие и ярость вспыхнули на лице Жана:
- Я?!
- Со мной всё хорошо, - твёрдо сказал Джереми. - С ней тоже. А с тобой?
- Имя, - повторил Жан.
- Нет, - настоял Джереми и проигнорировал нахмуренный взгляд, вызванный
его отказом.
- Всё в порядке, Жан. Это не... это не то же самое, что... - Он
запнулся, пытаясь найти более деликатный способ закончить фразу. Лучшее,
что он смог придумать, - настойчивое: - Он не хотел причинять мне боль.
Просто немного перебрал, став грубоватым. Вот и всё. Если бы было о чем
беспокоиться, я бы тебе сказал, обещаю.
- Ты обещаешь.
В его голосе слышалось обвинение.
- Если ты не веришь мне, поверь Лайле. Она ненавидит всех моих партнёров,
и точно не стала бы их от тебя защищать.
- Верно, — начала было Лайла, но Жан резко перебил её: - Они не твои
партнёры.
Джереми мог только уставиться на него. Жан что-то зло сказал по-французски
и, наконец, отступил. Он заставил Кэт уйти с дороги, легко коснувшись её
плеча, а затем пересёк комнату так, словно больше не мог находиться рядом с
Джереми. В повисшей тишине было столько напряжения, что Лайла, в конце
концов, подтолкнула Нокса локтем.
- В душ, - сказала она. - Оставь телефон мне, я заблокирую его номер.
Джереми без возражений отдал ей телефон и ушёл в ванную. Он стоял под
струями воды, пока его пальцы не сморщились, а пар не начал оседать в лёгких
тягучей липкостью. Вытереться насухо в душе казалось безнадёжным
занятием, так что он просто намотал полотенце на талию и вышел. На полпути
к кроватям он понял, что девушки уже ушли, и даже не знал, сожалеет об этом
или нет.
Жан сидел, скрестив ноги, в центре его кровати. В руках он держал телефон,
смотря в пустоту. Моро не пошевелился, когда Джереми подошёл, и не сказал
ни слова, пока тот натягивал спортивные штаны. Лишь когда Джереми бросил
полотенце в ближайший угол, Жан наконец подал признаки жизни.
- Расскажи мне про кокаин.
Джереми застыл. Жара душа мгновенно улетучилась; его прошиб холодный
пот, а сердце гулко ударилось о рёбра. Каждая секунда молчания между ними
тянулась всё тяжелее, пока Жан не сказал:
- Торрес упомянул это за столом сегодня. Конфеты, - добавил он, словно
Джереми сам не запомнил тот момент с мучительной ясностью. Жан провёл
пальцем в воздухе две параллельные линии и, наконец, посмотрел на него. -
Он не называл твоё имя, но говорил именно о тебе, да?
- Да, - выдавил Джереми, но голос его был настолько тихим, что он сам не был
уверен, услышал ли Жан. Он попробовал снова: - Да.
Жан отвёл взгляд. Моро уже знал, какой ответ получит, но всё равно надеялся
услышать другой. Джереми сжал пальцы в замок, давя так сильно, что они
побелели, но это не помогло избавиться от нервного напряжения. Жан
повторил:
- Расскажи.
Джереми посмотрел на свою кровать, где кто-то уже успел развернуть одеяло,
и вместо этого сел на кровать Жана. Тот чуть подвинулся, уступая место, и они
расположились напротив друг друга. Джереми отвёл взгляд, уставившись на
часы. Минуту, две... он всё ещё не знал, с чего начать. Банкет был очевидной
отправной точкой, но правда была глубже. На третьей минуте Джереми сказал:
- Летом после выпускного Брайсон попал в аварию. Разбил машину в хлам. У
него было два перелома черепа, а у Аннализ - раздроблено бедро.
Эти долгие дни в больнице до сих пор преследовали его. Бледные, измученные,
его брат и сестра стали для него чужими. Месяцы реабилитации, бесконечные
тренировки, чтобы заново научиться ходить. Они так и не оправились до конца
- ни физически, ни после того, что потребовала от них Матильда.
- Им обоим прописали хорошие обезболивающие, - пояснил Джереми. - Но
Брайсон... он не смог перестать их принимать. Я до сих пор не знаю, как он их
доставал, ведь срок выписанного рецепта закончился, а мама и Уоррен
работали в больнице... Но я никогда не спрашивал. Мне было всё равно, - слова
застревали в горле, но он заставил себя их выдавить. - Потому что у него всегда
было пару бутылок, которые он был готов продать мне за бесценок.
- Ты получил травму в аварии?
- Нет. - Джереми вяло пожал плечами под тяжёлым взглядом Жана. - Но
Брайсон сказал, что таблетки помогут легче пережить мне всё, что творится
дома. А я был достаточно отчаянным, чтобы поверить ему. И они помогли. И
не помогли одновременно.
Он вздохнул.
- А потом, на Рождество в последний год школы, он принёс мне кое-что
получше. - Жан уже знал, что это было, но произнести это вслух всё равно
было непросто. - Кокаин.
Джереми задумчиво дёрнул край простыни.
- Я должен был сказать «нет», но тот год был... тяжёлым. Смерть Нан,
предательство Лео, бесконечные споры про Экси и мою ориентацию,
ежедневные остановки полиции, которой Уоррен внушил свою повестку... Всё
это кажется таким мелочным и эгоистичным на фоне твоих трагедий. Ещё одно
доказательство, что я ничтожество, как будто матери и так не хватало улик
против меня. - Он подавил этот поток мыслей с такой силой, на какую был
способен, и добавил: - Я просто хотел дотянуть до летних тренировок в
Троянцах. И это сработало. Почти.
- Почти, - повторил Жан.
- Я завёл кучу друзей, - сказал Джереми. - И потерял ещё больше. В «Троянцах»
быстро поняли, что со мной что-то не так.
Это было мягко сказано. Новички сторонились его, а Реманн провёл не один
десяток наставнических бесед, пытаясь разобраться в его переменах
настроения и непредсказуемости. От стыда его замутило.
Жан молчал.
Тишина давила так сильно, что Джереми пришлось продолжить:
- Вице-капитан Колорадо несколько лет выискивал гей-игроков в западном
дивизионе. Каждый год они встречались на банкете и сбегали тусить отдельно.
В школе я был слишком безрассудным и открытым, так что он точно знал, что
мне можно доверять. Сказал, что будут выпивка, травка, крекеры, выбирай, что
хочешь... сказал, что мы можем принести что-то и на свой вкус. Так что я
принёс с собой кокаин.
Джереми стиснул руки в замок, пока костяшки не заболели.
- Всё шло отлично... пока Ной... - Он сжал руки на животе, пытаясь удержать
внутри растущую пустоту. - Когда его тело опознали, полиция пришла за мной.
Им понадобилось время, чтобы меня найти, но когда они появились...
Жан беспомощно развёл руками.
- Тогда открытыми геями были только двое из нас, остальные семь старались
держаться в тени. Но вот они, мы все, пьяные, обдолбанные, спутанные в этом
маленьком номере...
Он скривился и закончил:
- Офицеры передали по рации: «пидорская оргия», ещё до того, как мы поняли,
что происходит.
Ночь была разрозненной мешаниной, но отдельные её части были достаточно
ясны, чтобы резать, как нож. Головокружительный прилив запоздалого кайфа,
резкий привкус скотча на губах Декстера, тяжесть множества рук, ищущих
разрядки и утешения. Не менее острые ощущения: ободранные колени о
грубый ковер, когда полицейский вытаскивал его из постели, сильный удар
ботинком по позвоночнику, удерживающий его на месте, слишком тугой захват
наручников. Офицеры были настолько потрясены развратом, на который
наткнулись, что почти забыли сказать ему о Ноа.
- Декстер стал очевидным козлом отпущения, поскольку он был
единственным, кто был достаточно взрослым, чтобы суметь купить алкоголь,
но мои родители понимали, что он может утянуть меня за собой. Они сделали
все, что могли, и потратили целое состояние, пытаясь защитить имя Уилширов.
Алкоголь и секс уже были обнаружены, благодаря помощи медиков, но
наркотики удалось скрыть. Декстер потерял звание капитана и перспективы на
будущее, но ему и не предъявили обвинений, а мои родители оплатили его
оставшееся обучение в обмен на молчание.
- Но молчать он не стал,
- сказал Жан. - Коннорс знает. И Торрес тоже.
- Торрес учился со мной в школе, так что он точно знал, когда я начал
употреблять. - Джереми пожал плечами. - Коннорс был на той вечеринке. Как
и большинство остальных ребят, он скрывал свою ориентацию. Как только
стало известно, что он напивается и спит с парнями, родители публично
отказались от него и выгнали из дома. Так что неудивительно, что он до сих
пор меня ненавидит.
- Ты спал с ним?
Джереми уставился на него.
- Нет.
- Тогда это не твоя проблема.
- Ещё как моя, - сказал Джереми. - Жан, я... половина этих парней так и не
вышла на корт снова, разве что на тренировках. Фаулер был вынужден
перевестись в другое место, чтобы сбежать от бесконечных издевательств
своей команды. Это моя вина. Полиция вообще узнала о них только потому,
что искала меня.
- Это не ты прыгнул. - Сказано это было настолько прямо, что у Джереми
перехватило дыхание. Он дёрнулся, чтобы подняться, пытаясь отдалиться, но
рука Жана тяжело легла ему на плечо.
- Ты знал, что он это сделает?
Наверное, Жан хотел застать его врасплох, чтобы получить ответы на свои
вопросы, но Джереми вздрогнул так сильно, что Моро даже отпрянул.
Джереми прижал руку к груди, отчаянно пытаясь удержать сердце, готовое
вырваться наружу, и пожалел, что не захватил с собой одну из бутылок Фазера.
Его слова прозвучали едва ли громче шёпота:
- Мы все знали.
Это было не совсем правдой, но, возможно, так даже хуже. После аварии
Брайсон потерял интерес ко всем. Аннализ не видела боли Ноа сквозь свою
собственную. Но Джошуа и Ноа были ирландскими близнецами и лучшими
друзьями, и Джошуа знал, что его брату плохо. Он умолял Джереми помочь,
когда все просьбы к матери оказались бесполезны. Джереми пытался, время от
времени, в течение нескольких месяцев, но ни один из его родителей не хотел
слушать. Уоррен не мог терпеть бесконечной тоски Ноа, а Матильда лишь
говорила: «Все мальчики в этом возрасте странные». Она винила его за то,
что он подавал младшим братьям такой плохой пример.
«Она поймёт, когда потеряет его»,
бесконечно уставший.
- думал он тогда, злой, сломленный и
Он не хотел, чтобы это сбылось, не по-настоящему, но... Прилив тошноты
накрыл его с головой, оставив тело горячим и слабым.
- Я не хочу больше говорить о Ноа.
Жан не настаивал. Джереми закрыл глаза и сосредоточился на дыхании: вдох
на четыре секунды, выдох на семь. Раз за разом, пока мутящая желудок тревога
не утихла. Это не помогло справиться с потерей, разъедающей его изнутри, но,
по крайней мере, он смог снова открыть глаза. Он снова попытался подняться,
но рука Жана на его колене заставила его остановиться.
- Скажи мне, что ты чист.
- Я чист.
Да, он бросил не по своей воле, но, пожалуй, в подробности вдаваться не
стоило. Вина и горе почти уничтожили его, и он хотел потерять контроль
окончательно, пока не перестанет что-либо чувствовать. Но Матильда не
собиралась терпеть дальнейшее позорище и отправила его в
реабилитационный центр на северной границе Калифорнии. Университет
Южной Калифорнии получил семизначное пожертвование из его наследства,
и первые пять недель занятий он проходил дистанционно.
- Посмотри на меня, - сказал Жан, и Джереми послушно перевёл на него взгляд.
Выражение Жана было непроницаемым, но голос твёрдым: - Ты мой напарник.
Твой успех - мой успех, твой провал - мой провал. Никогда не срывайся,
Джереми. Я этого не прощу.
- Я не сорвусь,
- сказал Джереми. Жан не выглядел впечатлённым этой
поспешной клятвой, и тогда Джереми настаивал: - Я бросил своего брата, Жан.
Я знал, что ему плохо, знал, что он нуждается во мне, но меня заботило только
веселье и наркотики. Я оставил его позади - и теперь больше никогда не смогу
его увидеть. Я скорее умру, чем снова стану тем человеком. Поверь мне.
- Ты - это ты, - спокойно, без тени сомнения произнес Жан. - Я верю тебе.
Это был не первый раз, когда Жан заявлял о своей непоколебимой вере в него,
но услышать эти слова после такого рассказа... Это окончательно растопило
лёд внутри Джереми. Тихого «Спасибо» было явно недостаточно, но сейчас
этого должно было хватить. Он подождал, не скажет ли Жан что-то ещё, затем
взглянул на часы за его спиной.
- Уже поздно. Ты хочешь ещё что-то узнать или пора спать?
Жан прижал большой палец к синякам на шее Джереми.
- Его имя.
- Я не могу сказать, - Джереми отодвинулся на край кровати. - Я же сказал, это
был несчастный случай. Он просто перевозбудился и был пьян.
- Я тебе не верю. Кэт никогда не оставлял таких синяков на Лайле.
- Может, Лайла не так хорошо владеет своим языком.
Только спустя мгновение до него дошло, что он сказал, и они оба замерли,
уставившись друг на друга. Джереми не решался заговорить, но кто-то из них
должен был нарушить молчание. К счастью, первым это сделал Жан. Звук его
голоса казался надломленным, хотя, возможно, это был и вовсе не надлом, а
просто его акцент в какой-то момент стал сильнее. Джереми перестал
задумываться об этом, когда осознал смысл сказанного:
- Я передам ей, что ты так сказал.
- Боже, только не это, - простонал Джереми, швыряя в него подушку. - Она
меня убьёт.
Жан отвернулся:
- Как жаль.
- Завтра куплю тебе декофеиновый кофе.
Жан фыркнул:
- Нет, не купишь.
- Я подумаю об этом, - пообещал Джереми, выключая свет.
Он ударился о тумбочку, когда шел обратно в свою кровать и с досадой
поморщился в темноте. Найти удобное положение было легко, но
бессмысленно - мысли не давали ему заснуть. Джереми лежал, уставившись в
потолок, пока не наступил рассвет.