Глава 9
Жан
Жан и Кевин должны были быть на станции в 9:30 утра субботы. За лёгким
завтраком Кевин ещё раз объяснил, чего им стоит ожидать, но ничто из
сказанного им не могло заставить Жана почувствовать себя лучше. Интервью
должно было вестись не в прямом эфире, но материалы должны были
выпустить всего через несколько часов после записи. Они могли взять с собой
по одному гостю, который ждал бы за кулисами: Эндрю со стороны Кевина и
Джереми со стороны Жана, но в самой студии должны были быть только
Кевин, Жан, съемочная группа и ведущий. Кевин даже добился письменного
подтверждения о том, чтобы на их интервью никого больше не приглашали,
никаких сюрпризов или внезапных гостей.
Вся эта обстановка разительно отличалась от всех остальных публичных
выступлений, на которые Кевин когда-либо соглашался. Жан не был уверен,
установил ли Кевин такие жёсткие ограничения ради него или из-за того,
насколько плохо прошел осенний эфир у Кэти Фердинанд. Его даже удивило,
что интервьюеры согласилась на столько условий. Однако Кевин не давал
интервью с момента финала, возможно, эксклюзивное право задать Кевину
вопросы о смерти Рико стоило любых уступок.
Жан пытался гнать эти мысли прочь несколько недель, но сейчас, за пять
минут до выхода из дома, они обрушились на него, как удар мешком кирпичей.
Он бросил взгляд через гостиную на Кевина, который стоял у эркерного окна,
сжав себя в объятиях, словно пытаясь исчезнуть, и почувствовал, как желудок
скрутило. Моро едва успел добежать до ванной, прежде чем его вырвало всем
завтраком, а руки так дрожали, что он едва смог поднести стакан воды к губам.
- О, милый, - Кэт провела пальцами по его волосам, пока он безуспешно
пытался разорвать полотенце пополам. Она забрала его и дала ему новый
стакан воды. - Ты справишься. Я знаю, что сможешь.
- Я не смогу. Я не поеду.
- Сможешь, - настойчиво повторила она. - Кевин и Джереми будут рядом, а мы
с Лайлой будем поддерживать тебя отсюда.
- Представь, что разговариваешь с нами, - добавила Лайла из дверного проёма.
- Я не могу говорить с прессой. Мне нельзя. И я не могу- ...слушать, как Кевин
врёт о Рико.
- Может, тебе тоже стоит выпить? - задумчиво произнесла Кэт.
Жан был уверен, что это никак не поможет, но всё же сделал несколько
глотков воды. Кэт пояснила:
- Я имею в виду водку. Я знаю, это не в твоём стиле, но Кевину, похоже, стало
легче после пары глотков. Это даже немного забавно-я и не думала, что он из
тех, кто боится сцены.
Жан уставился на неё, пытаясь осмыслить услышанное, и единственное, что
смог выдавить:
- Водка?
- Он выпил её удивительно быстро, - сказала Кэт. - Думаю, ты тогда
переодевался, когда-ой!
Она едва успела взять стакан, который Жан сунул ей в руки, а Лайла едва
успела отскочить, когда он вылетел из ванной. Жан успел пройти только
половину пути к Кевину, прежде чем на его пути появился Эндрю. Жан
попытался его оттолкнуть, но Эндрю резко выкрутил ему руку, чуть не сбив с
ног.
- Эй! - встревоженно окликнул их Джереми, вскакивая с дивана. - Что
происходит?
Жан злобно взглянул на Эндрю:
- Убери от меня руки, Доу.
- Это всё, что ты можешь? - с усмешкой спросил Эндрю. - Скучно.
Кевин оказался ближе всех, поэтому схватил Эндрю за запястье.
- Не надо. Он не причинит мне вреда. Он не умеет.
Кевин проигнорировал вспыхнувший в глазах Жана яростный протест,
сосредоточившись на своём крохотном, но опасном товарище. Эндрю склонил
голову набок, обдумывая ситуацию, но его железная хватка не ослабла. Кевин
сжал его руку так сильно, что костяшки побелели.
- Он нужен мне сегодня, и я не смогу посадить его перед камерой, если ты его
сломаешь.
Эндрю отпустил его и отошёл в сторону, но Жан тут же с силой толкнул
Кевина. Кевин метнул в него яростный взгляд, явно не оценив подобную
благодарность за свою защиту, но Жан уже взорвался, обрушив на него поток
гневной французской речи:
- Ты пьёшь? Ты?! Что с тобой не так?
- Ты - последний, кто имеет право спрашивать меня об этом.
Жан вновь попытался его толкнуть, но Кевин схватил его за рубашку и с силой
прижал к стене, почти выбив из него дух. Где-то на фоне замерли Троянцы,
застигнутые врасплох вспышкой насилия и спором на языке, которого они не
понимали.
- Я тот, кто вытащит нас из этого, - предупредил Кевин. - И как именно я это
сделаю - решаю только я.
- Кевин.
Это был Джереми. Он легко обошёл Эндрю, словно не замечал его, и схватил
Кевина за локоть, вцепившись пальцами, когда тот не захотел отступать.
В его голосе прозвучал явный приказ:
- Кевин, отпусти. Сейчас же.
Он ждал, пока Кевин послушается и отойдёт, а затем резко выставил руку,
преграждая путь Жану, когда тот попытался двинуться следом.
- Нет. Мы не будем делать это сейчас. Не так. Вы разберётесь друг с другом,
когда мы вернёмся из студии.
- Ты позволил ему выпить, - обвиняюще бросил Жан.
Джереми встретил его раздражённый взгляд сдержанным спокойствием.
- Он не за рулём. Если он считает, что справится, это его решение.
- Он не справляется.
- А ты справляешься? - парировал Кевин.
- Хватит, - резко оборвал их Джереми, щелкнув пальцами перед их лицами,
пока оба не посмотрели на него.
- У нас нет на это времени. Заройте топор войны хотя бы на время. Нам пора
двигаться.
Он указал Кевину отойти подальше.
- Ты знаешь, где мои ключи. Возьми Эндрю и выходите к машине, мы будем
через минуту.
- Кевин,
- позвал Эндрю, направившись к двери. Кевин бросил на Жана
последний холодный взгляд, прежде чем последовать за ним. Джереми
подождал, пока входная дверь закроется, затем убрал руку с груди Жана. Его
взгляд был серьезным, но голос осторожным, когда он сказал:
- Ты должен выдержать это интервью, Жан. Забудь и прости, сделай что
угодно, но не проноси этот конфликт в студию. Они ничего не знают о тебе,
кроме того, что говорят Вороны. Это твой лучший и единственный шанс
прояснить ситуацию. Понял?
Дюжина гневных возражений застряла у него в горле. Жан сжал челюсти, но
промолчал. Джереми дал ему минуту, а затем настойчиво повторил:
- Жан.
- Это есть в моем контракте, - наконец выдохнул Жан, потому что еще ему
оставалось? Только прикусить язык и склонить голову. - Я согласился не
дискредитировать Троянцев на публике. Я буду себя вести хорошо.
- Спасибо, - сказал Джереми, наконец отступая. - Просто продержись, а потом
ты и Кевин сможете сесть и попытаться все уладить.
Это было слишком оптимистично, слишком наивно - думать, что такое
возможно, - но Джереми был прав: сейчас не время разбираться в отношениях.
Жан закрыл глаза и сосчитал несколько вдохов, пока не почувствовал себя
немного спокойнее.
Джереми подождал, пока он откроет глаза, затем спросил:
- В порядке?
- Нет, - ответил Жан. - Поехали.
Кэт встретила его на полпути к двери, поправила рубашку и крепко обняла.
- Один вопрос за раз, хорошо?
- Да, - сказал Жан и последовал за Джереми к машине.
Эндрю и Кевин сидели сзади, поэтому Жан занял передние пассажирское
сиденье. Двадцатиминутная поездка до телестудии прошла в напряженном
молчании - даже Джереми не был настроен на пустую болтовню.
Для гостей студии была выделена парковка, и Джереми придержал дверь,
чтобы они могли войти внутрь здания. Кевин сразу направился к стойке
регистрации, мгновенно надев свою дружелюбную маску, а Жан с
нарастающим беспокойством осматривал холл.
Кевин жестом позвал их показать удостоверения личности. Они по очереди
расписались в журнале посещений, пока администратор вызывала
сопровождающего.
Через минуту к ним вышла молодая ассистентка с лучезарной улыбкой и
скороговоркой начала приветствовать их. Ее рукопожатие больше напоминало
легкое сжатие, и Эндрю даже не посмотрел на нее, когда она протянула ему
руку последним.
Кевин, не меняя улыбки, сказал:
- Прошу простить его.
- Конечно, - сказала она, развернулась и бодро добавила: - Прошу за мной!
Она провела их через двойные двери, затем по длинному коридору,
заполненному наградами и яркими постерами. Лифт прибыл почти сразу, и она
приложила пропуск, чтобы отправить их на третий этаж. Она не замолкала ни
на секунду, но Жан пропускал ее болтовню мимо ушей.
В основном это были восторженные слова, которые Кевин всегда вызывал у
людей: как студия рада, что они согласились прийти, как она ждет новый сезон
и пара слов о ведущей, которая будет с ними беседовать.
Рядом с лифтом стояла еще одна стойка регистрации, но один сотрудник был
занят звонком, а второй пытался справиться с факсом. Их проводница - Эмбер?
Эми? Жан уже забыл - схватила папку со стола на ходу, вытащила два пакета
документов и вручила их Кевину, затем провела в небольшую комнату отдыха.
- Здесь нет ничего нового для вас, - пояснила она, жестом приглашая их сесть.
- Если хотите, можете быстро прочитать и поставить подпись, а я пока
проверю, как идут приготовления.
- Спасибо, Эмбер, - улыбнулся Кевин, и она ушла.
Посреди кофейного столика стоял стаканчик с канцелярскими ручками. Кевин
передал один из пакетов документов Жану, а затем сосредоточился на своем.
Моро повернул документы так, чтобы Джереми мог их видеть, но тот только
кивнул. Первая страница содержала студийные правила, вторая - контракт,
дающий студии право редактировать и использовать отснятый материал по
своему усмотрению. На последней был список предполагаемых тем и примеры
вопросов. Жан прочитал всего три, прежде чем резко перевернуть страницу
обратно.
- Просто подпиши, - сказал Кевин. - Ты потратишь слишком много времени на
чтение.
- Тебя никто не спрашивал, - огрызнулся Жан, ставя подпись внизу первых
двух листов.
Джереми легонько стукнул его коленом в молчаливом вопросе.
- Год занятий английским у меня был в основном устным. Читать я научился
гораздо позже, чтобы сдать экзамены. Это отвратительно уродливый язык, -
добавил он, пробегая взглядом по бесконечным абзацам. - Совершенно нет
ничего индивидуального.
Джереми усмехнулся:
- Хорошо, что я учу французский.
Кевин удивленно поднял глаза:
- Правда?
- Пытаюсь, - поправился Джереми. - Но не очень успешно.
Кевин перевел взгляд с одного на другого. Жан совершенно не хотел слышать
его комментарии по этому поводу. К счастью, ассистентка вернулась
проверить, как у них дела. Она собрала подписанные документы, подождала,
пока они вернут ручки в чашку, и поманила их, приглашая следовать за ней.
Сначала они заглянули в студию, чтобы оставить там Эндрю и Джереми.
Эмбер уделила несколько минут представлению их съемочной группе. Жан
бросил взгляд на небольшую сцену. Кресло и диванчик были расположены под
углом друг к другу, между ними стоял светлый столик. Единственным
элементом декора была ваза с яркими цветами.
- Сюда, - сказала Эмбер, и Жан нехотя оторвался от разглядывания сцены,
чтобы пойти за ней.
Их передали в руки двум женщинам, которые тут же принялись поправлять им
волосы и наносить грим, который бы помог сгладить эффект студийного
освещения. Жан плотно сцепил пальцы на коленях и уставился в пустой угол
зеркала.
- У Вас тут шрамы, - пробормотала визажистка, осторожно осматривая его
кожу. - Болят?
Когда Жан не ответил, Кевину пришлось вмешаться:
- Спасибо, но это старая травма. С ним всё в порядке.
- Просто скажите, если будет некомфортно,
- ответила она и вернулась к
работе.
Они уже почти закончили, когда их пришла поприветствовать Ханна Бэйли.
Жан узнал её - он видел её выпуски новостей летом; обычно она вела вечерний
спортивный эфир. Вживую она была выше, чем казалась на экране, а её
макияж выглядел неожиданно резким при встрече лицом к лицу. Однако её
рука оказалась удивительно мягкой, когда она протянула ее каждому для
затяжного рукопожатие.
- Рада вас видеть, - произнесла она. - Я Ханна Бэйли. У вас есть ко мне вопросы
перед началом?
Кевин очаровывал её с такой лёгкостью, что это было даже раздражающе. Он
смотрел её репортажи в интернете на протяжении нескольких лет, следя за
сезонами Троянцев, так что был знаком с её стилем и крупными историями,
которые она освещала. Было ли в его пустых комплиментах хоть капля
искренности, Жан не знал и не хотел знать. Главное, что это помогало
расположить её к ним и удерживало её внимание. Весь путь до студии она
оставалась сосредоточена на Кевине, но, когда они заняли свои места, наконец
бросила на Жана оценивающий взгляд.
- Я знаю, что это Ваше первое публичное выступление, - улыбнулась она. -
Постарайтесь забыть о камерах и представить, что это просто разговор между
нами троими. Мы постараемся сделать всё как можно проще. Отправим вам
копию финального монтажа перед выходом в эфир. Согласны?
Жан просто молча смотрел на нее, пока Кевин не прочистил горло, но Ханна
заговорила первой.
- Простите, если это прозвучит грубо, но мы слышали противоречивые отзывы
о Вашем уровне владения языком. Мы можем предоставить переводчика, если
Вам так будет удобнее.
Этот слух запустили Вороны прошлой осенью, когда разрушали его и без того
несуществующую репутацию, и с тех пор он уже однажды сыграл Жану на
руку. Он не видел причин отказываться от него сейчас, если можно
продолжать скрываться за языковым барьером. Жан взглянул на Кевина, но
тот выразительно кивнул в сторону Ханны. В этот раз он не собирался
отвечать за него. Жан подавил гримасу раздражения и сказал:
- Кевин поможет мне.
- Как Вам удобнее, - согласилась Ханна. - Нам осталось настроить пару вещей,
и мы начнём. Я открою эфир привычным вступлением, а когда камера
расширит кадр и включит вас, я сделаю вот так.
Она тепло улыбнулась камере и жестом обозначила своих гостей. Затем
взглянула на них, чтобы убедиться, что они поняли сигнал, и опустила руку на
колени.
- Хотите воды?
- Было бы здорово, - ответил Кевин.
Ханна сделала знак команде, но её лёгкий нахмуренный взгляд заставил Жана
проследить за её взглядом. Эмбер стояла, сгорбившись над ноутбуком в
окружении операторов, обе руки сжимали громоздкие наушники, а лицо
застыло в ошеломлённом выражении. Ханна прочистила горло, коротко
извинилась перед ними и направилась навести порядок в команде. Она прошла
всего несколько шагов, когда один из техников поспешил навстречу и отвёл её
в сторону. Жан услышал приглушённые голоса, но не смог разобрать слов.
Спустя мгновение Ханна уже спешила к Эмбер.
- Это хороший знак, - тихо прокомментировал Жан.
- Вряд ли это как-то касается нас, - ответил Кевин.
Несмотря на своё лёгкое замечание, он всё же взглянул через комнату на
Эндрю и Джереми. Те тоже следили за суетой, но Эндрю потребовалась всего
секунда, чтобы почувствовать на себе взгляд Кевина. Он отмахнулся, выглядя
совершенно спокойным. Джереми тоже заметил это движение. Уловив
вопросительный взгляд Кевина, он проверил телефон. Его беспомощный жест
несколько секунд спустя должен был бы успокоить их: если чат «потаскушек»
молчал и его не забросали сообщениями и слухами, значит, Кевин был прав, и
это их не касалось. Видимо, просто очередной инфоповод для Ханны, в
которой она окунется с головой, как только закончится их интервью.
Эмбер убрала руки и приоткрыла наушники, освобождая уши. Она активно
жестикулировала в сторону экрана, объясняя ситуацию, а Ханна, в знак
благодарности или поддержки, сжала её плечо перед тем, как отойти.
- Следите за этим и держите меня в курсе, - бросила она и направилась обратно
к своему креслу. Почти дойдя, она вдруг вспомнила, зачем отходила, и громко
сказала: - Принесите нам воды, и начнём.
Она обернулась к гостям с извиняющейся улыбкой, но новый блеск в её глазах
заставил Жана почувствовать себя неуютно. Что бы там ни происходило, это
разжигало в ней азарт, который, вероятно, сделает её нетерпеливой и жадной
до сенсации.
- Простите за задержку, - сказала она. - Начнём?
Поскольку Эмбер была занята, одному из мужчин пришлось принести стаканы
с водой, он поставил их на стол в пределах досягаемости. Затем он поспешил
вернуться на свое место между камерами. Как только его съемочная группа
показала, что готова, он махнул Ханне рукой и отсчитал время.
Затем поспешил обратно на своё место между камерами. Как только его
команда дала знак готовности, он махнул рукой Ханне и начал отсчет.
- Добрый день, Лос-Анджелес, и добро пожаловать на специальный выпуск
новостей от Бейли,
- сказала Ханна, одарив камеры своей безупречной
улыбкой. - Я Ханна Бейли. По состоянию на сегодняшнее утро, до начала
сезона экси осталось две недели. Присоединяйтесь к нам сегодня вечером в
половине девятого, на наш еженедельный обзор событий по всей стране. Из-
за некоторых внезапных перестановок среди тренеров на Среднем Западе нас
ждут неожиданные изменения в этом году. Миннесота и Айова выйдут на
связь с последними обновлениями, так что не пропустите. Сегодня у нас нечто
особенное, - продолжила Ханна, переводя взгляд на другую камеру. - Сегодня
у меня в гостях двое самых известных человека из первого класса, Кевин Дэй
из Государственного университета Пальметто и Жан Моро из Университета
Южной Калифорнии.
Она сделала широкий жест в их сторону. Жан не отводил от неё взгляда, зная,
что Кевин, как положено, повернулся к камере, улыбнулся и слегка наклонил
голову в знак признания.
- Эти бывшие Вороны сегодня с нами, чтобы воздать должное легенде и
подготовить нас к новому сезону. Кевин, Жан, спасибо, что присоединились к
нам.
- Спасибо, что пригласили, - сказал Кевин тёплым тоном, от которого у Жана
побежали мурашки. - И спасибо вам и вашим зрителям за терпение в этом году.
Личное пространство, которое вы предоставили нам этим летом, было
неоценимо.
- Конечно, конечно, - улыбнулась Ханна, протягивая руку, словно собираясь
взять его ладонь. - Я даже не могу представить, каким было для вас это лето.
Мы все скорбели, - добавила она, бросив печальный взгляд на Жана, - и я знаю,
что мы оказывали на вас давление, ожидая, что вы разделите ваше горе вместе
с нами. Но, разумеется, наши отношения с Рико Мориямой несопоставимы с
вашими.
- Мы немного скрылись от камер, но не были полностью изолированы, - сказал
Кевин. - Мы видели трибьюты, добрые пожелания, форумы, посвящённые
Рико. Это было... - он замялся, подбирая слова. Жан не был уверен, делал ли
он это нарочно или пытался подобрать самую мягкую ложь. -
...воодушевляюще. В самом хорошем и самом худшем смысле. Видеть, как
глубоко это затронуло всех нас. Осознавать, что мы не одиноки в этой потере.
Жан почувствовал привкус крови. Он не был уверен, прокусил ли внутреннюю
сторону щеки или это был кислый привкус жестоких воспоминаний. Он уже
потянулся к лицу, чтобы проверить, но вспомнил о камерах. Вместо этого
Моро прижал кончики пальцев к губам, сдерживая порыв. Этого движения
хватило, чтобы привлечь внимание Ханны, и она посмотрела на него с
преувеличенным сочувствием.
- Жан, особенно благодарим Вас за то, что вы здесь сегодня, - обратилась она
к нему.
- Мы многого от Вас просим, пригласив на этот эфир, связав Ваше
первое интервью с такой тяжёлой темой, но мы рады, что наконец можем
услышать Вас.
Если бы он заговорил, то, скорее всего, выплеснул бы всё, что было у него в
желудке, но он обещал быть здесь и вести себя должным образом. Жан с
трудом сглотнул тошноту и сказал только:
- Да.
- Можем ли мы начать с Рико? - спросила она, переводя взгляд с одного на
другого. - Несколько мрачная тема, конечно, но кажется правильным сначала
коснуться трагедии, а затем перейти к вашему светлому будущему.
- Конечно, - ответил Кевин.
- Начнем эту историю с конца: спорное противостояние между непобедимыми
воронами Эдгара Аллана и лисами штата Пальметто. Абсолютно блестящая
игра со всех сторон, - отметила Ханна, протягивая руку в сторону Кевина. -
Победу на последних секундах принёс именно Кевин Дэй. Мы могли бы целый
день разбирать этот матч по частям, но, поскольку время ограничено, нам
придётся сосредоточиться на его неожиданном завершении.
- Любопытный выбор слов, - заметил Кевин. Заметив ее вопросительный
взгляд, он пояснил: - Назвать завершение неожиданным. У Лисов был
неоспоримый прогресс преддверии этого матча, включая один из лучших
показателей побед и поражений в стране. После нашей победы над USC
Вороны должны были воспринимать нас серьезнее.
- Я не хотела тебя обидеть,
- добавила Ханна запоздало. - Лисы победили,
идеальная серия побед Воронов была разрушена, а Рико Морияма оказался в
больнице со сломанной рукой.
То, что она не уточнила, как и почему он получил травму, не удивило Жана.
Он сразу понял, за кого она болела в том матче. Тем не менее, это было дерзкое
упущение, учитывая, что Эндрю стоял в той же комнате.
- Через несколько часов Эдгар Аллан сообщил, что его тело было найдено в
одном из коридоров Эвермора.
- Она сделала паузу, чтобы дать этой мысли
зависнуть в воздухе, затем спросила: - Кевин, Вам удалось поговорить с ним
после матча?
- Нет, - ответил Кевин. - Мы обменялись парой фраз во время игры, но не
после.
- Спрашивать об этом может показаться бестактным, но расскажите нам, -
сказала Ханна. - Как вы узнали? Что вы почувствовали, когда услышали, что
его больше нет?
Голос Рене в его ухе, просящий выключить телевизор и подождать, пока она
приедет. Сообщение от Джереми, звонок Джереми: Его больше нет. На
мгновение Жан вспомнил тяжесть журнального столика, когда он швырнул
его в телевизор, и вцепился ногтями в тыльную сторону ладони. Ему стало то
жарко, то холодно. Тихо, по-французски, он сказал:
- Мне не стоит здесь находиться.
Кевин накрыл его руку своей, скрывая следы полумесяцев, которые Жан
вгрызался в кожу.
- Останься со мной, — так же мягко сказал Кевин, и Жан с усилием ослабил
хватку.
Кевин посмотрел на Ханну, которая наблюдала за ними с преувеличенной
жалостью, и наконец сказал:
- Это было разрушительно.
Она сочувственно хмыкнула, и Кевин убрал руку, пытаясь разобраться в своих
тревожных мыслях. Лучшее, что ему удалось, - это медленно и осторожно
произнести:
-Он был моим братом. Когда мы росли, единственное, что имело значение, -
это будущее, которое мы собирались построить вместе. Мы отдалились друг
от друга после моей травмы и перевода, но он, несомненно, по-прежнему был
важен для меня. Даже сейчас его уход кажется невозможным.
- Если бы Вороны победили или если бы он не сломал руку... - начала Ханна.
Это немного вернуло Кевина к жизни, и он без труда перебил её:
- Я предпочел бы не рассматривать такие гипотетические сценарии. Я знаю,
что вы не это имели в виду, но это возлагает бремя его смерти на нас: на Лис
– за их потрясающую победу, или на Эндрю – за то, что он сделал всё
необходимое, чтобы спасти Нила. И я не намерен спорить по этому поводу, –
добавил Кевин, заметив, как Ханна немного отшатнулась. – Жизнь Нила
действительно была в опасности.
- Вы действительно думаете, что Рико целился в него, а не в пол площадки? –
с очевидным скепсисом спросила Ханна.
-Да, – без тени сомнения ответил Кевин. Вместо того чтобы задерживаться на
этом спорном вопросе, он подался вперёд и жестом пригласил её следовать за
его мыслью.- Я скорблю о нём, но сохраняю свой гнев для системы, которая
привела его к этой смерти. Вы не понимаете, что значит быть Вороном:
непрекращающееся давление, требование абсолютного совершенства,
удушающее наследие, нависающее над каждым твоим движением. Именно эта
атмосфера стоила Рико жизни, как и многим другим Воронам этим летом.
- Трагичный год с разных сторон,
- согласилась Ханна. –Уэйн Бергер, Колин
Дженкинс и Грейсон Джонсон также ушли из жизни этим летом. Четыре
жизни, разрушенные наследием. Почти шесть, если верить слухам, – добавила
она, бросив взгляд на Жана. - Мы слышали тревожные новости из
Университета Палметто этой весной. Я не буду столь жестока, чтобы
спрашивать, были ли они правдой, но я рада видеть Вас здесь и надеюсь, что
Вы сейчас в более безопасном месте.
- Да, – сказал Жан. Тяжёлый взгляд Кевина словно придавил его, поэтому он
заставил себя добавить: – Спасибо.
- Пятым, конечно, был Зейн Ричер, – продолжила Ханна. – Информации об
этом было немного, но у нас появились новые данные, которые стоит
обсудить. В частности, Вашу роль в этой истории, Жан.
Она не знала про январь. Не знала о невыполненных обещаниях. Она не могла
знать.
- Я не понимаю, – прохрипел он.
- Мы связались с сотрудниками Эдгара Аллана в июне, чтобы узнать, как
Вороны адаптируются к новому тренеру. Ожидаемо, они были
немногословны,
- заметила она, взглянув на камеру, - но нам удалось получить
интересную информацию от старшего медбрата Джозайи Смоллса: он
позвонил семье Ричера в тот день только потому, что Вы сказали ему, что
Зейну нужна помощь.
Она сделала паузу, ожидая его реакции, а затем спросила:
- Как Вы узнали, что он в опасности?
Кевин жестом указал, чтобы он отвечал. Жан уклончиво сказал:
- Просто знал.
- Жан,
- надавил Кевин.
- Я буду отвечать на это, - ответил Жан по-французски. - Это неправильно -
делиться их делами с посторонними.
Тяжелый взгляд Кевина преследовал его и в этой смене языка:
- Как ты узнал?
Жан украдкой взглянул на Ханну.
- Он любил Колин. Он изменился после... - слова застряли в горле, острые и
болезненные. Жан с трудом сглотнул и попробовал снова: - Узнав, что её
больше нет после всего, что случилось, он бы точно не выдержал, ну или я так
думал. Я должен был попробовать.
Кевин обдумал это, а затем повернулся к Ханне и сказал по-английски:
- Колин и Зейн были в отношениях.
Если он и заметил обвиняющий взгляд Жана за то, что он раскрыл эту тайну,
то не удостоил его вниманием.
- Жан боялся, как Зейн воспримет её смерть, особенно на фоне нестабильности
Воронов этим летом.
- Какая трагичная новая подробность,
- сказала Ханна, прижимая руку к
сердцу, будто бы потрясённая услышанным. - Уверена, его семья безмерно
благодарна Вам за то, что Вы заботились о нём. Вы разговаривали с ним после
выписки из больницы, Жан?
- Нет,
- ответил он.
Она выждала момент, словно ожидая более развернутого ответа. Когда Жан
продолжал молчать, Ханна перешла в наступление:
- Простите за прямоту, но почему Вы решили спасти его? - Она успокаивающе
подняла руку, прежде чем он успел возразить, и добавила: - Мы, конечно, все
невероятно благодарны Вам за это, но Вороны из кожи вон лезли, чтобы
сделать Вас объектом насмешек в этом году. Вы могли бы просто закрыть
глаза на всё это. Никто бы не узнал.
- Мне всё равно, что они говорят обо мне,
- резко ответил Жан, не заботясь о
тоне. - Они имеют полное право ненавидеть меня за то, когда и куда я
перевелся. Я не держу на них зла, и не считаю, что они должны умирать за это.
Кто вы такая, чтобы намекать на обратное?
- Жан,
- сказал Кевин с улыбкой, которая ясно давала понять: его терпение на
исходе. Обратившись к Ханне, он добавил:
- Простите его, он слишком увлекается, когда говорит о том, что ему
небезразлично.
- Вопрос действительно был жестоким,
- произнесла Ханна, вовсе не выглядя
при этом раскаявшейся. - Это моя вина. Но ведь это любопытно, не так ли? Эта
необузданная агрессия,
- уточнила она, когда ни один из парней не ответил. -
Кевин тоже ушёл из Эдгар Аллана, пусть и во время зимних каникул. Вражда
Воронов с Университетом Палметто давно известна, а конец прошлого сезона
только подлил масла в огонь. Но они никогда не направляли свою ярость
конкретно на Кевина.
Кевин спокойно взглянул на неё.
- Вы подводите к вопросу «почему?», - сказал он, и было почти восхитительно,
как мягко у него прозвучало это обвинение.
Ханна улыбнулась и признала:
- Признаюсь, виновата. Некоторые слухи звучат довольно убедительно, если
позволите мне столь резкое выражение, – закончила она, бросив взгляд на
Жана. – Вы бы чувствовали себя комфортно, обсудив их с нами сегодня, чтобы
прояснить ситуацию?
Жан колебался между рефлекторным отказом и смутным подозрением, что
ему следует согласиться. Если он откажет ей в ответах, посчитают ли его
несговорчивым? Нарушит ли это контракт и обещание вести себя хорошо на
публике? У него было всего несколько головокружительных секунд, чтобы
принять решение, прежде чем Кевин тихо хмыкнул рядом. Это было
достаточно громко, чтобы привлечь внимание Ханны, и она мельком
взглянула на него. Кевин не стал ждать, пока его пригласят к разговору:
- Прошу прощения, но это весьма неожиданная линия вопросов. Вы -
последнее лицо, от которого я ожидал услышать такие спекуляции, особенно
учитывая, как вы освещали Троянцев последние шесть лет. Поддержка USC,
полагаю, должна быть более чем достаточной, чтобы закрыть этот вопрос.
- Даже столь преданный фанат, как Вы, должен признать, что Троянцы не
безупречны,
- возразила Ханна. - Часть их неоспоримого обаяния - в том, с
какой страстью они исправляют ошибки и становятся лучше.
- Ошибку здесь сделали не они,
- спокойно возразил Кевин. – Вороны вышли
за рамки, и у меня больше нет терпения к их утомительным выходкам. Им бы
стоило меньше времени тратить на то, чтобы поливать Жана грязью, и больше
- на восстановление своей отсутствующей линии защиты. Они потеряли своих
ключевых игроков,
- настаивал он. - Зейн выпустился, Жан перевёлся, а
Грейсон...
Кевин даже не стал заканчивать мысль, просто слегка взмахнул рукой в жесте
«что тут поделаешь». Позволить камерам запечатлеть эту его безжалостную
сторону было беспрецедентно; Жан не знал, винить ли в этом водку или
колкость Ханны в адрес Троянцев. Он наступил Кевину на ногу в безмолвном
предупреждении, но тот всё равно продолжил:
- У них больше нет никого действительно ценного.
Ханна постучала ногтями по подлокотнику кресла, оценивающе глядя на него.
- Для меня большая радость видеть, что ты так заботишься о ком-то, Кевин
-Я потерял Рико этой весной,
который у меня остался.
- ответил Кевин. - Жан – единственный брат,
Это кольнуло сильнее, чем должно было после стольких лет, но Моро
оставалось лишь сдерживать своё раздражение. Внезапно Ханна сказала:
- К слову о братьях, давайте вернёмся к Грейсону Джонсону.
Жан перестал дышать. Кевин тут же это заметил:
- Возможно, ещё слишком рано.
Ханна кивнула, признавая это, но не отступила:
- Все остальные вороны, которых мы потеряли этим летом, решили...
покинуть нас,
- сказала она после недолгих поисков подходящего эвфемизма,
- в своих родных городах. Грейсон – единственное исключение: он проехал
два часа на север, в Лос-Анджелес, из Сан-Диего. Судя по всему, его младший
брат Лукас - тоже Троянец - и Жан были последними, с кем он разговаривал
перед смертью.
Она сосредоточила внимание на Жане.
- Что он сказал Вам? Вы тогда понимали, что это было его криком о помощи?
«Я знаю, где ты играешь. Я знаю, где ты живёшь.»
Жан не чувствовал лица.
- Я не хочу говорить с Вами о Грейсоне.
- В отчёте, поданном в службу безопасности кампуса, сказано, что у Вас с
Грейсоном произошла стычка у «Золотого корта», но Вы отказались подавать
заявление. Тренер Реман, однако, подал иск, запрещающий ему появляться на
территории кампуса. Необычайно решительный и резкий шаг со стороны USC,
не находите? Должно быть, это была не просто ссора. Из-за чего Вы
поругались?
«Зубы.»
Жан смутно осознавал, что Кевин сжимал его запястье, пытаясь осторожно
разжать пальцы, впившиеся в собственное горло. Смогла ли камера
зафиксировать это или нет, значения не имело; Ханна изучала руку Жана с
нездоровым интересом.
Моро медленно втянул в себя воздух и задержал его, думая не о жестоком
«Кто теперь защитит тебя?», а о слишком спокойном «Грейсон больше
никогда тебя не побеспокоит». Он заставил пальцы расслабиться и позволил
Кевину прижать его ладонь к дивану.
- Я не буду говорить о нём с Вами. Не спрашивайте меня об этом снова.
- Я просто думаю-
- Ханна,
Хватит.
- сказал Кевин тоном, который моментально заставил её замолчать. -
Она перевела взгляд с одного на другого, взвешивая варианты. Жан ни на йоту
не доверял выражению её глаз, но, наконец, она кивнула и откинулась на
спинку кресла.
- Тогда мы будем меньше говорить о Воронах и больше - о вас. Жан Моро,
-
произнесла она, словно впервые пробуя его имя на вкус. - Бывший игрок
команды «Воронов» Эдгара Аллана, ныне член команды Университета
Южной Калифорнии «Троянцы». Резкий переход от тройки к двадцати девяти,
если не считать всё того же родимого пятна.
- Она указала на свою левую
скулу. - Вы стали признанным членом Свиты Короля с того самого момента,
как Вас заметили в Эдгар Аллане, но тренер Морияма защитил вас от
давления, связанного с появлением на публике. Языковой барьер?
Это была такая же ложь, как и любая другая.
-Да.
- Родились в Марселе,
- продолжила она, загибая пальцы. - В четырнадцать лет
переехали в США, чтобы учиться под руководством Тецудзи Мориямы, а уже
в шестнадцать стали частью состава Воронов. С прошлого года вы официально
имеете двойное гражданство - США и Франции. Необходимый шаг, я полагаю,
если вы рассчитываете играть с Кевином в национальной сборной США.
Она выдержала паузу, ожидая, что он как-то отреагирует, а затем спросила:
- Когда Вы в последний раз были дома?
- Это мой дом,
- ответил Жан.
- Но Ваша семья всё ещё во Франции,
Хлоя, и младшая сестра Элоди.
- заметила она. - Ваши родители, Эрве и
Услышать её имя здесь было столь неожиданно и неуместно, что у Жана
перехватило дыхание. Он ошеломлённо уставился на Ханну, пока та изучала
его лицо в поисках реакции.
- Мне кажется немного странным, может быть, даже грустным, что Вы так и
не нашли времени их навестить. За пять лет многое могло измениться, не так
ли?
«Ты думал, что ты особенный?»
- У Воронов нет семей,
- сказал Жан. - Это было не моим выбором.
Ханна, похоже, искренне опешила от такого ответа, и Кевин быстро вмешался:
- Как вы знаете, Вороны по контракту обязаны оставаться в Эдгар Аллане на
всех каникулах. Неважно, откуда вы - из Франции или из Вашингтона; Вас
просят забыть обо всех остальных и сосредоточиться только на своей команде
до окончания учебы. Это жесткий график, призванный обеспечить полную
самоотдачу команде.
- Невероятная жертва,
- сказала Ханна и снова внимательно посмотрела на
Жана. - Вы хотя бы общались с ними по телефону?
В её настойчивости скрывался какой-то умысел. Жан это понимал, но не мог
догадаться, к чему она ведёт. Тошнота в желудке подсказывала, что ничего
хорошего ждать не стоит, но он всё равно ответил:
- Нет.
Ханна сложила пальцы домиком и постучала кончиками указательных
пальцев по подбородку. Она явно взвешивала, стоит ли переходить эту черту,
и, наконец, замерла, чтобы спросить:
- Вы в курсе, что час назад ваших родителей арестовал Интерпол?
«Ох»,
- подумал Жан. - «Только не это.»
Его тут же вывернуло наизнанку. Желудок сжался, лёгкие с треском сжались,
а в горле запершило. В отчаянном французском он возразил:
- Я не могу ответить на это обвинение. Я не знаю, сколько им известно.
Эмбер, сидевшая в стороне, ответила на безупречном французском:
- У нас открыта страница Le Monde на ноутбуке, если хотите можете отойти
на минутку и прочитать статью. Насколько мы можем судить, она еще не
попала в международные новости.
Жан уставился на неё, отказываясь верить услышанному. Она приняла его
тревогу за простое удивление и радостно улыбнулась:
- Меня пригласили на это интервью, чтобы при необходимости помочь с
переводом, но вы предпочли полагаться на Кевина.
Она снова махнула ему рукой, приглашая подойти.
- Хотите прерваться и ознакомиться с материалом? Поскольку интервью
записывается, мы сможем вырезать этот момент и сделать плавный переход.
Жан развернулся к Кевину и сделал единственное, что мог: перешёл на
японский.
- Не заставляй меня делать это.
- О,
- растерянно пробормотала Эмбер на английском. - Это не французский.
Кевин проигнорировал её и так же на японском ответил:
- Пусть Джереми выведет тебя на воздух. Я сообщу Ханне, что мы не будем
отвечать на эти вопросы. Если она откажется отступить, мы уходим. Я напишу
Джереми, как только приму решение.
Жану не нужно было повторять дважды.
Эмбер повернулась к ноутбуку, решив, что Жан всё же поддался любопытству,
но он, не сбавляя шага, направился прямиком к Джереми. Тот двинулся ему
навстречу, выглядя явно обеспокоенным, но первым его перехватил Эндрю.
Быстро положив руку Джереми на грудь, он мягко оттеснил его в сторону и
сам пошёл к выходу. Жану было всё равно, кто его выведет, лишь бы кто-то
это сделал, поэтому он без колебаний пошёл за Эндрю.
Он даже не понял, как они оказались на парковке. Лифта он не помнил. Не
знал, пришлось ли Эндрю расписываться на ресепшене. Просто внезапно
осознал, что обеими руками упирается в капот машины Джереми, отчаянно
пытаясь вдохнуть. Каждый вздох застревал в горле. Может, он просто
задохнётся здесь и, наконец, избавится от этого жалкого существования.
Кулак Эндрю с глухим ударом опустился ему на спину, и Жан, наконец, смог
втянуть в себя воздух. Эндрю несколько секунд слушал его дыхание, а затем с
хищной насмешкой произнёс:
- «История». - В голосе звучало столько презрения, что Жан сразу понял: это
издёвка над чьим-то неудачным выбором слов.
Запустив пальцы в его волосы, Эндрю с силой повернул его голову так, чтобы
видеть кровавые следы на его горле, и спросил:
- Джонсон когда-нибудь прикасался к Нилу?
Жан не хотел говорить о Грейсоне, но этот кошмар был единственным, что
могло заглушить душераздирающую боль от распадающейся на глазах семьи.
Ханна знала об Элоди, но насколько она была осведомлена? Сообщили ли Le
Monde, что она пропала, или они уже знали, что она-
- Нет,
- твёрдо сказал Жан.
Эндрю только пристально смотрел на него, оценивая правдивость этого
короткого ответа. Жан мысленно схватил сестру и загнал её глубже вглубь
своего сознания, чувствуя, как сердце разрывается от необходимости снова её
хоронить.
- Нет,
- повторил он. - Для такого, как он, это было бы слишком лёгким
наказанием. Его непростительная вина заключалась в упрямстве и
непокорности перед теми, кто считал себя выше.
- Намекаешь на то, что в других обстоятельствах это было уместно.
Взгляд Эндрю был таким тяжёлым, что, казалось, мог раздавить его. Жан с
первого взгляда понял: дело было не в заботе о нём самом, а в чисто
инстинктивной реакции на сам факт насилия. Возможно, нервы Эндрю всё ещё
были обнажены после суда, но Жан скорее склонялся к мысли, что причиной
такого поведения была мысль о том, как близко к опасности оказался Нил.
Тон Эндрю, когда он сказал: «Просвети меня», был ровным, почти
скучающим, но Жан не поддался на эту уловку.
- Тебе, как никому другому, не следовало бы спрашивать об этом,
- Жан сжал
большим пальцем запястье Эндрю и провел им вверх по его руке к локтю.
Эндрю резко выдернул руку, и Жан наконец смог выпрямиться.
Он потёр шею, пытаясь унять новую боль, а потом нервно провёл пальцами по
волосам. И не упустил тот момент, когда взгляд Эндрю снова скользнул к его
горлу. Жан, в свою очередь, уставился на неизменные нарукавные повязки
Эндрю. Он скучал по тем дням, когда даже не замечал таких нелепых
аксессуаров. Жан отлично помнил густое удовлетворение в голосе Рико, когда
тот рассказал, кого нашел в Калифорнии.
Именно кого, а не что: давно потерянного брата, который чувствовал, что
закон надвигается на него, и был готов на все, чтобы избежать расследования.
Затащить его в Южную Каролину оказалось проще простого, а что делать
дальше Дрейк Спир уже знал. Уничтожение вратаря, на котором Кевин был
так фанатично зациклен, стало для Рико источником удовольствия на долгие
недели. Когда всплыла новость о нападении на Эндрю, Рико с маниакальной
одержимостью собирал каждую статью об этом инциденте и развешивал их
над своей кроватью. А полный отчёт от Пруста в январе и вовсе довёл его до
экстаза.
На секунду Жан ощутил призрачное лезвие, снимающее с его спины
тончайшие полоски кожи; голос Рико, голодный и настойчивый: «Прочитай
снова с самого начала.» Он прозвучал так отчётливо у самого уха, что Жан
автоматически обернулся, словно ожидая увидеть его позади. Воспоминание
о ногтях, вцепившихся в его волосы и толкавших лицо к зловещей папке, было
настолько ярким, что Жан невольно провёл пальцами по голове, проверяя, не
осталось ли крови. Он не мог позволить себе утонуть в этих мыслях, поэтому
выдавил:
- Ты украл у нас Кевина.
- Он сам себя украл.
- Ты назвал его своим в лицо Рико. «Не трогай мое, Рико», - напомнил Жан.
Он не присутствовал на интервью с Кэти Фердинанд, но расстояние его не
спасло. Долгие часы обратного пути в Эвермор лишь разожгли ярость Рико, и
Моро пропустил два дня тренировок, приходя в себя. - Ты не имел права на
него претендовать. Я мог бы...
Как-то ему удалось вовремя прикусить язык, не договорив: «...сказать тебе,
чем бы это закончилось.» Жан сжал кулаки и с усилием сосредоточился на
спокойном, почти равнодушном выражении лица Эндрю. Молчание между
ними стало хрупким, как стекло, и вот наконец Эндрю сказал:
- Испорти мне сюрприз. Нил убил Джонсона, пока был в городе?
Это было крайне неуместное напоминание о том, что Лисы знали правду о
Морияма от Кевина. Жану не стоило удивляться, что эта светловолосая крыса
знает и секреты Нила, но он всё равно бросил на Эндрю осторожный взгляд,
обдумывая, как ответить. Ложь была бы самым разумным вариантом, но она
здесь ни к чему бы не привела. В конце концов, он с неохотой сказал:
- Он нанял людей своего дяди, чтобы они разобрались с этим.
Эндрю даже не удосужился выглядеть обеспокоенным. Он отвернулся и
достал из кармана пачку сигарет. Жан попытался выхватить их, но Эндрю
вовремя отстранился, спокойно предупредив:
- Первое и последнее предупреждение: если попробуешь ещё раз, останешься
без руки.
- Ты идиот,
- с яростью бросил Жан. - Ты едва успел спасти его в прошлый раз.
Когда в следующий раз кто-нибудь замахнётся на него, твои прокуренные
лёгкие не позволят тебе вовремя среагировать, и тебе придётся смотреть, как
он умирает. Я бы не отдал его тебе, если бы знал, что ты так легко готов его
выбросить.
- Записываю это в список вещей, о которых тебя никто не спрашивал,
невозмутимо ответил Эндрю, прикуривая.
-
Жан с мрачной гримасой вытащил телефон. Он даже не сохранил номер Нила,
но тот был единственным незарегистрированным в истории звонков. Жан
смотрел на него, разрываясь между необходимостью и отчаянным нежеланием
вести этот разговор. Наконец он закрыл глаза и нажал вызов. На третьем гудке
Нил ответил коротким:
- Нил.
- Мы даже близко не подошли к суду,
их арестовали уже сейчас?
- сказал Жан по-французски. - Почему
Нил молчал секунду, затем, явно сбитый с толку, переспросил:
-Что?
Жан рассказал о засаде Ханны и добавил:
- Они должны были стать связующим звеном между мной и тобой, но
расследование Мясника всё ещё продолжается. Что я могу сказать, если нельзя
указывать на него?
- Теперь нельзя притворяться, что ничего не знаешь, если они собираются
использовать тебя как свидетеля,
- задумчиво сказал Нил. - Это слишком
сильно ударит по твоей репутации. Добивайся уединения под предлогом того,
что тебе нужно прийти в себя после их ареста, и избегай чётких заявлений так
долго, как сможешь. Я попробую узнать что-нибудь.
Это было далеко неидеальное решение, но другого выхода не было. Жан
завершил звонок как раз в тот момент, когда телефон Эндрю издал короткий
сигнал. Эндрю мельком взглянул на новое сообщение, а затем небрежно
положил телефон рядом с рукой Жана.
Это было сообщение от Кевина:
Ханна пообещала придерживаться заранее оговоренных вопросов до конца
интервью, Эмбер должна была спуститься в холл, чтобы забрать их.
Жан предпочёл бы, чтобы она стояла на своём - тогда у них появился бы повод
уйти. Но поделать он уже ничего не мог. Он оттолкнулся от машины и
направился к дверям. Эндрю не торопился, выгадывая время, чтобы докурить
сигарету, но всё же догнал его у входа, и они вошли вместе.
Эмбер уже ждала их у стойки регистрации - её радостная улыбка оставалась
такой же безупречной, словно Жан и не бросал их посреди интервью.
Обратный путь до студии оказался слишком коротким. В дверях Жан
встретился взглядом с Джереми. Придётся извиняться позже - за то, что вёл
себя неподобающе, несмотря на обещание достойно представить Троянцев. Но
сейчас Жан молча вернулся на своё место на диване рядом с Кевином. На
измученном японском Кевин пробормотал:
- Мы должны контролировать свои действия. Я больше никогда не буду давать
интервью.
- Не ври. Ты слишком любишь звук своего голоса, чтобы отказаться от этого.
Кевин с лёгким пожатием плеч признал правоту Жана.
- Ты готов?
- А что-то изменится, если я скажу «нет»?
Кевин не стал тратить дыхание на ответ, лишь обернулся к Ханне и улыбнулся.
Она внимательно наблюдала за ними.
- Мы готовы попробовать ещё раз.
- Хорошо, хорошо. И прошу прощения, что всё так внезапно,
как будто второпях.
- добавила она,
- Мы с Кевином уже сняли несколько вставок для рекламных роликов, так что
давайте немного отмотаем назад и попробуем подойти к теме под другим
углом.
Она дождалась короткого кивка Жана, затем жестом дала знак продюсеру.
Тот быстро отсчитал обратный отсчёт, и Ханна вновь одарила камеру своей
безупречной, профессиональной улыбкой.
- Добро пожаловать на специальный выпуск новостей от Бейли. На чём мы
остановились в прошлый раз...