Золотой ворон

Лукас вернулся в понедельник утром. Джереми про себя подумал, что для
возвращения на корт ещё слишком рано, но это должно было быть решением
самого Лукаса. Состав команды был достаточно большим, чтобы Реман мог
одобрить любой срок для траура. Нокс попробовал выцепить Лукаса для
разговора наедине, но тот отказался слушать, что бы Джереми ни хотел
сказать. Юниор сразу поднял руку, как только Джереми произнёс его имя, и
сказал:
- Только не ты, капитан. Я не могу это слышать от тебя.
Может, Джереми и стоило бы надавить, сказать все эти банальные слова,
которые помогают только в идеальных обстоятельствах, но он молча уступил
Лукаса заботе Коди. Если Лукас не хотел его поддержки, Джереми
сосредоточится на Жане.
Джереми не был уверен, заметил ли это кто-то ещё, так как все были заняты
тем, чтобы окружить Лукаса осторожным, бережным вниманием, но Моро за
всю тренировку ни разу не подошёл к Лукасу ближе, чем на три метра. Как он
умудрился это провернуть, когда их шкафчики находились всего через
несколько ячеек, Джереми не понимал. Он хотел спросить Жана на перерыве,
но Кэт не замолкала ни на секунду.
Когда тренировка закончилась, Лукас даже не остался, чтобы принять душ. Он
сдёрнул с себя экипировку, натянул повседневную одежду и вышел за дверь,
а Трэвис и Хаою поспешили за ним. От этой неловкости даже в душевой было
тише обычного, и Джереми не удивился, когда его товарищи по команде
быстро собрались и ушли. Коди и Ксавье задержались, но Ксавье дождался,
пока в раздевалке останутся только они трое, прежде чем наконец выключить
душ.
- Он что-нибудь сказал тебе? - спросил Ксавье.
- Он не хотел со мной разговаривать, - признался Джереми.
- Ты его винишь? - Коди провел обеими руками по коротко остриженным
волосам. Заметив взгляд Джереми, они неловко пожали плечами и сказали: -
Как ты можешь понять, через что он проходит? Может, если бы это был
Брайсон...
- Какого чёрта, Коди? - перебил Ксавье. - Хватит уже.
Коди скривился, но не отступил:
- Я просто имею в виду, что это другой вид утраты. То, что помогло Джереми
справиться с горем, с Лукасом не сработает. Воспоминания о Грэйсоне в
лучшие его дни не помогут, когда Лукас отчаянно пытается понять, почему
всё так вышло и кем он стал за время их разлуки. Ему не твои слова нужны, -
они снова взглянули на Джереми, чтобы оценить его реакцию. - Ему нужен
Жан.
- Этого не будет, - отрезал Джереми. Коди нахмурился, и тогда он сказал с ещё
большей уверенностью: - Это окончательное решение, Коди.
Жан даже с ними не говорил о Грэйсоне - он точно не станет вести душевный
разговор с его скорбящим братом. Джереми никогда не заставит Жана
говорить что-то против своей воли, он знал, что сделал Грэйсон в Эверморе.
Правда была в том, как яростно Жан избегал этой темы, в том, как он
расцарапывал себе шею при упоминании Грэйсона, в жутких следах от укусов,
которые тот оставил, когда выследил Моро на корте.
То, что Лайла всё поняла, было неизбежно; но то, что она сложила пазл так
быстро, заставило сердце Джереми сжаться. Июнь едва успел начаться, когда
она прижала его к стенке, требуя подтверждения своей догадки, и Джереми не
смог ей солгать, когда она сама озвучила ее вслух. Он предположил, что Кэт
узнала от Лайлы, пока та осмысливала эту ужасающую новость, но остальным
из их компании не было так легко получить информацию из жизни Жана.
Может, если бы они видели его раны, то тоже догадались бы, но Жан
тщательно скрывал шею на тренировках. Коди внимательно изучал его лицо,
и в конце концов Джереми тихо сказал:
- Прости.
Коди отмахнулся:
- Ты знаешь его лучше всех. Я приму твоё решение.
- Спасибо, - ответил Джереми, и они наконец вышли из душевой.
Они оделись в разных рядах, и Джереми дождался, пока все уйдут, прежде чем
отправиться на внутренний корт со учебниками.
Похоже, у Жана появился второй ученик: Мадс тренировалась с Таннером на
корте Джереми не был уверен, чего именно они пытались добиться, но, судя
по языку тела Жана, упражнения явно шли не по плану.
Джереми понял бы, если бы первокурсники сдались и ушли, но те просто
ждали, пока Жан закончит их отчитывать, а потом пробовали снова.
Когда Мадс в третий раз подряд с треском провалила упражнение, в Жане едва
не проснулся Ворон. Им всем повезло, что Мадс смеялась над шуткой Таннера
и не заметила, как рука Жана дёрнулась с явным намерением ударить. Сердце
Джереми забилось сильнее. Он вскочил с лавки, губы уже приоткрылись для
предупреждения, но оно всё равно бы опоздало.
Жан вовремя пришёл в себя. Он так резко прервал замах, что вынужден был
сделать два шага назад и отвернуться, а затем стремительно помчатся к
первой-четвертой линии. Таннер и Мадс повернулись, недоумевая почему
Моро так резко куда-то уходит от них. Джереми показалось, что он услышал
голос Таннера, отразившийся от стены, но Жан лишь отмахнулся от него
быстрым взмахом клюшки.
Первокурсники побежали собирать разбросанные мячи, но Джереми следил
только за Жаном, который ходил короткими отрезками взад-вперёд. Во время
одного из таких кругов Жан наконец заметил его на краю корта. Он подошел
и встал напротив него, так что теперь их разделяла только одна стена.
Прогулка немного сняла напряжение с его плеч, но раздражение всё ещё
читалось на лице. Джереми задумался, на кого именно было направлено это
раздражение - на новичков за их неудачи, на самого себя за то, что захотел их
ударить, или на Джереми, который слишком пристально за ним наблюдал.
Они всегда знали, что Вороны способны на крайнюю жестокость, и Джереми
видел немало видеороликов с грубыми драками, в которые Жан ввязывался на
играх, но как-то умудрился об этом подзабыть. Последние недели Жан
прилагал все усилия, чтобы сдерживать свою агрессию на корте, как и обещал
Троянцам в своём контракте. Иногда он всё же срывался - сбивал Джереми с
ног, оставлял синяки на своде стопы Деррика, подставлял подлые подножки,
когда не успевал подумать, - но это было нечто иное.
Джереми гадал, что именно спровоцировало этот срыв: действительно ли
ошибки Мадс были настолько раздражающими или Жан так увлёкся
тренировками в стиле Воронов, что забыл, где находится и с кем работает?
Учитывая всё, что Джереми успел узнать о Жане за это лето, он склонялся ко
второму варианту. В любом случае, серьёзный разговор с Моро был
неизбежен. Джереми не собирался рисковать безопасностью своих товарищей,
как бы сильно Таннер ни хотел освоить приёмы Воронов.
Джереми не был уверен, услышит ли Жан его через стену и шлем, но чётко
выговорил: «Будь добрее», надеясь, что Жан хотя бы прочитает по губам. Судя
по мрачной гримасе, он всё понял. Ответ был далёк от обнадёживающего, но
Джереми хотел верить, что этого будет достаточно. Ещё важнее было показать
Жану, что он доверяет ему поступить правильно.
Вместо того чтобы настаивать на более явных заверениях, Джереми поднял
так, чтобы Жан увидел, свою книгу по французскому и с улыбкой сказал:
- Salut!
Даже если Жан не расслышал его, выражения на его лице было более чем
достаточно. Он выглядел искренне ошеломлённым, словно не верил, что
Джереми всерьёз взялся за язык. Это замешательство наконец вытеснило
остатки раздражения. Жан внимательно взглянул на него, и Джереми легким
кивком указал на первокурсников, которые ждали возвращения тренера.
- Веселись!
Жан закатил глаза и отвернулся. Джереми рассмеялся, возвращаясь на
скамейку с чувством облегчения. Похоже, настроение Жана
стабилизировалось, и тренировка могла продолжаться.
Он отложил учебник французского в сторону, взял руководство для
подготовки к LSAT и раскрыл на той странице, на которой остановился.
Спустя пять минут, так и не продвинувшись дальше первого предложения,
Джереми со вздохом отбросил книгу за спину и снова взялся за французский.
Июль постепенно наполнился рутиной. Лукас и Жан продолжали избегать
друг друга, не в силах преодолеть свои разногласия, пока между ними тяготела
нерешённая боль из-за самоубийства Грэйсона. К концу первой недели после
возвращения Лукас уже не убегал с корта сразу после тренировки. Ко вторнику
второй недели он разговаривал со всеми, кроме Жана, но его вялая игра на
корте выдавала, насколько притворной была эта видимость нормальности.
Жан тем временем набрал к себе в группу еще двоих Троянцев для ежедневных
тренировок: Себастьяна и Диллона. Поскольку Кэт и Лайле в августе
пришлось бы подстраиваться под эти занятия, Джереми вызвался оставаться с
Жаном на стадионе летом. Это должно было стать идеальной возможностью:
час сосредоточенной учёбы перед тем, как он вернётся домой и отвлечётся на
друзей.
Но после трёх дней, проведённых за тупым разглядыванием одного и того же
заголовка главы, Джереми смахнул пыль с переносного CD-плеера и принёс
на корт свои диски с уроками французского. Он ходил кругами, бормоча себе
под нос, с трудом проговаривая незнакомые фразы и спотыкаясь на сложных
произношениях. Когда Жан наконец завершал тренировку, они вместе
возвращались домой.
Иногда все четверо собирались за кухонным островком, ужиная и весело
перепрыгивая с одной темы на другую, просто наслаждаясь обществом друг
друга. Жан неизменно извинялся и уходил, когда они собирались смотреть
фильмы, предпочитая разбирать матчи Троянцев на своём ноутбуке. Убедить
Жана использовать гостиную в те вечера, когда Лайла не смотрела свои
телешоу, было непросто - он слишком хорошо помнил, что телевизор ему не
принадлежит. Джереми оставался с ним в такие вечера, как ради возможности
снова насладиться лучшими моментами своей команды, так и ради честных,
ничем не приукрашенных комментариев Жана.
Раз в неделю Жан якобы звонил доктору Бетси Добсон. Он делал это из
кабинета, но никогда не закрывал дверь; помимо краткого приветствия Жан
обычно не говорил больше ни слова. Он сидел за столом, держа телефон у уха,
и машинально перебирал браслет с вечеринки на 4 июля и песчаный доллар1
,
который где-то подобрал. Джереми понятия не имел, как Добсон умудрялась
заполнять тишину, но её слова неизменно портили Моро настроение на весь
остаток вечера. По вторникам Джереми уже привык выгонять его на позднюю
пробежку - он просто не видел другого способа, как помочь товарищу
выплеснуть тревожный гнев.
Несколько раз в неделю Кэт буквально похищала Жана на уроки вождения
мотоцикла: иногда они выезжали рано утром, пока пробки не парализовали
город, а иногда дожидались вечера, когда час пик уже шёл на спад. В первые
несколько раз Жан выглядел так, будто сильно сожалел о решениях,
приведших его к этой ситуации, но с каждой новой поездкой он всё меньше
сопротивлялся идее выйти из дома.
22-го числа Джереми наконец придумал самое простое сообщение для Кевина:
«Мы держим кулачки за Аарона на этой неделе. Как вы там держитесь?»
Ответ пришёл почти сразу:
«Они на взводе и не могут сосредоточиться.»
Кто бы ни говорил, что через сообщения невозможно понять настроение, явно
никогда не переписывался с Кевином Дэем. Джереми невольно улыбнулся,
быстро напечатав в ответ:
1 Песчаные доллары - вид плоских, роющих норы морских ежей. Кэт свозила на пляж Жана в первой книге,
где показала ему их
«Разве их можно винить?»
А затем, прекрасно зная, что получит молчание в ответ, добавил:
«Если что-то понадобится - что угодно - дай знать, ладно?»
Следить за ходом суда в ту неделю было ещё тем испытанием.
Журналистов внутрь не пускали, но они методично фиксировали всех, кто
входил и выходил из здания суда. Среди первых свидетелей оказался Эндрю,
и каким-то невероятным чудом прямо за ним прошла доктор Добсон. Джереми
успел лишь на пару секунд удивиться, наконец увидев лицо, которое столько
раз представлял за именем, прежде чем кто-то из журналистов бессердечно
сунул камеру прямо в лицо Эндрю.
Эндрю швырнул технику через пол-улицы - и выражение его лица ясно давало
понять, что он с радостью отправит туда же и репортёра. Как-то Добсон сумела
втолкнуть его внутрь, не допустив дальнейших разрушений.
Другой журналист попытался взять комментарий в Палметто Стейт, но у
тренера Ваймака на таких стервятников не было ни капли терпения. В тот же
день вокруг стадиона установили заграждения, и с тех пор все фотографии Лис
делались не ближе, чем со ста футов.
Кевин должен был дать показания тем же днём, и только во время обеденного
перерыва Джереми заметил в новостной ленте снимок: Эндрю спускается по
лестнице, Кевин поднимается, и между ними - целая пропасть. Ровно
посередине стоял Нил, неподвижный, словно статуя, как будто он не знал, за
кем из них ему следовать.
Ответ Джереми нашёл случайно - Кэт позже показала ему новостной сюжет.
На записи было видно: Эндрю ушёл один, а Нил вошёл в здание суда вместе с
Кевином. Джереми набросал шесть разных вариантов сообщения, прежде чем
наконец выбрал самое простое:
«Ты в порядке?»
Он знал, что Кевин не сможет ответить, пока не освободится, но к восьми
вечера уже перестал ждать. Молчание само по себе было достаточно
красноречивым.
Джереми поморщился и отложил телефон.
- Всё так плохо? - спросила Лайла, приглушив финальные титры своего шоу.
- Похоже на то. - Увидев выражение её лица, Джереми протянул руку,
позволяя ей сжать его пальцы до побелевших костяшек. Он почти умолял её
поверить, когда сказал: - Всё уладится, Лайла. Я обещаю.
- Впервые в жизни, что ли? - мрачно отозвалась она.
Единственным другим Лисом, вызванным на свидетельскую трибуну на той
неделе, оказался Николас Хеммик. Его утро началось с громкой стычки с
родителями прямо на крыльце суда - охране пришлось буквально
подталкивать его вверх по лестнице. Этот скандал задал тон на весь
оставшийся день. Пресса продолжала прилежно следить за зданием суда и
докладывать о прибывших, но Джереми не узнавал больше ни одного имени.
Наверное, свидетели, готовые поручиться за Аарона Миньярда.
Единственным исключением стала девушка, которую репортёры назвали
подругой Аарона - чирлидерша, отсутствовавшая в первый день, но с тех пор
не пропустившая ни одного заседания.
- Вердикт не вынесен. - тихие слова Жана выдернули Джереми из бесконечных
размышлений о среде. Он поднял глаза: сначала на Лайлу, читающую в кресле,
затем на Жана, который, по идее, должен был смотреть матч на другом конце
дивана. Это был первый раз за всю неделю, когда Жан хоть как-то
отреагировал на происходящее с Лисами.
Джереми всё это время гадал, чем это было вызвано: равнодушием или
попыткой избежать темы, учитывая, что Аарон стоял перед судом за убийство
насильника. Но тогда он не стал спрашивать - и теперь эта мимолётная фраза
Жана казалась ответом, просто задержанным на несколько дней.
Джереми отложил телефон в сторону.
- Пока нет,
- признался он. - Может, огласят завтра?
Лайла отложила книгу и ушла. Джереми задумался, стоит ли пойти за ней, но
она вернулась меньше, чем через минуту с щёткой в руках. Она легонько
стукнула Жана по голове, а затем снова села на своё место и сказала:
-Иди сюда. - Когда Жан лишь уставился на неё, не двигаясь с места, она
повелительно указала пальцем на пол перед собой. - Желательно подойти
сегодня.
Жан явно подозревал что-то неладное, но всё же сел на пол перед ней. Как
только она прикоснулась расческой к его непослушным чёрным волосам, он
попытался выхватить её.
- Я могу сделать это сам.
- Я знаю, - спокойно ответила она, убирая расческу подальше.
- Они почти отросли, - сказал он, решив, что именно это её беспокоит.
Несмотря на угрюмую защиту, он машинально коснулся тех мест, которые так
сильно выделялись, когда он приехал в Калифорнию в мае.
- Почти не заметно, - согласилась она.
Когда Жан не убрал руку, Лайла шлёпнула его по запястью и сказала:
- Ты же видел, как мы с Кэт делаем это друг для друга постоянно. Смотри игру
и не накручивай себя.
Жан с неохотой подчинился, и Лайла продолжила. Судя по напряжённой
линии его плеч, следующие несколько минут он потратил не на матч, а на
попытки понять, зачем ей всё это. Если Лайла и заметила, то виду не подала -
внешне она полностью сосредоточилась на игре Троянцев. Только отсутствие
улыбки на её лице при эффектном сейве Кэт выдало её.
Молчание Жана было не менее красноречивым, и в конце концов Лайла не
выдержала. Она отложила расчёску и принялась перебирать его волосы
пальцами.
- Если не научишься расслабляться, сломаешься пополам, - сказала она. -
Расскажи мне про матч.
- Ты же сама его смотришь.
- Я, очевидно, отвлечена.
Жан недовольно пробормотал что-то себе под нос, но всё же начал разбирать
игру: повторил и дополнил свои ранние замечания, а затем переключился на
комментарии в реальном времени, когда напряжение на экране возросло.
Всё оставшееся время Жан явно не мог простить ей прикосновения. Каждый
раз, когда её пальцы меняли положение, его плечи напрягались, словно он
ждал удара, который так и не следовал. Только в последнюю минуту игры он
перестал заметно реагировать. Лайла тяжело вздохнула и наклонилась вперёд,
обняв его за плечи в медленном, осторожном жесте.
- Ты сведёшь нас в могилу, Жан Моро.
- Я себе этого не позволю, - спокойно ответил он.
Он протянул ей пульт через плечо и добавил:
- Я не буду смотреть дальше.
Не слишком изящная попытка сбежать, но Лайла знала, когда пора
остановиться. Она взяла пульт и отпустила его. Жан ушёл, даже не
оглянувшись.
Троянцы были на середине тренировки в четверг днём, когда появились
новости: с Аарона Миньяра сняли все обвинения.
Реман вышел на корт, чтобы сообщить об этом, и Джереми сразу же сорвался
с места, чтобы написать Кевину, как только получил разрешение уйти.
Телефон оказался в раздевалке, поэтому ему пришлось бежать обратно, и на
полпути он сбросил перчатки, чтобы быстрее справиться с крошечными
кнопками.
«Только что услышал новости — это потрясающе! Мы так рады за него!!»
Ответ Кевина пришёл через минуту:
«Неожиданно, если честно.»
А затем:
«Эндрю бы сжёг дом судьи до основания, если бы тот пошёл против Аарона.
Может, тот это предвидел?»
Джереми задумался, шутил ли Кевин. Он уже набирал ответ, когда Лис
прислал ещё одно сообщение:
«Они были невыносимы весь месяц с этим висевшим над ними делом. Я рад,
что это наконец закончилось.»
Последнее сообщение - «Тренер отменил завтрашнюю тренировку» - было
лишним, но Джереми всё равно рассмеялся.
«Отлично! Используйте это время, чтобы позаботиться друг о друге.»
Он отложил телефон до того, как Кевин успел ответить, и побежал обратно на
корт.
_________________________________
3 августа Реман приехал в Лион, чтобы забрать свою команду. Точнее, он сразу
направился к Джереми, а затем, когда тот отошёл от своего тренажёра, пошёл
искать Жана.
За все четыре с лишним года Джереми ни разу не видел, чтобы Реман прерывал
утреннюю тренировку. Даже тренер Лисински выглядела напряжённой,
наблюдая, как он уводит сразу двух игроков.
И то, что Реман не остановился в соседней комнате, явно не предвещало
ничего хорошего. Они вышли на улицу, отошли футов на двадцать от фитнес-
центра, и только тогда Реман обернулся к ним.
-Последний час я провёл на телефоне с Эдгаром Алланом,
- начал он без
предисловий. - Точнее, я потратил это время на них и на транспортной
компанию, пытаясь разобраться, как лучше решить вопрос.
Он сделал паузу и, с тревогой вглядываясь в лицо Жана, добавил:
- Вороны прислали тебе подарок. Они оставили машину у Золотого корта.
Джереми уставился на него.
- Они купили ему машину?
- Отправили её вместе с документами на право собственности, - сказал Реман.
Джереми взглянул на Жана, чтобы понять, что тот об этом думает. Его
слишком бесстрастное выражение лица не внушало оптимизма. Реман дал ему
всего пару секунд на реакцию, прежде чем добавить: - Говорят, ты оставил её
в Западной Вирджинии, так что они оплатили транспортировку.
Жан выглядел не удивлённым, а скорее побледневшим от дурных
предчувствий, поэтому Джереми сложил кусочки этой головоломки сам.
- Она действительно твоя, да?
- Всем Воронам выдают машины, когда они подписывают контракт с Эдгаром
Алланом,
- медленно произнёс Жан.
Джереми с запозданием вспомнил, что Кевин рассказывал ему нечто
подобное: ему тоже выдали машину, и именно на ней он сбежал из Эвермора,
когда Рико сломал ему руку.
- Они должны были уничтожить её, когда уничтожили всё остальное. Почему
они этого не сделали?
Джереми вспомнил про тетради Жана и скрестил руки на груди.
- Может, слишком дорогая, чтобы вот так взять и выбросить?
- Она круче, чем моя, - согласился Реман. Джереми мог бы заметить, что любая
машина круче его старенького авто, но Реман унаследовал этот древний
универсал от покойного отца и редко терпел шутки про её плачевное
состояние.
- Кто-то выложил немалую сумму, чтобы доставить её тебе лично. Они
отказываются оставлять её на корте без твоего разрешения, и я уже дважды
пытался перенести доставку. Мне нужно, чтобы ты поехал и подписал бумаги.
- Они весь весенний сезон только и делали, что подливали масла в огонь, -
сказал Джереми. – Так почему? Почему сейчас?
- Если рассуждать цинично... - Реман пожал плечами и махнул им в сторону
своей машины. - Интервью Жана на следующей неделе, и Эдгар Аллан
прекрасно знает, что эта тема снова станет горячей. Это примитивная взятка,
чтобы он молчал и улыбался, если кто-то полезет с неудобными вопросами.
Жан никогда бы не стал спорить с тренером, но Джереми заметил выражение
его лица, когда они забрались на заднее сиденье.
- Ты не согласен?
- Они знают, что я ничего не скажу против Воронов, - спокойно ответил Жан.
- Может, тренер Морияма это знал.
Джереми не пропустил, как Жан дёрнулся при упоминании этого имени.
- Но теперь там новое руководство, и тренеру Росси поручено как-то спасти их
репутацию. Он начнёт с «пряника».
Он позволил Жану переварить эту мысль первую половину поездки, а потом
добавил:
- Ты мог бы, знаешь... Выступить против них, я имею в виду, - уточнил он,
когда Жан отказался встретиться с ним взглядом. - Ты больше не Ворон, ты не
связан их контрактами и требованиями. У тебя есть право рассказать о том,
что с тобой случилось.
Жан издал раздражённый звук.
- Там нечего рассказывать.
- Я не говорю, что ты должен делиться чем-то, что тебе неприятно, - мягко
продолжил Джереми. - Но ты должен сам определить свои границы и
защищать их. Перестань позволять им рассказывать твою историю за тебя.
Он выждал несколько секунд, но Жан продолжал смотреть в окно, словно
вообще не слышал его. Джереми подавил вздох и сказал:
- Тебе даже не нужно рассказывать что-то личное. Просто небольшая
подсказка о том, что что-то не так в Эверморе, уже помогла бы возобновить
разговор и заставить людей усомниться в том, во что они так слепо верят.
Распорядок тренировок Воронов, запрет на общение с посторонними, жёсткий
рацион питания...
Он замолчал, надеясь, что Жан сам заполнит пробелы.
Жан неожиданно спросил:
- Как давно ты знаешь Кевина?
- Эмм... - Джереми моргнул, сбитый с толку. - Три года, примерно? Нет,
скорее четыре. Они с Рико тогда ещё не играли за команду, но приехали на
наш полуфинальный матч против Воронов в мой первый год. Потом подошли
к скамейке поздороваться. А что?
- Четыре года, - повторил Жан. - И всё, что ты знаешь о распорядке Воронов,
их диетах, синхронизированных учебных планах и «раскаянии», ты услышал
от меня.
Он повернулся к Джереми, голос стал ледяным:
- За четыре года Кевин ни разу не объяснил тебе всё это, и ты всерьёз думаешь,
что я стану говорить об этом перед камерой?
Джереми с неудобством посмотрел на его затылок.
- Он стал честнее с тех пор, как перевёл тебя к нам. Может, он почти готов
заговорить.
- Иногда ты просто невыносим.
- Полегче, вы оба, - раздался голос Ремана с переднего сиденья.
Его тон оставался спокойным, но плечи Жана всё равно сжались, будто он
ожидал чего-то худшего. Оставшиеся пару минут они ехали в напряжённой
тишине, пока, наконец, не добрались до стадиона. Джереми сразу заметил
огромный автовоз, занимавший немыслимо много места.
Сам факт того, что водитель сумел протащить такую махину через Лос-
Анджелес, уже впечатлял. Но то, что он справился с узкими поворотами возле
Экспозишн-парка, походило на чудо, граничащее с абсурдом. Почему он не
пересел на меньший эвакуатор, если везёт всего одну машину, Джереми так и
не понял.
Водительская дверь была открыта. Сам водитель стоял в проеме, откинувшись
на спинку сиденья, курил и играл во что-то на телефоне. Заметив их
приближение, он поднял взгляд и тут же сфокусировался на Жане. Бросил
сигарету в сторону, промахнулся, пытаясь затушить её ногой, и стащил с
сиденья планшет с документами. Указав жестом на лицо Жана, явно имея в
виду его татуировку, он протянул ему планшет, когда они подошли ближе.
- Марроу, - сказал он. - Распишитесь здесь, чтобы принять доставку.
- Моро, - поправил его Джереми.
- Я так и сказал.
Жан, похоже, не заметил ошибки, слишком увлекшись изучением короткого
бланка, который ему вручили. Это выглядело как стандартный документ
транспортной компании: верхняя часть была разделена на адреса отправки и
доставки, а в нижней содержались инструкции о том, кому должен быть
передан груз. Следующие страницы содержали документы на право
собственности и сопутствующие бумаги, а на последней странице была
приклеена записка, в которой указывалось, что автомобиль больше не
застрахован.
- Не стой тут до вечера,
- фыркнул водитель. - Я уже на час отстаю от графика.
Жан медленно вывел свою подпись на выделенных строках, и водитель тут же
выхватил планшет обратно, как только ручка оторвалась от бумаги. Ключи от
машины лежали на приборной панели. Водитель без лишних слов передал их
Жану, а затем отправился разгружать автомобиль. Жан уставился на ключи в
своей ладони, словно был где-то далеко отсюда.
Выгрузка машины заняла всего несколько минут. Реманн с Троянцами отошли
в сторону, чтобы грузовик мог наконец уехать. Хотя было бы забавно
наблюдать, как он маневрирует по парковке, Джереми больше интересовала
оставленная позади элегантная черная машина.
- Это S4? - спросил он. - Неплохо.
Жан ничего не ответил, поэтому Джереми подошел поближе, чтобы осмотреть
машину. После длительной поездки через всю страну ей явно требовалась
мойка, но в остальном она выглядела совершенно новой. Шины были в
порядке, ни единой вмятины. Единственное свидетельство того, что на ней
когда-то ездили, - небольшой клочок бумаги на приборной панели. Джереми
прищурился, пытаясь прочитать его через лобовое стекло вверх ногами. Это
был билет на краткосрочную парковку в аэропорту.
Он отступил назад, когда Жан и Реманн подошли к нему. Отстраненный взгляд
Жана заставил Джереми подумать, что он пришел сюда не по своей воле. Он
всё ещё держал ключи так, будто в любую секунду собирался запустить их
через всю парковку.
- Эй, - мягко сказал Джереми. - Что случилось?
- Я не хочу её, - сказал Жан. - Я не хочу ничего от них.
Тепло, разлившееся в груди Джереми, было, вероятно, неуместным, учитывая,
что Жан явно был расстроен, но тот факт, что он без колебаний отверг жест
доброй воли со стороны Эдгара Аллана, был обнадеживающим. Джереми
задумчиво хмыкнул, а затем сказал:
- Ты мог бы её продать, но, может, стоит подождать неделю, чтобы убедиться
в своем решении. Я просто не знаю, что с ней делать до тех пор, - признался
он, окинув машину взглядом. - У дома Лайлы нет для неё места, пока там стоит
моя машина, и тут она тоже оставаться не может.
Реманн дал Жану минуту, чтобы всё обдумать, а затем предложил:
-Я мог бы оставить её у себя, пока ты не решишь, что с ней делать. - Жан тут
же напрягся и застыл, и Реманн бросил на него внимательный взгляд. - Но
только если тебе будет комфортно, что я её поведу.
- Я не хочу доставлять вам неудобства, тренер, - тихо сказал Жан. - Я что-
нибудь придумаю.
- Если бы это было неудобно, я бы не предлагал, - ответил Реманн. - Просто
оставь мне ключи до понедельника, чтобы я смог её переставить. Джереми
знает, где меня найти, если передумаешь и захочешь её забрать. В остальном
она может оставаться у меня столько, сколько нужно. Я даже не буду помнить,
что она там.
- Поверь мне, - сказал Джереми. - У тренера точно найдётся место.
Но Жана это не убедило.
- Я не могу... - начал он, но даже сам не придумал лучшего варианта. Он
нервно перебирал ключи в пальцах, явно не желая навязываться Реманну.
Джереми протянул руку, но не вторгался в личное пространство Жана – жест
был скорее предложением, чем требованием.
Наконец, Жан скривился и молча вложил ключи в руку Реманна.
- Извините, тренер.
- Не стоит извиняться за то, что предложил я, - произнес мужчина.
- Да, тренер. Простите, тренер.
Джереми обменялся с Реманном болезненным взглядом, но вместо
комментария просто спросил:
- Нам не стоит отвезти её туда самим? Если вы заберёте её себе, кто поведет
вашу машину?
- Ади и я сможем забрать её на выходных.
Джереми кивнул и передал ему ключи.
- Спасибо, тренер. Мы подумаем, что с ней делать, и избавим вас от неё как
можно скорее.
Реманн убрал ключи в карман и взглянул на часы.
- У них осталось всего около тридцати минут в Лионе. Чтобы не таскать вас
туда - сюда, пока поделайте упражнения на стадионе с «десятками» и
«двойками» до перерыва.
Тренер придержал дверь, а Джереми жестом предложил Жану войти в
помещение первым. В понедельник после визита Грэйсона Нокс постарался
убедиться, что Жан запомнил код, и с тех пор, хотя они приходили вместе,
всегда пропускал Моро вперед, давая самостоятельно открыть дверь. Джереми
не хотел, чтобы Жан снова оказался в положении, из которого не сможет
выбраться.
Все трое вместе направились в раздевалку. Реманн ушел в свой кабинет, а Жан
с Джереми отправились на внутренний корт, чередуя два круга по корту с
десятью пролетами лестницы. К четвёртому подходу, судя по спокойствию на
лице Жана, ему удалось полностью запереть проблему внутри себя.
Кэт могла бы всё испортить, когда Трояны вернулись на Золотой корт на обед,
но, к счастью, у неё хватило ума поговорить в начале с Джереми.
- Перед входом стоит воронья тачка, - заявила она без предисловий.
Джереми лишь озадаченно взглянул на неё.
- Не моя вина, что ты не следишь за теориями заговора про Воронов! - пожала
плечами Кэт. – Они выдают машину каждому Ворону в команде, но те никогда
не выезжают за пределы Эвермора. И самое главное - тачки должны быть
абсолютно одинаковыми. Каждый раз, когда выходит новая марка машины,
Эдгар Аллан просто продаёт все старые машины и покупает новые, не желая
допускать, чтобы автомобиль какого-нибудь первокурсника выделялся.
Абсолютные психи, - добавила она с почти восхищённой интонацией.
- Это Жана, - признался Джереми, - но он из-за неё не в себе, так что давай
будем аккуратны в разговорах об этом? Нам придётся застраховать её и
зарегистрировать рано или поздно, но пока она будет стоять у тренера.
- Поговорю с Лайлой, - пообещала Кэт. - Что-нибудь придумаем.
За обедом никто не поднимал тему машины. Помимо пары любопытных
вопросов от Троянцев про пропущенную утреннюю тренировку, больше никто
не смог сопоставить детали и не стал расспрашивать. Джереми переживал, что
Лукас узнает машину, но тот, похоже, вообще её не заметил. В этом было
облегчение, но вместе с ним - тупая боль. У Грэйсона была точно такая же, но
они с Лукасом настолько чужие друг другу, что последний даже не знал об
этом.
Джереми дождался, когда тренировка закончится и Жан займётся отработкой
движений, а затем отправил Кевину сообщение:
«Эдгар Аллан отправил Жану машину на Золотой корт.»
Кевин ответил спустя несколько минут:
«Моя приехала два дня назад. А ещё мои учебники и конспекты. Я думал,
тренеры продали их школе, но, похоже, всё на месте.»
«О, круто!» - написал Джереми и действительно так думал, но не смог
удержаться от вопроса:
«Их не испортили?»
Кевин отправил фото: на заднем плане забитая полка, на столе открытый
учебник. Помимо ожидаемых выделений от маркеров и пометок на полях,
книга выглядела целой.
Джереми колебался с ответом. Было бы нечестно омрачать радость Кевина,
напоминая о жестокости, к которой тот не имел отношения. Вместо того чтобы
сказать что-то о изуродованных конспектах Жана, он просто написал:
«Отлично!»
«Они нас боятся,» - заметил Кевин.
Значит, Кевин тоже так думал: машины были попыткой купить молчание
бывшей Свиты Короля.
«А они должны?» - спросил Джереми.
Кевин не отвечал довольно долго, а потом просто написал:
«Это ещё предстоит выяснить.»
«Тогда увидимся через неделю» - отправил Джереми и отложил телефон, чтобы
понаблюдать за игрой Жана.