saddiction

Это, наверное, безумие, но Тэхен, открыв утром глаза, радуется.

На фоне всего случившегося прошлым вечером, по центру стоит факт, что Тэхен остался ночевать у Чонгука в квартире, и именно это осознание заставляет внутри все трепетать, а другим мыслям пока еще ходу не дает. Он снова глубоко вдыхает, блаженно прикрыв глаза и наслаждаясь ненавязчивым ароматом духов Чонгука. Ведь это его дом, и тут все пахнет так же, как и он сам. Парнишка перекатывается на сторону, где спал мужчина, и утыкается носом в его подушку. Еще один головокружительный факт — они спали в одной постели. Спали в обнимку. Тэхен всю ночь кутался в его тепле, убаюканный его ровным тихим дыханием в ухо, его сердцебиением настолько близким, что будто собственное в груди. Такого безопасного и спокойного сна у Тэхена, кажется, не было никогда в жизни, но разве могло быть иначе с Чонгуком? Ведь он — синоним защиты.

Однако в постели пусто.

Тэхен присаживается, трет затылок и оглядывает светлую спальню. Здесь, как и в загородном домике, все выглядит комфортным. Как и там — по минимуму мебели и вещей, но теплые оттенки интерьера создают уют, которого так не хватает в жизни Тэхена.

Дав себе еще немного понежиться в мягчайшей постели, и прежде, чем пойти в ванную, он решает проверить, дома ли Чонгук. Вокруг тишина, звуки города не доходят сюда, не портят устоявшийся здесь покой.

Все бы хорошо, вот только Чонгука в квартире нет.

Тэхен хоть и понимает, что у него серьезная и ответственная работа, что ее нельзя отодвинуть на второй план, но все равно расстраивается. Это утро было бы еще прекраснее, увидь Тэхен улыбку, защищающую его от влияния жестокого мира.

Осмотрев квартиру, он останавливается в просторной кухне, сразу же заметив на островке записку, баночку с какими-то таблетками и бумажную коробочку со знакомым логотипом. Тэхен поднимает листочек и читает:

«Тэ, я был вынужден сорваться на работу, и чтобы немного загладить вину, принес тебе наших любимых пончиков. Но прежде выпей таблетки, это нужно для очищения твоего организма от вредных веществ. Вечером буду, не скучай»

Широкая счастливая улыбка и наполнившееся счастьем сердце едва не скашивают ноги. Тэхен залезает на стул и еще несколько раз смотрит на записку, написанную красивым ровным почерком. А ведь Чонгук мог написать все в обычном сообщении, но предпочел подойти к делу более серьезно, написав все от руки. Хочет ли Тэхен думать, что это значит, насколько внимателен и заботлив Чонгук? Конечно. Безусловно. Так он еще и пончиков ему принес, что значит, что ему пришлось съездить в кофейню перед работой. Потратить на это свое ценное время.

— Чем я заслужил такое? — негромко озвучивает Тэхен, подняв глаза к потолку.

Ведь никто и никогда в жизни не стал бы делать что-то для него с целью вызвать улыбку и позаботиться. Никто не думал о том, что хочет видеть ее, что хочет согреть одинокое сердце. Всю жизнь один, в стороне, никого не покоривший, начиная с собственных родителей, и тут случается чудо, о котором Тэхен и мечтать не смел.

Выпив таблетки, Тэхен пишет Чонгуку смс с благодарностью, а в ответ получает сердечко, заставляющее собственное екнуть. Но эйфория длится недолго. Среди входящих сообщений Тэхен невольно видит несколько от матери, и улыбка стирается с лица мгновенно. Плохая погода настигла его и в этом солнечном месте, побив градом по голове и подведя к осознанию того, что вчера случилось.

Его убьют.

Как будто амнезия проходит, и произошедшее вчерашним вечером заполняет тонной чувств, придавливающих к полу. Тэхен несколько раз медленно моргает, на дрогнувших ногах поднимается со стула и подходит к окну, чтобы хоть на что-то отвлечься и не сойти с ума, смотря на беззаботную жизнь внизу, что не прекращает своего движения во времени. Вчерашняя обида втройне накрывает, заставляет Тэхена больно прикусить дрогнувшую губу. Он отчетливо помнит эти вновь заполонившие голову лица с насмешкой и необоснованной ненавистью. Презрение в глазах Пака, его оскал, голос, пропитанный желчью. Его угрозы и та проклятая съемка видео. Решили сделать документальный фильм из одной заблудившейся души, просто чтобы. Чтобы пожелать ей боли, которую, как Пак и сказал, принесет Тэхену его родной отец. И правда, даже стараться не пришлось. Сердце еще бьется равномерно, без перебоев в четком ритме, на глазах нет заморозившихся слез, а на теле ни единого следа от удара. Пока еще.

Как долго убежище Чонгука сможет оберегать Тэхена?

А стоит ли?

Разве можно так просто взять и остановить жизнь, даже если она катится к чертям? Можно этот момент заморозить, чтобы никогда к нему не подводить? Как бы Тэхен ни любил иногда позволить себе роскошь в виде фантазий о лучшей жизни, он понимает, что не бывает так в реальности, чтобы резко взять и все плохое в ней перечеркнуть, будто и не было. Чонгук не заберет к себе навсегда, не станет он брать на себя такую ответственность, у них с ним вроде бы многое уже прояснилось, но до чего-то еще стоит дойти. Чонгук не спасет, а привычную жизнь не отменить, как бы ни хотелось. Невозможно, увы, вечность пребывать в тепле, что уже можно смелее наречь любимым для Тэхена. Стоило Чонгуку чуть отстраниться, просто отлучившись на работу, как реальность сшибла Тэхена поездом на скорости. Забываться запрещено.

До поры до времени.

Чем дольше прячешься, тем сильнее злишь зверя.

Точнее, двух зверей в шкуре родителей.

Тэхен возвращается в постель и снова ныряет лицом в подушку Чонгука, все-таки попробовав забыться, отвлечься, но тревога в груди уже неумолима, и игнорирование бесполезно. Перед глазами пытается появиться образ Чонгука, но образы рассерженных до предела родителей оказываются куда сильнее. А где-то между обида на друга. Свербит, приносит еще больший дискомфорт. Тэхен до последнего хочет оправдывать Тами, но сам с собой спорит. Его бросили, и это выглядело так, словно в клетку гиенам закинули свежего мяса. Так это представляется в голове Тэхена. Что сделал друг? Предал или ошибся?

Весь мир снова против одного мальчишки с большими грустными глазами. «За» лишь один человек, и только это не дает впасть в отчаяние, уже давно зовущее Тэхена в свои дебри, где только с концами затеряться.

Сгрызть губы в кровь кажется меньшей проблемой. Куда хуже атаковавшие мысли и борьба с собой уже который час. Тэхена разрывает. Он ненавидит это чувство и ненавидит делать выбор, но сделать его нужно. Никто за него не решит, а на Чонгука он это не взвалит. Сколько Тэхен будет игнорировать стучащую в запертую дверь реальность в виде семьи, пока пребывает в сказке с тем, кто делает его счастливым? Если не рискнуть сейчас, потом будет хуже.

До вечера еще есть время. Тэхен заставляет себя не ждать Чонгука, а одеться и покинуть квартиру, временно обеспечившую ему безопасность, но душевный покой так и не пришел, как Тэхен ни пытался его вернуть, как было утром во время пробуждения.

Он оставляет лежавший на тумбе в коридоре ключ от квартиры у консьержа, с бешено бьющимся сердцем покидает дом и боится даже думать о том, чтобы писать Чонгуку, что не встретит его вечером, и все-таки он это делает уже в такси, что везет его прямиком в пыточную. Он просит прощение за то, что пришлось уйти, и говорит, что ему нужно объясниться перед родителями как можно скорее.

Сообщение, пришедшее в ответ, немного сдувает решимость, с которой Тэхен покидал квартиру.

«Уверен? Тебе стоило дождаться меня. Справишься сам?»

Тэхен нервно сжимает пальцами телефон, положив его на колени, и тяжелым взглядом мажет по пейзажу за окном такси. Теперь его разрывает, а это чувство всегда слишком сильно похоже на физическое. В голову закрадывается мысль о том, что стоит развернуть машину и вернуться в квартиру Чонгука. Как он и написал, дождаться его и решить все вместе. Стоило поступать так импульсивно, ни о чем не подумав? А вдруг в доме монстров его будет ждать нечто более плохое, чем он себе представляет?

Но уйти в сомнения сейчас, значит вернуться к исходному состоянию медленного схождения с ума в неопределенности, поэтому Тэхен оставшуюся дорогу старается не возвращаться к сообщению Чонгука, которое оставил неотвеченным.

Дрожащие ноги подводят его к входной двери, которую он открывает с осторожностью, словно боится потревожить живущего за ней монстра. Двух, точнее. Они в паре идут только так, уж точно не как любящие друг друга люди. Но не успевает Тэхен войти, как сталкивается с ней — с одной из двух форм смерти своей души. Она застывает на лестнице и с порога сжигает кислотными глазами, и вот душа Тэхена уже лежит дымящимися кусками под ногами. Ну вот, началось.

— Заявился, надо же, — оплетает ядовитым шипящим голосом, не дав глотнуть воздуха. — Мы с твоим отцом думали, что с тобой что-то произошло, а ты стоишь, жив, здоров, и смотришь так, будто тебе не о чем сожалеть.

Как будто их так волновало, что случилось с их домашним растением, о котором они давно позабыли. А тут вдруг...

— Я был у друга, — тихо говорит Тэхен, сразу же проигрывая матери в гляделках.

— И снова какой-то там друг! — нервно усмехается мать, растянув алые губы так, что ряд белоснежных зубов заметен. Она спускается, неприятно цокая низким каблуком, останавливается в метре от сына, и видно, хочет руку приложить, да посильнее, чтобы в чувства нерадивого привести, но сдерживается, ведь по ее части — словесное уничтожение, а остальным займется отец. Ударила бы уже однажды, может, полегчало бы. — Твой отец в ярости, как никогда, — вот Эрин и выносит приговор, готова вести к палачу. — Иди и объясняйся с ним, а я посмотрю, что ты скажешь.

Тэхен поднимается на очередную казнь, мысленно возвращаясь в объятия Чонгука. Он так и сделает — будет думать лишь об этом, пока отец будет наказывать физически и не только. Не впервые приходится абстрагироваться, а теперь, когда у Тэхена в жизни есть Чонгук, можно снести что угодно, ведь он мысленно будет держать именно его руку и слышать его дыхание вместо своего тяжелого от очередного удара.

В этот раз Эрин, наверняка предвкушая интересное зрелище, тоже остается в кабинете отца, встает позади, скрестив руки на груди, и сверлит взглядом спину сына.

— Я даже не знаю, с чего начать, — обманчиво спокойно начинает Тэджон, оглядев мальчишку с ног до головы. Одним взглядом сдирает кожу. Тэхен прибит ногами к полу, но его будто сейчас повесят. — Но спасибо Тану, сыну Паков, что доложил мне о том, что ты сотворил.

— Они смеются надо мной из-за тебя, — вдруг выпаливает Тэхен, найдя откуда-то крупицы смелости. Нужно хотя бы попытаться дать какой-то отпор, чтобы совсем тут не развалиться по итогу да на глазах матери-язвы.

— Они не мои дети, мне плевать на них, — холодно и резко парирует Тэджон. — Ты себя не выставляй в ужасном свете прежде всего. Но ты уже сделал все, чтобы себе же испортить репутацию. Надо же, — сухая усмешка, — такого номера я точно не ожидал от тебя, Тэхен. Ты опозорил не только себя, но и нас с твоей матерью. Лжешь, шатаешься с сомнительной компанией и не ночуешь дома. Как, по-твоему, я должен реагировать? — Тэхен молчит на вопрос, он знает, что за ним последует, поэтому экстренно себя заставляет сгруппироваться и быть готовым. — А я объясню тебе.

И вот он, тот самый первый удар, что бывает куда больнее последующих. Он самый яркий, в него вложена вся гамма негативных эмоций, переполняющих отца по отношению к своему сыну, и они алым следом разливаются по чистому телу, становясь временным клеймом. Тэхену прожигает щеку, слезы сразу же скапливаются на глазах, но он не моргает и смотрит на отца, как мазохист, готовый к продолжению.

— Неблагодарный, — рычит мужчина. — Ты добьешься того, что из дома больше не выйдешь. Как мне выпускать в свет позорника?

Второй удар.

— Разве я в чем-то не прав? — спрашивает так, будто Тэхен согласится. А Тэхену смеяться хочется. Не прав, ни в чем и никогда не прав, но разве кто-то ему это докажет? Разве он сам это когда-нибудь признает? Тут и пытаться спорить не стоит.

— Он ничего не понимает, Тэджон, — позади поддакивает мать, от чего у Тэхена волосы дыбом на затылке. На ее голос всегда особенно неприятные реакции, и зубы сами собой стискиваются, скрипят.

— Он не понимает, сколько мы вкладываем в него, и что делаем это не для того, чтобы все шло впустую, — шипит отец в лицо, схватив пальцами за подбородок. В Тэхене рождается мелкая дрожь, стремительно распространяясь по всему телу. — Где ты шлялся после вчерашней ночи?

— У какого-то друга, — снова вставляет свое Эрин.

— У какого? — ястребом смотря в глаза, требует ответа Тэджон.

Тэхен лучше прямо сейчас умрет, чем скажет, у какого. Чонгук — его прекрасная тайна, которую ни за что нельзя выдать. Он соврет, скажет что угодно, но о нем не заикнется. Он не будет осквернять это имя, озвучивая его в таком смрадном окружении. Он не будет его порочить, давая услышать это таким токсичным людям.

От мысли о Чонгуке хочется плакать, потому что к нему именно и тянется вся составляющая Тэхена. Он на секунду думает, что все-таки было ошибкой приходить сюда, осознанно лишать себя спокойствия и безопасности. Сейчас он мог бы быть с Чонгуком, смотреть на его улыбку и наслаждаться его голосом, возможно, он снова поцеловал бы его и уложил спать в своих объятиях, но Тэхен выбрал страдать и спать в ледяной постели не принимающего его дома. Он жалеет сразу же, но уже поздно. Тэхен добровольно вернулся в капкан, и тот моментально захлопнулся.

Все нутро взывает к нему, но Тэхен знает, что не в сказке, и никогда в ней не был, Чонгук не придет и не заберет. Он пока только начинает вытаскивать Тэхена из кошмара, срывая с него одну за другой черные склизкие нити, идущие к душам отрешенных родителей. Он стоит на исполнении приговора и старается не слышать бьющих в грудь и спину слов, которые все ранят и ранят. Никак к ним иммунитет не образуется. Тэхен не пускает слезы наружу при родителях, но те не спрашивают разрешения и от обжигающих ударов сами выходят, выставляя мальчишку в еще более жалком образе. Снова хочется превратиться в пучину морскую.

— Не смотришь в глаза, потому что стыдно? — рычит отец.

Я ненавижу твои глаза.

— Еще бы ему не было стыдно, — хмыкает мать.

— Я имею право проводить время со своими друзьями, — дрожащим голосом пытается защищаться Тэхен, но уже даже просто интересно, что они скажут на это, и пусть ответ предсказуемый, сказать это — малая доля облегчения.

— У тебя нет и не будет друзей, Тэхен. Перестань жить в мире фантазий.

Контрольный удар.

Может быть, они правы?

Тэхен по традиции зализывает свои раны, сидя на крышке унитаза с аптечкой на голых коленях. Он решил не маскировать следы побоев, плевать уже. Тэхен демонстративно клеит на пострадавшую особенно сильно скулу пластырь и слегка морщится от обжигающей боли, но и эта боль не так ярка, как та, что внутри, расфасованная по емкостям с подписями «обида», «разочарование», «злость» и так далее по негативного оттенка списку. На телефон в очередной раз за день приходит сообщение от Тами, который, судя по тексту, очень переживает. На его звонки Тэхен не отвечает — ни сил, ни желания на это нет. Чтобы прекратить поток сообщений, он отвечает «поговорим завтра в универе» и откладывает телефон в сторону, как тот снова начинает вибрировать. Тэхен бросает на экран короткий взгляд, уже злясь на друга, но там высвечивается такое родное «Чонгук».

— Привет, — блеклым голосом отзывается Тэхен, приняв звонок и приложив телефон к уху.

— Ну зачем ты ушел? — сразу же спрашивает Чонгук, и, судя по голосу, он совершенно недоволен. — Почему не дождался меня, Тэ? — но тут же смягчается на втором вопросе, одернув себя. — Я же волнуюсь, маленький.

Тэхен поднимает голову и прикрывает глаза, глотает ком и тихо отвечает:

— Я хотел скорее вернуться домой, чтобы они не злились.

— И как? Не злились? — хмыкает Чонгук в трубку.

— Злились, — Тэхен касается кончиками пальцев пластыря. — Ты приедешь ко мне? — спрашивает он с мольбой в голосе, и сам немного удивлен такой внезапной просьбе. Тэхен за ночь окончательно раскрошится, если не увидит Чонгука после случившегося.

— Конечно же приеду, прямо сейчас, — решительно отвечает Чонгук.

— Лучше позже, когда они уйдут спать, — просит Тэхен, выйдя из ванной в комнату и быстро выглянув в коридор. — Сможешь? Не хочу тебя утруждать.

— Не говори ерунду, Тэ. Я приеду тогда, когда скажешь. Я уже свободен, — успокаивает парнишку Чонгук. — А ты даже пончики не поел, что меня расстроило.

— Прости, Чонгук, я торопился домой и совсем забыл, — виновато говорит Тэхен, прикусив губу и тут же об этом пожалев. И губам его досталось.

— Ничего, я куплю еще, если захочешь, — мягко отвечает мужчина. — Хочешь и сегодня у меня остаться?

Тэхен болезненно жмурится, присев на краю кровати. Как же сильно он хочет выбрать время с Чонгуком, но потом расплачиваться за это придется еще больше. Раны слишком свежи, чтобы снова на те же грабли напарываться так скоро. Не хочется потом перед Чонгуком появляться перемолотым заживо.

— Не смогу. Сегодня точно не получится, прости, — вздыхает он.

— Не извиняйся. Я приеду, и мы поговорим, — мягко отвечает Чонгук.

После звонка Тэхен прижимает телефон к груди и сворачивается калачиком на кровати, смиренно ожидая, когда дом утихнет и погрузится в сон. Неужели жестокая к Тэхену судьба решила сжалиться хоть немного и послала ему Чонгука? Сейчас он не представляет, как раньше после наказаний справлялся в одиночку. Наверное, просто выбора не было. Ведь когда не на кого опереться, человек находит в себе невиданные силы держаться и двигаться дальше, в другом же случае ноша оказывается слишком тяжелой и размазывает личность, оставляет просто существовать в ожидании конца. Но стоит появиться кому-то, кто разделит боль и облегчит терзания, человек расслабляется, теряет ту вынужденную хватку, становится уязвимым и постоянно ищет поддержки, ведь знает уже, что та есть, что придет и убережет в необходимый момент. А что будет потом? Привыкнув к теплу и силе, что защищает хрупкую душу, остаться без них будет сложно. Тэхен даже представлять боится, что в один день у него не будет возможности нажать на контакт и позвонить своему важному человеку, чтобы найти в нем покой и сбежать от монстров. У него не будет сил бороться, и даже те силы, что были прежде, потеряют свою мощь.

Это будет удар больнее тех, что наносят родители.

Через час, убедившись, что родители уснули, Тэхен сбегает из дома по тому же маршруту, который уже проделывал, и чуть ли не летит к стоящей у соседнего дома машине Чонгука. От одного ее вида становится легче. Он садится внутрь, сталкивается с мужчиной глазами и мгновенно выдыхает, вновь оказавшись в безопасной зоне. Слезы сами собой начинают скапливаться в уголках глаз, а нижняя губа мелко подрагивает. Чонгук наблюдает за ним с теплой улыбкой, внимательно считывает каждую деталь, и внутри злость рождается, стоит увидеть этот пластырь на красивом лице и кровоподтек в уголке губ. Его карие глаза выглядят еще более чарующими, кажутся еще больше, чем обычно, а слезы Тэхена отражаются в глазах Чонгука яркими бриллиантами. Тот сразу же тянет к нему руку, стирает одну упавшую на щеку слезинку большим пальцем и позволяет Тэхену прижаться к нему. Он сам его пересаживает на свои колени и гладит по щекам, по шелковым волосам, целует его скулу, снова заглядывает в глаза и стирает остатки влаги с длинных ресниц.

— Я рядом, маленький, — негромко говорит Чонгук, подцепив пальцем его подбородок.

Тэхен кивает, уткнувшись ему в шею, и тихонько шмыгает носом.

— Тебе нужно было дождаться меня, но ты пошел к ним, ничего не сказав мне, и что получилось? — говорит Чонгук тихо, гладя мальчишку по волосам. — Теперь я хочу выйти и сделать с твоим отцом то же, что он сделал с тобой.

— Нет, прошу, — с ужасом в глазах резко поднимает голову Тэхен. — Пожалуйста, не нужно, — умоляет он, накрыв ладонями лицо Чонгука. Он чувствует, как напряжены мышцы под кожей, а взгляд мужчины темнеет и тяжелеет, что вызывает в Тэхене нечто, похожее на страх. — Я не хочу, чтобы ты ввязывался в это. Я просто буду осторожнее.

— Тебе не придется осторожничать, если я сейчас ему объясню все, — Чонгук накрывает ладонь запястье Тэхена и слегка сжимает. — Я не могу видеть твое лицо таким. Он не смеет поднимать на тебя руку.

— Я хочу беречь тебя от них, Гук, — Тэхен прижимает теплую ладонь Чонгука к своей груди. — Они обесценивают все, что мне дорого. Я не хочу, чтобы они даже имя твое слышали и произносили.

— Это я тебя от них оберегать должен, — слегка нервно усмехается Чонгук. — Ты мой маленький защитник, но позволь мне сделать все по-своему.

— Их не переделать. Они еще и меня таким же пытаются сделать, но у них изначально не было шансов, потому что и я изначально другой, — Тэхен кладет голову на плечо Чонгука и переплетает с ним пальцы, чувствуя возвращающийся в душу покой. — Они внушают мне, что вокруг нет людей, которым можно доверять и с которыми можно сближаться. Они сами — те, от кого стоит держаться подальше, и думают, что все вокруг такие же.

— Каждый смотрит на мир через призму своего личного восприятия, и если твое отличается, ты не подстроишься никогда. Я горжусь тем, что ты не сломался, — Чонгук целует в макушку. Его нежность в голосе переплетается с его ледяным взглядом, устремленным в сторону дома Тэхена. — В тебе есть сила, покажи ее однажды и ничего не бойся, я буду за твоей спиной и больше не дам им тебя обидеть. Они должны прийти к осознанию, что ты не такой слабак, как им кажется.

— Я постараюсь, — коротко кивает Тэхен и поднимает глаза на Чонгука, вызывая у того нежную улыбку, от которой испуганно прячущиеся цветы в глубине сердца тут же распускаются вновь. — Спасибо тебе.

— Не благодари за то, что правдиво, — Чонгук проводит подушечкой пальца по нижней губе Тэхена. Трогать его — одно сплошное удовольствие, в котором Чонгук себе больше никогда не отказывает. Тэхен все еще смущается от прикосновений, это видно по его лицу, но это и нравится Чонгуку. Такой чистой и наивной души он никогда прежде не встречал. — Называй меня так, — вдруг говорит он.

— Как? — вопросительно хмурит брови Тэхен.

— Гук. Ты сейчас назвал меня так, забыл уже? — улыбается Чонгук. — Я никому не позволяю себя так звать, но то, как это звучит из твоих уст, мне чертовски понравилось.

— Хорошо, — робко отвечает Тэхен, но расплывается в улыбке, что так потрясающе и необычно сочетается с покрасневшими от слез глазами. Это похоже на новый уровень, который Тэхен определенно готов принять. — Гук.

Чонгук накрывает его затылок ладонью и целует, слизывая с его губ вкус заветрившейся крови. Тэхен без стестения отдается этому поцелую, прикрыв глаза и обнимая мужчину за шею. Удивительно, как все отходит на второй план, стоит Тэхену попасть в руки Чонгука.

Спустя пять минут автомобиль трогается с места. Они решают поехать в ресторан у моря и провести ночь на берегу. У Чонгука в багажнике для этого удачно оказывается плед, который можно расстелить на песке. Тэхен, уже забывший обо всей боли, что причинили ему родители и друг, не может скрыть своего счастья.

— Ты снова выбрался через окно? — спрашивает Чонгук уже в дороге.

— Да, чуть не упал, правда, но обошлось, — хихикает Тэхен.

— Мой маленький безумец, — улыбается Чонгук. — Будь осторожнее, ты мне нужен целым и невредимым.

***

Пасмурным холодным утром эйфория рассеивается вынужденно. Тэхену кажется, что и его теплая постель вдруг холодная и сырая. Внизу ненавистные голоса родителей, и в целом шум оживающей в этом доме жизни не вызывает у Тэхена никакой радости. Монстры поднимаются и точат зубы, чтобы в случае очередной ошибки вонзить их в несчастного пленника этого холодного королевства.

Тэхен смотрит на себя в зеркале и снова не видит смысла наносить тональный крем, чтобы спрятать следы отцовской ярости. Тан Пак хотел именно этого, так пусть смотрит и довольствуется. Тэхену уже совершенно все равно, кто и что будет думать о нем в стенах университета. Впрочем, так было всегда. Он никогда не пытался кем-то казаться, никогда ни под кого не подстраивался там и сам себе учился, ни с кем не имея связей. Что скажут преподаватели — вот это немного волнует, да и то не настолько сильно, чтобы Тэхен сейчас пытался что-то придумывать, чтобы отбелиться. Пусть каждый думает, что хочет. Чужие представления — не ответственность Тэхена. Ему бы просто поскорее закончить этот день и увидеться с Чонгуком — вот, что самое важное для него сейчас и всегда.

Но прежде надо пройти путь через Эрин и Тэджона, ждущих его за завтраком. Тэхен и не думает садиться за стол. Он сухо желает родителям доброго утра, блистая новым пластырем на скуле, но в ответ его прожигают осуждающе-разочарованные взгляды. Впрочем, и это не ново, поэтому Тэхен даже не реагирует. Внутри штиль, никаких отзывов. Он говорит, что не голоден, собирается выходить к ждущему его водителю и получает в спину удар:

— Еще один прокол, и отправишься учиться в какую-нибудь забытую Богом глухомань, будь уверен, — предупреждает отец стальным тоном, выедая дыру в спине сына. — Я не потерплю такого мерзкого поведения, — бросает напоследок и продолжает завтракать.

— Хорошо, — незаинтересованно отвечает Тэхен, не обернувшись, и выходит из дома.

И на это плевать. Было бы. Если бы не тот факт, что придется разлучиться с Чонгуком. Ситуация заставляет быть смиренным и осторожным. В этот раз силу, как говорил Чонгук, показывать не стоит, да и духу у Тэхена пока не хватит. Он уверен, что мужчина поддержит его, в этом нет сомнений, но Тэхен все равно не готов давать полный отпор. Не тогда, когда есть угроза потерять самого важного человека.

Вчерашняя ночь с Чонгуком была потрясающая, они много разговаривали обо всем, целовались и обнимались — все как в самом прекрасном и редком сне. Тэхен даже недосыпа не чувствует из-за того, что вернулся домой под утро, но теперь, зайдя на пределы университета, он чувствует себя угнетенным и потухшим. Чем ближе подходит Чонгук, тем ярче светится Тэхен, а сейчас и вовсе не горит, потому что слишком далеко. Снова эти лица, усмешки и шепотки, участившиеся в несколько раз, но оно и понятно, все обсуждают позавчерашнюю вечеринку и то, что случилось там с Тэхеном. Он готовил себя к такому, ожидал, но в реальности все равно чувствует себя так, словно идет обнаженным под множеством пар глаз. Это неприятно, хочется исчезнуть. На подходе к аудитории, где будет проходить занятие, Тэхен даже впервые задумывается о прогуле, и все-таки не рискует снова отходить от норм поведения, выстроенных его родителями. Слишком свежо преступление, а покидать этот город совсем не хочется.

Терпи.

В аудитории его ждет та же компания, на которую он наткнулся в доме Тана, и сам хозяин вечеринки. Тэхен весь зажимается, эмоционально возвращается в тот вечер и чувствует себя позором вселенной, хочет развернуться и уйти, сбежать куда подальше и молить, чтобы о его существовании забыли, но снова вспоминает о жестокой реальности и решает храбриться, а не давать заднюю. Он как ни в чем не бывало опускается на свое место, окинув их равнодушным взглядом, на что те лишь усмехаются. Не проходит и минуты, как Тан Пак оказывается перед столом Тэхена и хватает его за подбородок, вздернув голову и разглядывая следы побоев.

— Господин Ким молодец, — ухмыляется он. Тэхен бьет его по руке и поджимает дрогнувшие губы. — Но у меня тоже руки чешутся. Если я под шумок добавлю тебе синяков, никто же не заметит? — вскидывает он густую бровь.

— Отвали от меня, — цедит Тэхен, смотря на Тана снизу вверх исподлобья.

— Не могу, хочется тебя проучить, — скалится Тан. — За твою дерзость. Неужели влияние семьи дает тебе столько храбрости? Но какая разница, насколько она влиятельна, если ты в любом случае жалок, Тэхен.

— Не лезь ко мне лучше, — Тэхен еле контролирует свой голос, чтобы тот предательски не задрожал. Это будет настоящий позор и еще больший повод докапываться до него.

— Ты когда успел таким смелым стать? — усмехается парень и грубо тычет пальцем в лоб Тэхена.

Последняя капля. Тэхен знает, что его побьют, но в нем кипит все. Он подскакивает со стула и прожигает Тана ненавистным взглядом. Хорошо, что они одного роста, и Тэхен не выглядит совсем ничтожно на его фоне.

— Не трогай меня, я еще раз говорю, — четко проговаривает Тэхен, морально готовясь получить удар в лицо. Чонгук будет недоволен новыми ранами на его лице — это то, о чем в первую очередь думает Тэхен.

— А что ты сделаешь? — вскидывает брови Тан. Парни, оставшиеся сзади, бросаются усмешками.

Дверь в аудиторию со скрипом открывается. Тэхен боковым зрением видит рыжую макушку и тут же переводит взгляд с Тана на вошедшего Тами.

— Какого хрена тут происходит? — сразу же заводится рыжеволосый, твердо шагая к Тэхену и Тану. — Отвали от него!

— Вот, с кого пример надо брать, Тэхен, — Тан тычет пальцем в сторону Тами, и тот этот палец звонко отбивает от себя ладонью. — Такой же жалкий, зато хотя бы дать сдачу в состоянии.

— Катись уже нахрен, Пак, — рычит Тами, встав перед растерянным Тэхеном. — Преподаватель через минуту будет здесь. Не устраивай сцен.

— Окей, мы поговорим еще, — подмигивает Тан и плюхается на свое место за последним столом. Остальные парни тоже рассаживаются следом за ним.

— Ты как? — Тами тут же переводит все свое внимание на Тэхена. Тот опускается обратно на стул, нервно сжимая кулаки.

— Нормально, — коротко и сухо отвечает Тэхен и достает из сумки тетрадь. Тами садится рядом и взволнованно наблюдает за ним.

— Нам надо поговорить о том, что произошло позавчера, — негромко говорит он, смотря на Тэхена с мольбой. Тами чувствует исходящую от парня обиду, и от этого свербит внутри. Тэхен в его сторону даже смотреть не хочет. От одного вида Тами обида поднялась разом.

И снова все разом.

Когда-нибудь его оставят в покое эти темные чувства?

— Надо, — бросает Тэхен и больше не реагирует на друга, потому что в аудиторию заходят преподаватель и остальные студенты.

На перерыве парни молча идут во двор, к тому дереву, под которым они обычно обедают. Тэхен ничего в столовой не взял, аппетит куда-то пропал с самого пробуждения. Он просто хочет выслушать, что ему скажет Тами на все произошедшее.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спрашивает рыжеволосый, опускаясь на траву. Тэхен сначала мнется, но все-таки тоже садится рядом, сложив ноги в позе лотоса.

— Все хорошо, — кивает он и закусывает губу, что еще немного зудит от удара отца. Он не знает, как начать разговор, смотрит по сторонам, только не на друга, но тот, к счастью, начинает сам.

— Насчет того, что случилось на той дурацкой вечеринке... — Тами виновато смотрит на Тэхена. — Прости, что потащил тебя туда. У меня мир перевернулся. Клянусь, Тэ, я не думал, что все так обернется.

— Разве не в этом была твоя цель? — спрашивает с язвительной ноткой в голосе Тэхен, заглянув парню в глаза.

— Что? — не понимает Тами. — О чем ты говоришь? Стой, — хмурится парень. — Ты решил, что это все специально было?

— Все именно так и выглядело, — поджимает губы Тэхен и отводит взгляд, наблюдая за обедающими во дворе студентами.

— Боже, нет, — вздыхает Тами и мотает головой. — Ты видел, в каких я отношениях с Таном и его кретинами? Зачем мне так мерзко поступать с тобой?

— Я не знаю, Тами, — пожимает плечами Тэхен и снова смотрит на парня. — Я о тебе вообще ничего не знаю.

— Тэ, я ни черта не помню из того вечера. Один из этих придурков что-то добавил мне в коктейль. Я даже не помню, как оказался дома. Спасибо, что не где-нибудь в канаве, — трет лицо Тами. — Я не знал, где ты, но слышал, что такая же хрень случилась с тобой.

— Тебе тоже что-то подлили? — хмурится Тэхен.

— Да. Я думал, что умру. Мама откачивала меня весь день, — вздыхает Тами.

— Нужно сообщить об этом в ректорат, — поджимает губы Тэхен. — Или сразу в полицию.

— А толку? — усмехается Тами. — Родители Тана быстро все замнут. Тебе ли не знать об их возможностях. Деньги решают.

— Я думал, ты бросил меня, думал, что сделал это специально, — Тэхен опускает голову и разглядывает свои колени, обтянутые светло-голубой тканью джинсов.

— Мне ужасно жаль, что ты так думал, — Тами кладет ладонь на его плечо. — Прости меня. Нам правда не стоило туда идти. Кажись, я окончательно опротивел тебе вечеринки, но, поверь, это не показатель.

— Вряд ли я еще раз сунусь на подобное мероприятие, так что без разницы, — пожимает плечами Тэхен.

— Я больше тебя не потяну в такие сомнительные места, — обещает Тами. — Я прощен?

— Прощен, — коротко кивает Тэхен и не может не улыбнуться в ответ яркой улыбке друга. Ему этого не хватало. Он уже мысленно хоронил их дружбу и готовился проходить через новые горькие чувства из-за предательства. — Но я хочу знать о тебе. Ты, вроде бы, много болтаешь, но о своей жизни почти ничего.

— Ты не спрашивал прежде, да и особо нечего рассказывать, — улыбка Тами смягчается. — Семья у меня обычная. Мама работает в школе учителем биологии, папа — начальник отдела в бюро занятости, еще брат старший есть, — парень закусывает нижнюю губу и отводит взгляд при упоминании брата.

— Круто, наверное, иметь старшего брата, — негромко говорит Тэхен, следя за реакциями друга. В голове крутятся слова Чонгука о том, что с Тами нельзя связываться из-за его семьи, но Тэхен не услышал ничего настораживающего.

— Уже и не знаю, несколько лет его не видел, — качает головой Тами. — Он в тюрьме, — рыжий переводит взгляд на Тэхена.

— Прости, — виновато говорит Тэхен, мысленно ругая себя за бестактность. — Лучше сменим тему, если ты не хочешь об этом говорить.

— Я никому об этом не говорю никогда, это касается только моей семьи, но ты мой друг, и я не хочу, чтобы ты чувствовал ко мне недоверие, — Тами берет банку колы, лежащую на траве рядом, и крутит меж ладоней. Тэхен коротко кивает, готовый слушать. — Хао работал в ФБР, — тихо говорит Тами. — Я до сих пор не знаю, что именно случилось, это секретная информация даже для нашей семьи, но, кажется, это касалось убийства людей. Я не верю, что мой брат мог так поступить, но факт остается фактом. Его осудили. Ворвались среди ночи в наш дом, все в масках, и забрали его. Никакого суда, только оповещение на бумаге. Мы долго не могли в это поверить, лишь отцу разрешили один раз увидеть брата, но тот даже не рассказал, что с ним. Сказал лишь, что тот в порядке, но тюрьмы ему не избежать. Виновен, — Тами подгибает колени и прижимает к груди, опустив руку с банкой на траву и уставившись куда-то вперед.

Тэхена молотом по голове бьет это откровение. Вот, о чем говорил Чонгук. Брат Тами совершил преступление, и Чонгук точно знал этого человека. Возможно, он работал вместе с ним в одном отделе. Теперь все встало на свои места.

— Мне очень жаль. Тебе, наверное, было очень страшно, — Тэхен накрывает ладонью колено друга и смотрит на него сочувственно.

— Мы были очень близки с братом, и тут я его внезапно лишился. Считай, он исчез из моей жизни, будто и не было, — Тами поворачивает голову к Тэхену. — Со временем полегче, но все равно пусто. Рядом нет родного человека, и это причиняет боль.

— Когда его освободят?

— Этого я тоже не знаю, но если речь об убийстве, то вряд ли скоро, — качает головой парень.

— Надеюсь, тебе удастся с ним увидеться, — искренне говорит Тэхен и обнимает друга за плечи.

Чонгук предостерегал, но Тами — просто обычный парнишка, потерявший близкого человека. Тэхен не видит в нем угрозы, что бы ни говорил Гук. Он не будет обрывать с ним связь, особенно теперь, когда Тами открыл для него такую тайну, доверился и не стал лгать. Теперь у Тэхена другие вопросы и к другому человеку. Он спросит о случившемся с Хао у Чонгука.

— Ладно, не будем о грустном, — криво улыбается Тами. — Давай лучше подумаем, что будем делать после пар.

— Времени у меня не так много, родители злы на меня после той вечеринки, — вздыхает Тэхен. — Максимум я могу пойти домой пешком, чтобы было лишнее время, а ты можешь проводить меня, если хочешь, конечно.

— Блин, жаль. Но хоть так. Значит, погуляем, ходить ведь полезно, — подмигивает Тами и наконец открывает свою газировку.

У Тэхена камень с души упал. Все это время он ставил Тами под сомнение и уже собрался оборвать с ним все связи, но теперь, когда все стало известно, пришло и облегчение. В этом злосчастном месте у него есть друг, которого терять он точно не собирается. Пока есть Чонгук и Тами, он чувствует опору, и страх, хоть и не полностью, но постепенно становится меньше. Кто знает, может, наступит день, когда Тэхен и вовсе забудет о нем, но даже сейчас он чувствует, что дышать становится легче.

***

В клубе шумно и душно до тошноты.

Такой формы отдыха у Чонгука не было со студенчества. Теперь его раздражают долбящие по ушам биты и тесное скопление пьяных людей, но сегодня у него здесь встреча, над выбором места которой он оказался не властен. Чонгук брезгливо отстраняется, когда к нему прижимается какой-то парень, и, не заглядывая в бар, сразу же поднимается на второй этаж, в вип-зону, где в отдельной комнатке сидит небольшая компания парней с девушками.

На ходу перехватив торопящуюся официантку за локоть, он шепчет ей что-то на ухо, она коротко кивает и разворачивается, идя обратно к комнаткам, а сам Чонгук встает на балконе и, оперевшись руками на перила, наблюдает за танцполом. Через пару минут к нему подходит парень со стаканом виски и, смерив Чонгука пьяным и критичным взглядом, грубо спрашивает:

— Чего надо? Мы что, знакомы? — спрашивает он, нагло уставившись на Чонгука. Тот медленно переводит на него взгляд и скалится.

— Привет, Тан, — говорит Чонгук с расцветшим на губах оскалом, развернувшись к парню. — Не нужно тебе знать, кто я, — он хватает Пака за ворот красного бомбера так резко, что тот роняет стакан. Хрустя стеклом под ногами, Чонгук бесцеремонно тащит его в сторону уборной. Тот пытается сопротивляться и сыпать оскорблениями, но железная хватка ни на секунду не ослабевает.

Чонгук открывает дверь в туалет, толкнув на нее Тана. Тот бьется об стену и шумно дышит, уже охваченный яростью к незнакомцу. Чонгук заходит следом и придавливает его к стене, схватив за шею и блокируя любые лишние движения.

— Выбирай, Тан-и: мне разрушить тебя или бизнес твоей семейки?

Спустя тридцать секунд из туалета доносятся крики.

Жертве кажется, что охотник не следит за ней через прицел и не отсчитывает остатки ее беззаботной жизни. Жертве кажется, что та бесконечна.