бей

подъездная сырость отдаёт затхлым запахом, добираясь до самой переносицы.

дрожащие руки обнимают тело, волосы раскиданы по всей спине и колышутся от сквозняка несильно;

Кристина вглядывается в утреннее небо: звезды даже не успели сойти; ноябрь подкрался незаметно.

она курит, опираясь на стену спиной, и медленно выдыхает; прикрывает глаза, хмурит брови. не помогло.

только мерзость и солоноватый вкус на языке; он до сих пор фантомно, как прилипшая к парте жвачка, с ней.

сегодня первый учебный день, а ей не спалось. от слова совсем.

в голове лишь индиго и ненависть к ней; или к самой себе. хочется, чтобы кто-то затоптал на месте. и сделал так больно, чтобы про стыд можно было забыть.

Кристина искренне не понимает, как можно быть такой: так просто закрывать глаза на извращения, прощать за каждым разом и попросту не обращать внимания;

устало выдыхает и потирает виски от перенапряжения, бредя в свою квартиру.

индиго на неё не смотрит иначе: всё так же, с долей безразличия и неким интересом, ничего из того, что могло бы привидеться.

это давит еще больше потому что, кажется, будто Захарова одна запуталась в своих эмоциях; она пыталась забыть, сделать вид, что ничего не было и обвинить во всем алкоголь. но ничего из этого не сработало. потому что как бы она не убеждала себя, мол, это все на эмоциях ударило в пьяную голову — на трезвую было не проще.

***

а индиго лишь пыталась об этом не думать; потому что все наладилось, они общались, пусть и шарахались друг друга. не подходили близко и зрительный контакт старались не держать.

это было куда лучше, чем просто бежать; в конце концов, только для Лизы это, пожалуй, что-то значило; люди иногда целуют людей и это нормально. даже если они не хотели.

Лиза просыпается от шума в соседней комнате и подрывается в ту же секунду;

перед ней мать — вся в слезах, собирая оставшиеся, последние вещи из этой квартиры, в дорожную сумку.

на часах только семь, холод, сквозняком из окна, пробирает до дрожи; Лиза в теплой кофте, но всё равно потирает руки;

оглядывает мать — тушь полосами, смешиваясь с каплями слёз, размазана по щекам; от неё несёт алкоголем и сигаретами, теми самыми, дешёвыми, что продают на остановках бабушки.

— Привет, — слабо, неуверенно; прячет глаза, дожидаясь хотя бы поворота в свою сторону.

— Дрянь, — выплёвывает, агрессивно сминая футболку, и швыряет её поверх остального, — Из-за тебя всё.

пошатываясь, разбирает вещи в комоде, достает потрепанный плеер, и, копаясь в проводах, сгребает их в охапку, не желая распутывать.

— Что случилось? — переходя почти на слёзы, сдерживается, вдыхая изо всех сил.

— В венерологичку кладут, — наконец, обращает на Лизу свое внимание, и смотрит в глаза помутневшим взглядом, — Если бы ты тогда свои блядские выбрыки дяде Олегу не устроила, я бы с этим уродом никогда не сошлась. — швыряет на пол какие-то документы, притоптывая ногой.

дядя Олег, которого она привела через несколько лет после смерти отца, был большим, много пьющим и невероятно омерзительным; по правде говоря, Лиза его боялась; ей было около восьми, когда он, поднося нож к её горлу, говорил, что отца нет и больше не будет. и теперь он главный.

а маленькая Лиза лишь наблюдала за вечно пьяным телом, ходящим по дому; и уже тогда понимала — она его не выдержит.

поэтому, открыв газ на полную мощность, пока тот спал в комнате, спокойно ушла в школу.

а мама, вернувшаяся тогда со своей «работы» рано утром, обнаружила почти взлетевшую на воздух квартиру.

и Олег ушёл — его выгнали пинком под зад, подумав, что он допился до ручки, пытаясь себя убить, и только через несколько лет Лиза в слезах призналась, что это была она.

она хотела напугать её. потому что та собиралась привести очередного хахаля в дом. и она пообещала, что он в живых точно не останется.

— При чём тут твои мужики? Вспомни, кем ты работаешь.

говорит тихо, почти неслышно; голос дрожит, а ненависть растекается рекой где-то внутри.

— Рот закрой! — кричит, оглушая барабанные перепонки, — Мать тебе не жалко?

плачет, заходится истерикой и снова кидается вещами.

— Что у тебя? — Лиза, хватаясь рукой за косяк — потому что нужно равновесие, дрожит, смотря в глаза матери.

— Сифилис, — тихо, опуская голову.

и Лиза почти падает. тяжелым комом боль опускается из грудной клетки вниз.

— Можешь не навещать.

выходит, хлопая дверью.

снова.

и Лиза в истерике, но такой тихой, что даже пошевелиться не может. боль разносится по телу. ноет каждая частичка внутри, болезненно оставляя ожоги от одних только мыслей.

она даже не плачет. просто бредёт в ванную, запираясь предусмотрительно. а дальше по накатанной.

она не хочет себя убивать, просто хочет, чтобы было немного легче. тонко изрезает по новым, нетронутым местам. шипит от боли, но продолжает, согнувшись пополам на бортике. и кровь капает на пол.

***

противная слякоть из листьев и грязи попадает на кроссовки, но Вилка лишь закатывает глаза, чертыхаясь, и переступает огромную лужу.

доставая телефон из кармана, проверяет оповещения и останавливается на мгновение.

— Лизы сегодня не будет, приболела. — хмыкает, расстраиваясь немного.

— Так ты сегодня одна будешь по школе ходить? — Рони устало перебирает ногами, держась за рюкзак. по-доброму улыбается, проводя рукой по коротким волосам.

— С Кристиной потусуюсь, — улыбается в ответ, копируя её движение, — Надо Лизу навестить, наверное.

— Да, это правильно, — они подходят к воротам школы и Рони затягивает Вилку за дерево, мягко целуя. обхватывает руками лицо, наваливаясь всем телом.

— Встретимся вечером? — Вилка мягко гладит её щеку, улыбаясь.

— Да, я напишу после тренировки.

и убегает, а Вилка только лыбится себе под нос.

в школе без индиго скучно; они с Кристиной только курят на каждой перемене и говорят ни о чем.

день проходит поспешно, незаметно; Вилка замечает, что Кристина поникшая, но ничего не говорит. она думает, что опять её семья постаралась.

а индиго почти безжизненно лежит в своей кровати и плачет без остановки.

она пишет Вилке, чтобы та не приходила, мол, не хочет заразить. и хочет сквозь землю провалиться, лишь бы не думать обо всём, что происходит.

Лиза не появляется в школе ещё три дня; Кристина за это время ни разу к ней не заходит — от греха подальше; быть может, она из-за того случая такая. и быть может, она не хочет её видеть.

Захарова всё больше занимается спортом, пишет домашнее задание, лишь бы как себя отвлечь. старается не думать о том, как всё летит к чертям. и понимает, что всё в любом случае испорчено.

индиго, спустя время, начинает злиться; потому что сначала ей подарили тепло, что приятно грело душу, а потом вышвырнули, поигравшись чувствами.

и это злит настолько, что она хочет Кристине врезать. но та не появляется уже давно, потому что, по всей видимости, ей никто не нужен. как жаль, что Лиза так не может.

***

бредя устало в школу, прикрывая кое-как раны водолазкой, Лиза понимает, что уже близится зима; конечно, только начало ноября, но, кажется, время летит со скоростью света, а деревья стоят почти голые;

она заходит в кабинет и Вилка набрасывается на неё, обнимая.

— Почему не сказала, что будешь сегодня? — выхватывает у неё рюкзак, закидывая на их парту.

— Мне утром легче стало, решила прийти.

Кристина только смотрит, натянуто улыбается и кивает.

они бредут по школе от кабинета в кабинет, Лиза поникшая, почти не говорит; и все попытки развеселить её заканчиваются провалом.

заходя в кабинет биологии, они обнаруживают Марию Константиновну и непонимающе переглядываются.

— Значит так, сели все по местам, — сложив руки на груди, строго оглядывает учеников, — учитель биологии заболел. И сейчас некого поставить вам на замену. Я очень прошу, посидите тихо, только тихо!

все кивают, класс гудит и пара учеников уже начинает сдвигать парты.

— Значит так, играем в правду или действие? — Коля подрывается, выходя на кафедру, как только кабинет покидает Мария Константиновна.

кто-то соглашается, кто-то вяло бросает «нет» и утыкается в телефон.

Вилка берет индиго с Кристиной под руки и ведет к остальным; те лишь закатывают глаза и переглядываются.

игра начинается; чья-то бутылка из-под спрайта активно крутится в немаленьком кругу из двенадцати человек;

первые пять человек выбирают правду; вопросы, как по шаблону — подростковые; рассказать самую постыдную историю, про свой первый поцелуй и далее по списку.

кто-то отнекивался, кто-то врал; но забавно было узнать, что Оля не такая уж и святая. от этого в шоке были все.

— Кристина, правда или действие? — Захарова устало поднимает взгляд на Ваню — парня в дурацком бомбере и с ехидной улыбкой на лице.

— Правда, — поправляет хвост неосознанно и немного нервничает.

тот думает пару секунд, но, на деле, давно знает, что спросит.

— Ты девственница? — компания разносится гулом, а кто-то хлопает в ладоши;

сердце Лизы пробивает пару ударов громче, чем обычно, и она напрягается всем телом.

— Я не буду отвечать, — злится и раздражается; хочет прямо здесь расплакаться, но сжимает кулаки и ногти впиваются в ладони, отрезвляя.

— Блять, да кто её трахать будет, — друг Вани, Андрей, с ухмылкой бьёт того по плечу, — Ты её видел?

— Че ты сказал? — Вилка неосознанно поднимается с места, но не успевает и движения сделать, как Кристина на огромной скорости проносится мимо неё, минуя парту, и врезает тому кулаком прямо в нос;

молниеносно проходит по челюсти и крупные капли слез спадают, пока Андрей рычит и вырывается.

она бьёт с такой силой, что и сама сейчас отключится: колотит всё, куда можно попасть.

и ненависть подбирается к ней наравне с омерзением;

она чувствует, как её грубо оттаскивают, заламывая руки и держат в цепкой хватке; кто-то становится между ней и Андреем и она почти кричит.

— Сука, — индиго подтаскивает её к выходу и, закрывая дверь кабинета с обратной стороны, грубо швыряет в стену.

у неё в глазах злость.

и разочарование.

Кристина не видит ничего вокруг; только ненависть в чужих глазах напротив и попытку ухватить её за плечо; она агрессивно отталкивает руку индиго, желая исчезнуть;

она горит от ненависти, обиды, злости.

агрессия отходит на второй план, и остаётся только боль и ноющая рука, которую она потянула в драке.

— Да что с тобой, блять? — Лиза орёт, хватая Захарову за грудки и пытаясь привести в чувство; она видит пустой взгляд и отрешённую улыбку в никуда.

и Кристине хочется, чтобы это было последнее, что индиго видела;

— Что на тебя нашло? — потирая место болезненного удара, смотрит исподлобья.

— Отъебись ты, — опускается медленно на корточки, выдыхая, — Не лезь хоть сюда.

Вилка поспешно выбегает за ними; обеспокоенные глаза не сразу замечают слезы индиго;

потому что Лиза не выдерживает;

её вот-вот разорвет на части. выброшенная на дорогу шавка, растоптанная и разбитая;

Захаровой её поддержка не нужна, да и объясняться она не желает. раздражение валит остальные чувства на задний план и Лизу пробирает страх: она такая же. она и не менялась. только дала призрачную надежду на то, что хороший человек.

— Так задело, блять? Из-за чего же? — смотрит так злостно, что сейчас сгорит от ненависти. откидывает спадающие волосы рукой и поднимает брови, насмеяхаясь.

а сама невольно вспоминает дрожащие губы, откровенно близко к лицу.

и Захарова понимает, к чему та клонит; она хочет наброситься прямо здесь, потому что, оказывается, сукой индиго быть не перестала.

— Да завали ебало! — Кристина орёт, хватаясь за волосы и Вилка подскакивает на месте ошарашенно.

она переходит на такой крупный плач, что стены дрожат.

уходит от греха подальше; успокаивается только в туалете — после третьей сигареты.

мерзость;

«Кто её трахать будет?»

и правда, кто, кроме него? и хочется со всей дури в стену. и рассказать кому-то. потому что впервые она чувствует себя жалкой. она мечтает, чтобы кто-то разделил её боль. потому что устала держать все в себе.

она слышит слабый звук шагов; резиновая подошва неприятно скрипит о плитку.

— Ты в порядке? — Вилка и смотреть на неё боится. с опущенной вниз головой подкуривает и себе, вдыхая дым устало.

— Да.

Виолетта поворачивает голову, в надежде на продолжение. но его не следует. только раздраженная Кристина, перевязывающая свой хвост.

— Лиза очень расстроилась, — Вилка старается сказать это как можно аккуратней. чтобы не спугнуть и не раздразить ту ещё больше.

— Блять, да ебала я в рот, пусть расстраивается, сколько хочет, — а сама себя же хочет ударить, но вспоминает, что та ехидно улыбалась и подстрекала, пыталась задеть и напомнить. и гордость тут же напоминает о себе в первозданном её виде — индиго будет молчать, и если захочет показать свои зубки, Кристина жалеть не станет.

потому что это убьёт Захарову. её растопчут, размажут по стенке и выбьют зубы. и это в лучшем случае.

«из-за чего же?», — да точно, блять, не из-за тебя.

знала бы индиго, как можно бояться своих скелетов в шкафу.

— Не знаю, что у вас там произошло, но ведёшь ты себя хуёво, — Вилка зло смотрит куда-то в стену, будто не обращая своего внимания, — Она пыталась помочь, вообще-то.

— Боже, — Кристина закатывает глаза: даже здесь индиго, — Я знаю, что веду себя хуёво. Ты мне это сколько раз собираешься сказать?

и не произносит ни слова про индиго. если обмолвится — проиграла.

ей всё равно.

— Да в том и дело, что тебе никто не говорит, — усмехается, разводя руки, — А стоило бы иногда, — думает пару секунд, прожигая взглядом, — Мы тебе только помочь хотим, а ты на всех кидаешься.

и уходит, оставляя Захарову в гордом одиночестве.

она ещё около получаса пялится в окно, рассматривая потускневшие деревья; на душе паршиво.

но возвращается в класс с высоко поднятой головой, и Ваня ненароком шарахается. его друга откачивали трое взрослых.

***

в зале Лиза колотит грушу так, что она отлетает на полную амплитуду. в пару с ней сегодня становиться никто не хочет — страшно. она необыкновенно злая и невероятно раздражённая. даже тренер с опаской поглядывает.

а возвращаясь, видит Кристину на её подоконнике. невольно подходит, на пару секунд забывая, что говорить с ней не хочет. а потом путей отступления уже нет;

— Домашку сделала? — та курит, согнув ноги в коленях, и смотрит украдкой, будто боясь.

— Сделала, — отворачивается, обращая свой взгляд на оконную раму и поджимает губы.

ей хочется извиниться, но она никогда этого не делала. и она не умеет. а Лиза не умеет быть терпеливой и не умеет доверять.

— Я надеюсь, не зря тебя готовила, — Кристина ухмыляется грустно. значит, больше не будет, — Не для того, чтобы ты забросила учёбу снова, — опирается бедром на подоконник, поправляя волосы.

— Думаешь, я только из-за тебя училась, или че? — по подъезду проходится сквозняк, окутывая холодом. Кристина морщится.

— Нет, не думаю. Я подумала, что, может, пока бьёшь всех подряд, не успеваешь учиться.

скалится и наслаждается, смотрит полуживыми глазами, а ненависть из неё сочится.

и Кристина взрывается потому что индиго притворяется кем-то, кем не является. потому что кажется, что вокруг сплошная ложь и ненависть. и Кристина эту ненависть готова олицетворить.

— Не тебе это говорить, — тычет рукой куда-то в окно, неосознанно наклоняя голову в сторону Лизы и смотрит в глаза, — Тебе давно про мать не напоминали?

— Какая же ты мразь, – шепотом, осматривая потухшие искры в глазах.

у Кристины это - досада.

у Лизы - разочарование.

и крупные слёзы капают на бетонную плитку подъезда, пока индиго медленно направляется в свою квартиру.