Моя чокнутая сестра

Битый час мою эти его волосы, краска уже не стекает, но понять коричневые они от воды или от краски не могу. Пусть сохнут!

— Всё, ты извини, но мне надоело! — бросаю душ и убегаю из ванной, пока Тимофей не очнулся и не сцапал меня.

Славы в комнате не обнаружилось, лишь сообщение в телефоне: «Увидимся вечером!»,  со смешным показывающим язык смайликом в конце, напоминало, что подруга была тут.

Я бухнулась на кровать, вспоминая как мы здесь дурачились. Давно мне не было так весело. На глаза навернулись слёзы. Как же сильно скучаю по Лизе... я ужасная подруга, которая не видела ничего, кроме своих чувств и проблем. Именно из-за этого и лишилась дорогих сердцу людей. Что мешало мне свыкнуться, смириться? Тогда я бы наверняка не оказалась в этом доме. Мы мечтали съехаться в одну квартиру. И пусть иногда чувствовала себя третьей лишней, мы были бы вместе, как раньше.

Закрыла лицо ладонями, пытаясь успокоиться, но предательские слёзы всё таки вылились наружу. Услышала как дверь приоткрылась.

— Рор, я хотел... Рора!? — парень подлетел ко мне, от чего пришлось сесть и похлопать удивленными и раскрасневшимися от слёз глазами. — Ты это из-за меня? — он присел на корточки, вглядываясь в моё лицо. 

Я смутилась, но отрицать не стала. Вообще-то он меня задел, не настолько что б рыдать, конечно, но всё же... 

— Прости, я не должен был кричать на тебя из-за такой мелочи,  — парень сел рядом – Ты не виновата, я понимаю. Просто знаешь, мне всегда говорили, что мои волосы в точности такие же, какие были у мамы — шелковистые, ярко оранжевые... хоть сам я её почти не помню, но мои волосы — единственное что связывает нас. Что осталось от неё... Вот я так и разозлился. 

Замерла в лёгком шоке. Вот уж не ожидала такой откровенности и поворота событий. Тимофей был похож на отца, сейчас это не заметно, но я смотрела фотографии молодого Михаила. Только и правда, у Тимы были волосы гораздо ярче, можно подумать, что он их красил. Раньше этого не замечала, думая, что он во весь пошел в отца. Но на самом деле волосы у него мамины. Стало очень стыдно, что отняла у него и это, ведь я знаю какого терять близких людей. Но я даже завидую Тимофею. Может быть его мама и умерла, но она не предала их, а безгранично любила всю свою жизнь. У меня осталось куча вещей от отца, которые самолично сожгла, не желая о нём вспоминать. Лучше было бы, если отец умер, а не поступил с нами так? Думаю да. 

— И ты меня прости, если бы я знала, была гораздо осторожнее. О-они отмылись? — Он мягко улыбнулся.

— Мне повезло, это тоника, при чём не самая качественная. Думаю, в скором времени цвет сойдет окончательно.

— Это хорошо... — повисло неловкое молчание и я ляпнула первое, что пришло на ум — Выходит у вас рыжая семья?

Тим рассмеялся:

— Нет, сейчас она у нас разношерстная. — я улыбнулась.

Мы заглянули друг другу в глаза, я почему-то задержала дыхание, сталкиваясь с таким пленительным медовым взглядом. Улыбка сошла с его лица, он смотрел серьёзно и как-то... всепоглощающе. Заглядывая глубоко в душу, прорабатывая старые раны. Жгло сильно, но я держалась, потому что, если эти раны хорошенько обработать, они должны зажить быстрее. 

Шумно сглотнула, когда он стёр ладонью слезу с моей порозовевшей щеки и прошептал:

— Не плачь больше. — вновь повисло молчание. Правда в этот раз оно было томительным и чарующим, словно таило в себе что-то пока ещё неизведанное нам обоим. 

Меня спас телефон, со светящимся контактом " Бронь-Славовна".

— Алё-о-о! — раздался звонкий голос. — Рора! — вздрогнула, при упоминании этой вариации имени. — Планы меняются! Встречаемся около твоего дома, буду через 30 минут, ты мне нужна! — в конце она тихо выругалась, отдаляясь от трубки, но я всё же расслышала часть: — Сил моих нет! — а затем послышались гудки.

Я посмотрела на растерянного брата. 

— Ты слышал, мне нужно собираться. – 

Тим запрыгнул на мою кровать, по-царски облокачиваясь на стенку, ложа ногу на ногу и уводя ладони за голову.

— Куда собралась? 

Я прищурилась. Что за вопросы?

— По делам.

— Скажи куда, я за тебя в ответе, гусеница. 

Я запыхтела. Гусеница?! Посмотрела в зеркало. Удостоверившись что никакая я не гусеница, а минимум прекрасная бабочка. Ну ладно, тут загнула, но мечтать не вредно.

— Подальше от тебя! Выйди! 

Он улыбнулся и довольно протянул:

— Ну какая Рора злю-ю-ю-ка, не уйду-у-у!

 Умный будет тот, кто всё это первым закончит, поэтому не стала подливать масло в огонь, схватила кофту с джинсами и пошагала в ванную.

— А ну стой! Серьёзно, я запрещаю, ты ещё не до конца выздоровела!

Тим встал с кровати, желая меня перехватить, но я увернулась и убежала. Правда не ожидала, что он погонится за мной. Он гнался за мной по всему дому и единственным выходом оказалось выбежать во двор, в не очень теплом платье, в очень дождливую и холодную осень. Мне удалось закрыть дверь снаружи ключом, который был уже вставлен в замок. Будущий брат долбил в бедную дверку с такой силой, что мне сталь её жаль.

— Аврора, мне сказали, что б ты отлежалась дома! Не дури, заходи в тепло, простудишься.

— Я чувствую себя нормально! – попыталась успокоить разъяренного Тимофея.

 Становилось всё холоднее, поэтому мигом стянула платье, пересиливая дрожь. Надела кофту и принялась за джинсы, но холодные руки подвели, опрокидывая их на землю. Благо не в лужу. 

Нагнулась, собираясь поднять вещь и наконец согреться как вдруг:

— Ого! Какой отличный вид. — взвизгнула и суетливо обернулась. Передо мной стоял какой-то высокий белобрысый парень с синими глазами и обманчиво нежной улыбкой.

Тимофей забарабанил пуще прежнего, услышав крик, но я уже сама кинулась к двери, выпуская наружу зверя и прячась за его грудой мышц.

— О-он, он! — сердце билось как бешеное, я так точно поседею раньше времени. 

А брат почему-то перестал злиться и засмеялся.

— А, Никитос, здорова! — я открыла рот. Так он его друг и мне нужно бежать уже от них двоих. Попятилась вбок, скрываясь от брата.

— А ну стоять! — он притянул меня за талию, прижимая ещё ближе. Главное не упасть в обморок, не падать в обморок. За то тепло и очень уютно... невольно прижалась к горячему телу ещё сильнее, греясь его жаром. Тим усмехнулся.

Слава как маленький ураган распахивает ворота и влетает на участок. Останавливается, видя всю картину, но почему-то совершенно не обращает внимания на мою наготу (видимо привыкла уже), а впритык разглядывает названого Никиту, который сейчас улыбался только ей.

— И здесь ты?! Ты что здесь забыл, герписный?! 

Погоди те ка, "герписный"? Неужели этот тот, кто так портит ей жизнь? А он и правда ничего такой.

— Птичка начирикала, что ты летишь сюда. Решил сделать тебе сюрприз малявка. 

Слава задрала голову, чтобы пустить молнии в его глаза и смотрелось это забавно. Хотя должна сказать, они хорошо смотреться вместе. Этакая пара снежных людей, две непробиваемые льдинки. Только вот Слава была более эмоциональна, а Никита похож на столб с пририсованной рожицей.

В конце концов она посмотрела в нашу сторону, оценивая мой вид и положение. Я сложила руки в мольбе. Бронислава смотрела то, но меня, то на Тимофея, явно размышляя как спасаться. А потом скорчила грустную, готовую вот-вот расплакаться горькими слезами мордочку и кинулась ко мне на шею, попутно отпихивая Тиму:

— Мой любимый, мой Гоша... попугайчик мой! Уме-е-ер. — она захныкала, а я начала вникать в игру, похлопывая её по спине.
— Ну ничего Славка, ничего... он совсем старенький был уже, но прожил долгую и счастливую жизнь! — девушка, хныча, закивала головой. Мы направились в дом, не забывая прихватить и мои многострадальные джинсы.

Остановились в комнате, смотря круглыми глазами друг на друга, явно обдумывая что сейчас вообще произошло и насколько это было абсурдно. Хорошо хоть мальчики не беспокоили и оставили нас одних. 

— Одевайся. — скомандовала слегка ошалевшая подруга.

— Меня "любимый братик" никуда не отпускает.

Она задумалась и процитировала мою же фразу:

— Прорвёмся!

Я предусмотрительно накинула теплую кофту, зная, что на улице сильный мороз.

— Так, у меня есть план. – тихо сообщила Слава, что бы не услышали мальчики за соседней стенкой. И почему-то пошла в сторону балкона. О нет, нет, нет! Похоже всё таки да. — Тут не высоко! Значит так. Сначала перелазишь через периллы, садишься на корточки, — объясняла, попутно выполняя действия. — Свисаешь, крепко-крепко хватаясь руками, чтобы быть ближе к земле. И прыгаешь, только не на носочки! — она ловко спрыгнула, махая мне рукой, и жестами показывая последовать за ней.

 Ну, где мой былой авантюризм? Сейчас самое время просыпаться. Перевела дыхание, перелезла, села на корточки и... и дверь в комнату открылась.

— Девчонки вы... Рора! 

Взвизгнув я отпустила руки и свалилась прямо на бедную Славку. Мы чуть не шмякнулись в бассейн, но благо не соскользнули. Быстро встали и побежали за ворота. Оглянувшись, увидела две пары злобных глаз, которые выбежали на крыльцо.

Я посмотрела на бегущую рядом Славу и рассмеялась. Запущенное тело уже сдавалось, не выдерживая таких резких нагрузок, но я не останавливалась. Раньше у меня бы и дыхание не сбилось.

— Будто из тюрьмы бежим!
— Сплюнь! — подруга тоже не сдержала озорного смеха.

ღ ღ ღ

Мы сидели в какой-то уютной кофейной, попивая банановый кофе. Слава рассказывала о том, как сегодня особо сильно взбесил её Никита.
"Кофе - мой друг, музыка - мой драг" — почему-то вспомнилась старая песня. Сейчас она оказалась как никогда к месту и стала очень близка мне. Правда я уже очень давно не пела, хотя внутри всё разрывалось на тысячи кусочков, когда слышала знакомые песни. 

Я отошла в туалет "припудрить носик", хотя пудрить было нечем. В последнее время мои эмоции скачут как ртуть в градуснике. Словно пытаюсь вынырнуть, но в конечном итоге утопаю всё глубже и глубже.

Вышла с испорченным в конец настроением. Слава, кажется, что-то заподозрила, но к счастью, не расспрашивала.

ღ ღ ღ

— Уже поздно. Тимофей, наверное, очень злиться. Может лучше ко мне, в общагу?

— И как туда пропустят незнакомую меня?

— Протащим как-нибудь. — она пожала плечами.

— Нет уж, на сегодня хватит приключений! Пойду домой. Не убьёт же он меня. Попробую извиниться, может он ещё не настучал маме. А если настучал, то ничего страшного, я ведь нормально себя чувствую и просто захотела прогуляться с новой подругой.

Мы замолчали, впервые я признала её подругой вслух. Мы ведь до этого не разбрасывались словами, не придумывали друг другу статус, просто наслаждались общением и плыли по течению. С самого начала мне захотелось довериться с ней, а она не подвела.

Славка нежно улыбнулась и обняла меня.

— Ну, удачи нам! Отзвонюсь завтра, если этот герписыный оставит меня в живых. 

Мы закатили глаза думая о своих проблемах, вымученно вздохнули и распрощались.

ღ ღ ღ

Шла медленно, растягивая удовольствие от тишины. Редкие фонари плохо освещали улицу. Из подворотни послышался шум и посторонние голоса. Замедлила шаг, пытаясь разглядеть, что там происходит. Первая тень замахнулась, ударяя кого-то.

— Убогое создание, смотреть противно! — Послышался жалобный скулёж, сердце укатилось в пятки. Вторая тень замахнулась на бедную собаку. 

Не помня себя от ярости рванула в переулок, сбивая с ног очередного нелюдя и загораживая собой щенка. Он смотрит замученными глазами, тихо рычит на меня и отдаляется назад.

— Ты кто такая?! — спросил высокий пацан, вставая на ноги. Второй, толстый, заржал как горилла.

— Защитница нашлась! Да мы тебя уложим так же, как эту собачонку! — первый отодвинул жирного.

— Не-а друг, она сгодиться на кое-что другое. 

Хватаю щенка и бегу, но длинный хватает меня за запястье. Пинаю его по яйцам, пока жирный ржёт ещё больше и срываюсь с места. Оглядываюсь и с ужасом понимаю, что они бегут за мной. До остановки тут дойти пять минут, но нужно ждать автобус, либо идти пешком ещё десять минут. Столько я не продержусь, к тому же длинноногий довольно быстрый. 

Щенок жалобно поскуливает и это придаёт сил. Достаю телефон из заднего кармана джинс и свободной рукой пытаюсь вызвать номер брата. Рука трясётся бьёт по экрану не туда, куда надо, я бешусь. В итоге слышу спасательные гудки. Они кажется мучительно долгими, когда от каждой секунды зависит жизнь этого милого создания и меня.

— Ало! — рычит злобно в трубку Тимофей, видимо все ещё злясь на меня. — Ты где? —

Спрашивает уже спокойнее, явно слыша посторонние звуки. Я ставлю телефон на громкую и блокирую его, дабы случайно не сбросить.

— Тима-а, — пытаюсь удержать всхлипывание и успокоить срывающийся от бега голос — Помоги-и! — он не паникует, а спокойно повторяет:

— Где ты?

 Оглядываюсь и замечаю строение.

— Я-я, скоро добегу до остановки! За м-мной бегут!

— Послушай меня... — "Пик, пик" — противно засигнализировал телефон перед тем, как отрубиться. Чёртова зарядка, вот так и бывает в фильмах ужасов!

Толстый давно отстал где-то, а вот длинный хоть и запыхался, но, когда столкнулся с моим взглядом, прибавил скорость нагоняя. Мои ноги только и делали, что замедлялись.
Как жаль будет если этот щеночек погибнет.

Вдалеке показались надвигающиеся фары, в сердце поселилась надежда. Черная машина становилась ближе, мчась на нереальной скорости. И вот, когда она сровнялась со мной, я заглянула в затонированные стёкла видя лишь темноту. 

Машина проехала, меня повалили на землю, бедный щенок заскулил от неожиданности, благо я облокотилась на локти, чтобы не упасть на него.

— Попалась! А ты не плоха... 

Я пыталась вырываться, когда услышала звук. Та самая черная машина так же стремительно возвращалась задним ходом. Резкий визг тормозов, Тимофей выбегает из машины в пижамных штанах и синей футболке. Налетает на высокого и опрокидывает его на землю. Удар за ударом, лицо его превращается в месиво, моё сердце приходит в норму, я могу соображать.

— Тима, хватит! — он смотрит на меня, не отрывая глаз наносит ещё один удар в пах, дрыщ теряет сознание. Тимофей подходит ко мне. Руки в крови, волосы взлохмачены, взгляд убийцы. Если я умру не от рук этой пакости, то, наверное от его. Наклоняясь ко мне, он хватает за руку и... прижимает к себе, нежно поглаживая по волосам, шепча на ушко:

— Как ты?

Начинаю плакать вне себя от страха, прижимаясь к спасителю. Вспоминаю про бедненького щеночка. С трудом отскакиваю от горячего тела и мчусь к ослабевшей собачке, которая с трудом держалась на лапках. Хватаю на руки и возвращаюсь к Тиму.

— Они е-его... — язык не поворачивается сказать то, что они творили с бедным животным. Меня подхватывают на руки вмести с щенком и усаживаю на заднее сиденье, брат садится рядом и бросает ошарашенному Никите за рулём:

— В ветеринарку! — машина срывается с места.

Нервы – Кофе мой друг*