Аукцион

Спустя пару дней, предположительно в четверг, их снова заставили принять душ. Гермиону отвели первой, как и предполагалось, в одиночестве. Долохов снова наблюдал за тем, как она раздевается, как под ее ногами брызгает во все стороны вода. Он очистил заклинанием ее одежду и принялся по очереди вручать ей ее, начиная с трусиков. Долохов хищно улыбнулся, проведя рукой по хлопку, пока она стояла перед ним в одном полотенце. — Наслаждайся, пока можешь, грязнокровка, — произнес он. — После торгов они тебе не понадобятся. Девушка никак внешне не отреагировала на его слова. Она сконцентрировалась на том, чтобы оставаться бесстрастной. Натянув под полотенцем трусики, Гермиона быстро надела оставшуюся одежду на все еще мокрое тело. Ее отвели обратно в комнату и забрали пять других девчонок, затем еще пять… Ни одна из них не жаловалась по приходе на отсутствие уединения в душе. Таким образом, она предположила, что это было ее личным отягощающим обстоятельством. Среди девушек прошел слух, что Аукцион состоится в эту пятницу вечером. Достаточно было одного шепота за пределами комнаты, чтобы сделать такой вывод. Джинни уже, казалось, обсудила эту новость с каждой, дабы выяснить как можно больше деталей. Гермиона сидела в углу вместе с Луной, в то время как блондинка играла с ее волосами, заплетая их в небрежную косу. — Стоит ли нам снова попытаться? — спросила в голос Джинни. — Да, у нас нет магии, но мы возьмем количеством. Мы атакуем все вместе! Комната погрузилась в тишину, и спустя мгновение кто-то произнес: — После того, что случилось с Парвати и Лидией… Я не думаю… — На вашем месте я бы больше боялась выжить, чем умереть, — сказала Пэнси, уставившись на свои ногти. — Так ты с нами, Паркинсон? — спросила Джинни. Та лишь ухмыльнулась. — Я сама по себе. — Гермиона? У тебя есть идеи? Они ведь не увели чили число охраны. Только Долохов да еще один. В следующий раз, когда они войдут в комнату, мы могли бы… Не знаю… — Джинни вскинула руки и уставилась с надеждой в глазах на Грейнджер. Джинни, принимая душ, не думала о том, что ее рассматривают со всех сторон. Она не видела, как Лидия Бакстер истекает кровью. Не слышала крики Луны. Не чувствовала тепло руки Долохова у себя между ног, не ощущала его зловонного дыхания у своего лица, пока он перечислял, что конкретно хочет сделать с ее телом. Джинни элементарно могла говорить. Ее жажда свободы просто поразительна. Правда. Но Гермиона была не в силах смотреть в ее полные надежды глаза, ведь уже не понаслышке знала о подчинении и пытках, чтобы обсуждать это снова. Все эти люди умрут, образуют в душе гриффиндорки ее личное кладбище. А Джинни ждала ответа. Как и все присутствующие в комнате. Но ведь Гермиона не могла говорить. Вместо этого она только пожала плечами. Джинни несколько раз моргнула, перевела взгляд на девушек, которые готовы были разреветься, посмотрела, как глаза Пэнси сузились в этот момент, а Пенелопа Клирвотер уставилась в пол. Луна взяла гриффиндорку за руку, переплела их пальцы и тихо запела. — Никаких идей? — Уизли нахмурилась. — Совсем? Мерлин, Гермиона! Подумай, чего тебе стоит?! Глаза рыжеволосой горели, все пристально наблюдали за ней. — Джинни… — начала Чжоу. — Нет! У нее всегдаесть план, она всегда на два шага впереди остальных! В любой момент готова спасти мир, даже сейчас, когда Гарри мертв! Она не может просто сдаться! — Уизли жадно втянула воздух. Гермиона чувствовала, как краснеет, на глаза наворачивались слезы. — Почему ты не борешься?! — Она боролась! И к чему это привело? — закричала Мортенсен. — Она должна попытаться снова! — отрезала Джинни. — Если она не… — Уизли повернулась к Гермионе. — Если тыне борешься, тогда что, черт возьми, должны делать другие? — она махнула рукой в сторону остальных. — Кингсли и МакГонагалл мертвы. Значит, только ты, Гермиона, способна помочь всем нам! Если бы Гарри был жив, он бы… Ее голос дрогнул, она еле шевелила губами. — Если бы Гарри… — предприняла она еще одну попытку, но в конце концов только прикрыла рот рукой и заплакала. Луна отпустила руку Гермионы и подтолкнула девушку к Джинни. Она обняла подругу и позволила ей разрыдаться на своем плече. Надрывный плач гулким эхом отражался от каменных стен Министерства. Уизли шептала ей на ухо: просила прощения и говорила, что все должно было быть по-другому. Эти слова лишены всякого смысла, но, когда их произносит вслух рыдающая Джинни Уизли, сердце замирает. Гермиона написала ей о Долохове, о его руках, его взгляде, о том, как ей хотелось убить его, когда у нее была такая возможность. Джинни успокоилась. Гермиона обхватила ее лицо ладонями и внимательно посмотрела в глаза подруги. — Мы переживем это. Я обязательно тебя найду, — произнесла она одними губами. Та лишь молча кивнула. Девушки чувствовали, что все взгляды в комнате устремлены на них. Гермиона повернулась к остальным — в глазах каждой девушки читался страх. Она не могла гарантировать успех новой операции. Она даже не может озвучить им то, что отчаянно хочет сказать. Гермиона опустила глаза в пол и подумала, что, вероятно, стоит предпринять еще одну попытку. Корзинка с фруктами стояла прямо у ее ног. Гриффиндорка присела, сорвала одну виноградину с лозы, посмотрела прямо в покрасневшие глаза Джинни и протянула ей ее. Мы не одни.Та лишь кивнула и приняла ягоду. Дверь резко распахнулась. Гермиона отскочила в сторону, схватив корзину, и прислушалась к тяжелым шагам Долохова, который все не появлялся в поле видимости. Подняв глаза, она удивилась, увидев Маркуса Флинта. — Ну, привет, — высокий молодой человек ослепительно улыбнулся. Хм-м-м, он сделал зубы? — Грейнджер, — кивнул Флинт, — рад снова видеть тебя, — его заинтересованный взгляд некоторое время скользил по ее фигуре, затем онподнял клочок пергамента, что был в его руке, и нахмурился. — Ах. Конечно, нет, — Маркус снова посмотрел на нее и резко вздохнул. — Это было бы слишком идеально, — и улыбнулся. Гермиона внимательно наблюдала за ним, медленно пятясь к стене. Повысив голос, Флинт произнес: — Я бы хотел увидеть Мортенсен, Вейн, Хименес и, — он приподнял бровь, — Паркинсон. Две девушки сделали неуверенный шаг вперед. Гермиона в это время следила за открытой дверью — из коридора виднелись сапоги Яксли. — Это еще зачем? — раздался голос Пэнси. Флинт медленно обвел взглядом всю комнату и, наконец, обнаружил ее, сидящей в дальнем углу. — О, как низко ты пала, — пробормотал он. — Я бы хотел протестировать одно зелье, — его взгляд блуждал по девушкам и в очередной раз задержался на Гермионе. — Кое-что, что определенно будет пользоваться спросом в нынешних обстоятельствах. И мне надо несколько подопытных. Вот я их и нашел. Грейнджер вздрогнула, по всему телу побежали мурашки. — Так, вы четверо, выйдите вперед… — Что еще за зелье? — спросила Пэнси. Вероятно, у них есть какая-то своя, личная история, и это ясно по тому, как он на нее смотрит. Яксли прошипел из-за угла: — Пошевеливайтесь. Мортенсен присоединилась к двум другим, Пэнси встала последней. Флинт обошел Мортенсен, рассмотрел ее со всех сторон и велел вернуться к остальным. Вместо нее он выбрал Нельсон, и когда бледная девушка с худым лицом пошатнулась, Флинт снова передумал. — Хименес, ты мне тоже не нравишься. Кто тут Сандю? — высокая темноволосая девушка с тонкой талией и длинными ногами сделала шаг вперед. Флинт оценивающе взглянул на нее и ухмыльнулся. — Так, кто тут у нас еще… — он снова перевел взгляд на пергамент. — Что это за список? — спросила Пэнси. Маркус хищно ухмыльнулся. — Я могу выбрать любой Лот из этого списка. Остальные обойдутся мне на пять тысяч галлеонов дороже. Гермиона побледнела. Значит, в его руке находится перечень девушек-уже-не-девственниц. Что бы он ни задумал, это, так или иначе, связано с сексом. — Лот? — впервые при нем заговорила Джинни. — Да, Лот. То, чем каждая из вас сейчас и является. Комната погрузилась в гробовую тишину. Впервые кто-то из Пожирателей объявил это при всех. Флинт окинул взглядом Джинни, снова заглянул в список и нахмурился. — Серьезно, Уизли? Хочешь сказать, что бедному Поттеру пришлось умереть девственником? Не могу поверить, что никто из квиддичной команды так и не залез тебе в трусики. Несмотря на отсутствие магии, Гермиона ощутила, как вокруг Джинни начал искриться воздух. Уизли со всех ног бросилась вперед, вцепилась в Флинта, врезала ему кулаком по лицу и уже тянулась к горлу. Бам!Она отлетела назад, врезавшись телом в стену напротив двери, из-за которой показалась палочка Яксли. Флинт выпрямился и ухмыльнулся. Девушки — все, как одна — подбежали к Джинни и окружили ее. — О, она мне уже нравится, — отметил Маркус. — Чья она? Долохова? Думаю, он не будет против, если мы немного поиграем… — Темный Лорд велел, чтобы она осталась нетронутой, — отчеканил Яксли. Гермиона прижалась к стене рядом с Луной. Сегодня впервые при них упомянули Волдеморта. Джинни безумно хихикнула. — Том скучает по мне? Яксли закатил глаза и попросил Маркуса думать быстрее. — Ладно, кто тут еще, — он снова просмотрел список. — Пенелопа Клирвотер. Из угла послышался шорох, и Пенелопа вышла вперед, гордо вздернув подбородок. — Отлично, — ухмыльнулся он. — Думаю, ты никогда этого не забудешь, — Флинт обошел ее сзади, и Пенелопе удалось сохранить свою гордость и не дрогнуть. — А помнишь, как я пригласил тебя на Святочный бал, а ты предпочла мне этого Понси Уизли? — Ты закончил? — раздался голос Яксли. — Да. Я возьму Клирвотер, а для Макнейра прихвачу Паркинсон. Ему по вкусу чистокровные шлюхи. Пенелопа и Пэнси покинули комнату, дверь за ними захлопнулась, и Джинни, расслабившись, откинулась на стену. Спустя два часа Клирвотер вернулась. Она не стала ничего рассказывать, только легла на пол и отвернулась лицом к стене. Несколько девушек пытались накормить ее, убедить выпить воды, заставить рассказать, поделиться тем, что произошло. Но она не сдвинулась с места. Для нее оставили несколько фруктов, чтобы она поела, когда придет в себя. Гермиона добавила к фруктам гроздь винограда и взглянула на дверь, удивляясь, почему Пэнси до сих пор не вернулась.
***
Проснувшись в пятницу утром, Гермиона увидела рядом с собой Пэнси. Она сидела и в открытую пялилась на гриффиндорку, даже не пытаясь это скрыть. Паркинсон моргнула, заметив, что она проснулась, и знакомая усмешка коснулась ее губ. Гермиона медленно села, сердце колотилось так, словно она бежала от врагов. Практически никто еще не проснулся, только несколько девушек в дальнем углу, которым, вероятно, также снились кошмары. Гермиона снова взглянула на Пэнси, и та перекинула свои мягкие волосы через плечо, что напомнило ей урок Чар. Они еще никогда не находились так близко друг к другу. Если сосредоточиться, с такого расстояния можно ощутить запах духов Паркинсон. Нечто цветочное. Такой аромат часто исходил от одежды Драко… Пэнси нахмурила свой идеальный лоб и бросила взгляд на все еще спящих девушек. — Я привыкла завидовать тебе. Что? Гермиона ждала, что же последует за этой фразой, потому что ее мозг был не в состоянии спокойно принять этот факт. — В день, когда я уехала из дома в Хогвартс, папа сказал мне сосредоточиться на учебе, потому что одной внешности недостаточно, чтобы найти мужа. Тогда мне показалось это странным. Зачем говорить подобное одиннадцатилетнему ребенку, но… — она сглотнула, а Гермиона затаила дыхание, наблюдая за ее пухлыми губами и густыми темными ресницами. — Увидев мои оценки в конце третьего курса, он сказал, что к окончанию четвертого — я должна быть лучшей на потоке. И тогда я ответила: Это невозможно, потому что со мной учится грязнокровка, которую мне не обойти. Но не волнуйся, папа. Я обязательно удачно выйду замуж, ведь мне удалось охмурить мальчишку Малфоев.И она рассмеялась. Так звонко и отчаянно. Откинув голову на стену, Пэнси уставилась в потолок, будто ребенок, который только что произнес нечто невероятно глупое и смешное. Гермиона только смотрела на нее, будучи не в состоянии ни говорить, ни двигаться. — И вот мы здесь, — продолжила Пэнси, — ждем часа, когда нас выставят на продажу, чтобы насиловать и использовать до конца жизни. А я по-прежнему не могу спокойно спать, зная, какое тебя ждет будущее. Гермиона смотрела на нее широко раскрытыми глазами, желая больше всего на свете узнать, что она имеет в виду. Гриффиндорка наблюдала, как глаза Пэнси пристально рассматривают ее губы, щеки, волосы… Она перевела дыхание, чтобы снова заговорить, продолжить… — Что ты делаешь?! Отойди от нее! Внезапно проснулась Джинни и потянула Гермиону за плечи, заслонив собой. Пэнси закатилаглаза. — Угомонись, Уизли. Мы просто мило беседовали, — она усмехнулась. Гермиона смотрела ей вслед, пока брюнетка не скрылась за другим углом. Вдруг дверь распахнулась. Морщинистый старик вошел в комнату, напомнив гриффиндорке Олливандера. Его брови сдвинулись, и он принялся пересчитывать девушек. Прочистив горло, старик взглянул на свои туфли, затем повернулся к Яксли, который остался стоять в дверях. — Это все, мистер Яксли? — Еще около двадцати пацанов, — ответил он. Джинни замерла, вероятно, задаваясь вопросом, сколько ее братьев находятся неподалеку. — Ясно, — ответил старик, снимая очки. — Лучше, конечно, делать это с глазу на глаз, но, боюсь, у нас нет столько времени. Торги начнутся в восемь? — он снова надел очки, и Гермиона поняла, что старик избегает зрительного контакта с девушками. Вероятнее всего, он боится увидеть здесь кого-то знакомого. — Ровно в восемь. Старик кивнул. — В таком случае приведите в порядок девушек, пока я буду делать оценку юношей. Возможно, придется сформировать группы по несколько человек. Яксли обвел взглядом комнату. — Грязнокровка, чего застыла? Здесь присутствовало около двадцати магглорожденных девушек, однако все прекрасно поняли, что обращался он к Гермионе. Она встала и нехотя поплелась за ним в душ. К счастью, он не стал подсматривать за ней, как Долохов. Даже позволил раздеться в одиночестве. Девушка предположила, что если бы он был заинтересован в ней, то точно не стал бы продавать на торгах. Она стояла под струями воды, наслаждаясь возможностью уединиться. Вполне вероятно, это были последние минуты одиночества и относительной безопасности в ее жизни. Гермиона задалась вопросом, был ли Рон сейчас где-то поблизости. Решился бы он на побег? Бросился бы в самое пекло, как настоящий гриффиндорец? Что сказал бы Гарри, если бы у него была возможность увидеть ее сейчас? Спустя несколько минут Яксли постучал в дверь, поторапливая ее, и Грейнджер, быстро смыв шампунь, помылась между ног и выскочила из душевой. Дверь открылась, как только она завернулась в полотенце. Яксли и еще один Пожиратель Смерти завели в уборную пять девушек, и гриффиндорка уже было потянулась за одеждой, лежащей на полу, но Яксли остановил ее. — Кстати об этом, — произнес он, взмахом палочки заставив ее одежду превратиться в простую мантию. Гермиона осторожно накинула ее на себя и позволила полотенцу слететь на пол. Пять девушек все еще стояли у стены, терпеливо ожидая своей участи и наблюдая за развернувшейся сценой, словно так и должно быть. Яксли уничтожил полотенце и, схватив ее за локоть, поволок прочь из ванной. Долохов все это время стоял на страже у двери и подмигнул, когда она прошла мимо. — Убедись, что их разденут, Корбан. Голенькими они мне нравятся больше. — Да, да, — крикнул, обернувшись, Яксли. Они прошли мимо комнаты, где держали пленных девушек, и остановились у массивной двери, возле которой стоял молодой ПожирательСмерти, судя по всему, узнавший Гермиону. Вполне вероятно, именно он был ловцом команды Слизерин до Драко. Он открыл дверь для Яксли, и Гермиона сразу увидела трех ведьм в ярко-синих мантиях, каждая из которых стояла возле стола и стула. Одна из них, та, что с огненно-рыжими волосами, ахнула, увидев гриффиндорку, и сразу зажала ладонью рот. — Какие-то проблемы? — прошипел Яксли. Девушка с достаточно сильно выраженным французским акцентом ответила: — Нет, месье. — Не смейте разговаривать с ней, — он наколдовал ширму между столами и входной дверью. Девушки начали тут же перешептываться на французском и бегать вокруг гриффиндорки. — Обсудите лучше плойки для волос, — рявкнул он. Француженки замолчали и попросили Гермиону присесть. Огненно-рыжая девушка мягко дотронулась до ее плеча и попросила снять мантию. Гермиона пожала плечами и позволила ткани соскользнуть вниз. Почему бы, черт возьми, и нет?!Девушки убрали мантию и сразу же начали втирать в ее кожу всякие лосьоны. Ощущение чужих рук на собственном обнаженном теле было гриффиндорке чуждым. Одна из француженок подняла ее руку и прижала к подмышке палочку. Гермиона вздрогнула, когда кожа онемела и волосы начали медленно исчезать. Изобретательно. Однажды ей довелось услышать, как Лаванда рассказывала об этом способе, но сама она так и не решилась им воспользоваться. Хотя во время скитаний с Гарри и Роном он оказался бы весьма полезным. От нахлынувших воспоминаний ширма перед глазами начала расплываться. Девушка повторила те же самые манипуляции с другой подмышкой и перешла к предплечьям. Гермиона нахмурилась, весь этот процесс подорвал ее самолюбие, ведь она никогда не считала себя волосатой. За занавеской резко открылась дверь — Яксли привел очередную пленницу из душа. Очередной Лот. Гермиона беззвучно фыркнула. Лот. Просто гениально, джентльмены.Девушки продолжали манипуляции с ее волосяным покровом и разными лосьонами, а Гермиону все не покидала мысль, что ее готовят на убой. К подмышкам постепенно вернулась чувствительность. Одна из француженок перешла к работе над вторым Лотом, а другая — высушила влажные волосы гриффиндорки. Глаза девушки округлились от объема пушистых кудрей, и Гермиона не сдержала рвущийся наружу смех. Ведьма все пыталась укротить кудри Гермионы, когда Яксли привел третью девушку. Француженка, занимавшаяся ее ногами, закончила и мгновенно переметнулась к новенькой. Девушка продолжала бороться с ее волосами, а Гермиона — улыбаться, глядя на свои бритые голени. Голенькими они мне нравятся больше.Может быть, лобок еще побреют? Грейнджер рассматривала свой далеко не идеальный маникюр, пока француженка-парикмахерша колдовала над прической, и вспоминала подготовку к Святочному балу. Тогда она купила сладко пахнущее зелье и провела несколько часов, укладывая волосы. Гермиона уже собиралась бросить все и отправиться в душ, как вдруг в спальню вошли Лаванда с Парвати и завизжали при виде нее, воскликнув, что она потрясающе выглядит. Теперь они обе мертвы. Ведьма заставила гриффиндорку откинуться на спинку стула, максимально развести ноги в стороны и оставаться неподвижной, пока она будет удалять волосы в интимной зоне.
***
Их одели в короткие платья и обули в туфли Мэри Джейн. Одна половина была в белом, а вторая — в сером. Можно без труда догадаться, что значит белый цвет. Девушки, которые что-то узнали, начали перешептываться с остальными. Примерно через час Долохов и молодой Пожиратель увели часть из них в отдельную комнату. «Для оценки», — предположили остальные. — Девственницы стоят на пять тысяч дороже, — пробормотала Мортенсен. — Паркинсон оказалась права. Пэнси выглядела потрясающе в своем сером платье. Ее довольно густые волосы были идеально уложены и, возможно, ей удалось убедить француженку на нести на ее ресницы тушь. Она стояла в углу, отдельно от всех, скрестив руки на груди и поджав губы. Гермиона все еще думала о том, что же с ней сделали после того, как увели. Для чего ее забирали? Она хотела бы задать ей этот вопрос, но даже будь у нее голос, не смогла бы. Они увели Джинни и Луну с двумя другими девушками, Гермиона, естественно, расстроилась, но протестовать не стала. Уже через пятнадцать минут Долохов их вернул, однако Уизли выглядела так, словно ее сейчас стошнит. Луна встала рядом с ней и произнесла: — Мы видели Невилла, — гриффиндорка быстро закивала, ожидая подробностей. — Их не кормят и не купают. — Грейнджер и Паркинсон, — объявил из дверного проема Яксли. — Вперед. Какая странная образовалась пара. Когда Пэнси встретилась с ней у двери, Грейнджер-таки удалось рассмотреть ее татуировку. К. ЯкслиКак и у нее. Яксли вел свои Лоты на оценку. Гриффиндорка в очередной раз задалась вопросом, как же сюда попала Пэнси. Находилась ли она неподалеку от того места, где поймали Гермиону? Участвовала ли она в битве за Хогвартс? Яксли вел их по коридору к комнате, в которой сидел за столом пожилой мужчина с добрыми глазами, окруженный кучей бумаг. — Кто тут у нас? — произнес он слабым, явно уставшим голосом. Яксли подтолкнул вперед Паркинсон. Только она переступила порог, вокруг нее запорхала мерная лента и начала измерять ее рост и параметры, а заколдованное перо — заносить данные в таблицу. — Имя? — произнес старик. — Пэнси Паркинсон, — гордо заявила она. Он поднял глаза, но тут же отвернулся, поджав губы. — Статус крови: чистокровная, — пробормотал он. — Возраст? — Семнадцать. Он записал все данные, схватил таблицу с ее параметрами, висящую в воздухе, и скопировал эту информацию в анкету. — Какие-нибудь болезни или травмы, о которых мы должны знать? Пэнси усмехнулась. — В девять лет сломала ногу, если вам это интересно. Старик поморщился, глядя на пергамент. — Нет, думаю, нет, — он быстро просмотрел результаты медицинского осмотра, который был несколько дней назад, перевел взгляд на Пэнси и заполнил графы «цвет глаз» и «состояние кожи и волос». Старик вздохнул и, потерев переносицу, произнес: — Исходя из предоставленных мне данных, стартовая цена составляет четыре тысячи галлеонов, — подвел итог он, записав сумму внизу страницы. — Учитывая ее внешний вид и статус крови, скорее всего, ставка возрастет до двенадцати тысяч. Она не была стерилизована, поэтому может быть полезной для продолжения рода. Гермиона закусила нижнюю губу, еле дыша. Пэнси же, наоборот, повернулась к Пожирателю и сказала: — Неплохо, Якс, — с хитрой улыбкой. — Спорим, стартовую цену перебьют? Поверь мне, я стою уж никак не меньше девственниц, ведь могу быть гораздо полезнее их, — она подмигнула. Яксли велел, чтобы она замолчала. А Гермиона, нахмурив брови, наблюдала, как слизеринка улыбается и флиртует. Защитная реакция, не иначе. Возможно, прошлой ночью ее изнасиловали. Или пытали. Или и то, и другое. Однако после всего случившегося, вместо того, чтобы молча сидеть, забившись в угол, как Пенелопа Клирвотер, Пэнси Паркинсон ощетинилась. Сексуальность. Остроумие. Обаяние. Произошедшее ночью ее точно не сломало. Гермиона не умела так себя вести. И не была уверена, что хочет научиться. — Следующая, — произнес старик. Грейнджер сделала шаг вперед, и мерная лента запорхала вокруг нее. — Имя? — Гермиона Грейнджер, — ответил за нее Яксли. Пожилой мужчина поднял на нее глаза, несколько раз моргнул и вернулся к заполнению анкеты. — Статус крови: магглорожденная, — пробормотал он. — Грязнокровка. Называй вещи своими именами, — сказал Яксли, и старик кивнул. — Возраст? — Семнадцать, — ответил Пожиратель, однако Гермиона повернулась, чтобы поправить его. — Восемнадцать. Ей восемнадцать, — сказала Пэнси. Грейнджер наблюдала за лентой, измерявшей ее грудь. Старик достал из общей стопки результаты осмотра. Слегка по качал головой, сжав челюсти, и сделал в верхнем правом углу анкеты пометку: Д.После чего мужчина переписал ее параметры, произвел некоторые подсчеты и приглушенным голосом произнес: — Стартовая цена мисс Грейнджер должна быть не меньше семи с половиной тысяч галлеонов, — он снял очки. — Однако я слышал, что торги за нее и мисс Уизли начнутся с десяти, независимо от моей оценки. Гермиона моргнула. Она в жизни не видела столько галлеонов. — С учетом наличия девственной плевы минимальная ставка составляет пятнадцать тысяч, — добавил он. Пэнси усмехнулась и скрестила руки на сером платье. — А как бы ты оценил ее? — спросил Яксли с горящими глазами. — Примерно в тридцать три тысячи галлеонов. Горло Гермионы мгновенно пересохло. Даже Пэнси, привыкшая к роскоши и богатству, закашлялась. Это годовая зарплата заместителя Министра. Это стоимость четырехлетнего обучения в одном из самых престижных университетов, куда она планировала поступить после окончания войны. В этот момент Гермиона осознала — ее не убьют. Никто в здравом уме не станет выкладывать за нее такие деньги, чтобы убить. Хотя для нее, скорее, это и будет медленная и мучительная смерть. Которая будет длиться годами. Интересно, Долохов действительно может себе это позволить? Старик взмахом палочки сделал копии анкет и протянул их Яксли. Тот лишь хищно улыбнулся, сверкнув глазами, и повел девушек обратно. Остаток дня Гермиона провела, сидя рядом с Джинни и Луной. Комната, где их держали, была наполнена вздохами сожаления и мыслями о будущей жизни. В какой-то момент одна из девушек начала вслух рассказывать о том, чем мечтала заняться после Хогвартса. На вид ей было лет пятнадцать. Несколько других поддержали ее, озвучив свои планы. Словно у них все еще был выбор. В помещении не было окон, поэтому невозможно было понять, когда день начал близиться к вечеру. Однако несколько часов спустя Уолден Макнейр вошел в комнату, а несколько Пожирателей Смерти остались ждать снаружи. Гермиона краем глаза заметила, как Пэнси, сгорбившись, спряталась за другую девушку. Макнейр обвел взглядом комнату, остановившись на Гермионе и Джинни. — Дамы, — объявил он. В эту секунду Грейнджер задалась вопросом, будет ли это последний раз, когда к ней обращаются с такой фамильярностью. — Сейчас мы займемся вашей транспортировкой. Тот, чья фамилия написана на вашей руке, и будет отвечать за вас во время путешествия через порт-ключ. Любая из вас, кто попытается сопротивляться или не подчинится приказам, будет немедленно убита. Последнюю фразу он произнес, глядя Гермионе в глаза. — После того, как вы окажетесь за кулисами, рекомендую вам следовать инструкциям. Непослушание приведет к наказанию. Например… Быстрый, словно молния, луч слетел с его палочки и врезался прямо в тело гриффиндорки. Резкая боль, от которой хотелось кричать, пронзила кровь, заставляя ту вскипать, а вены — рваться одна за другой. Так же внезапно все и прекратилось. Рука Джинни коснулась ее плеч, придерживая. Гермиона, тяжело дыша, уставилась на плиточный потолок. Она не понаслышке знала, что такое Круцио, но это было нечто другое. Целенаправленный разряд тока, сжигающий тело изнутри. Ей понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя и сесть. К тому моменту, как зрение гриффиндорки прояснилось, Макнейр уже заканчивал свою речь и просил своих Лотов следовать за ним. Обведя в очередной раз взглядом комнату, он увидел, как четыре девушки нерешительно вышли вперед. Двое в белых платьях были очевидно слишком напуганы, а двое в серых — дрожали всем телом. Он уже насиловал их. Прежде чем они попали сюда. Как и Парвати. — Паркинсон, — прошипел он. — Ты тоже — за мной. Пэнси вышла из-за спины высокой девушки и ухмыльнулась. — Давно не виделись, Уолден, — она подошла к дрожащим девушкам. — Готов выложить за меня несколько тысяч галлеонов сегодня вечером? Макнейр осмотрел ее с ног до головы и произнес: — Зачем мне платить за то, что я уже получил бесплатно? Пэнси держалась, гордо задрав подбородок, но в ее улыбке можно было рассмотреть некий оттенок горечи и боли. Она и четыре других Лота, четко следуя инструкциям Макнейра, схватили его за руку. Он достал порт-ключ, и они исчезли. Следующим Пожирателем, вошедшим в комнату, оказался Мальсибер. Он быстро, без всяких предисловий, позвал своих Лотов, и они исчезли. Некоторые мужчины выглядели вполне себе счастливо, схватив восемь или около того девушек. Долохов и Яксли вошли последними. Антонин крикнул своим девушкам, и Луна с Джинни покинули Гермиону. Когда в комнате остались только гриффиндорка и Яксли, она без призыва встала и подошла к нему. Зов Стокгольмского синдрома, вероятно, сработал, однако она была уверена, что он не причинит ей вреда. За все время, проведенное в заточении, он не проявил к ней ни малейшего интереса в сексуальном плане, однажды даже помешал Долохову. Он улыбнулся, оскалившись, а Гермиона ощутила себя в ловушке. — Давай видоизменим твой костюмчик, дорогая, — произнес Яксли с ухмылкой. — Вне всяких сомнений, ты будешь главным Лотом на сегодняшнем Аукционе, украшением нашего маленького мероприятия. Его палочка коснулась тонкой бретели платья, и легкая холодная ткань мягко обтянула ее бедра и грудь. Никакого нижнего белья. Яксли улыбнулся. Еще одно движение палочкой — и платье заискрилось золотом. — Поистине Золотая девочка, — произнес он и, схватив ее за руку, исчез.