Глава 4.
Утро началось не с лекции.
Ария проснулась без будильника — впервые за неделю. За окном было пасмурно, но свет уже пробивался сквозь занавески. Комната тихо дышала запахом кофе, оставшегося с ночи. Кэрол ещё спала, свернувшись клубком под пледом. Ария старалась не шуметь: быстро собрала волосы в хвост, умылась и надела платье — простое, пастельного цвета, с аккуратным воротом.
Сегодня — встреча с Лео.
Кафе «Тёрнбери» располагалось в десяти минутах ходьбы от кампуса. Там всегда было светло, пахло корицей и тостами, а официант знал её имя. Она пришла чуть раньше — он, как всегда, чуть позже. И, как всегда, в кожаной куртке и с книгой под мышкой.
— Ты слишком пунктуальна, — сказал он, подходя и целуя её в висок.
— А ты слишком литературен для реальности, — ответила она с улыбкой.
Лео — студент факультета политологии, на год старше. Умен, спокоен, обаятелен. Он казался идеальным спутником для неё: не требовал объяснений, не лез в прошлое, и умел молчать — не давя тишиной. Они говорили ни о чём — про завтрак, про новый сериал, про то, что в кампусе отключили горячую воду.
Он взял её за руку, когда они вышли из кафе.
— У тебя сегодня лекции?
— Да, уголовное право. И, может быть, снова философский разбор в стиле «человек против закона».
— Твой новый профессор?
— Лукас Стерлинг. Сложный. Но... настоящий.
Лео прищурился:
— Настоящий — это опасное слово. Особенно в юриспруденции.
— Я справлюсь, — сказала она тихо.
Он проводил её до входа в главный корпус. Поцеловал в щёку. Её пальцы чуть дрогнули в его руке — не от чувств, а от мысли, которую она старалась прогнать.
Он никогда не узнает. Не должен.
---
День прошёл ровно. Без выбросов.
Стерлинг сегодня говорил про пределы допустимой защиты: когда самооборона переходит грань. Ария не вмешивалась. Она слушала. Больше — смотрела. Он был сдержан, точен, почти холоден. Но в какие-то моменты — его голос дрожал от слишком личного. Едва заметно. Только если вслушиваться.
После пары она сидела в библиотеке — готовила презентацию по кейсу. Потом — встреча с куратором, короткий спор с деканатом по поводу выбора темы диплома. Всё — как у обычной отличницы.
Никто не видел, как вечером она вернулась в комнату. Сняла платье. Тихо открыла старый чемодан в шкафу и достала другую одежду. Черный чехол, длинный. Внутри — её форма. Образ.
Никто не знал, кроме Кэрол.
— Ты уверена, что хочешь идти сегодня? — спросила подруга, сидя на кровати, заворачивая волосы в полотенце.
— У меня смена. Билл уже сказал: если пропущу — минус две ночи.
— Тебе ведь хватает. Ты можешь взять стипендию.
— Не хочу брать. Мне нужно самой. — Она застёгивала корсет. — Я справлюсь. Ты ведь знаешь.
Кэрол кивнула. Сдержанно. Без жалости. Они не жалели друг друга.
— Только не забудь снять макияж перед сном. И не оставляй деньги в рюкзаке. Считай, я тебя предупредила.
— Спасибо, мама, — усмехнулась Ария.
Через полчаса она вышла — в чёрной куртке, с капюшоном, без макияжа. Никто не узнал бы в ней ту девушку, что утром спорила о морали и праве.
Ночь только начиналась.
В другом мире.
Где её имя было другим.
Где на сцену выходила не Ария Рован, а та, кто знала, как танцевать без звука.
И как оставаться сильной, когда гаснет свет.