Влюбленная

Дождь стих ближе к четырём утра, оставляя после себя свежий, прохладный воздух. За окнами ещё царил полумрак, но в нём уже проступали первые проблески грядущего рассвета. Нью-Йорк в это время суток выглядел почти магически: влажные улицы отражали огни ночного города, а редкие машины бесшумно скользили по мокрому асфальту.

Пентхаус, расположенный на последнем этаже элитного жилого комплекса в Верхнем Ист-Сайде, возвышался над городом, даря панорамный вид на безмолвные улицы. Романо не мог уснуть. Его мысли были слишком беспокойны, слишком хаотичны, чтобы позволить себе покой. Поднявшись с кровати, он бесшумно вышел на балкон, позволив прохладному воздуху коснуться разгорячённой кожи.

Достав из кармана пачку сигарет, Романо сделал глубокую затяжку, выпуская дым в холодный утренний воздух. Он лениво поднял взгляд на горизонт, где ночное небо начинало постепенно светлеть, окрашиваясь в приглушённые оттенки серого и сиреневого. Город под ним казался безмолвным гигантом, замершим в коротком затишье перед новым днём. Ослепительные рекламные щиты всё ещё сияли разноцветными огнями, создавая странный контраст с пустыми улицами. Ветер, насыщенный влагой прошедшего дождя, пробрался под тонкую ткань его рубашки, но Романо не шелохнулся, будто не замечая холода.

Он оперся локтями о металлические перила балкона, задумчиво разглядывая город. Где-то вдалеке послышался гудок одинокой машины, искажённый утренней тишиной. Из окон соседних небоскрёбов пробивались редкие огоньки — кто-то, как и он, не мог найти покоя в эту ночь.

Тлеющий кончик сигареты замерцал в темноте, когда Романо снова поднёс её к губам. Дым горчил, обжигая лёгкие, но он едва ощущал это. Мысли то и дело возвращались к Лукреции, к её хрупкой фигуре, уютно свернувшейся в его постели.

Она пришла без его ведома. Увидела то, чего не должна была видеть. Его с Вэл.

Романо не собирался думать о том, что она почувствовала в тот момент. Он не должен был задумываться о её реакции, не должен был волноваться о её чувствах. Но, как бы он ни старался, Лукреция застряла у него в мыслях, и стереть её оттуда становилось всё сложнее.

Теперь она лежала за дверью его спальни, укрывшись его простынями, вдыхая его запах. Эта мысль, неожиданно тёплая и непривычно комфортная, засела в сознании, цепляясь за остатки его хладнокровия. Он не хотел этого — но уже не мог избавиться от ощущения, что она становится частью его жизни, частью его самого.

Романо резко выбросил сигарету, наблюдая, как угольки рассыпались в воздухе, прежде чем исчезнуть в полумраке. Он знал, что не сможет долго стоять здесь, разглядывая город, пытаясь игнорировать тревогу, что царапала где-то внутри.

Развернувшись, он вернулся в пентхаус, бесшумно прикрыв за собой стеклянную дверь. В спальне было тихо. Тени мягко ложились на постель, где среди белых простыней угадывались очертания её тела. Она дышала ровно, спокойно, не зная о урагане, что творилась в нём.

Романо подошёл ближе, опускаясь на край кровати. В свете приглушённых ночных огней её длинные волосы разметались по подушке, контрастируя с белизной ткани. Он провёл рукой по её щеке, почти невесомо, но она всё равно слегка вздрогнула во сне.

Он знал, что эта ночь — лишь начало. Что с этого момента всё будет по-другому. И это его пугало. Но одновременно с этим он не мог не хотеть большего.

Его пальцы медленно скользнули по шелковистым прядям её волос, переплетаясь с ними, словно пытаясь запомнить каждую тонкую нить. Взгляд задержался на её лице — таком спокойном, безмятежном во сне. Она казалась ещё более хрупкой, почти эфемерной.

Он выдохнул, едва слышно, и, больше обращаясь к себе, чем к ней, пробормотал:

— Как можно злиться на тебя, моя малышка...

Голос прозвучал хрипло, будто внутри него боролись противоречивые чувства. Он знал, что должен держать дистанцию, но она, рушила его границы.

Осторожно, чтобы не разбудить её, Романо лёг рядом, закинув одну руку за голову, но через минуту заметил, как Лукреция во сне потянулась ближе. Её пальцы, словно по привычке, нащупали его руку и сжали.

Он усмехнулся себе под нос, накрывая её ладонь своей.

Тепло её кожи было удивительно приятным, почти успокаивающим. Романо закрыл глаза, позволяя себе редкую роскошь — просто быть рядом с ней, без лишних мыслей, без планов, без необходимости что-то доказывать.

Так он и заснул, ощущая, как её тихое дыхание сливается с его собственным.

Резкий звонок телефона прорезал тишину спальни, заставляя Романо недовольно нахмуриться. Он неохотно потянулся за мобильником, мысленно проклиная того, кто решил потревожить его в столь ранний час. Чёрт возьми, он толком не успел выспаться, не говоря уже о том, чтобы насладиться редким моментом спокойствия рядом с Лукрецией.

Рядом послышалось лёгкое движение — Лукреция тоже проснулась. Она приподнялась на локте, вопросительно взглянув на него, её глаза всё ещё были затуманены сном. Тонкий халат слегка сполз с плеча, открывая нежную кожу и соблазнительный изгиб груди. Она, казалось, даже не замечала этого, но Романо... Он сжал челюсти, заставляя себя отвести взгляд.

Телефон продолжал вибрировать в его руке, напоминая о себе. Вздохнув, он наконец посмотрел на экран — звонил Ксандер, младший, который заправлял в клубе.

— Что-то серьёзное, раз ты не дал мне спокойно поспать? — прохрипел Романо, принимая звонок, но мыслями всё ещё оставаясь рядом с Лукрецией.

— Удивлён, что ты вообще спишь в такое время, — с насмешкой пробормотал Ксандер, но его тон быстро изменился на более напряжённый. — У нас проблемы. В клубе... Одна из новых девиц убила постояльца.

Романо мгновенно напрягся, сонливость исчезла, уступая место холодному расчету. Он выпрямился, а взгляд стал тяжёлым и мрачным.

— Подробности, — коротко бросил он.

Лукреция, заметив перемены в его выражении лица, чуть нахмурилась, но молчала, не перебивая.

— Всё произошло в вип-комнате, — продолжил Ксандер. — Камеры зафиксировали, как он зашёл туда с ней, но дальше записи нет — в том секторе они выключены. Очевидцы говорят, что через какое-то время она выбежала, а когда охрана вошла внутрь, мужик был уже мёртв.

Романо стиснул зубы, вставая с кровати.

— Она всё ещё там?

— Да. Охрана её задержала, но она что-то несёт про самооборону.

Романо холодно усмехнулся.

— Жди. Я скоро буду.

Сбросив звонок, он бросил взгляд на Лукрецию. Она всё это время молча наблюдала за ним, её глаза выдавали беспокойство.

— Что случилось? — наконец спросила она.

— Проблемы в клубе. Мне нужно туда.

Романо быстрыми движениями застегнул рубашку и накинул пиджак. Всё его тело было напряжено. Он знал, что ситуация в клубе могла обернуться чем-то серьёзным, и времени на раскачку не было.

Лукреция, всё ещё сидевшая в постели, наблюдала за ним, но не задавала лишних вопросов. Она видела, что он раздражён и не в настроении для объяснений.

Когда он подошёл к двери, то на мгновение задержался, обернувшись к ней.

— И ещё, Лукреция... — его голос был низким и строгим. — Больше не появляйся у меня на работе без моего ведома.

Она прищурилась, скрестив руки на груди.

— Это угроза или предупреждение?

— Это факт, — сухо бросил он и, не дождавшись её ответа, вышел, громко захлопнув за собой дверь.

Романо шагнул в лифт и с силой нажал на кнопку, заставляя двери мгновенно сомкнуться. Пространство кабины заполнилось приглушённым гулом механизмов, но он едва слышал его, погружённый в собственные мысли.

Он устало провёл рукой по лицу, пытаясь сосредоточиться. Дел хватало и без этого. Задержки поставок, проблемы с конкурентами, да ещё и новая партия девушек, которых пришлось выкупать с Запада. Он рассчитывал, что они быстро вольются в систему, но, как оказалось, просчитался. Одна из них оказалась слишком волевой — настолько, что решилась убить постояльца.

Вопрос теперь стоял не только в том, кто именно стал её жертвой. Если это был кто-то мелкий, дело можно будет замять. Но если убитый окажется важной фигурой — проблемы неминуемы.

Он сжал челюсти. Нужно разобраться. Быстро.

А что делать с девчонкой? Убивать? Мысль не вызывала у него энтузиазма. С другой стороны, оставлять её в качестве работницы — теперь под вопросом. К гостям он её точно больше не подпустит.

Романо резко выдохнул, стараясь взять себя в руки. Раздражение накатывало волнами — как будто проблем ему и так было мало.

Чёрт. Сегодня вечером ужин в поместье.

Отец настаивал на его обязательном присутствии, и Романо дал слово, что приедет. Совсем вылетело из головы. Как назло, этот чёртов бардак в клубе случился именно в тот день, когда ему нужно было держать лицо перед семьёй.

Он остановился перед машиной, на мгновение задержавшись у водительской двери. Нужно предупредить Лукрецию.

Достав телефон, он быстро набрал сообщение: «Сегодня ужин в поместье. Будь готова к вечеру» — и отправил, прежде чем сесть в салон и завести двигатель.

Клуб уже закрывался — в это время здесь редко оставались посетители, но сейчас зал был абсолютно пуст. Ксандер уже позаботился об этом, выведя всех, кто мог стать нежелательным свидетелем.

Он нервно расхаживал по пустому залу, сжимая в руке телефон. Молодой, всего двадцать пять, но уже знающий, как держаться в бизнесе. Короткая стрижка «бокс», потрёпанные джинсы, свободная футболка, явно на пару размеров больше, чем нужно. На первый взгляд, он мог показаться кем угодно — простым парнем с улицы, студентом, но не человеком, который заправляет одним из самых элитных клубов города.

Увидев Романо, он резко оборвал разговор, сбросил звонок и быстрым шагом направился к нему.

— Дело дрянь, — выдохнул он, не теряя времени на предисловия. — Это был сенатор.

Романо остановился, резко подняв на него взгляд.

— Повтори, — холодно бросил он.

Ксандер провёл рукой по затылку, явно нервничая.

— Сенатор, мать его. Джеймс Кларк. Этот ублюдок был нашим постоянным клиентом. Он заперся с девчонкой в ВИП-комнате, а через пару часов она выбежала оттуда в крови.

Романо стиснул зубы, ощущая, как напряжение сковывает мышцы.

— Где она?

— Внизу, в запасной комнате, — ответил Ксандер. — Я запер её, но, если кто-то уже начал искать Кларка...

Романо молча прошёл дальше, направляясь к лестнице. Его шаги были быстрыми и уверенными. Ксандер следовал за ним, нервно потирая шею, но молчал, понимая, что сейчас не время сыпать ненужными словами. В пустом клубе раздавалось лишь эхо их шагов, а напряжение в воздухе было почти ощутимым.

Они подошли к двери. Романо толкнул её без лишних колебаний.

Комната была крошечной, с низким потолком и приглушённым светом, который отбрасывал длинные тени на голые стены. В воздухе витал металлический запах крови, смешанный с дешёвыми духами.

В углу, прижавшись к стене, сидела девушка. Её длинные волнистые волосы были спутаны и растрёпаны — искусственно выведенный оттенок меди сейчас казался тусклым под жёлтым светом лампы. На лице и руках виднелись пятна крови, но они явно принадлежали не ей.

Романо не торопился заговорить. Он изучал её.

Её плечи дрожали, но не от страха. В карих глазах не было мольбы или паники, только глухая решимость, как у загнанного зверя, который знает, что бежать больше некуда.

Романо опустился на корточки, уравнивая их взгляды.

— Имя.

Девушка вздрогнула, словно возвращаясь в реальность. Полные губы дрогнули.

— Рейна...

Романо кивнул, словно пробуя имя на вкус.

— Рейна, — повторил он медленно, его голос был ровным, но со скрытой угрозой. — Теперь расскажи мне, что произошло.

Она стиснула зубы, глубоко вдохнула, пытаясь взять себя в руки.

— Он хотел использовать меня. Но я не позволила. — Её голос был негромким, но твёрдым, без следа раскаяния. — Я защищалась.

Романо склонил голову набок, внимательно наблюдая за ней.

— Чем?

Рейна медленно потянулась к боку, и Ксандер рефлекторно напрягся, но девушка всего лишь вытянула из-под ремня нож-бабочку. Лезвие было испачкано тёмными разводами засохшей крови.

Ксандер выругался сквозь зубы, но Романо не подал и вида. Он взял нож, покрутил его в руках, проверяя вес.

— Ты понимаешь, что только что подписала себе смертный приговор? — спросил он спокойно.

Рейна сжала кулаки, не отводя взгляда.

— Если вы об этом, то нет, не понимаю. Я уже сбегала однажды и могу сбежать снова.

Романо усмехнулся, впервые проявляя хоть какую-то эмоцию. Эта девчонка отличалась от остальных.

Но вопрос оставался открытым: что теперь с ней делать?

Романо медленно выпрямился, его взгляд снова скользнул по девушке, застывшей в углу, а затем он повернулся к Ксандеру.

— Кто в этот раз занимался девчонками?

— Сэм, — ответил тот, стараясь сохранить ровный голос, но выдал себя нервным движением пальцев.

Романо стиснул челюсть. Всё становилось только хуже. Сэм был человеком проверенным, но его извечная беспечность уже не раз создавала ему проблемы. Он любил пускать дела на самотёк, а теперь из-за его халатности одна из новых девушек оказалась с ножом в руках и трупом под ногами.

Романо перевёл взгляд на Рейну.

— Откуда у тебя нож?

Она не отвела глаз, её голос прозвучал ровно:

— Оттуда же, откуда и желание жить. Он был у меня всегда. Просто никто не удосужился проверить достаточно хорошо.

Ксандер тихо выругался.

— Отлично. Значит, у нас тут ходячая проблема.

Романо никак не отреагировал. Он продолжал изучать Рейну, взвешивая все возможные варианты. Она не выглядела запуганной, скорее измотанной, но в её осанке читалась гордость, а в глазах — упрямая решимость.

— И что ты собиралась делать дальше? — холодно спросил он.

Рейна усмехнулась, покачав головой.

— Убежать.

— Ты понимаешь, что после этого случая твоя жизнь висит на волоске?

— О, правда? — её бровь слегка приподнялась. — Впервые слышу.

Романо чуть прищурился. Она не только не боялась, но и играла с огнём.

— Теперь ты моя проблема, — бросил он, снова крутанув нож в руке. — А я не люблю проблемы.

Рейна склонила голову набок, её губы дрогнули в кривой усмешке.

— Тогда реши её.

Ксандер раздражённо выдохнул:

— Господи, может просто прикончим её и закопаем?

Романо бросил на него ледяной взгляд, и тот тут же осёкся. Затем вновь посмотрел на девушку.

— Есть ещё один вариант.

Рейна глубоко вдохнула, её мышцы напряглись, но она держала себя в руках.

— Какой?

Романо сделал шаг вперёд, медленно поднеся нож к её лицу. Он не угрожал — просто наблюдал, изучал.

— Станешь пешкой, — произнёс он, смакуя каждое слово. — Думаю, найдётся немало желающих тебя приобрести.

На долю секунды её глаза вспыхнули — страх? Гнев? 

— Я уже была «чьей-то». Знаешь, чем это закончилось?

— В этот раз будет иначе. Я лично займусь подбором твоего нового хозяина.

Рейна не ответила, она старалась держать себя в руках.

Романо выпрямился, отвернулся и шагнул к выходу.

— Пусть остаётся здесь, — бросил он через плечо. — А ты проследи за ней, Ксандер.

Романо вышел на улицу, и холодный воздух тут же ударил в лицо, смывая остатки душного напряжения. Проблемы сыпались одна за другой, и этот день, казалось, не собирался заканчиваться. Он вытащил сигарету, прикурил, затянулся глубоко, будто надеясь, что никотин вытянет из него усталость. Но напряжение продолжало пульсировать в висках, прочно засев в каждом мускуле.

Он не был заядлым курильщиком, но в такие моменты позволял себе эту роскошь. Если уж день идёт к черту, почему бы не подыграть ему?

Рейна.

Эта девчонка выбивалась из привычного сценария. Большинство ломались ещё на этапе отбора, а если и пытались сопротивляться, то быстро забывали об этом после пары «уроков». Но она... она была готова умереть, лишь бы не подчиниться.

Чёртов Сэм. Чёртова халатность.

Процесс подготовки девушек был отлажен, такие ситуации не должны были возникать. Девчонок отбирали, ломали, подготавливали. Но эта явно не была одной из тех, кто молча принимает свою судьбу. Где, к чёрту, Сэм её откопал?

И теперь — сенатор.

Романо медленно выдохнул дым, прикидывая в голове возможные решения. Нужно было как можно скорее вывезти тело и зачистить все концы, чтобы ни клуб, ни он сам не оказались под ударом.

После ситуации с поджогом бизнеса Силены ему и отцу уже пришлось выкручиваться перед властями. Да, у них были свои люди в системе, но даже у них есть предел терпения. Можно, конечно, замять всё деньгами, но сейчас явно не время разбрасываться такими ресурсами. Особенно с учётом проблем с поставками.

Он выкинул окурок, раздавил его носком ботинка и, прищурившись, посмотрел на клуб напротив — тот самый, что принадлежал Силене. Пока он не приносил проблем, но сам факт того, что она открыла его именно напротив его заведения, казался Романо странным. Однако сейчас было не до этого.

Он достал телефон, прокручивая в голове возможные варианты. Первым делом нужно было избавиться от тела. Бесследно. Без шума. Без последствий.

Романо набрал номер.

— Тебе нужен срочный заказ, — сказал он, когда на том конце ответили.

Голос собеседника звучал лениво, но внимательно.

— Как срочно?

— Немедленно.

— Где?

— Клуб.

— Разберусь.

Романо сбросил звонок и убрал телефон в карман. Первый пункт решён.

Он вернулся в зал, где его ждал Ксандер. Тот нервно теребил складки футболки, но при виде босса выпрямился.

— Нужно убрать все следы его присутствия, — сказал он. — Камеры, записи, сотрудники — всё должно исчезнуть.

Ксандер коротко кивнул.

— Уже работаю над этим. Я сказал людям зачистить журнал бронирования, а тех, кто видел его, вызову по одному.

— Надолго никого не задерживай, — приказал Романо. — Просто убедись, что они понимают, чем грозит лишний разговор.

Ксандер сглотнул, прекрасно зная, что означает эта фраза.

— А если кто-то окажется слишком болтливым?

Романо посмотрел на него так, что вопрос стал риторическим.

— Ты знаешь, что делать.

Ксандер снова кивнул.

— Понял.

— И ещё — добавил Романо, — Завтра в новостях не должно быть даже намёка на то, что он был здесь. Никаких слухов, никаких следов. Пусть все решат, что его устранили конкуренты.

Ксандер кивнул, поправляя футболку, словно уже мысленно разрабатывал план.

— Сделаю.

Романо знал, что может на него положиться. Ксандер умел выкручиваться из самых сложных ситуаций и находил подход даже к самым болтливым свидетелям. Теперь эта часть дела была в его руках.

Оставалось вернуться домой, подготовиться к ужину и выдержать вечер в обществе семьи. А завтра заняться Рейной. Если, конечно, та не успеет за ночь натворить ещё больше глупостей.

Романо вернулся в пентхаус, чувствуя, как усталость и раздражение сплетаются в тугой узел в груди. Он сбросил пиджак, небрежно кинув его на ближайшее кресло, и направился прямо в душ, надеясь смыть с себя этот проклятый день, прежде чем ехать в поместье.

Фернандо, оставаясь на своём месте, заметил босса и было открыл рот, но, уловив его мрачный взгляд, передумал.

Романо прошёл в спальню и замер.

Лукреция стояла у шкафа, перебирая вещи, тихо напевая что-то себе под нос. Увидев его, она смущённо улыбнулась, но он даже не дрогнул в ответ.

— Я сказал, что ты будешь спать здесь, но не говорил, что можешь находиться в моей спальне постоянно, — голос прозвучал холоднее, чем он того хотел.

Лукреция застыла, её пальцы сжали ткань платья. В глазах на мгновение мелькнуло что-то болезненное, но она быстро взяла себя в руки. Прикусила губу, молча продолжая перебирать вещи, словно его слов не прозвучало.

Романо шагнул ближе и накрыл её руку своей ладонью, останавливая.

— Оставь это и просто выйди, — его голос стал тише, но твёрже.

Она подняла на него взгляд, в котором бушевала целая буря эмоций.

— Нет, — её голос дрогнул, но тут же окреп. — Я устала от твоих игр, Романо. Ты делаешь шаг вперёд, а потом тут же отступаешь. Если тебе нравится играть на моих чувствах — найди себе другую игрушку. Например, Вэл.

Романо вздрогнул от злости.

— Лукреция... — его голос зазвучал низко.

— ЧТО? — взорвалась она, её глаза блеснули гневом.

Этого было достаточно. Он схватил её за запястье, потянул за собой в ванную и, не давая ей ни секунды на сопротивление, втолкнул в душевую кабинку.

— Ты совсем с ума сошёл?! — закричала Лукреция, но не успела вырваться, как ледяная вода хлынула сверху, окатывая их обоих.

Она ахнула от холода, волосы моментально прилипли к лицу, а ткань тонкого халата намокла, подчеркивая каждую линию её тела.

— Кажется, нам обоим надо остыть, — спокойно произнёс Романо, глядя на неё в упор.

Лукреция тяжело дышала, её грудь вздымалась, а в глазах сверкала ярость.

— Ненавижу тебя, — выдохнула она.

Романо усмехнулся, шагнул ближе, обхватил её лицо ладонями, смахивая мокрые пряди с её щёк.

— Врёшь.

Лукреция тяжело дышала, её тело дрожало то ли от холода, то ли от переполняющих эмоций. Капли воды стекали по её щекам, смешиваясь с горячим румянцем на коже.

Романо смотрел на неё в упор, его пальцы сжимали её лицо чуть крепче, чем нужно. Он видел, как во взгляде вспыхивают огоньки гнева, но и желания. Видел, как её губы дрогнули, словно она собиралась сказать что-то резкое, но так и не смогла.

Он знал, что должен отступить. Опять. Оставить её и уйти, как делал это раньше.

Но, чёрт побери, он устал сдерживаться.

Романо медленно склонился к ней, его дыхание смешалось с её. Лукреция не шелохнулась, только её ресницы дрогнули, когда его губы едва коснулись её губ. Осторожно, почти невесомо.

Но этого было мало.

Он сильнее прижался к ней, чувствуя, как её губы поддавались ему, сначала неуверенно, а затем с отчаянной жадностью. Лукреция подняла руки, вцепившись в его мокрую рубашку, словно боялась, что он снова отстранится.

Романо больше не думал. Он прижал её к холодной стенке душевой, пальцами скользнул по её мокрой коже, погружаясь в этот поцелуй, как в омут, но ей этого было мало. Она хотела его ближе, сильнее, без остатка.

Романо, словно почувствовав её порыв, поднял её, легко, как будто она весила не больше перышка. Лукреция рефлекторно обвила его талию ногами, прижимаясь к нему всем телом. Её мокрые волосы прилипли к коже, а дыхание сбилось от нахлынувших эмоций.

Его руки скользнули ниже, крепко сжимая её бёдра и ягодицы. Поцелуи становились всё глубже, насыщеннее, пока границы между ними не начали размываться.

Лукреция застонала, выгибаясь к нему навстречу, но в следующий момент Романо вдруг замер. Его пальцы крепче сжали её, а дыхание стало прерывистым.

— Лукреция... — его голос был хриплым, предостерегающим.

Она снова потянулась к нему, но он отстранился, прижимая лоб к её лбу.

— Нет, — выдохнул он, заставляя себя успокоиться.

— Но... почему? — её голос был полон разочарования и недовольства.

Романо закрыл глаза, глубоко вдыхая.

— Потому что если я зайду слишком далеко... — он медленно открыл глаза, его взгляд был тёмным и голодным. — Пути назад уже не будет.

Романо  осторожно поставил её на пол и, не говоря ни слова, вышел из душа, оставляя её одну под холодной водой.

Лукреция всё ещё тяжело дышала, её тело пылало, несмотря на холодную воду. Она провела руками по лицу, пытаясь прийти в себя, но внутри всё продолжало гореть.

Романо схватил полотенце, провёл им по мокрым волосам и, бросив короткий взгляд в зеркало, сказал ровным голосом:

— Нам нужно подготовиться к ужину.

Лукреция зло выдохнула, выключая воду.

— Конечно. Почему бы и нет, — пробормотала она, выходя следом.

Всю дорогу до поместья Карделло в машине царила напряжённая тишина. Каждый был погружён в свои мысли.

Романо размышлял о событиях в клубе, мельком бросая взгляды на Лукрецию. Она же, казалось, полностью игнорировала его присутствие, глядя в окно и не подавая ни единого знака, что осознаёт его взгляды.

Он понимал, что ведёт себя с ней несправедливо. Холод, резкость, эти постоянные качели — всё это было не просто грубо, но и бессмысленно. Однако он продолжал. Возможно, потому что надеялся, что она сдастся первой. Что отступит, упростив ему задачу держать её на расстоянии.