Глава 13 - Первая прибыль и мясные лепёшки
В этот момент тётушка Ван уже и не знала, что сказать — пробормотала что-то в ответ и направилась к себе домой.
Только добравшись до дома и немного посидев, она наконец осознала: ведь говорила с тем самым парнем, которого сюда чуть живого принесли!
— Неужели медицина у Цзююэ и впрямь такая волшебная? — поделилась она мыслями с мужем.
— Конечно, не то что волшебная — настоящая! Иначе бы моя нога давно уже меня замучила. — дядя Ван похлопал себя по колену.
Тётушка Ван вспомнила, как её муж раньше по ночам корчился от боли, обнимая ногу и скрипя зубами. А теперь — почти не жалуется.
— Да, Цзююэ и правда толковый. И при этом тихий, не выпячивает себя, — сказала она шёпотом.
— Умный парень. Он ведь приезжий, если бы сильно выделялся, ничего хорошего бы не вышло. А нам с ним уж точно лучше дружить, — наставительно сказал дядя Ван.
— Я и сама это понимаю. Не зря же я всё за ним бегаю, — с уверенностью ответила тётушка Ван.
Дядя Ван усмехнулся, потом поинтересовался, куда делся Сун Цзююэ.
— Не знаю. После того, как его выгнали из дома тестя, он к себе не вернулся. Исчез куда-то. Надеюсь, глупостей не наделал? — с сомнением произнесла она.
— Не наделал. Этот парень не из тех, кто будет из-за таких вещей страдать. Если бы всё так серьёзно воспринял, не стал бы и жениться на этом Ли, — почесал подбородок дядя Ван. — Я думаю, он что-то важное затеял.
— Ай да молодец!
Из-за любопытства тётушка Ван весь день время от времени подглядывала во двор Сун Цзююэ. К обеду парень так и не вернулся.
Тогда она прихватила миску с супом и направилась к Ли Чжихэ.
Тот сообщил, что Сун Цзююэ оставил ему еду и лекарство — он уже подогрел и съел.
— Вот как? Цзююэ и правда заботливый, — сказала тётушка Ван с лёгкой завистью в голосе. В голове у неё вдруг мелькнула мысль: будь у неё сын, она бы, не раздумывая, отдала его за такого парня, как Сун Цзююэ. Глядишь, и вышло бы — они же теперь почти как родня.
Ли Чжихэ не понял, чего это она так смотрит, и спросил, поела ли тётушка Ван.
— Да-да, ела, — ответила она и огляделась по комнате, затем поинтересовалась, не ушёл ли Сун Цзююэ в горы.
— Не знаю. Он только сказал, что есть дела и велел пообедать без него. Больше ничего не объяснял.
Тётушка Ван ещё немного поболтала и ушла.
А вечер уже наступил, а Сун Цзююэ всё не возвращался.
Ли Чжихэ тоже начинал волноваться. Всё-таки парень один, да ещё с женьшенем в руках, поехал в уездный город продавать — опасно это. Особенно теперь, когда стемнело.
— Но, если подумать, до города за день не добраться... — пробормотал он себе под нос, чувствуя злость на собственную слабость. Будь у него силы, пошёл бы с ним — и не пришлось бы сейчас переживать.
— Всё ещё не вернулся? Может, Ши пойдёт его поискать? — тётушка Ван, поужинав, снова заглянула к ним.
Наступило время ложиться спать, а Сун Цзююэ так и не появился.
— Всё хорошо, тётя, не переживай, — Ли Чжихэ, собравшись с силами, постарался её успокоить.
Та кивнула, сказав, что если тот так и не вернётся, пусть зовёт — она с Ван Ши сразу придут.
— Спасибо, тётушка. Столько хлопот с вами... — поблагодарил Ли Чжихэ, провожая её взглядом.
— Эх... — тяжело вздохнула тётушка Ван.
После того как тётушка Ван ушла, Ли Чжихэ остался один. Он лежал, глядя на качающееся пламя лампы, и постепенно начал клевать носом от усталости.
Он потёр лицо, стараясь не заснуть... но всё же не выдержал и провалился в дрему.
«Он всё ещё не вернулся?..»
Проснувшись спустя какое-то время, он снова проверил — Сун Цзююэ всё так же не появлялся.
У ворот двора — тишина и пустота. Ли Чжихэ начал нервничать.
И вдруг...
— Иа-а, иа-а! — раздалось ослиное ревение.
Он поспешно распахнул окно — и увидел телегу, к которой была привязана лампа. Она медленно приближалась к дому.
— Цзююэ-гэ?! — воскликнул он.
— Ага, я вернулся, — спокойно отозвался Сун Цзююэ.
Он подтянул телегу ко входу, накормил и напоил осла, отпряг его, а потом только вошёл в дом.
Увидев его, Ли Чжихэ не смог сдержать радостной улыбки — лицо просто расцвело.
— Вообще-то я не собирался возвращаться этой ночью, — сказал Сун Цзююэ, кивнув. — Но подумал, что ты один, вдруг будет небезопасно, вот и поспешил обратно.
— Всё нормально, я уже оклемался, могу сам дом охранять, — поспешно заверил Ли Чжихэ.
Сун Цзююэ снова кивнул, вышел, умылся, а потом притащил с телеги большую поклажу.
— Купил немного риса, муки, кое-что из еды и немного ткани, — сказал он и протянул Ли Чжихэ лепёшки с мясом. — Немного остыли, но утром подогреешь — вкусные.
Ли Чжихэ согласно закивал, глядя на прибавление в доме — в сердце стало тепло.
— Ты, наверное, устал, Цзююэ-гэ? Женьшень удалось продать? — спросил он, неожиданно встав с кровати.
— Ты... уже можешь ходить?! — удивлённо воскликнул Сун Цзююэ.
— Ага, ноги почти не болят, — выпрямился Ли Чжихэ, демонстрируя своё восстановление.
— Ха, отлично! Вот это скорость! Хотя тебе пока лучше не вставать — давай я посмотрю.
Сун Цзююэ знал, что тот поправится, но не ожидал, что так скоро.
— Хорошо, посмотри, — покорно сказал Ли Чжихэ и приспустил штаны.
Его ноги были стройные, но уже слегка окрепшие.
Осмотрев его, Сун Цзююэ убедился, что тот действительно может ходить.
— Но не переусердствуй — будет болеть, если много двигаться.
— Я аккуратно, понемногу, — кивнул Ли Чжихэ.
Тогда Сун Цзююэ достал из-за пазухи плотный мешочек:
— Вот, ни больше ни меньше — пятнадцать лянов серебром.
— Пятнадцать?! Да это же не мало! — прошептал Ли Чжихэ с восхищением.
— Тише ты, не кричи, — предостерёг его Сун Цзююэ.
— Я понял, понял. Кстати, тётушка Ван сегодня несколько раз заходила — всё спрашивала, куда ты подевался, — прошептал Ли Чжихэ ещё тише.
— Несколько раз? Может, боится, что я разбогатею и её сыну ничего не достанется... Или вспомнила про долг, — усмехнулся Сун Цзююэ.
— Не знаю, но завтра она точно снова придёт, — заметил Ли Чжихэ.
— Пускай. Я за весь день еле на ногах держусь. Остальное — завтра.
С этими словами он вышел, сполоснулся, вернулся и сразу завалился спать.
На следующее утро, едва забрезжил рассвет, к дому пришёл Ван Ши — обсудить пахоту.
В деревне для вспашки используют общих быков — семьи собираются вместе, а за скот платят сообща. Участки семей Ван и Сун Цзююэ располагались недалеко друг от друга.
Услышав голос Ван Ши, Сун Цзююэ хоть и уставший, но поднялся, отдал деньги за использование быка и попросил того записаться в очередь.
— Куда же ты вчера подевался, Цзююэ-гэ, что так измотался? — с интересом спросил Ван Ши, внимательно его оглядев.
— Да так, сходил посмотреть, нет ли где работы, — ответил тот.
Глаза Ван Ши загорелись:
— Нашёл что-нибудь?
— Пока нет. Сначала надо в поле управиться — потом видно будет, — коротко сказал Сун Цзююэ, давая понять, что разговор окончен.
— Ай... — вздохнул Ван Ши и ушёл.
Сун Цзююэ вернулся в дом и увидел, что Ли Чжихэ уже встал. Тот с усилием умылся сам, потом осторожно вынес таз с водой, чтобы вылить её во двор.
— Справишься? — Сун Цзююэ всё ещё беспокоился, но, глядя на то, как Чжихэ идёт, заметил, что шаг у него уже куда увереннее, чем прежде.
— Всё нормально, — ответил Ли Чжихэ.
После всех этих простых дел его лоб покрылся потом, но когда он встал на солнце, лучи озарили его лицо, и в нём появилась давно утраченная живость. Глаза заблестели, кожа стала чуть румянее — словно он начал возвращаться к жизни.
Сун Цзююэ, заметив это, тоже не смог не улыбнуться.
— Ладно, с сегодняшнего дня пробуй сам за собой ухаживать. Только без фанатизма, — сказал он, разбирая вещи, что принёс с телеги накануне.
Ли Чжихэ стоял рядом, держась за дверной косяк, и наблюдал, как Цзююэ аккуратно раскладывает всё привезённое. Пусть это были простые бытовые вещи — крупа, мука, ткань, еда, — но от них веяло уютом и какой-то тихой уверенностью, словно в доме стало чуточку безопаснее.
Сун Цзююэ засыпал рис и муку в керамические бочки, потом взял мясные лепёшки и слегка подогрел их.
Ли Чжихэ хотел было помочь, но Цзююэ не позволил — лишь велел ему взять стул и посидеть на солнышке.
Простояв немного, Чжихэ действительно устал и послушно сел.
— Ого, что это у вас так вкусно пахнет? — раздался за забором голос тётушки Ван, весёлый, как всегда.
Сун Цзююэ ответил, что купил мясных лепёшек, и даже предложил поделиться, но та поспешно отказалась — мол, у них дома тоже варится еда.
Пока варилась каша, Цзююэ нарезал немного зелени и сделал простую холодную закуску. Ли Чжихэ пододвинул стул к небольшому столику.
— Надо бы в доме кое-что обновить: стол, стулья, — задумчиво сказал Сун Цзююэ, оглядываясь.
— Сильно не разгоняйся, места тут не так уж и много, — заметил Ли Чжихэ.
Цзююэ взглянул на него:
— Всё равно всё не насовсем. Я попросил тётушку Ван присмотреть жильё — съедем отсюда. Тут ведь не задерживаться надолго.
— Куда съезжать-то? — удивился Ли Чжихэ.
— Посмотрим. Она найдёт, — ответил Цзююэ и подал Чжихэ тарелку.
Мясную лепёшку он нарезал мелко, чтобы было удобнее есть.
Ли Чжихэ только попробовал — и тут же на лице отразился восторг.
— Вкусно? — с улыбкой спросил Сун Цзююэ. — Это из одной известной лавки в уездном городе.
Ли Чжихэ, не отрываясь от еды, энергично закивал, снова взял кусочек, потом ещё — и в итоге показал Цзююэ большой палец.
— Ешь побольше мяса и яиц — быстрее восстановишься, — сказал Сун Цзююэ, прихлёбывая кашу.
— Это же расточительство, — замотал головой Ли Чжихэ. — Кто так ест? Столько денег...
— Пустяки, — отмахнулся Сун Цзююэ. — Ты и так ослаб, тебя лечить надо. А вообще — даже в обычной жизни нельзя считать еду пустой тратой. Ради чего ещё мы живём, если не ради таких вещей?
— В этом есть смысл... но у нас ведь пока нет таких возможностей, — с грустью сказал Ли Чжихэ.
— Почему нет? Продали же женьшень — теперь денег хватает. Да и я с той аптекой договорился: если принесём ещё хорошие травы, они купят у нас по высокой цене. Так что поправляйся — и как только окрепнешь, сходим снова в лес. Может, снова повезёт. А значит — и деньги будут.