Смерть желает отдохнуть!

АНГЕЛ СМЕРТИ
°°°Михаил°°°

Вальяжно развалился в глубоком кресле, а напротив сидела точно в таком же хрупкая черноволосая девчушка и дерзким взглядом карих глаз буквально пронизывала меня, словно рентген. Маленькая головка на тонкой шейке то и дело крутилась юлой, четно выискивая опасность или, возможно, предметы, которыми она бы смогла защититься в случае чего. В руках потрёпанный плюшевый заяц.

Девчонка, Вера Костина, постоянно хмурилась и щурила покрасневшие глаза, однако с самого начала, как нашли её, ни разу не пролила ни одной скупой слезинки. Казалось, в этом маленьком теле было мужества больше, чем в любом из моих знакомых, а знал я многих «крепких орешков».

Её худенькое тело периодически подрагивало, тем не менее безупречная осанка и  хмурое личико придавали ей некое подобие величия.

Закинул ногу на ногу и постарался придать себе более спокойный вид. С тех пор, как некогда загадочная незнакомка, а ныне странная особа по имени Морра вновь появилась в моей жизни — у меня одни сплошные проблемы. Сначала этот Костин и его внезапное сумасшествие, потом эта подвальная девочка, к тому же ещё и его дочь, а теперь вот я вынужден иметь дело с полицией, что весьма проблемно. Но благо новоприобретенные связи пригодились так кстати. Свои люди — сочтёмся, как говорил Островский.

— Чего ты на меня так уставился? — девочка вопросительно приподняла чёрную бровь.

— Задумался.

— Дай угадаю: как я оказалась в подвале и как я вообще попала в такую ситуацию? Правильно?

—Ага.

— Знаешь, не очень-то мне хочется опять рассказывать эту историю. Я тому полицейскому уже всё рассказала. И про похищение, и про мать, и про свои несколько месяцев заключения. Можешь у него всё выведать.

— Несколько месяцев… — повторил в задумчивости. — И сколько тебе тогда лет?

— Четырнадцать, я же уже говорила это тому усатому дядьке в форме. Глухой, что ли? Ты же рядом стоял.

— Я бы тебе и десяти не дал, уж больно мелковата. — Пропустил язвительное замечание в мою сторону.

— А ты уж больно большой, жиру на костях многовато, — съязвила она.

— Ладно, оставим это, — постарался успокоиться. Я уже лет десять активно занимаюсь своим телом и считаю его весьма привлекательным, по крайней мере для себя. А замечание насчёт «жирности» не то чтобы обидное, но и приятным столь «лестный комплимент» не назовёшь. — Лучше расскажи откуда ты знаешь Морру. И с какой стати ты её ждала? Если она о тебе знала, так почему сама не взялась тебя спасти? И вообще, расскажи всё, что знаешь о ней. — Обрушил на неё поток вопросов.

Лицо девочки на миг расслабилось и складка между бровей временно исчезла, стоило только заговорить о Морре.

— Она мой ангел, — с улыбкой прошептала Вера.

Наконец она улыбнулась.

— Знаешь ли, это мне мало о чём говорит.

— Такому дурню как ты вообще всё мало о чём говорит. Когда я говорю, что она ангел, то я в прямом смысле так считаю. Более того, я это знаю — она ангел смерти.

Я тут же вспомнил прошлое, ту ночь семнадцать лет назад. Падение с крыши. Я, словно наяву, увидел картинку: вот она падает, длинные волосы развиваются от сильного потока воздуха, а за спиной два огромных чёрных как смоль крыла, с неимоверной силой сопротивляющиеся ветру. Да, это бы объяснило каким образом она тогда выжила и так легко скрылась от меня. Но я, к счастью или сожалению, взрослый человек и уже давно перестал верить в такую чушь. А вот девочка, похоже, слегка повредилась умом. Надо бы её к психологу отвести.

— Не знаю почему тебе рассказываю это, — продолжила она, — но почему-то чувствую, что так надо. Ещё с детства я была необычным ребёнком. Сколько себя помню, мне снились странные сны, только когда подросла, то поняла, что у обычных людей сны совсем другие. Мои же отличались сюжетностью, в центре внимания была всегда одна и та же женщина, с годами она не менялась. Я видела, как она смотрела телевизор, кушала, купалась. Всё. Это напоминало дешёвый телесериал. Когда я рассказала про это маме, а мне тогда было лет пять, если не меньше, она меня обвинила во лжи. Сказала, что я слишком много времени провожу за телевизором. Когда же спустя годы я вновь об этом заикнулась, она отправила дочь-фантазёрку к лучшему психологу. Меня долго наблюдали, но в итоге пришли к выводу, что малышка «просто пытается привлечь внимание вечно в отъездах мамочки, котяра ребенка периодически спихивает на нянек». Вот и всё их заключение.

Она замолчала, словно вспоминая что-то.

— И что было дальше? — мне стало любопытно, нечасто услышишь столь интересную историю. Вот бы она ещё была правдивой.

— Я думаю, ты не расстроишься, если я пропущу часть истории, тем боле ты всё равно в неё не сильно-то и веришь. — Девочка оказалась на редкость проницательна и к тому же не по годам умна.

— Правильно думаешь.

— Когда меня похитил… он… — тут её голос задрожал, а глаза ещё больше покраснели, но она всё ещё не позволяла себе плакать. — Единственным счастьем для меня была мой ангел. Я каждую ночь молилась ей. И однажды она меня услышала. Я каким-то непонятным образом говорила с ней во сне. Сначала она пыталась прогнать меня из своей головы и прогнала бы — кому как не мне знать о её могуществе — но что-то её остановило. Жалость, наверное, хотя я знаю, что она не больна-то уж и жалостлива. Я ей рассказала обо всём. С трудом мои слова пробивались к ней, но она меня услышала. Дальше всё как в тумане. Такого рода общение высосало из меня всю энергию.

— И что она сделала?

— Она спасла меня. Я видела её превращение. А вот ты, дурак, не видел. Даже твои «новые цветные камеры» не помогли. «Сам заказал», — процитировала она меня, хотя никак не могла знать о том разговоре.

— Ладно, — хлопнул ладонью о широкое бедро, — если это правда, что ты мне рассказала, то тебе не составит труда её узнать.

— Конечно! — воскликнула девчонка с радостным блеском в глазах. — Она здесь?

Я не ответил. Вместо этого достал телефон и набрал номер Савелия — дворецкого. Он подошёл через несколько минут, в одной руке держал пачку фотографий, а в другой вазочку с конфетами. Видимо, добрый старик решил порадовать ребёнка, своих-то детей у него нет. Был когда-то сын, да он умер ещё ребёнком, а следом и жена. С тех пор всегда один.

— Спасибо, Савелий, положи на стол, — поблагодарил его. 

Девочка недоверчиво уставилась на старика Савелия. Ей явно было неуютно в его присутствии, но надо отдать должное, виду она старалась не подавать.

— Вот-с, это вам, — Савелий положил хрустальную вазочку с конфетами поближе к ней, а потом в ряд расставил десять фотографии. На всех были темноволосые девушки очень похожие друг на друга, и на одной из них был её ангел.

—Тебе нужно… — не успел договорить, как Вера резко выхватила фотографию Морры.

— Вот, это она!

— Ну что ж, проверку ты прошла.

Теперь уж точно нет сомнений, что девочка знакома с Моррой и, судя по всему, очень хорошо знакома.

Она несколько секунд любовалась фотографией, а потом сложила пополам и спрятала в потайном кармане сзади своего плюшевого зайца. Внутри уродливой игрушки с неестественно длинными ушами и оторванным глазом-пуговицей что-то зашуршало. И только сейчас я заметил на конце длинного уха вышитые красной нитью инициалы «В.К.». Похоже, эта игрушка у неё уже очень давно.

— Ну что, теперь мы можем встретиться?, — спросила маленькая Вера. — Я хочу, чтобы ты отвёл меня к ангелу!

Она властно стукнула кулачком по столу — звякнула хрустальная вазочка —потом схватила пару конфет и спрятала их в кармане потрёпанной кофточки. Только сейчас вспомнил, что велел купить ей всё необходимое, однако Вера до сих пор в старой одежде. Надо исправлять ситуацию!

Снова вызвал Савелия, однако на этот раз с другим поручением. Казалось, пожилой мужчина только и рад был ходить туда-сюда по огромному особняку, выполняя поручения хозяина. Он вернулся с кучей пакетов. Совместными усилиями мы подобрали маленькой Вере красивое цветочное платьице, розовую кофточку и милые красные босоножки.

Верочка смотрела на нас, двух взрослых мужчин, которые изо всех сил пытались подобрать из кучи одежды хоть что-то подходящее по её размеру, и устало закатывала глаза. Всё же нужно было вместе с ней покупать, чтобы сразу всё по размеру было. Но не смотря на недовольный вид, её происходящее явно забавляло. Иногда она позволяла себе лёгкую улыбку. Но, словно опомнившись, снова хмурила тонкие бровки.

Впервые в своей жизни заплёл косички. Получилось весьма криво, но главную задачу выполнил — волосы собрал. Внезапно пришла мысль, что я был бы хорошим отцом, по крайней мере косички заплетать уже умею.

— Мы к ангелу? — спросила девочка, когда мы садились в черный форд.

— Да, через час доедем, если не будет пробок, — ответил, взглянув на часы.

Как и ожидалось, доехали быстро и без пробок. Всю дорогу Вера не отлипала от стекла, пристально вглядываясь в мелькавшие дома. Возможно она гадала, какой же дом у её ангела, а может быть, предвкушала предстоящую встречу. Кто знает, что творится в этой маленькой головке.

Когда ж мы наконец доехали, Вера первая выскочила из машины и побежала к калитке высокого забора, которая, к удивлению, оказалась не заперта. Мне пришлось бежать вслед за девчонкой. Она хотела встретиться со своим ангелом. Я тоже предвкушал встречу, не смотря на то, что совсем недавно её видел. Но мне было этого мало. Всё это время о ней думал и только и делал, что искал повода встретиться. И вот я опять у дверей её дома.

А вот дверь, в отличии от калитки, заперта. Нажал на кнопку звонка. На звон откликнулся Адриан, если я не путаю его с братом-близнецом.

Эти двое братьев настолько же загадочны, как и хозяйка особняка. Мало что удалось найти на них, разве что братья живут с Моррой уже лет семнадцать. И за всё это время ни разу не покидали её. Из дома, впрочем, как и сама хозяйка, они практически не выходят, ни с кем не общаются, семьи или друзей не имеют.

Мне до дрожи не нравится тот факт, что они втроём живую в одном доме. Почему-то я чувствовал стойкую неприязнь и даже ненависть к этим двоим только за то, что они всё время находятся рядом с ней. Счастливцы. Я бы с радостью поменялся с ними местами, и наплевать на все эти деньги, власть, положение, только бы она, Морра, рядом была. Не покидала, не исчезала, словно теплое течение в холодном океане жизни.

— С кем я говорю? — спросил, надо признать, к своему неудовольствию, весьма красивого беловолосого юношу.

— Евангелиан, — холодное и бледное словно мрамор лицо ничего не выражало.

Высокий, худощавый, он был немного ниже меня. Однако, несмотря на худобу, под тонкой рубашкой явно просвечивали крепкие мускулы и гладкая безволосая кожа. Первые три пуговицы рубашки были расстёгнуты, так что я увидел тонкие ключицы.

— Скажи Морре, что к ней гости, — отвёл взгляд от уж больно красивого лица. Так и чесались кулаки врезать ему, пускай хоть нос кривой будет.

— Госпожа спит.

— В три часа дня?

— Да, и я не собираюсь её будить.

— Послушай, Ева, — специально исковеркал его имя, однако он даже не поморщился, — если бы я был один, то ещё ладно, но тут ребёнок ждёт. А она, поверь мне, очень долго ждала этой встречи.

— Ничем не могу помочь.

— Вот же сукин сын, —  уже сжал ладонь в кулак, собираясь врезать по красивой роже, когда дверь резко распахнулась, в проёме стоял Адриан.

Полное сходство. Друг от друга их ничем не отличить. Выражение лица, одежда, даже поза, в которой они стояли — и то одинакова. Единственное отличие в длине волос, у Евангелиана они длиннее и собраны в хвост, тогда как у Адриана свободно обрамляют овал лица.

— Я разбужу госпожу, — сказал Адриан.

— Я тебе не позволю побеспокоить её сон.

Хоть и могло показаться, что они спорят, однако их лица и голоса были спокойны.

Вера презрительно смотрела на братьев, и я чувствовал, что она также их презирает, как и я.

— Госпожа Морра отдала приказ, если будут гости, тут же сообщить ей об этом, — спокойной ответил брату Адриан.

— В таком случае — прошу. 

Евангелиан сделал шаг в сторону и жестом показал, что путь свободен.

Мы вошли в дом.