Глава 5.
Сердце Такемичи бешено колотилось, словно пыталось вырваться из железной клетки, созданной его рёбрами. Оно ударяло так сильно, что казалось — вот-вот пробьёт грудную клетку и сорвётся на свободу. Глаза, эти два ярко-голубых океана, метались в панике, разбегались в разные стороны в тщетной попытке найти хоть какой-то выход, хоть каплю спасения. Но спасения не было. Ни одно из этих глаз не нашло бы его. Дыхание — короткое, прерывистое — он пытался взять под контроль с того момента, как увидел номер звонящего, но и сейчас, спустя минуты, оно оставалось неровным и сбивчивым. Его тело — словно механизм, запрограммированный на выживание — немедленно подало сигнал тревоги, предостерегая: «Беги. Беги как можно дальше. И ни за что не оглядывайся». Этот инстинкт, этот внутренний голос тела — постоянный спутник Такемичи. Его мучительный спутник, который никогда не ошибается.
Каждый раз, когда в груди разгоралась эта тревога, он пытался её игнорировать. Пытался убедить себя, что это глупость, что он просто накручивает себя. Но тело знало правду, и правда эта неизменно сопровождалась бедой. Он словно упрямый баран, который не слушает окружающих и бежит вперёд, упираясь лбом в стену. Хоть и знал, что будет больно, хоть и понимал, что ситуация опасна, остановиться было невозможно. Желание идти до конца, спасти кого-то, изменить ход событий — они были сильнее страха. И эта упёртость — одновременно его сила и проклятие.
Впрочем, в этой «реакции» тела был и плюс. Иногда именно она спасала жизнь. Во время драк, в моменты, когда казалось, что всё потеряно. Когда вокруг раздавались выстрелы и грохот, и когда казалось, что падать — это единственный выход, его тело безошибочно чувствовало опасность и заставляло двигаться, искать укрытие, спасаться. Было ли это проявлением инстинкта самосохранения? Или сложным переплетением множества чувств и эмоций, которые он не мог осознать? Люди — странные существа. Они часто не понимают даже своих собственных чувств. Каждый стремится быть лучше, выше, сильнее других. Мир устроен так, что власть — это вершина, а те, кому не повезло, вынуждены преклоняться и прогибаться, чтобы избежать беды. Но разве мы не все равны? Все люди? Почему же тогда некоторые из нас остаются невидимыми, словно темнокожие, которых общество игнорирует и не воспринимает всерьёз? Ответов нет. Или они спрятаны слишком глубоко, чтобы их найти.
Люди делятся на два типа. Первые — это те, кто готовы помочь без раздумий, кто имеют чистую душу. Таких осталась крошечная горсть. Или, может, их разрушил второй тип? Второй тип — это сгусток злой, тёмной энергии. Монстры, как их называют, злодеи, которые не родились такими, а стали. Некоторые из них изменились бы, если бы захотели. Но желание стать лучше — редкость. И сейчас, прямо сейчас, тысячи из них скрываются где-то рядом. Возможно, в этом самом городе, в твоём районе, в доме по соседству. Никто не знает, где они, и никто не застрахован.
Ишики Ханагаки — один из них. Неисправимый, гордый и жестокий. Он никогда не сможет искупить свои грехи. Он эгоист, думающий лишь о себе и деньгах. Худший пример отца, и для Такемичи он — не отец вовсе. Для приличия, в присутствии других, он зовёт его так, но наедине — только по имени, и не без грубостей. Такемичи никогда не радовался, что родился в этой семье. Зависть жгла его изнутри, когда он смотрел на другие, счастливые семьи, свободно общающиеся и любящие друг друга. Единственное, что удерживало его — мать, и мысли о том, что есть те, кому ещё хуже. «Я должен быть сильным. Я не могу сдаваться» — странные мысли для ребёнка, но они были его опорой.
Сам Такемичи не знал, кто он. Хороший или плохой? Он не мог найти ответ. Может, он ошибочно считал себя хорошим? А может, винить себя за любую мелочь? Он спасал людей, а порой и убивал. Он был как нечто среднее, словно объединение света и тьмы, «Инь и Янь». Гармония, которую он сам не понимал, создавалась в нём сквозь боль и борьбу.
И вот — голос его отца, грозный и дрожащий. Он выдал адрес и потребовал прийти. Это не просьба, это приказ. В голосе слышалась слабость, которая появлялась лишь после долгого крика, после ссоры, или когда полиция ловила его за руку в кражах. Такемичи сначала пытался узнать, зачем ему нужен, а потом попытался отказаться. Но в ответ услышал угрозу: «Я приду за тобой. Я знаю, где ты сейчас. Тебе это запомнится».
Такемичи знал, что это значит. Это уже происходило. Во время своих путешествий во времени он не раз сталкивался с долгами и болью, которые оставлял его отец. Они всегда ложились на его плечи, и роскошь была недоступна.
Был и другой ужас — помимо побоев, запаха гнили и алкоголя — домогательства. Пьяный мужчина, который не понимал, что делает, трогал маленького Такемичи, называя его мягким и милым. Физического вреда не было, но рана осталась в душе. Теперь он ненавидел, когда к нему прикасались.
Не оставалось ничего другого, кроме как согласиться. Быстро одевшись, он выскочил из квартиры, даже не закрывая дверь. В доме ничего ценного не было — бесполезно волноваться.
Адрес казался знакомым, но страх и тревога не давали думать. Он спрашивал прохожих, стараясь понять, куда бежать.
Сердце сжималось в комок боли, и тревога росла, превращаясь в панический ужас. Его лицо искажалось, под глазами появились темные круги, кожа стала бледной, словно он был призраком. Волосы растрёпаны и разбросаны, он даже не собрал их — спешка была сильнее всего. На нем были черные штаны и толстовка, на ногах кроссовки, в кармане — кошелёк, готовый помочь, если снова придется спасать чью-то задницу.
Наконец, он стоял у двери магазинчика. Руки и ноги дрожали, в животе — комок. Чувства были такими сильными, что никогда раньше не испытывал. Но собрав последние силы, он ворвался внутрь.
В комнате он сразу заметил знакомое отвратительное лицо — своего отца. Напротив стояли четыре молодых парня — ровесники Такемичи — с выражением ненависти и отвращения.
Несколько часов назад, в другом районе города, Вакаса и Токеоми, друзья Такемичи и его союзники, внимательно наблюдали за семьёй Шиничиро — их общего друга. Они знали, что он работает тяжело ради своих близких и не жалуется. Поэтому, когда их попросили помочь, ребята не раздумывали.
Но за эти дни они заметили кое-что странное. Каждый день рядом с домом появлялся мужчина, который не давал им покоя. Внешне он выглядел больным — кожа с неприятным зелёным оттенком, сухие спутанные волосы, всегда в длинных рукавах, даже в жару. Его движения были неловкими и неуклюжими, а глаза — темно-карие, растерянные, зрачки расширены.
Сначала парни думали, что он просто болен и выходит подышать свежим воздухом. Но затем им стало ясно: мужчина пристально следит за детьми. Это вызывало у них тревогу. Забрав детей до дома, они решили рассказать Шиничиро. Его реакция была яростной — он хотел разобраться с незнакомцем, но друзья убедили его привести его в салон на следующий день, чтобы понять, что происходит.
И вот, сейчас, мужчина стоял перед четырьмя парнями. Его взгляд был нервным, тело дрожало. Он начал говорить заикаясь:
— Ч-что вам нужно? Неужели люди настолько прогнили, что начали воровать детей на улицах?
Его голос звучал издевательски, словно пытаясь скрыть страх.
— Правда? А то, как ты следишь за моим братом и сестрой, тебя не смущает? — уже с вызовом спросил один из парней, прозванный «слабым королём».
Мужчина замешкался:
— Ну и как вы докажете, что я наблюдал за детьми? Я просто сидел и дышал свежим воздухом, — сказал он, пожав плечами и подняв руки, изображая невиновность.
Тут Бенкей, самый грозный из ребят, сжал кулаки и холодно произнёс:
— Доказательство у тебя на лице, друг. Пусть все знают, кто ты.
Мужчина заметно занервничал, но попытался сохранить надежду:
— У меня есть человек, который может доказать мою невиновность.
— Ну давай зови его, — настороженно ответил Шиничиро.
Мужчина начал звонить. Гудки звенели по всему салону. Он уже собирался ругаться, когда трубку сняли.
— Алло? Здравствуй, сынок! — услышали все голос на линии, звучавший с ухмылкой.
В зале воцарилась тишина.
— Это его сын? — подумали парни, внимательно слушая разговор.
— Как дела, сынок? — говорил голос на другом конце линии. — Слушай, не мог бы ты приехать в одно местечко?
Шиничиро, злясь, подумал: «Прикрывается за спиной сына... какой позор!»
— Что тебе нужно? — прозвучал грозный голос спустя минуту, дрожащий от злости.
— Ну что ты так? Я соскучился, а ты вот так со мной разговариваешь. Не зазнавайся. Если я сказал прийти — приедешь.
Парни напряглись — как можно так разговаривать с сыном? Это не их дело, но ситуация казалась ненормальной.
— Прямо сейчас не могу, через 15 минут на работу, — ответил сын.
Парни задумались: почему он называет отца по имени?
На лбу мужчины появилась венка, словно вот-вот лопнет.
— Ты знаешь, что я приду за тобой. Я знаю, где ты. Тебе это запомнится, — произнёс мужчина угрожающе.
Парни поняли, что этот человек совсем не похож на отца.
— Жди, скоро буду, — ответил молодой голос и связь прервалась.
Мужчина повернулся к парням и с ухмылкой сказал:
— Вот-вот он придёт, и мы спокойно всё обсудим.