Запретная поэзия

— Ты уверен, что нам стоит туда идти? — вздохнула Сара. — В прошлый раз, когда я посещала общественное мероприятие в Академии, меня хотели накормить иглами.

А ещё выливали на стул чернила, портили конную амуницию, писали поддельные письма неприличного содержания якобы от Шалтиэля — к счастью, его почерк был легко различим, а все остальные «шалости» не слишком портили жизнь. Сара просто не обращала внимание, это ниже её достоинства — смотреть в сторону жалких паразитов, готовых только гадить исподтишка.

Впрочем, любили поиздеваться в целом над теми, кто связан со смертью. Как шакалы, кусающие спящего льва за хвост и после убегающие обратно в нору. Авена это откровенно раздражало, и потому потакать крысам ему не хотелось. Он всё равно придёт на одну из главных вечеринок года, и никто не сможет его остановить. А если попробуют, то очень об этом пожалеют.

— Накорми их в ответ гвоздями.

— У меня нет гвоздей.

— Можем заглянуть в хозяйственное помещение, возьмёшь горстку с собой.

Сара рассмеялась и закатила глаза:

— А я тебе вообще зачем на этих вечеринках?

— Чтобы в одиночестве не сидеть, разумеется!

— Но меня устраивает моё одиночество! Кофе, собака, хорошая книга. И никаких злобных взглядов в мою сторону.

— Во-первых, они не просто злобные, а завистливые. И ты должна показать им, что прятаться не собираешься! Во-вторых, сколько вечеринок ты в своей жизни посетила, чтобы однозначно сказать, что они тебе не нравятся?

— Твоя взяла. У меня закончились аргументы.

Над картинами висели гирлянды из косточек животных и засохших цветов, где-то можно было увидеть совершенно уникальные предметы декора: разукрашенные маски, плетёные «ловцы слов», поделки из чучел грызунов... Местами всё это разнообразие выглядело несуразно, но в целом — очень необычно и привлекательно. Возле стен лежали тыквы и пустые бутылки из-под сока, чтобы не распространять среди деток идею распития алкоголя (что, конечно же, не работало).

— Авен, я тут поняла, что даже не знаю, какую историю рассказать, чтобы не нарваться на неприятности, как слишком много знающая!

— Полагаю, советовать тебе повспоминать мамины или бабушкины сказки не имеет смысла. Как ты вообще жила без историй от взрослых?

— Ну, я читала их сама, но сейчас всё как-то вылетело из головы. А ещё мне рассказывал о всяком дядя и Мари. Вельскардисские сказки точно существуют только для того, чтобы излишне пугливые дети побыстрее получали сердечный приступ! Эдакий искусственный отбор.

— Амиранские обычно заканчиваются хорошо. Если это не история любви. Она непременно будет печальной, а в финале все дружно спрыгнут со скалы. Но в целом, хорошие всегда побеждают плохих.

Ночь ритуалов отмечали где-то за садом или вообще за пределами основной территории. По слухам, там была голубятня, а чуть дальше когда-то располагался охотничий домик местных князей. Может быть, именно в нём и собирались студенты? Если строение каменное, то велика вероятность, что оно хорошо сохранилось. Сколько же в Академии мест, о которых можно узнать лишь от старших беспредельников!

— Авен, как думаешь, там будет кто-то из «Общества»? Или они разъехались по домам?

— Твоя интуиция лучше моей. Лучше ответь сама.

— Я думаю, что мы увидим достаточно вещей, совершенно не предназначенных для чужих глаз. В том числе мощные запрещённые ритуалы.

— Ты про кровь?

Сара хмыкнула и отвела взгляд в сторону. Отчего-то она вспомнила о ведьминской книжке, что читала ночью, но пока не торопилась рассказывать. Успеет ещё. Коридоры жилого корпуса — не лучшее место для обсуждения тайной информации, которую даже со страниц исторических учебников стёрли.

— Не отрицаю, есть и такие фанатики... кровавые ритуалы — тема интересная. Но, полагаю, студентов больше интересует простейший обмен энергий.

— Ты про?..

— Про совокупление, конечно. Нам здесь всем примерно от пятнадцати до двадцати лет. И что с того, что знатные и одарённые? Низменные желания у всех одинаковые. А здесь ещё и в книжках по оккультизму со старших курсов можно отыскать заманчивые тексты о том, как это возвышенно, наполняет силой и всё такое. Только вот никто не задумывается, насколько ритуал соития связан с чувствами и брачными узами. Без них он фактически бесполезен. Может, приятен, но не более.

Сара успела рассказать про несколько видов пикантных практик, существующих в разных странах, даже ни разу не смутившись. Она воспринимала это как совершенно обычное знание, рассказывая про «обмены энергий» как про строение ног лошади или классификацию растений в Шао'Линьра.

Пока Ада отсутствовала, таскать в комнату гостей можно было без зазрения совести и обороны от многозначительных шуточек. Во всяком случае, на это хотелось надеяться. Только вот Сара и не догадывалась, что встретит там людей, которых даже не приглашала: за обеденным столом по-свойски сидели Лилит и Доминик.

Лилит задорно покачивалась на стуле, разглядывая свои кружевные перчатки. На ней была одета свободная рубашка и короткая юбка, наверняка снова одолженная у Рене. На голове надет ободок, украшенный плетением из засохших папоротников, и янтарно-зелёными камнями, перекликающимися одновременно с обоими её глазами.

— Ха, вы вдвоём! А я говорила! Скоро уже совсем ничего не будут стесняться. Я выиграла!

Доминик невозмутимо сидел на стуле, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди. Его одежда не слишком отличалась от привычной: опрятен и умеренно строг. Только кольцо с ярким янтарём Сара раньше на нём не замечала.

— Ладно, я переоценил скромность Сары.

— Мы поспорили о том, что вы обязательно ходите за ручку. Дом утверждал, что стесняетесь преподавателей и вообще боязливо прячетесь по углам, а я с ним в корне не согласна!

Сара помотала головой, перебирая в голове лишь один вопрос:

— Как вы попали в мою комнату?!

— Вообще-то, это несложно. На жилых покоях висят даже не магические замки, их легко открыть.

Никакой приватности. Это же надо такой природной наглостью обладать! Чего тогда удивляться, что студентов убивают, ели работает принцип «заходи, бери что хочешь»? Напрасно администрация надеется на порядочность высокородных отпрысков. Надо бы вместе с Авеном замок на защитных чарах создать. И пусть попробуют гады взломать то, что соткано из смерти!

Авен сел на кровать и покачал головой, ничуть не удивившись такой выходке. Лишь бросил сочувственный взгляд на Доминика, вечно таскающегося за неугомонной сестрой, и решил не заострять внимание на её словах:

— Вы ведь тоже идёте на праздник? Знаете, куда идти?

— Разумеется, знаем! Мне мама показала. В пещеру!

Сара округлила глаза:

— Пещера? Я слышала про охотничий домик...

Доминик махнул рукой:

— Он существует. И лет десять назад его действительно использовали для проведения алкогольных вечеринок. Однако там уже давно преподаватели устраивают свои собственные вечера, и студенты нашли другое место. Пещера за водопадом.

— Да ещё и не внизу! — взвизгнула Лилит, хватая брата за руку и поднимая её повыше. — А прямо в горе, куда подняться надо! Захватывающе, правда?!

Её живость и весёлый нрав заражали, вызывая непроизвольную улыбку. Неудивительно, что за Лилит увязался даже такой сердцеед, как Эрос, невзирая на невзаимность. А может, они действительно уже совсем скоро станут настоящей парочкой, о которой будут шептаться все: от лицеистов до выпускников.

— Сара, ты же не пойдёшь в этом?

— Думаю, пойду. Меня моя одежда более чем устраивает.

— Не-е-ет, ты выглядишь ужасно скучно. Пойдём к нам, Рене найдёт такое платье, что все попадают! На праздник пора снять галстук и вспомнить, что ты леди, о которой ночами мечтают парни, а не просто книжный червь.

Сара рассмеялась и положила руку Авену на плечо:

— Я не жажду мужского внимания. Мне достаточно одного.

— Глянь, даже не отнекивается! — хмыкнула Лилит.

Доминик встал и, взяв сестру за локоть, повёл к выходу.

— Ты выела им мозги, миссия выполнена, теперь можем со спокойной душой идти. Подождём вас возле ближайшего выхода в сад.

Авен не сдержал широкой улыбки. Ему этот жест определённо понравился: Сара так открыто заявила о своих чувствах.

— Ты действительно будешь выглядеть... не совсем так, как принято. Уверена, что не хочешь одолжить одежду у девочек?

— Нет. Сверкать и притягивать взгляды мне определённо не хочется. В тени приятнее, Авен. И надёжнее. Может быть, моего присутствия на вечеринке даже не заметят, что будет только на руку. Я иду туда не только чтобы повеселиться и составить тебе компанию, но и чтобы окунуться в «закулисную» жизнь Академии.

— А ещё ты обещала описать Аде всё, что здесь происходит.

— Ты раскусил мой главный мотив!

Они вместе рассмеялись и принялись искать перекус, за которым, в общем-то, и пришли. После произошедшего в храме у Сары не было абсолютно никакого желания чем бы то ни было угощаться на празднике.

В шкафу быстро нашлись печеньки с сушёной брусникой, чудом оставшиеся ещё после последнего ужина с Адой, и несколько овощей, из которых получился какой-никакой салат.

Взгляд Авена раз за разом притягивало кольцо, ловящее свет от магических ламп и отражающее их, подобно луне. На пальце Сары оно смотрелось так гармонично, так правильно, красиво, будто и вправду обладало какими-то свойствами. А может, действительно обладало. Он не очень верил в то, что камни действительно могут нести в себе какую-то силу сами по себе, без зачарования. А если кто-то и утверждал что-то про их «магию», это больше походило на самовнушение, чем реальный эффект.

Неожиданно вместе с печеньем Сара выудила из дальнего уголка шкафа какую-то вещицу и протянула её Авену. Перевязанные между собой нитки разных цветов: алая, фиолетовая и зелёная. Такая приятная на ощупь, точно настоящий шёлк, скользящий по коже. А на кончике привязан маленький череп змейки.

— Я не могла оставить тебя без маленького подарка. Даже если он кажется странным.

— Это оберег? — удивлённо вскинул брови Авен.

— Да. Наибольшее, что я могу для тебя сделать. Я не очень хорошо рисую, так себе вышиваю и тем более ничего не смыслю в ювелирном деле...

Авен не дал ей договорить. Крепко сжав оберег в руке, обнял Сару и поцеловал в висок, путая пальцы в волосах.

— Не говори так. Ты сделала его для меня. Это самое главное.

И все его мысли о бесполезности камней мигом улетучились. Если это подарок от чистого сердца, он имеет смысл: будь то сапфир или косточка. Потому что он пропитан всеми теми чувствами и защитой, которыми хочет поделиться человек.

Сара улыбнулась и потёрлась щекой о его плечо. Ей не хотелось покидать объятий, куда-то бежать, о чём-то переживать и думать. Ещё несколько недель назад эти чувства казались ей неправильными, лишь мешающимися на сложном жизненном пути, но теперь она знала: это то, что даёт ей силу. И что она никогда не позволит у себя отнять.

Вокруг мягко вились тени, ласково переплетались друг с другом. Это была не просто магия, то были две сущности, тянущиеся друг к другу, вечно голодные в разлуке и, соединившись, не желающие расставаться уже никогда.

Однажды Ада, вернувшись домой на каникулы, решила сунуться в погребённый храм, про который ей навешали сказки друзья из военной школы. Что удивительнее всего, он и вправду существовал, находился посреди пустыни... и кишил чудовищами. В тот день Авену пришлось спасать всю их компанию от оживших мумий, желающих растерзать тех, кто потревожил вечный сон. К счастью, господина смерти, пусть юного, проклясть они были не в силах — подчинились и отступили.

Лес, покрытый сумеречным туманом, очень напоминал то неприятное путешествие. Ноги путались в покрытом наледью мхе, под облысевшими кронами каркали вороны. Лилит утверждала, что точно знает, куда идти.

— Напомните мне больше никогда никуда не следовать за блондинками, — проворчал Авен, получая по лицу очередной веткой.

— Тю! Почувствуй эту атмосферу. Разве существует место более подходящее, чтобы собраться и порассказывать страшилки? — крикнула Лилит, изящно перешагивая через коряги и иногда чуть было не падая, но спасаясь тем, что её подхватывал Доминик.

Ругательства Авена её откровенно забавляли, а он выходил из себя всё больше. Только Доминик и Сара молча старались смотреть под ноги и не влезать.

Наконец послышался шум воды. Лилит сорвалась на бег, но тут же оступилась из-за того, что брат схватил её за ворот.

— Там обрыв.

— Значит, мы нашли водопад! — весело ответила она, не придавая значения тому, что едва не навернулась со скалы.

Деревья скрывали за собой впечатляющее и уже подмёрзшее озеро, поблёскивающее в лунном свете. Оно было прямо под склоном, резко уходящим вниз. Вдоль него простилалась узенькая тропинка, ведущая наверх, за высокий водопад. Краем уха оттуда можно было услышать музыку — значит, многие уже собрались.

Зима толком ещё не успела прийти, а потому идти туда было не так страшно и сложно, как если бы всё покрылось льдом. Но Доминик всё равно предпочитал придерживать Лилит — настоящий старший брат (неважно, что с разницей в пару минут).

Пещера оказалась куда больше, чем можно себе представить. В ней было несколько ходов, и везде горел свет: студенты разожгли костёр в самой просторной её части, а в маленьких можно было заметить канделябры на стенах. Много где стояла, пусть и старая, но мебель. Здесь явно собирались достаточно часто. Яркий пламенный свет падал на развесёлые лица. Почти все девушки оделись так, что между «красиво» и «тепло» определённо выбрали первое: прозрачные ткани, открытые плечи, высоки причёски и голые руки. Одежда юношей же не сильно отличалась от повседневной, за исключением пары модников.

Сара лишь усмехнулась, глядя на порхающих посиневших леди и думая о том, как умно она поступила, не побрезгав своими кожаными перчатками и пиджаком. И даже в них было прохладно, несмотря на жар костра. Как за водопадом вообще может быть тепло? Впрочем, сюда по крайней мере не проходил ветер.

Кто-то играл на гитаре и скрипке. Этот дуэт звучал весьма необычно, но по-своему интересно. Такая случайная музыка — и есть одна из особенностей, делающих Ночь ритуалов в Академии совсем не такой, как дома.

В пещере развесили разные виды украшений, даже побольше, чем в учебном здании. Очевидно, главный праздник проходил именно здесь, в него студенты вложили свою душу, а уж то, что там будет потом под руководством преподавателей, — дело десятое, как получится. Наверное, по этой причине коридоры в последнее время были такими пустыми: все на самом деле готовили пещеру к вечеринке, а не разъехались по домам, потому что народу тут оказалось куда больше, чем ожидалось. Все старались привнести частичку своей культуры, и оставалось лишь догадываться о значении того или иного элемента декора.

Ночь ритуалов, пусть и имела примерно одинаковое значение для всех, обладала совсем разными атрибутами и обожествлением среди народов. К примеру, в Каранише эти дни считаются «целительными», и именно в течение «ритуальной недели» желательно рожать или проводить сложные операции. В Арахияне это период, когда нужно посветить себя раздумьям и переосмыслить свою жизнь, чтобы провести ближайший год со спокойным сердцем. А в Эльфирии среди творцов принято представлять свои шедевры, проводить многочисленные выставки и собрания.

— Вот оно — истинное веселье! — захохотала Лилит и тут же нырнула в толпу.

— Да куда же ты, дурная! Простите меня, я должен...

Сара понимающе кивнула и сказала:

— Удачи тебе с ней. Кстати, а где Рене? Мне казалось, они большую часть времени проводят вместе.

— Тебе не кажется. Но сегодня она в компании Монро. Ох уж эти...

Доминик махнул рукой, не закончив фразу, и пошёл за Лилит. На вечеринках её точно лучше не оставлять одну, дабы избежать разного рода неприятностей.

Авен сжал запястье Сары, обращая на себя внимание, и спросил:

— Ты нормально себя здесь чувствуешь?

— Да. Вполне. Я ничего пить и есть не собираюсь, так что мы можем разделиться. Я планирую поискать кого-нибудь из знакомых и пообщаться с ними.

— Будь осторожна.

— Не переживай, не пропаду.

После того, как она наедине с ведьмой провела какой-то неизвестный ритуал, бояться пьяных малолеток — даже звучит смешно.

— Постарайся не принять прохладный душ, — усмехнулся он.

— Пф. К тебе та же просьба. Если решишь провести все каникулы в постели с больным горлом, я возле твоей кровати с микстуркой сидеть не буду!

Он рассмеялся, растворяясь в толпе, и крикнул:

— Конечно, будешь!

Стена воды прятала пещеру от всего мира, скрывая всё, что в ней происходит, от посторонних глаз, и от неё Сара первым делом отошла как можно дальше. Про себя сразу отметила, что гитарист определённо весьма способный, пусть и не видела этого парня никогда в жизни. К их парочке ещё присоединился кто-то с барабанами, напоминающими тенокские. Затеряться вокруг музыкантов точно было хорошим решением, потому что ни на кого, кроме них, люди вокруг не смотрели.

Неожиданностью стала рука Эроса, упавшая на плечо и заставившая вздрогнуть.

— Прелестница! Я уж думал, никогда не решишься в всеобщем веселье поучаствовать!

Сара нахмурилась и приставила палец к его губам, заставляя замолчать. Злобно прошипела:

— Сдержи свои эмоции, пожалуйста. Не нужно привлекать ко мне столько внимания.

От него шёл тонкий терпкий аромат вина.

— Пф-ф, если в нашу сторону и посмотрят, вытягивая шеи, то на меня! Не переживай, рядом со мной на тебя никогда не взглянут.

Сара рассмеялась, пихая его в плечо:

— Да ты сама скромность! И не стыдно такое говорить девушке?

— Отнюдь. В качестве извинений, я дарю тебе своё присутствие.

Музыка стала шустрой, весёлой, танцевальной, и многие собирались в парочки, чтобы, забыв об этикете и том, чему их учила на уроках Морена, дать волю чувствам и раствориться в Ночи ритуалов. Видимо, до страшных историй доживут лишь самые стойкие.

Авен, на удивление, довольно легко заводил беседы со всеми подряд, начав с одногруппников и продолжив теми, кого видел впервые. Надо же, а пьяные люди бывают куда приятнее и разговорчивее, чем трезвые! Никто уже и не помнил про его силу, про свои страхи и мерзкие шуточки, про Аполлона...

Он легко обсуждал последние слухи, не стеснялся в выражениях, когда речь заходила о нудной преподавательнице по астрономии или невыносимой миссис Ужасная Шляпа в библиотеке. И молодые люди были только рады обсудить то, что их раздражает, даже с первым встречным.

Очень скоро им начали интересоваться и девушки. Сара лишь подмигивала издалека и смеялась, таким образом говоря, что не станет его спасать; Лилит слилась с самой шумной компашкой в одном из небольших проходов в пещере, а Доминик, как большая нянька, старался за ней приглядывать — как же он похож на своего отца.

Запах нетрезвых тел всё больше заполнял собой пространство. Шума становилось больше и больше, границы приличия стремительно размывались: никто уже не стеснялся громко смеяться, ругаться, целоваться на глазах у всех или даже позволять себе нечто большее. И хоть большинство из этих людей Авен совсем не знал, его внимание привлёк Монро. Надо же, самый приличный джентльмен всея Академии оказался настоящим дамским угодником! На его коленях сидела Рене, исподлобья смотря подзатуманенным взглядом, по обе стороны за плечи обнимали девушки со старших курсов, а какая-то незнакомка стояла за спиной и с увлечением слушала его рассказы. Оставалось надеяться, что по пьяни он не сболтнёт ничего лишнего.

Оберег, подаренный Сарой, обвивался вокруг запястья, но почти не ощущался. Череп змеи покачивался на нитке, словно наблюдая за всем происходящим вокруг. Авен поглядывал на него, удивлённый собственными мыслями: когда это он вообще успел поверить в «энергетически заряженные предметы»?

Все вокруг предлагали фляжки и бокалы. От некоторых за пару метров разило дешёвым пойлом. Как вообще богатенькие сынки могут лакать нечто подобное?! Музыка била по ушам сильнее и сильнее, превращалась в смазанную импровизацию, много где фальшивую и абсолютно неритмичную, но никто уже не придавал значение. Даже летящие мелкие брызги от водопада стали привычны и не отвлекали.

От костра исходило приятное заманчивое тепло, но именно там столпилось наибольшее количество людей. Сара сидела в пошарпанном кресле, прикрыв глаза и о чём-то беседуя с Эросом. Сложно представить, что у этих двоих может быть общего.

Авена кольнуло неприятное чувство. Сначала она танцует с кудрявым, теперь беседует... Нет, это совершенно нормально. Они ведь не вечеринке! Но всё же...

Он подсел рядом и, улыбнувшись пошире, пихнул Эроса локтем:

— Склоняешь очередную к сладострастному ритуалу? Можешь не тратить время, она не поддаётся.

Сара скрестила руки на груди и фыркнула:

— Мы обсуждали астрономию.

Авен удивлённо похлопал глазами, пытаясь осознать услышанное, и Эрос, сдерживая смех, пояснил, но легче от этого не стало:

— Недавно говорили о новых открытиях в области планет и их спутников. Также затрагивали темы, связанные с движением небесных тел и законами Кештлера. Не могу не упомянуть о теории эфира и о том, как звёзды могут быть удалёнными солнцами.

— Звучало романтичнее, чем на самом деле.

— А ты думал, речь о фигурах созвездий? — ухмыльнулась Сара.

— Честно сказать, я вообще не представляю, что можно обсуждать на тему астрономии. Знаю только, что преподавательница по ней смертельно занудная.

— Мы с тобой как-нибудь пообсуждаем звёзды. Вот увидишь, тебе понравится! Я умею интересно рассказывать.

— Это я в курсе.

Эрос, одетый, как всегда, с иголочки, в рубашку с объёмными воланами на воротнике и множеством вышитых деталей, продуманных до мелочей, держал в руке бокал вина и неспешно болтал его, растягивая удовольствие. В его брови и на обворожительной улыбке сверкал металл, отражающий язычки пламени. Кажется, девушек отпугивало лишь то, что он говорит об астрономии.

— Хочешь попробовать настоящий напиток богов? — любезно предложил он.

С одной стороны, вино Эроса действительно нахваливали, и отказываться — настоящее кощунство. Да и верить ему вроде как можно, хотя это пока ещё точно не ясно.

— Если что, я доведу тебя до комнаты, — подмигнула Сара.

— Прелестница, не взвалишь же ты на себя такую ношу! Я помогу тебе с твоим кавалером.

Авен оскорблённо фыркнул:

— Я не собираюсь ухрюкиваться до такого состояния, что не смогу ходить.

— Ладно-ладно, извини, — примирительно поднял руки Эрос. — Но всё же, не отказывайся. Я поделюсь с тобой бокалом и пойдём в круг, где рассказывают истории. Правду говорю, тебе понравится!

— Давай своё вино, — цыкнул Авен, закатив глаза.

— Никто ещё не принимал алкоголь от меня с таким выражением лица! Ранишь в самое сердце.

— Переживёшь как-нибудь.

Гости, желающие разного рода «ритуалов», уже удалились в более уединённые уголки пещеры. Музыка постепенно стихала: музыканты были не в состоянии играть. Кто-то благоразумно уходил домой, понимая, что уже хватит. Но многие всё-таки ждали самой интересной части — страшилок.

Вокруг главного костра собрались студенты разных возрастов. Большинство из них, вопреки всеобщему веселью, были достаточно трезвы. И среди этих людей даже нашлась морда Уица! Не особо вменяемая, что в общем-то ожидаемо — Авен был готов поспорить, что этот тенок ни на одной вечеринке не отказывает себе в удовольствии глотнуть чего запрещённого и «расслабиться». Хотя выражение его лица было даже для «увеселённого» жутким.

Сара устроилась между Авеном и Эросом. Сидели здесь и те, кто раньше над ней подшучивал, но сегодня им было плевать. Эти змеи кусают человека не из-за неприязни к нему, а просто потому, что это весело, даже не привязывая свой яд к кому-то конкретному: кто попался под хорошее настроение — тот и получил.

Все инструменты окончательно умолкли. Одна из девушек, кажущаяся смутно знакомой, вышла в середину, ближе к огню. Яркий макияж, роскошное платье, увешанное золотом, и собранные в элегантную причёску светло-пшеничные волосы — истинная леди Царской академии. Её можно было разглядеть так хорошо, что казалось, будто бы незнакомка притянула к себе весь свет, что был в пещере. Собравшиеся в круг стали доставать из карманов и сумок заранее взятые с собой свечи — по всей видимости, костёр затушат, оставят лишь угольки, камни, из которых его выложили, и свет луны, с большим трудом преодолевающий ниспадающую воду.

Сара огляделась, хоть и понимала, что ответа не найдёт. На немой вопрос ответил Эрос:

— Это Рейчел Пасеби. Третьекурсница. И просто красотка. Кажется, она тоже обладает силой смерти, теней или чего-то подобного.

Почему же тогда её не оказалось на крыше в день проведения того ритуала?

— У вас что-то было? — спросил Авен.

Эрос почему-то задумался, не спеша отвечать, но быстро натянул обычную улыбку и ответил:

— Увы, наши пути пока ещё не пересекались. Но мне хочется верить, что однажды...

Все собравшиеся в круг начали по очереди поджигать фитильки своих свечей от пока полыхающего костра и плотнее прижиматься друг к другу. Кому-то не хватало места, и они устраивались позади. Рейчел подняла свечу и зачитала заклинание. Поднялся мощный поток призванного ветра, в одночасье потушившего согревающее пламя, но не тронувшего маленькие огоньки. Поразительное мастерство и контроль.

— Рада удостоиться чести открыть круг историй в этом году, — с вежливой улыбкой сказала леди Пасеби, присаживаясь между двумя непримечательными парнями, не сводящими с неё голодно-мечтательных взглядов.

В пещере мгновенно стало темно, сыро и холодно. Сара нырнула под руку Авена, одновременно стараясь хотя бы чуть-чуть поделиться своим пиджаком. Будет неудивительно, если после Ночи ритуалов лазарет окажется переполнен весельчаками, потому как жарко здесь только тем, кто решил «провести ритуалы» и как следует согреться любовью. Может, стоило примкнуть к их числу, а не имитировать крыс в норе во время предвещающих приход сурового времени года заморозков?

Эхом из соседних комнат доносились определённого характера звуки, но одной половине у костра было плевать, а другая и вовсе не замечала, окутанная пеленой алкоголя и интереса к завершающей части праздника.

— Я бы хотела рассказать историю, что произошла со мной, когда я только поступила в лицей. Ах, славные были времена...

Сара поёжилась. Тихо, дрожащим голосом прошептала:

— Надеюсь, ничего не произойдёт.

— Хочешь уйти? — спросил Авен, наклонив к ней голову.

— Нет. Хочу лично убедиться в том, что это просто обычная вечеринка.

Темнота скрывала лица присутствующих, свет от огоньков создавал причудливые тени, колеблясь от гуляющего по пещере сквозняка. Эта атмосфера специально создана, чтобы пугать — быть может, причина странного предчувствия лишь в этом?

Обволакивающий, утягивающий в самую Бездну голос Рейчел заставил сосредоточиться на рассказе...

«В ту зловещую ночь, когда луна была скрыта облаками, а ветер завывал, как потерянная душа, я собралась с моими новообретёнными друзьями в дальней секции библиотеки, нарушив запрет. Мы погрузились во мрак, окруженные древними томами, полными заклинаний и тайн, что могли бы довести до безумия даже самых стойких из нас, но мы жаждали узреть их ужас.

К нашему огромному удивлению и счастью, мы смогли отыскать свиток, повествующий о древнем ритуале, что проводился в Тенебрисе много веков назад, задолго до установления мира на этих землях. Говорили, что в лесах, где река стремительно падала с утеса в водопад, обитало могущественное существо — дух воды, требующий жертвы для успокоения своей ярости. Однажды, в полнолуние, группа молодых магов решила провести ритуал, чтобы призвать этого духа и получить от него могущество. Но они не знали, что его гнев был неописуем, и он не прощал ошибок...»

История очень напоминала страшилку Эроса про «озеро разбитых сердец». И то, о чём поведал призрак на кладбище. Слишком много здесь легенд про воду и жадных до жертвоприношений богов и духов.

«... Собравшись у водопада, они начали произносить заклинания, но не учли, что дух, пробуждаясь, мог видеть их истинные намерения. Внезапно, когда последний слог заклинания сорвался с их губ, из воды поднялся глухой гул, и один из магов, в порыве жадности, бросился в водопад, надеясь завладеть силой духа. Но вместо этого он исчез в бездне, и с тех пор его душа блуждает между мирами, взывая о помощи...»

— Я вам и не такую страшилку расскажу, — хмыкнула Сара, изо всех сил стараясь унять появившуюся дрожь в теле, но продолжая слушать.

«... Я посмотрела на своих друзей, и в этот момент ветер зашумел еще громче. "Говорят, что дух до сих пор ждет, когда кто-то из нас повторит его ошибку". И в этот миг один из моих друзей, не выдержав напряжения, встал, чтобы выйти в коридор. Но как только он переступил порог, послышался оглушительный треск, и на мгновение все замерли...»

Стало по-настоящему не по себе. Теперь это чувствовал и Авен. Он прижал Сару к себе мёртвой хваткой и стал спешно оглядываться по сторонам, но весь свет за пределами круга словно поглотили. Было не видно даже водопада. К горлу подбиралась злость и тревога, хотелось встать и закричать: «Вы что, этого не видите?!» — но народ, заворожённый глупой сказкой, подобно стаду овец продолжал внимать словам Рейчел.

«... За дверью его поджидал не коридор Академии, а самый большой и последний в жизни кошмар. До наших ушей донёсся необъяснимый грохот и сдавленный стон, и мы все, с замиранием сердца, поняли, что история, которую я рассказала, может стать реальностью. Мы бросились к двери и не поверили своим глазам: то было неизвестное нам место, не коридор. Мы своими глазами увидели, как он, не в силах остановиться, стремительно направляется к краю утеса. Вода, сверкающая в лунном свете, ждала...»

В этот момент неожиданно вернувшийся свет охватил всю пещеру, и собравшиеся в кругу увидели. Наконец, увидели! На пороге мощнейшего потока воды стоял Уиц. По его волосам и одежде стекали струи воды, белая рубашка насквозь промокла и прилипла к телу. Он дрожал, но словно не ощущал этого. И не решался сделать последний шаг. Все замерли, открыв рты и не зная, что сказать. Не то пьяный разум, не то страх сковал всех присутствующих.

— Не делай этого! — крикнула Сара, вытянув руку.

— Будь с Эросом, —в приказном тоне сказал Авен и медленно, тихо пошёл к Уицу.

— Ты меня слышишь?

Эрос положил руку на плечо Сары, не дыша наблюдая за тем, как Авен подкрадывается к Уицу. Это точно не алкоголь и даже не что-то тяжелее! Запрещённая магия, не иначе!

— Уиц, у тебя ещё есть братья. Ты только начал учиться. Мы с тобой начали находить общий язык...

Шаг. Ещё шаг. Ботинок погрузился в лужу, раздав тихий хлюп, заставивший Уица обернуться. Глаза его были стеклянные, совершенно прозрачные, как у мертвеца. Или призрака, если верить описанию Сары.

— Уиц, я даже подумаю над тем, чтобы больше никогда не ругаться на тебя из-за бардака в нашей комнате...

Ещё шаг.

— И буду делиться с тобой своими купленными булочками из столовой...

Последний. Осталось схватить его за руку...

Ускользнула. Стена воды подхватила тело, не весящее для стихийной мощи ничего, и утянула в ледяное озеро.

— Уиц!

Люди в кругу ахнули — единственное, что они могли сделать. А Авен не знал, чем он думал, когда пытался подойти к тому, кто хочет прыгнуть с высоты в озеро. И не мог ответить, чем руководствовался, когда прыгал следом, чтобы схватить его руку.

Вода мгновенно промочила одежду, а падение было болезненным, но терпимым — на удачу, пещера располагалась не так высоко, как описывала Лилит. Но Уиц в любом случае не в себе, он ни за что не выплывет!

В детстве Авен очень любил плавать в Ниле, щупать границы между мирами, ощущать, как жизнь перетекает в смерть, а смерть — в жизнь. Река, существующая везде, видящая все этапы существования души. И здесь он чувствовал то же самое, но тяжелее. Пропитанная насквозь смертью вода. Ядовитой, проклятой смертью.

В бурлении водопада поймать руку Уица получилось, но воздух заканчивался быстрее, чем предполагалось. Это точно был очередной ход «Общества»! Но зачем?! Для чего им убивать этого идиота?!

Сара оттолкнула Эроса и бросилась прочь из пещеры, наплевав на ночь и чертовщину вокруг. Сидеть и молча смотреть на всё — наиболее бесполезное, что сейчас можно сделать!

— Сара! Не ныряй за ними!

Она и не собиралась. Потому что даже плавать не умела.

Спуск к берегу был резким и высоким, но в тот момент она плевать хотела. Скатилась вниз, ободрав одежду и перчатки, и сразу же опустилась на колени возле воды.

Неприятная энергетика от озера почувствовалась сразу же. Да, рассказ про жертвоприношения определённо точно мог быть правдой, потому что именно в таких местах наиболее густые скопления злой энергетики.

Не время думать о сложностях!

Сара сложила ладони вместе, зажав между ними карманный ножик, что на всякий случай предпочитала носить с собой, и опустила голову.

Авен грёб изо всех сил, поглядывая на обмякшего Уица и уже даже не надеясь вытащить его — самому бы выплыть. О себе напомнил оберег, обвязанный вокруг руки.

Кровь стекала по ладоням, делясь с водой своим цветом. Сара начала нараспев читать тантру, заученную ещё очень давно: самая первая, основная, распространяющая энергию читающего как можно дальше. Она знала, что ослабляет себя непонять в каких обстоятельствах. Прекрасно осознавала, что за неимением опыта может не справиться и всё будет зря. Но всё это меркло, когда она чувствовала, словно ей самой не хватает воздуха, а глаза невольно закрываются. Это желание сделать смертельный вдох...

Авен с ним боролся. И чувствовал, как маленькая плетёная ниточка тянет его на поверхность, придаёт сил.

Водная гладь у берегов уже успела покрыться тонкой коркой, и озеро напоминало ледяную тюрьму без конца и края, тянущая на самое дно своей всепожирающей темноты. Конечности заледенели, а на грудь словно повесили камень, от которого так сильно хотелось избавиться. Просто бросить ношу.

Нет. Не время. Был ли это женский голос или плод измождённой фантазии?

Сара продолжала петь тантру, молясь в пустоту, чтобы её энергия не целиком ушла в воздух, а нашла того, кому предназначалась, и вытянула его. Покачивалась из стороны в сторону, тряслась от слабости, но читала и читала, продолжая поить озеро своей кровью.

Авен разбил лёд совсем рядом с ней, жадно глотая холодный воздух и совсем забыв про Уица, которого даже до конца не вытянул. Его подхватили другие студенты, успевшие более-менее прийти в себя и начать осознавать произошедшее.

Авен стоял на коленях, склонив голову, никак не веря, что всё же смог. Уже не чувствовал холода и страха, дышал лишь одной мыслью: он выбрался.

Сара обхватила его лицо ладонями, пачкая щёки кровью, и заставила посмотреть на себя. Сказала лишь одну фразу:

— Теперь я однозначно могу сказать, что не люблю вечеринки.