Запретная поэзия

— Значит, мы должны вернуться в Академию до пяти часов?

— Иначе будем пытаться использовать магию для незаконного проникновения.

Авен вальяжно шёл по улице, сцепив руки за головой и иногда прихрамывая, но принципиально не используя выданный в лазарете костыль.

— На самом деле, если что, мы попробуем проскользнуть через Сушумну. Ты ведь сможешь?

Сара кивнула, хотя на самом деле сомневалась в своих способностях. Опытный властелин мира мёртвых может войти в свою обитель откуда угодно, а выйти — только там, где находится портал, то есть в земном доме хозяина. Заходить через «парадную дверь» тоже намного проще, и это не отнимает так много сил, как когда нужно преодолеть границу из какой-то другой точки.

В любом случае, это запасной план. Сара хотела надеяться, что они успеют вернуться до закрытия ворот, и ночевать в городе до следующего дня они не останутся. И не получат нагоняй от наставников.

Рука ещё болела и жутко чесалась. Под бинтом скрывалось не самое приятное зрелище. Сару продержали в лазарете весь вчерашний день, а Авен сам не захотел уходить, и это время они провели за игрой в нарды, шашки, тихим обсуждением оккультизма и ожиданием новостей от Ады. И вечером она заявилась, сообщив, что в комнате Монро и Гора пройдёт маленькое «собрание» — у Ганеши, вроде как, что-то получилось с книгой.

— У нас огромная проблема, которую мне даже описать будет сложно, — начал Ганеша. — Но это сносит крышу!

На полу кругом сидела их компания: Рене, Авен, Гор, Монро, Сара и Ганеша, — а посередине лежала книга в кожаном переплёте со сложным позолоченным знаком, напоминающим папоротник, обвитый змеёй, на обложке.

Сара ожидала услышать что угодно: что нужную им страницу сжевал тролль, что книга кусается или сама разговаривает на каком-нибудь древнелюрийском языке.

Скрестив ноги в позе «лотоса», Ада потянула руки и нетерпеливо возмутилась:

— Давай, посвяти уже нас в детали!

Рене посмотрела на неё недовольным взглядом и фыркнула:

— Хорошие манеры — не твой конёк. Вы слышали когда-нибудь о мадам Вальтейз?

Ада переглянулась с Авеном. Тот пожал плечами в ответ, не понимая, о чём идёт речь.

— Талантливейшая ведьма, за чьи способности билось несколько правящих семей! Её пытались подкупить, шантажировали, пытали и в итоге мучительно убили, но она не склонила голову и всё равно не стала разбрасываться своим даром, — воодушевлённо рассказала Сара.

— Я тоже о ней слышал, — кивнул Гор. — Она создавала мощнейшие исцеляющие артефакты, но пользоваться ими давала не всем, выбирала по каким-то своим соображениям. Говорят, она могла предсказывать будущее больных детей. И спасала только тех, чья судьба должна войти в историю! Великий Виконт Амадерт был спасён мадам Вальтейз!

О последнем знали все. И восторг Гора, с которым он говорил об этой личности, невольно смутил Авена и Аду. Непобедимый полководец, обеспечивший Дергентской империи завоевание Арахияна и порабощение его на долгие-долгие годы. Их женщин и детей увозили в рабы, обирали народ до нитки, грабили, издевались, разворовывали историческое и магическое наследие. Да как он вообще может называть этого человека «великим»?!

А ещё он был несравненным магом. Его ритуальные формулы (как считают арахияне, не придуманные лично Амадертом, а украденные у какого-нибудь старого жреца) во всём мире признаны гениальными — опаснейшие чары, на которые способны единицы.

— Так к чему я, — продолжила Рене. — Мадам Вальтейз была очень ревнива к своим заклятиям, и потому никому их не показывала. Возможно, дело в том, что они очень опасны, если попадут не в те руки, но речь не об этом.

Сара быстро кивнула:

— Да, я слышала! Чтобы даже после её смерти никто не смог прочитать записи, на все свои дневники она наложила заклятие, не позволяющее открыть их и прочесть.

— Но несколько её работ всё-таки смогли распечатать, хотя это лишь малая доля из того, что можно было бы достать из её записей, — добавил Ганеша. — Например, рукописи про укрощение чудовищ.

— И, как мы выяснили из газет, недавно эта книга пропала! Она хранилась в местной антикварной лавке, и в конце лета кто-то пробрался туда. Не взяли больше ничего, всё перевернули с ног на голову и взяли один только дневник Вальтейз. Гро-о-омкое дело, — рассказала Рене.

— У меня уже нет никаких сомнений в том, что во всём замешана какая-то секта, — сказал Монро. — И всё же, наша основная цель — не про монстров узнать. Какое отношение это имеет к нашей алхимической книге, и какая возникла проблема?

Ганеша поднял указательный палец наверх и набрал в грудь побольше воздуха, как будто готовился подытожить что-то очень важное.

— И эта книга запечатана точно так же, как запечатывала свои записи мадам Вальтейз! Возможно, это даже её книга, в библиотеке Академии чего только не найти!

— И... Как мы будем её открывать? — непонимающе спросила Ада.

— Всё просто! — заявила Рене. — Кто-нибудь пойдёт и наведается в антикварную лавку, чтобы узнать о том, как им удалось снять чары с дневника. Говорят, владелица — настоящая ведьма, а они очень любят сделки, и вы наверняка сможете найти, чем её заинтересовать. Завтра как раз выходной, нам разрешено покинуть Академию и погулять по городу, идеальнее момента и быть не может!

Идея звучала очень сомнительно, и всё же разумно.

Доподлинно никто не знает, кто такие ведьмы, но принято считать, что это люди, не обладающие магическим даром или обладающие им в очень слабой мере, но при этом проводящие ритуалы и изготавливающие зелья. Их боятся и уважают. И слагают множество легенд. Говорят, они относятся к чудовищам, имеют «дьявольское» обличие, высасывают чужую энергию и много-много чего ещё.

Их мало. А потому встретить ведьму — всё равно что увидеть воочию древнюю богиню.

Рене, как главная сплетница, разумеется, знала, куда идти, и отметила это место на карте. Навестить ведьму вызвался Авен, поставив Сару перед фактом, что она идёт с ним — давно хотели погулять по городу. И приятная погода пока ещё продолжалась.

Утренние сборы были нервными. Сара достала свою немногочисленную одежду и маленькую шкатулку с украшениями — да уж, для свидания особо не оденешься. Но ведь это вовсе не свидание!

Ада лежала на кровати, сжимая в зубах недоеденную булочку. Краем глаза она поглядывала на то, как Сара мечется от одной рубашке к другой, прикладывает её то к юбке, то к брюкам.

— Если думаешь, в чём ты больше всего понравишься Авену, то я сразу отвечу, что без всего.

— Ада! Давай без этого.

Дело действительно было не в нём, а в том, что на прогулку по городу хотелось одеться как-то «попроще», а не как сбежавшая с занятий студентка.

У самой Ады одежды было не так уж много: что Сет покидал в сумку, то и взяла с собой. А потому помочь особо ничем не могла, пусть и хотела.

— Ну, хочешь, я к девочкам загляну?

— Не буду же я вечность таскать одежду у Рене.

— Она не против.

— Мне пришла стипендия! Сегодня куплю себе пару новых вещей. Если успею.

— А если не успеешь, то на следующих выходных ты должна мне поход по магазинам. И никакая собака не заберёт тебя у меня!

Сара рассмеялась:

— Уговорила.

По итогу она надела свитер, который так и не вернула Аде, короткую чёрную юбку и тот самый кулон со львом — удивительно, что Сара его вообще снимала — обычно никто не расстаётся со своим родовым символом. Ада не снимала серьгу с анкхом последние несколько лет, и даже занятия фехтованием не могли заставить это сделать.

— Слушай, ты же из Караниша. Может, надеть на пальцы побольше перстней?

— Мне кажется, это будет вычурно.

— Ты же госпожа Агнихотри! Пусть все видят и оборачиваются тебе вслед!

— Госпожа Агнихотри я, когда надеваю сари.

— Кали бы твои рассуждения не одобрила. Ты же наследница.

— Да... Ты права. Извини.

И за что она только что извинилась?

Сара не любила говорить о семье и будущем. Она слабо его представляла. С детства знала, что станет преемницей матери, будет вести важные дела и на её плечи рухнет уйма ответственности. И даже почти верила, что у неё получится! Но всё же, это тяготило. Полное отсутствие выбора.

— Следи за Авеном. А то он может улизнуть куда-нибудь, город — его стихия. Как бродячий кот.

Он рассказывал. С малых лет сбегал из дома и шастал по улицам с беспризорниками, потому что с ними веселее, чем с матерью за чтением. Нет, Авену нравилось учиться! Но всё-таки с мальчишками на базаре интереснее.

Мать ругалась, качала головой, заставляла сидеть за книжками до ночи, но тем самым лишь больше взращивала азарт сбежать от неё снова и в этот раз уже не попасться. Со временем даже начало удаваться!

Пока не приехал отец. Сет быстро понял, чем сын занимается вместо сочинений по философии, и стал ловить за руку при попытках побега. Последние полтора месяца в Арахияне прошли предельно скучно.

Уже в полдень они вдвоём шли по торговому кварталу, который заканчивался главной площадью с фонтаном. На широкой улице, выложенной камнем, не было прилавков и шумных продавцов, все попрошайки и бездомные сидели в тёмных переулках, не мозоля глаза. Кругом были только нарядные люди и дорогие магазины. Из-за угла доносился аромат выпечки, а витрины манили платьями из редчайших тканей со всего мира.

Сара старалась не останавливаться, но не могла скрыть своего восторга. Все эти манекены за стеклом, аристократичные дамы с модными шляпками на голове и подстриженными собачками на руках, яркие вывески... Это всё было просто невообразимым! Тот самый мир, о котором она читала в книгах!

Авен искренне улыбался, глядя на неё, и периодически посматривал на карту, на которой Рене сделала отметку.

Предстояло пройти через «красный переулок». Ему очень не хотелось вести туда Сару, но другого пути не было.

Стоило свернуть с сверкающей великолепием главной улицы, как в нос ударил запах плесени, немытого тела, табака и чего-то запрещённого.

Сара старалась не смотреть по сторонам и держаться ровно. О борделях и зловонных местах, в которых располагаются самые дешёвые из них, она, конечно, знала. Но не предполагала, что сама окажется в этой выгребной яме.

Один из бездомных протянул свои грязные тощие руки:

— Господа, подайте!

Сара чуть было не остановилась, но Авен положил руку ей на талию и притянул к себе. Ему не впервой — часто гулял в подобных переулках. И прекрасно знал, что самое главное — это не обращать ни на кого внимание.

Лицо бездомного было изуродовано огромными пятнами сине-красного цвета. В его рту почти не было зубов. Возле стен лежало ещё много таких же людей, и их презирающие голодные взгляды въедались в плоть гостей, которых тут быть не должно.

— Они больны сифилисом? — шёпотом спросила Сара.

— Да. Не бойся, мы скоро придём.

Из заведений доносилась музыка и пьяные разговоры, стоны, ругань. В окнах виднелись развратные силуэты.

В конце улицы был тупик, но, к счастью, не стена, а небольшая лестница, ведущая к деревянной двери. На ней висела прогнившая от времени и сырости табличка «Ди. Картер».

— Нам сюда?

Авен не торопился отвечать. Он и сам не знал. Ведьминская лавка представлялась ему несколько иначе — пожалуй, в большинстве художественных произведений их изображают слишком красиво.

Несколько раз стукнул дверным молотком. Тишина.

В волосы впитывался запах нищеты и болезней. Авен поймал себя на мысли, что уже успел отвыкнуть от подобного общества — понадобилось каких-то полтора месяца, чтобы проникнуться высокородными ровесниками.

— Заходите, — прозвучал грубый голос из-за двери.

Авен хотел потянуть ручку на себя, но едва успел отскочить от двери — она открылась сама.

Сара сглотнула. Почему-то проходить внутрь совсем не хотелось.

В жилище (только так его повернулся язык назвать) пахло старой мебелью, кошками и сушёным мясом. Навевало жуть, на «антикварную лавку» это точно не походило. Сара вцепилась в ладонь Авена и прижалась к нему плечом. Всё её нутро не хотело погружаться в тайны «ведьминского дома».

Авен и сам не хотел. Но они не зря шли сюда. И этот риск должен быть оправдан. Просто обязан!

В ответ сжав руку Сары, он сделал шаг через порог. Дверь тут же захлопнулась, буквально заталкивая гостей внутрь. Сара с трудом подавила в себе крик и из последних сил стояла прямо, чтобы не забиться в истерике.

— Идите вперёд, — в приказном тоне сказал тот же голос.

Коридор был даже уже, чем дверь. На полу лежали кошки, через которых приходилось перешагивать, а на стенах висели пучки трав. Сара мысленно подметила, что большинство из них относится к запрещённым.

Маленькая заваленная хламом комната. Это такой погром после ограбления или в целом всегда? Маленькая горелка, на которой кипятился чайник, на низком столике. На множестве шкафов и металлической койке в углу развалилось ещё больше кошек. Протёртое и продавленное кресло, в котором сидела, помимо животных... молодая девушка.

Авен был совершенно уверен, что увидит горбатую старуху с огромными бородавками на носу, острыми ножами-зубами, грязными длинными ногтями и сальными полувыпашими волосами. Но перед ними предстала поистине прекрасная леди: светлые пушистые локоны спадали на хрупкие плечи, а ярко-синие, как океан бездны, глаза, выделялись на фарфоровом кукольном лице.

— Вы Ди Картер? — осторожно спросила Сара, даже не сомневаясь, что незнакомка и есть ведьма. Адрес верный.

— Диана. Зовите меня так. Присаживайся.

Садиться в такое же продавленное кресло, вполне вероятно, что полное клопов, не хотелось.

— Извините, но...

Глаза Дианы сверкнули адским пламенем, а на лице не дрогнуло ни одной мышцы.

— Садись. Твой жених постоит.

Хотелось возразить, что официально он пока не жених, но Сара вовремя поджала губы и сделала то, что сказано. На удивление, кресло оказалось даже удобным, и она изо всех сил старалась не обращать внимание на неудобства в виде вони и забравшейся на колени серо-белой кошки.

Авен встал рядом и положил руку на плечо Сары. То ли полнейший бардак и грязь, то ли энергетика этого проклятого места, то ли сама Диана, но что-то очень сильно давило на него. Нарастала головная боль.

— Я знаю, для чего вы пришли. Хотите узнать, как прочесть книгу. Не зря наведались, я уже делала это.

Мадам Вальтейз умерла порядка трёх веков назад. Книга о монстрах была открыта примерно в то же время, после чего и получила известность и даже была признана достоянием магической науки — поэтому её пропажа и была оглашена в газетах (хотя оставалось лишь догадываться, как столь ценная рукопись попала в этот клоповник). Одарённые часто продлевали свою жизнь и молодость, если не расходовали слишком много сил и грамотно с ними обращались, и самым старым из них был не один век, но ведьмы точно этого делать не могли — они такой магией не обладали, от Дианы не чувствовалась магической энергии. Сара постаралась легонько пощупать её, но не увидела ничего.

Хозяйка дома улыбнулась, но выглядело это так искусственно, словно губы нарисовал художник:

— Вижу, вы удивлены.

Авен слегка наклонил голову. В глазах начинали качаться силуэты, а рука подрагивала.

— Что с ним? — спросила Сара, держа голос ровным.

— Плохо рядом с ведьмами.

Почему во множественном числе?

— Но ему станет легче, как только выйдете. Полагаю, вы хотите заключить сделку? Я не против, мисс А-гни-хот-ри.

По телу пошли мурашки от того, как Диана выделила её фамилию. Каждое слово вьюнком обворачивалось вокруг шеи и перекрывало кислород, а мурчание кошки на коленях казалось похоронной мелодией.

— Что Вы хотите? Вернуть книгу, которую у Вас украли?

— О, нет. Она мне ни к чему. Те, кто её забрал, нашли книжке более полезное применение, хоть я этого и не одобряю. Я хочу тебя.

— Простите?

— Мне больше ничего не нужно. Неправильно выразилась, твою силу.

Авен пошатнулся и с грохотом упал на пол.

— Авен!

— Ой. Кажется, ему совсем нездоровится. Ты не переживай, мы вместе поиграем с моей статуэткой. Это ненадолго. Как раз твой мальчик отдохнёт, пока мы будем заняты.

Сара стиснула зубы. Эта ведьма просто не оставляла ей выбора.

Диана протянула руку, ожидая рукопожатия. И могла бы вместо него получить пощёчину или волну смерти, но Сара протянула руку в ответ. Только касаться Дианы не спешила.

— Мне нужны гарантии, что ты выполнишь свою часть. Расскажешь, как открыть книгу.

— Разумеется. Можешь почитать.

На столе появилась пожухлая жёлтая бумага с красным текстом. Договор. Сара принялась внимательно вчитываться в написанное и даже не нашла ничего необычного, через что можно было бы провернуть обман. Диана обязуется поделиться своими знаниями, а Сара...

— Сарпати? Почему здесь написано Сарпати?

— Потому что это твоё настоящее имя. И меня интересует оно, а не милое сокращение, которое ты сама себе придумала.

Никто и никогда её так не называл. Но привередничать было не время и не место.

— Хорошо. Что от меня нужно?

Вместо ответа Диана схватила Сару за запястье и уколола палец большой иглой. Она коротко вскрикнула и тут же дёрнулась назад, прижимая палец к бинту второй руки. Но одна капля всё равно упала на бумагу. Следом и кровь самой Дианы.

— Ты поможешь с восстановлением артефакта, доставшегося мне от мадам Вальтейз.

— Почему именно я?

— Потому что ты можешь, Сарпати.

— Не называйте меня так, пожалуйста.

— Называю так, как считаю нужным. И поторопись, мальчик долго не протянет.

Сара закусила губу и положила руки на подлокотники кресла. Сказать, что обстановка её нервировала, — это не сказать ничего.

Договор тут же вспыхнул пламенем и пропал. На месте горелки появилась золотая статуя змеи с пустыми глазами.

— С её помощью мадам Вальтейз видела проклятия. Я хочу, чтобы ты снова заставила его работать.

— Каким образом?!

— Ты поймёшь. Дай себе волю. Колдовать умеешь? Судя по твоему ремню, да. Вот и колдуй.

Да что эта сумасшедшая вообще хочет?! Глубокий вдох, медленный выдох. Они сами пришли за помощью к ведьме. Значит, сказки про них — вовсе не стереотипы, выдуманные из страха. Они и вправду жестокие твари.

Сосредоточиться в этой комнате было практически нереально. Куча магических артефактов на полках шатали энергетическое поле, всепожирающий взгляд Дианы просверливал дыру во лбу, резкое тяжёлое дыхание Авена почти заставляло молиться богам о пощаде и просить прощения за то, что сунулись в эту грязь.

Но если она сейчас запаникует, то никому и ничем не поможет. А ещё нарушит условия договора, заключённого на крови, что тоже может прискорбно закончиться.

Сара протянула руки к змее и почувствовала тепло, вьющееся вокруг статуэтки. Оно кололо ладони, проникало под кожу, заставляло кровь кипеть. Странная энергия расходилась по всему телу, наполняла его целиком, а потом отступала. И снова проникала. Несколько таких волн, и Сара поняла, что сила ей знакома — она очень напоминала... кого? Кого ей напоминала эта энергия?

— Сосредоточься, Сарпати.

Снова позволив энергии заполнить тело, она не дала ей ускользнуть, заставила задержаться. Показалось, что внутри начинается пожар, с каждым мгновением разгорающийся больше и больше. Это больно, но кричать не хотелось — терпимо.

Обожжённая рука зачесалась ещё сильнее, но Сара прикусила кончик языка, переключая внимание. Мозг не понимал, что нужно делать, неведомая сила будто сама руководила ей.

По лицу прошла странная дрожь. Очень необычная, словно под кожей начало что-то бегать. И ужасная сухость. Сара облизнула губы и ужаснулась — их как будто не было, только зубы — тонкие и острые, как клыки. Показалось... С перепугу что угодно покажется.

Энергия снова начала покидать тело, и на этот раз вместе с её собственными силами. Мысленно Сара попрощалась с жизнью и попросила у матери прощения за то, что разочаровала и так позорно умерла в каком-то гадюжнике, но потери сознания не последовало.

Когда она открыла глаза, то заметила, что «глаза» статуи, до этого момента абсолютно чёрные, загорелись ядовито-зелёным светом.

— Ты смогла! — воскликнула Диана. — Ты починила артефакт!

Сара прикусила внутреннюю сторону щеки. Её слегка клонило в сон, но разговор ещё не окончен.

— Теперь твой черёд. Расскажи, где ты взяла книгу и как смогла её открыть.

— Все ведьмы происходят от одних, мы родственники. Мадам Вальтейз завещала мне лишь одну книгу, что меня, несомненно, разочаровало. Зато оставила много своих изобретений.

— Увиливаешь от главного.

Терпение Сары подходило к концу. Эти игры ей не нравились, Авен совсем побледнел. Диана просто тянула время, упиваясь полученной властью. Нельзя было позволить ей насладиться моментом.

— Ах, как прочитала... Открыть книгу может человек, чья душа не запятнана тьмой, чьи мысли чисты от дурных помыслов, а стремления к знаниям из книги вызваны чувством справедливости.

— Ты издеваешься?! Даже ребёнок не подойдёт, никаких стремлений у него нет!

Диана ласково улыбнулась:

— Горячая молодая кровь. Прими от меня маленький подарок.

На столе появился сборник алхимических рецептов. Судя по переплёту, очень древний.

— Можешь не возвращать, я не обижусь.

— Невиданная щедрость, — не удержалась от язвительности Сара.

— Ой, твоему мальчику, кажется, недолго осталось! Вам бы поскорее на улицу.

Сара сверкнула глазами, сжимая в руках полученный сборник. Не покидало ощущение, что она выиграла от этого договора куда меньше, нежели Диана.

Она хотела опуститься к Авену, помочь подняться, но они оба оказались на крыльце «лавки». Сара обернулась через плечо, но ни вывески, ни двери не было. Только лестница, ведущая в заплесневелую каменную стену.

Авен приоткрыл глаза и попытался что-то сказать. Она положила его голову к себе на колени и погладила по щеке.

— Всё в порядке. Я всё ещё не совсем, как открыть книгу, но получила ещё одну, не запечатанную.

Авен только улыбнулся и снова прикрыл глаза. Больше его ничего не волновало. Голова уже не болела, усталость как рукой сняло, но прикидываться несчастным дурачком перед девушкой ему понравилось.

Сара лениво пропустила сквозь пальцы его спутанные пряди. Она чувствовала в себе возмущение, неуверенность, остатки страха, но всё это меркло по сравнению с простым теплом его щеки, соприкасающейся с её коленом через тонкие чулки. И она просто была счастлива, что Авен в порядке. Если бы с ним что-то случилось...

Не было никакого желания об этом думать.

— Мы уже не с Дианой? — спросил он.

— Уже нет.

Они напрочь забыли про время. Сара быстро достала из кармана пальто часы и тяжело вздохнула. Половина пятого. И каким только образом?! Как будто в проклятом ведьминском пристанище время текло иначе. А может, так оно и было. «Лавка» — филиал ада на Земле, а Диана — дьявол, соблазняющий привлекательные души на грязные делишки.

— Мы уже не успеем вернуться, даже если будем бежать.

— Тогда нет нужды торопиться, — на удивление, довольно сказал Авен и обнял её талию рукой.

Сара неловко поджала губы и прикрыла лицо, на котором выступал румянец.

Между ними что-то происходило. Что-то большее, чем взаимный интерес из-за схожих сил или малолетняя симпатия. Что-то, чему на самом деле не требовались ни слова, ни страстные прикосновения — всё понималось и без них. Виной ли тому их тесная работа в магической связке? Или, быть может, они просто надумали себе и всё прекратится очень скоро, как часто бывает с юношескими переглядываниями?

Сара опустила взгляд и увидела, как камень кольца цепляется за мягкие волосы Авена. Осторожно распутала узелок и медленно помотала головой, прогоняя все мрачные мысли.

Она хочет стать его женой.

Проведя так неизвестно сколько времени, Авен поднялся, продолжая обнимать её, и без разрешения оставил смазанный поцелуй на самом уголке губ.

— Пойдём, погуляем ещё. Уже темнеет, надо выбраться на улицу с нормальным освещением.

— Погуляем?

— Мы уже нарушители! Так давай хотя бы получим от нарушения, за которое непременно получим наказание, удовольствие. Зря, что ли, огребать? Это будет слишком нечестно.

А ведь он прав.

Переулок удовольствий остался позади, хотя одежда впитала все ароматы сегодняшнего приключения: и больных бездомных, и плесени, и кошек. Но светлому городу не было никакого дела. На улице становилось меньше людей, мимо по брусчатке проехал единственный экипаж. Тенебрис освещался магическими фонарями, возвышающимися на уровне примерно второго этажа зданий.

После заката погода испортилась, начался дождь и задул ледяной ветер. Сара куталась в шарф, всё ещё интуитивно продолжая жаться к Авену.

— Давай куда-нибудь зайдём.

— М? Куда, например? Я после этого свинарника в приличное место не пойду! Нас публично повесят в танцевальном зале, если студентов Академии увидят...

Авен приставил палец к её губам.

— Тс-с-с. В приличное место мы и не пойдём. Просто переждём дождь вон там. Давай быстрее за мной, не отставай и смотри под ноги, тут легко запнуться.

— Если ты решил продать меня в публичный дом, то выбирай подороже. Я, вообще-то, образованная! Несколько языков знаю!

— Даже не сомневаюсь, состояние выручить можно. Но ты мне и самому нужна.

Почему-то Саре эта фраза очень понравилась.

Ливень расходился быстро, город накрыла настоящая буря — первый предвестник зимы, хотя до неё ещё целых полтора месяца.

Спасением стала таверна.

Под высоким потолком висели фонари со свечами, создавая уютный полумрак; ярко и безвкусно накрашенные девицы в платьях с глубоким декольте разносили напитки: пиво, вино и что покрепче. В нос бил запах жареного мяса и свежего хлеба, заметно выигрывающий на фоне зловоний переулков. Все столики были полностью забиты, не протолкнуться, а в самом центре собралась толпа людей.

— Что там? — спросила Сара.

Она никогда не была в подобных местах. И даже представить себя в них не могла. Пьяная толпа, девушки, торгующие телом, драки — разве это окружение знатной госпожи?

Авен же, явно довольный обстановкой, но отпускал её руку.

— Вижу, тебе не по себе. Зато тут нашу вонь никто не заметит! А на вопрос отвечу: там могут быть петушиные или собачьи бои. А может, и человеческие.

— Здесь делают ставки?

— Да, а ты?.. Точно. Забыл.

Даже если и хотела, у неё не было на это денег.

— Тогда давай посмотрим, раз уж зашли.

Авен удивлённо вскинул брови. Конечно, он бывал в тавернах. И, разумеется, не раз наблюдал всевозможные бои. А однажды и сам принимал участие — весьма сомнительный опыт, его тогда размазали.

Беспризорники и бродяги — плохая компания для юного господина семьи Эхнатон, но какая же весёлая! Когда Авен рассказывал о своих похождениях, Ада всегда завидовала и грустно вздыхала, что не может сбежать из школы с ним.

Вместе с друзьями он посетил самые злачные места: подпольные казино, воровские притоны, публичные дома, нелегальные ломбарды... И сам воровал. Не от нужды, а потому что весело. Можно сказать, что он не гордился своими поступками, но и не слишком страдал от мук совести.

Пробиться через ревущую потную толпу оказалось непросто, многие возмущались. Авен продолжал прижимать Сару к себе и прикрывать. Он как никто знал, что девушкам (если они не Ада) в такого рода заведениях находиться опасно.

Сара поднялась на цыпочки, заглядывая за плечо последней преграды к импровизированной арене из нескольких сдвинутых столов, на которой стояли два петуха — один с ярким красным гребнем и блестящими перьями, другой с более скромным, но агрессивным видом. Кто-то громко делал ставки на своих фаворитов. Зовущий к бою хозяин таверны размахивал руками, призывая зрителей к вниманию.

Сара подняла горящий взгляд на Авена и на полном серьёзе спросила:

— Ты за кого болеешь?

— За того, кто крупнее и ярче.

— А я за того, у которого запала больше!

Авен был удивлён её неподдельным увлечением петушиными боями, но обрадован. В Саре совсем не было той напыщенности и пренебрежения к обычным людям, которые сквозили в других студентках Академии. Несмотря на высочайшее происхождение, её интересовало всё вокруг, и это желание познать мир со всех сторон неописуемо подкупало — заражало огоньком.

Зрители замерли в ожидании. Петухи, словно понимая важность момента, дрыгались на цепях, прицепленных к их лапам, готовые начать соперничество. Они сорвались необузданным диким вихрем: клевали друг друга с неудержимой яростью, стремясь попасть в глаза, расправляли и выщипывали друг из друга перья и издавали громкие крики, больше напоминающие что-то из адского котла. Толпа реагировала на каждое движение, ликуя или разочаровываясь в выбранной птице.

С каждой минутой напряжение нарастало. Те, кто сделал ставки, нервно следили за боем, предвкушая заработанное или представляя, как оплакивают ушедшие деньги. Вдруг один из петухов — тот, что поменьше, — сделал решающий прыжок, поваливая соперника, и толпа взорвалась криками.

Сара подпрыгнула и хлопнула Авена по спине:

— Ха! Моя ставка сыграла!

Он рассмеялся и наклонил голову вбок:

— И что же я проиграл?

— М-м, хороший вопрос. Я подумаю. Мы тут ещё задержимся?

— Если мы ещё и напьёмся, нас вышвырнут из Академии.

— Эй, не ты ли сказал, что мы должны получить от нарушения правил максимум?!

Авен закатил глаза, понимая, что это и правда его слова.

— Было такое. Ты хочешь, чтобы я купил тебе выпить?

— О, нет, я не пью. Совсем.

— Это как ты за секунду из азартной зрительницы петушиных боёв в какой-то таверне превратилась в примерную отличницу?

— Не в этом дело. Я даже не пробовала пить. У нас в Каранише впервые алкоголь употребляется во время брачной ночи, это что-то вроде полноценного обряда потери «невинности»: первые интимные отношение, первое познание помутнённого сознания и первое жертвоприношение. Курицы, если что! Или кролика. И я этой традиции, в общем-то, следую.

Авен от алкоголя не отказывался, но предпочитал себя ограничивать. Ему не нравилось терять контроль, упускать что-то из виду.

— Я не такой невинный, — хмыкнул он. — Хотя в Арахияне употребление крепкого алкоголя совсем не поощряется, у нас только пиво. Но сейчас я и его не хочу.

— Э-э-эй, сколько тебе за неё дать? — возник чей-то пьяный голос совсем рядом.

Авен нахмурился, сжимая руку Сары до боли, заставляя её тихо пискнуть. Вот и то, из-за чего девушкам лучше в таверны не ходить.

— Нисколько. Она моя.

Сара выгнула бровь, намереваясь что-то сказать, но в последний момент осеклась. Нарываться на лишние проблемы — плохая идея. Стараясь успеть, она быстро последовала за Авеном, оттолкнувшим хама.

— Да ты чё, жаль, что ль! У меня много есть!

Он подтолкнул Сару вперёд себя, полностью пряча от толпы, и быстро выскользнул из таверны.

Пьяный ублюдок вывел его из себя. Нет, просто чертовски взбесил! Хотелось не толкнуть, а вспахать его тупой башкой пол в таверне и повесить на рогах чучела оленя над одним из столиков. Посмотреть, как его будут пожирать мертвецы, а он — биться в конвульсиях и умолять о пощаде.

Но это того не стоило. Марать ещё руки об какого-то урода. К тому же, что подумает Сара, если он начнёт лезть драку с пьяным до состояния нестояния непонятно кем? Вряд ли сочла бы доблестным рыцарем, скорее придурком.

Прохлада улицы приятно освежала лёгкие. Дождь ещё шёл, но не такой проливной, как когда они только забежали в таверну, и ветер почти прекратился. Не было ни луны, ни звёзд, но после духоты, которая преследовала весь день, просто освещённая покачивающимся скрипучим фонарём улочка казалась блаженством.

Авен всё ещё обнимал Сару за плечи, вцепившись в неё, как в сундук, полный драгоценных камней и исторически уникальных свитков. Впервые понял, насколько сильно переживает за неё и не хочет никому отдавать.

— Всё в порядке, не волнуйся. Он меня не тронул, никто другой тоже. Спасибо тебе за это зрелище, никогда ничего подобного не видела. Это и вправду было весело, и я не жалею, что мы оба теперь злостные нарушители. Хотя мы стали ими ещё когда решили застрять на ночь в библиотеке, верно?

— Похоже, да. Я дурно на тебя влияю.

— Вовсе нет, Авен! Я так тебе благодарна, правда! Ты лучшее, что случалось в моей жизни. И даже сейчас... хоть мне холодно и мокро, а мы вдвоём точно получим выговор, я счастлива. И хочу ещё кое о чём тебя попросить.

Точно, та самая шутливая «ставка». Это будет такое же желание, что и в прошлый раз?

Спустившись по ступенькам, она встала прямо под свет фонаря и протянула руку. Из таверны ещё слышался привычный шум, капли били по лужам.

— Иди ко мне.

Авен нехотя вышел из-под козырька и ощутил, как лицо покалывает холодной водой. Принял её руку и удивлённо спросил:

— Ты хочешь?..

— Потанцевать! Мы ведь не зря учимся. Я вообще считаю, что танцы — это не про «аристократичное воспитание», а про душу. Она должна порхать. Как ночной мотылёк... Ты видел мотыльков? Они есть у вас в Арахияне? У нас они часто залетают в окна.

А если говорить честно, то в Каранише вообще часто разная живность «залетает в окна»: от ядовитых мух до змей.

Улыбка не сходила с лица. Это была самая лучшая прогулка в его жизни. Намного лучше, чем любые похождения с друзьями. Ранее никто не показывал, что приятно может быть просто от нахождения рядом с человеком.

У Авена был опыт общения с девушками. Он симпатичный юный парень из состоятельной семьи, и, разумеется, попыток сватовства было много, даже очень. Но при каждой встрече с девушкой, если не скучал, он думал об одном — о том, что не принято обсуждать в культурном обществе. И при первых встречах с Сарой было так же. Ох, как сложно ему давались первые уроки по танцам... Про ночную самостоятельную практику и говорить нечего.

Авен смог увидеть в ней друга. Человека, который понимает его и, как хочется верить, которого понимает он. Ему хотелось рассказать о себе и узнать больше о ней: увлечения, предпочтения, истории, мельчайшие подробности жизни. Это интриговало.

Но самое главное — Сара его принимала. Была готова открыться и протянуть руку в ответ, а не ждала шагов с его стороны. Взаимный интерес, который оба стремились развить во что-то больше.

Раз-два-три, раз-два-три... Плавными и лёгкими шагами они двигались под дождём, словно следуя ритму падающих вокруг капель.

Мир вокруг казался ненастоящим: слишком хорош, чтобы быть реальностью.