Запретная поэзия

Порой Ада думала, что единственная цель, с которой она поступила в Царскую академию, — это доказать Сету, что она не хуже него.

С самого начала получалось не очень-то хорошо, если говорить про теоретические предметы. Но и сам Сет знаниями по ним не блистал.

Всё ближе подбиралась настоящая практика по магии, а не первая, на которой не происходило совсем ничего интересного — в основном, Амон проводил тесты с какими-то «энергетическими сферами».

На магии и ритуалистике Амон настоятельно советовал сосредоточиться всем студентам, а особенно тем, кто обладал силой войны и смерти — их способности самые опасные и непредсказуемые.

Будучи дома, Ада не особо-то практиковалась, разве что делала простенькие упражнения, такие как подвинуть кувшин с водой... и они всегда бились.

Сара большую часть свободного времени проводила за рабочим столом, посвящая себя учёбе или читая книги, не относящиеся к ней. Практика по магии её явно беспокоила побольше Ады, но виду старалась не подавать.

Ещё за прошедшие дни Ада успела разгадать тайну исчезновений Сары, и ответ был намного скучнее, чем казалось первое время: она просто ходила в библиотеку, а поначалу, пока не забрала собаку, навещала её.

Джая оказалась очаровательной девочкой — небольшая трёхцветная собачонка, напоминающая бигля, но лапы длиннее и морда аккуратнее. Любопытная и ласковая, но совсем не настырная — внимания к себе она не требовала, бесновалась только на прогулках и пока ни разу не разносила комнату. Как и заявляла Сара, благовоспитанная собака.

Львицу Тез же держать в общежитии не позволили, что неимоверно раздражало Аду. Другим можно, а её любимая питомица должна жить в вольере где-то на окраине!

Но зато она очень подружилась с Джаей, которая любила спать на кроватях и прижиматься своим тёплым тельцем к людям.

Летнее тепло окончательно покинуло Тенебрис, сверчки больше не пели по ночам, а трава почти полностью пожелтела. Сквозь каменные стены пробиралось всё больше сквозняков, старенький комендант настоятельно рекомендовал студентам одеваться теплее и топить печи, расположенные в каждых покоях, потому что горячая вода в трубах никогда толком не справлялась.

Лилит куталась в шарфы, которые успела прикупить на выходных, когда разрешали покидать Академию, а арахиянские мальчики для утепления предпочитали поддевать жилетки под пиджаки — стильный приём, подсмотренный у старших. Особенно это спасало Гора, которому, как лицеисту, было нельзя носить свитера из-за того, что они глупо смотрелись с галстуком.

Аду холода не особо беспокоили. Она, как и Сет, который до первых снегов ходил в лёгкой полупрозрачной рубашке (а мог бы и без неё, но ректор ругается), почти не ощущала холода — одно из преимуществ силы войны. Её больше интересовала предстоящая работа в связке с Сарой. Несколько раз были предприняты попытки поговорить об этом, но она тактично ограничивалась короткими и безэмоциональными ответами, которые ничего не говорили.

Большой день неминуемо наступал. Амон рекомендовал всем выдохнуть и хорошенько выспаться. Ада его совету последовала, а вот у Сары оказались другие планы на эту ночь. У них с Авеном была договорённость: встретиться в зале для танцев после заката.

Ламп там было много, царил таинственный полумрак. За роялем никто не сидел, а некоторые цветы на окнах начинали увядать из-за холодов, просачивающихся через стекло, от которых их никто не спасал. Пара зажгла несколько свечей на стенах и, заведя метроном, танцевала в полной тишине. Получалось уже лучше — вальс действительно несложный, если поймать ритм и почувствовать партнёра.

Усталость тяжёлой пеленой висла в воздухе. Зал казался мёртвым, но чарующим. Вспоминалась легенда про заброшенный замок-призрак, в котором каждое полнолуние кружились давно испустившие свой последний вздох лорд и его леди.

Они не говорили. И не до конца понимали, для чего уделяли столько времени танцам, особенно сейчас, когда ничего сложного ещё не разучивалось.

Метроном перестал стучать.

— Наверное, пора заканчивать? Уже поздно.

Об этом говорил высокий полумесяц, сверкающий за окном.

Авен улыбнулся и кивнул:

— Да. Стоит хотя бы немного поспать перед завтрашней практикой.

— Не думаю, что мне это поможет. Хотя Ада верит, что у нас получится, меня пугает работа в связке. Что, если наше зачарование выйдет из-под контроля? Я и одна плохо колдую, а в паре совсем нет опыта.

— Первое занятие не будет сложным. Должны справиться все, — сказал Авен, чтобы успокоить. Но сам он волновался не меньше, потому что знал, что его собственная неуправляемая энергия может испоганить даже самый элементарный ритуал.

— Ты уже нашёл того, с кем будешь в связке?

— Я предлагал Доминику, но он уже в паре с Лилит. Они хорошо друг друга чувствуют и что-то да смыслят в магии.

— Ещё бы, их отец её преподаёт!

Авен кивнул и продолжил:

— Не знаю, с кем меня могут поставить. Надеюсь, что с кем-то из девочек.

— Почему?

— Их энергия часто более податливая.

В связке один партнёр всегда выступал в роли направляющего, а второй — поддерживающего, не дающего чарам выйти из-под контроля и унестись не в том направлении. Один обеспечивает другому контроль и мягко помогает ему, в основном направляя свои силы на создание «дороги», по которой ведущему предстоит провести их магию.

Авен точно обладал силой, которая ни за кем стоять не будет. Он может быть только главным, и партнёр ему нужен абсолютно противоположный — очень ведомый, уступчивый. Колдовство с ним должно быть похоже на вальс: в медленном темпе, с уверенными и чёткими, но в это же время мягкими и воздушными шагами — иначе превратится в стихийное бедствие.

— По Аду так не скажешь.

— Я всегда считал её за одного из своих братьев.

Оба переглянулись и не смогли сдержать негромкого смеха, отражающегося эхом о холодные каменные стены. Хорошо, что Ада не слышит... Хотя нет, она бы восприняла это как комплимент!

Ада спала беспокойно. В коридоре то и дело кто-то бегал, шумел. Это же происходило и за стенкой — старшие очень вовремя решили устроить вечеринку. Утешало только то, что из-за первой магической практики в их расписании на завтра больше ничего не стояло.

За окном стучал ледяной ливень, соседи за стенами всё больше нервировали, и одна лишь Джая казалась островком уюта в этом мире, полном тревог. Пока хозяйки не было, она забралась под одеяло Ады и согревала её собой.

Утро началось без привычного завтрака. После ночных похождений на танцы Сара с трудом встала и, когда Ада открыла глаза, ещё не была собрана.

Она сидела за обеденным столом, глядя в маленькое карманное зеркальце. На ней была простенькая чёрная майка, надевающаяся под одежду, и брюки с ещё незатянутым ремнём. Она красила глаза, и в этом действии не было ничего необычного, но Аде показалось, что она подсмотрела нечто интимное, не предназначенное для чужих глаз.

Ей ещё ни разу не доводилось видеть Сару с открытыми плечами, их всегда скрывала ткань халата или рубашки. В купальни она не ходила, при соседке не переодевалась. Ада была почти уверена, что увидит под одеждой шрамы, татуировки или, на худой конец, множество родинок. Но ничего такого Сара не скрывала — плечи как плечи.

— У тебя красивые ключицы.

Сара встрепенулась и чуть не ткнула себе в глаз тонкой кисточкой.

— А? Спасибо.

— Почему ты их не открываешь?

Она пожала плечами и невозмутимо продолжила краситься:

— Мне некомфортно обнажаться перед кем-либо.

— Даже перед девушками?

— Я всю жизнь провела в одиночестве. Мне в целом тяжело воспринимать, что существуют другие люди и они могут смотреть или трогать меня. Но я привыкаю.

— И поэтому сейчас не стала закрываться от меня?

— Да. В том, что ты проснулась и увидела меня за нанесением макияжа, нет ничего страшного. Надо это пережить, как нормальный человек.

— Ладно нанесение! Я никогда не видела, как ты его смываешь!

Сара засмеялась:

— Я ложусь спать позже тебя, тогда и смываю. Просто с косметикой чувствую себя немножко увереннее. Она... Будто бы помогает мне стать другим человеком, которому проще находиться в обществе. Скрывает мою неловкость. Может, на самом деле это и неправда, но мне так кажется.

Аде было сложно понять. Она вообще не красилась и, признаться, совершенно не умела это делать. Что для Арахияна странно, ведь у них подкрашивали глаза даже мужчины. У Сета и Авена можно взять парочку уроков по рисованию стрелок, это техника высшего класса!

На занятия девушки явились одновременно со звонком. Им удалось перекусить оставшейся после студентов, встающих вовремя, овсяной кашей с какими-то сухофруктами. На вкус она оказалась несколько лучше, чем на вид.

Амон уже стоял на кафедре, сцепив руки за спиной, и собирался начинать говорить. Кинув недовольный взгляд на почти опоздавших, он внимательным взглядом проводил их до последних свободных мест в первом ряду.

Кабинет магии отличался от остальных: он был намного больше и защищён сразу несколькими способами. В первой его половине были типичные для любой аудитории пять уходящих наверх рядов с деревянными скамейками и неудобными партами. Впереди находилась кафедра преподавателя с огромным столом. Там же, немного позади, располагались шкафы с учебной литературой, тексты из которой иногда зачитывались на лекциях, но чаще одалживались для самостоятельного изучения. Вторая же половина аудитории была больше похожа на зал для переговоров: на узорчатом ковре по кругу расположились огромные бархатные подушки с бахромой по краям, а в центре обсидианом выложен магический круг — он помогает лучше направлять энергию и изолироваться от внешних обстоятельств, которые могут стать помехой.

Потолок и стены были разукрашены защитными рисунками и исписаны текстами на разных языках — именно они составляли основу барьера, обеспечивающего безопасность занятий. И поэтому, по правилам, заниматься магией было разрешено только в этом кабинете, но студенты всегда их нарушали, а администрация закрывала глаза. Если бы правило соблюдалось, то запись на самостоятельную практику заполнялась бы ещё первого сентября на год вперёд! Так что колдовство вне стен магического кабинета, в каком-то смысле, даже поощрялось. Однако некоторых студентов иногда показательно отчитывали и настоятельно просили заниматься этим не так нагло и явно.

Закончив со вступлением, в ходе которого Амон напоминал про технику безопасности, он начал подходить к сути:

— В прошлый раз мы старались прочувствовать собственную силу. Сегодня же будем пробовать переплетать её с чужой и проведём наш первый ритуал — слияние энергий. Этот лёгкий магический ритуал предназначен для студентов первого курса, которые только начинают осваивать основы магии и взаимодействия с энергиями. Он помогает партнёрам установить связь, развить доверие и научиться работать вместе. В жизни он вам вряд ли пригодится, но как тренировка — идеально. Безопасный и обучающий. И всё же оговорю, что этот ритуал — не просто упражнение; он учит вас слушать друг друга и чувствовать, как ваша энергия может соединяться и усиливать партнёра. Магия — это не только сила, но и гармония. Кто хотел бы начать?

Выслушав романтичную речь Амона, Ада сразу вскочила и хотела поднять руку, но Лилит сделала это ещё быстрее:

— Мы!

Доминик не слишком разделял её энтузиазм, пусть и не переживал. Они много раз проводили этот ритуал и знали энергии друг друга как свои пять пальцев.

Амон кивнул и жестом пригласил всех перейти на ковёр.

Лилит опустилась на колени в обсидиановом круге и с самодовольной улыбкой оглядела одногруппников, мол: «Учитесь, пока я жива!». Сегодня она была одета интереснее, чем обычно: надела бордовый укороченный пиджак и чёрную мини юбку-карандаш. Это было похоже на стиль её соседки по комнате. Может, у неё вещи и взяла?

В этот момент Ада поймала себя на мысли, что ей нравится одежда Сары, но меняться у них не получится — слишком разные размеры: маленькие рубашки Сары просто разорвутся на её груди. Хотя, может, если это случится на экзамене по какой-нибудь политологии, то конфуз может стать козырем в рукаве? Или, точнее, в декольте...

Дом из тех, кто не поддался моде на костюмы-тройки. Поверх его рубашки была вязаная жилетка, из-под которой аккуратно выглядывал белый воротничок. От него так и веяло спокойной молчаливой уверенностью в себе. Не хвастовством и самообожанием, как от некоторых.

Они сидели друг к другу спиной... Смело! Преподаватель тоже сразу отметил это. Проще всего совместно колдовать было, устроившись к партнёру лицом, в крайнем случае боком. Но спина к спине!

Когда остальные студенты уселись в круг на подушки и с неподдельным интересом устремили взгляд на пару, прикрывшую глаза, чтобы заранее настроиться на магию, Амон подал разрешающий сигнал с помощью маленького колокольчика.

В высших кругах часто говорили про существование так называемых «идеальных связок»: это были пары, которые не просто отлично зачаровывали вместе, но и чувствовали друг друга на энергетическом уровне. Они улавливали настроение партнёра, предугадывали действия. Между такими людьми устанавливалась невероятная связь, выходящая далеко за пределы чар.

Доминик и Лилит — близнецы. Это далеко не гарант того, что получится «идеальная связка», но ощущать друг друга им было определённо проще, чем остальным. Также, конечно, имело вес то, что они вместе выросли и уже «щупали» различные заклинания именно друг с другом.

Первой свою силу подняла Лилит. В их паре направляющей была она. Её энергия ощущалась горьковатым высушенным апельсином, криком жаждущего глотка в пустыне, скребущими лапками скорпиона, ползущего по камню маленького оазиса, до которого никто так и не добрался.

Постепенно свою энергию вплетал Доминик. Она была заметнее, чем у сестры, имела более заметную глазу визуальную форму — что-то зеленовато-коричневое. Он словно безбрежный океан, где на поверхности царит спокойствие, но в глубинах скрываются тайны и мощь, способные вызвать разрушительные волны хаоса.

В осторожном контролируемом вихре, который разгоняла Лилит и тормозил Дом, сосредоточились их совместные чары. Они плавно поднялись, исполнили свой завораживающий танец и медленно опустились. Открыли глаза. На лице Лилит всё так же играла ухмылка. Казалось, она сейчас начнёт кланяться и раздавать воздушные поцелуи. Дом же воспринял всё как само собой разумеющееся и выжидающе посмотрел на Амона.

Студенты активно зааплодировали увиденному.

Лилит всё-таки не выдержала и ущипнула брата за щёку:

— Мы молодцы! Хоть улыбнись, ради приличия!

Он закатил глаза и улыбнулся, но скорее из-за настойчивой просьбы Лилит, а не выполненного упражнения.

— Великолепно! — воскликнул Амон и присоединился к аплодисментам. — Это настоящий пример того, как должен выглядеть ваш ритуал. Кто хочет попробовать следующим?

Ада уже открыла рот, чтобы точно успеть раньше остальных, но, не успел Амон ещё до конца говорить, возник Аполлон:

— Мы!

— С кем?

— С Анубисом. Он очень хочет потренироваться, пока есть такая возможность.

По выражению лица Авена было очевидно, что он не горел желанием быть следующим и тем более работать с принцем. Но ведь выполнить эту практику всё равно придётся, верно?

Ада уже закипала от негодования. Её лицо покраснело, а из ноздрей вот-вот пошёл бы дым. Сара легонько коснулась её запястья и тихо сказала:

— Успеем. Давай понаблюдаем за другими, до всех очередь дойдёт.

Её голос звучал успокаивающе, унимая разгорающуюся внутри бурю.

— Пусть так. Прошу, мистер Раллис, — одобрил инициативу Амон.

Студенты начали с любопытством разглядывать то Авена, то Аполлона. Этот безумец сам вызвался поколдовать с обладателем силы смерти!

Как только они оказались в кругу, глаза Авена блеснули раздражением. Сквозь зубы он тихо прошипел:

— Надеюсь, ты понимаешь, на что идёшь.

Улыбчивый Аполлон подмигнул ему и ответил:

— Не подведи. В лицее я выступал как страхующий.

Его уверенность поражала. А ещё пугала. Авен в свой контроль не верил, всем своим нутром чувствовал: случится ужасное. На самом деле, он хотел бы попробовать первый ритуал с кем-то другим. По крайней мере, с кем-то, кто не светится изнутри, потому что именно для таких людей его необузданная смерть губительнее всего.

В детстве, когда Авен оставался с Гором, они много ругались. Все мальчишки ругаются. Вот только младшему уж больно сильно доставалось из-за гнева брата. Однажды, когда им обоим было не больше десяти лет, сила Авена атаковала Гора и полностью лишила левого глаза.

Тогда его мать, Исида, несколько дней билась в поисках решения. Она собрала консилиум магов-лекарей, бросила все силы на помощь сыну.

Восстановить глаз удалось. Вроде как, Гор даже что-то им видит — сам он не рассказывал. Но функционирует точно не так, как здоровый, а отравляющая энергия смерти навсегда засела в его теле.

— Вы работаете вместе впервые. Сядьте лицом друг к другу, установите зрительный контакт и возьмитесь за руки, чтобы связь была крепче.

Выслушав инструкции, Авен шикнул:

— Ты — солнце в пустыне: изнуряешь и вызываешь раздражение.

Аполлон не смог сдержать тихого смеха от столь изысканно-арахиянского оскорбления:

— А говорят, что амиранские дети на аристократов не похожи!

Звон маленького колокольчика Амона звучал как зачитывание приговора. Никаких путей отступления уже не осталось.

Авен посмотрел в голубые глаза Аполлона и даже подумал, что зря на него разозлился. Если он учился в лицее, значит точно что-то смыслит в магии и может стать для него отличным партнёром. По крайней мере, на первое время точно, пока он не научится лучше себя контролировать и не сможет колдовать с кем-то другим. Таким уж ублюдком Аполлон не выглядел, он напоминал скорее любопытного и бесстрашного щенка.

Первым расстилать мягкую почву для ритуала начал Аполлон. Его сила была приятной, обволакивающей, похожей на крем для лица с запахом цветов.

Авен на мгновение замер. Что, если он не справится? Не похоже, чтобы Аполлон ставил себе какую-то защиту. Навредить ему не хотелось, пусть и раздражал.

— Действуй, — прошептал он, глядя в глаза и наверняка видя все метания своего партнёра.

Медленный выдох. Авен стиснул зубы и постарался унять дрожь, возникшую в плечах от уже накатившего напряжения. Всё получится. Это легко. Крайне аккуратно поднял свою силу, неуверенно приблизил её к облаку, созданному Аполлоном.

Но смерть всё равно ощущалась очень хлёстко. Сила Анубиса — это песчаная буря, которую подгоняет не ветер, а вой мертвецов. Сносит всё на своём пути, превращает кости в пыль, делает самую светлую душу безликой тенью.

По кругу прошёлся шёпот. Амон поднял руку, заставляя всех умолкнуть, чтобы не сбивать Авена, и никто не смел его ослушаться.

Сара сжала ткань своих брюк и нервно облизнула губы. Она слишком хорошо представляла, что сейчас чувствовал Авен. Когда страх ускоряет пульс, виски сдавливает от усилий, необходимых, чтобы обеспечить своей энергии максимальный контроль, на который ты только способен, но его всё равно недостаточно, и убийственная сила устремляется на свободу...

Нет. Этого не случится.

Авен чувствовал лёгкое покалывание на кончиках пальцев. Дышал он редко и глубоко. Нужно начать закручивать вихрь, как Лилит. Но что, если он снова не сдержится и перестарается?

Аполлон был хорошим магом. А ещё не боялся. Он уверенно держал плотную пелену, которая не даст мертвичине вырваться за пределы, а ещё терпеливо позволял Авену собраться с мыслями. Нужно просто довериться.

Пора. Лёгкий толчок. В мягкую энергию Аполлона начали вплетаться дикие мертвецы. Они делали это быстро, дико, болезненно, вгрызаясь в плоть.

Улыбка с лица эльфирийца пропала, мышцы лица напряглись, образуя складку между бровей. Нужно сбавить обороты!

Стена, созданная Аполлоном, разбилась на тысячи мелких осколков. Шум в ушах. Авен был уверен, что услышал, как это произошло. Или всё — лишь жестокая игра его воображения?

Голова кружилась. До слуха доносились взволнованные вскрики, неясные силуэты маячили перед глазами, а к горлу подкатывала тошнота. И резкая боль, расходящаяся от сердца по всему телу...

Это боль Аполлона! Связь, установленная между ними в процессе ритуала?!

Чужая боль душила, но не получалось даже вскрикнуть — больно издать хотя бы звук. Окончательно ослепивший яркий свет заставил смерть стихнуть, уняться, скрыться там, откуда она пришла. Это был Амон. Своим испепеляющим солнцем он мог практически любую вышедшую из-под контроля силу заставить вспомнить о своём положенном месте.

Осознание происходящего начало возвращаться. Аполлон стонал от боли, пару каких-то студентов отправили за лекарем. Его отшвырнуло на другой конец аудитории, но, вроде бы, он был в сознании и даже говорил, поглядывая на Авена.

Он улыбнулся и одними губами прошептал:

— Ты пытался.

По его подбородку стекала кровь, а голубые глаза, казалось, теряли свой блеск. Даже волосы потускнели. Пока Амон оказывал первую помощь, другие студенты суетно обсуждали, как пагубно сила смерти влияет на «нормальных» людей и, вообще, стоит запретить «этим чудовищам» обучаться вместе с остальными.

Сара опустилась на колени рядом с Авеном и положила руку на его плечо.

— Ты не виноват.

— Виноват.

— Нет. Тебя следовало поставить со мной, мне бы твоя сила не могла так навредить, но Аполлон сам вызвался.

Ада ощутила, как её кольнуло едва уловимое чувство ревности, и опустилась на корточки рядом.

— Плохо дело.

К разочарованию тех, кто надеялся уклониться от практики, их всё равно заставили проводить ритуал.

Авен от похода к лекарю отказался, несмотря на то что Амон настаивал, и остался в аудитории в качестве наблюдателя. Чувствовал себя паршиво, но точно не так, как Аполлон. Было его искренне жаль.

Ада, наконец, смогла добиться своей очереди. Их ритуал с Сарой был, мягко говоря, «никаким». Амон покачал головой, но отчитывать не стал, чтобы не терять время. Энергии не переплелись совсем. Ада поднимала свою силу, но никакой поддержки не чувствовала, на что Сара только пожимала плечами и равнодушно говорила, что у неё не получается. Она точно сделала это специально.

Из-за произошедшего занятие затянулось до самого вечера. Вымотало оно всех. По окончании этой бесконечной «пары» Авен сразу сказал, что пойдёт отсыпаться, а Ада намеревалась устроить допрос своей соседке, но она быстро успела улизнуть с Авеном и разрушила планы сразу обоих.

Погода стояла отвратная: после дождя все дороги были мокрыми и скользкими, к ним прилипали жёлто-красные листья. Рубашка совсем не спасала от пронизывающего ветра, поэтому Сара скрестила руки на груди и вжала голову в плечи.

— Слушай, мы ведь сюда учиться приехали. У всех случаются провалы.

— Но не у всех они заканчиваются покалеченными окружающими.

Вокруг бегала Джая без поводка и даже ошейника, с одним лишь именным жетончиком на шее, и холод её точно не смущал — наоборот, явно нравилась мокрая трава. Собака Авена же, высокий и стройный чёрный кобель по кличке Ханс, такой активности не проявлял и вообще вёл себя довольно робко: он предпринял осторожную попытку познакомиться с Джаей, но был обескуражен её напором и предпочёл плестись возле ноги хозяина.

— Ты же не специально.

— Это меня не оправдывает.

Сара замолчала. То ли обдумывая слова, то ли потому, что отмёрзли губы и язык. Авен повернул голову в её сторону и выгнул бровь:

— Если ты такая мерзлявая, то почему не купила себе на выходных пальто?

— Потому что дорого слишком. А стипендию пока не получила.

— Тебе не дают деньги родители?

Она покачала головой и пробормотала себе под нос:

— Будто матери есть до меня дело.

— Наследников обычно любят и балуют.

— Я не тот случай. Моя мать уверена, что строгое воспитание и суровые условия вырастят ей лучшего в истории правителя. Может, она и права. Только вот я уже на место главы рода не подхожу, потому что разговаривать толком не умею.

— Ты ведь смогла подружиться со мной и Адой. Получится и с другими.

Она внезапно остановилась и посмотрела на Авена, будто он сказал что-то удивительное.

— Ты... Считаешь, что мы друзья?

Авен впервые за вечер улыбнулся и, сняв свой пиджак, накинул на её плечи.

— А как ещё?

— Это... У меня никогда...

— Да плевать. Теперь есть.

Их внимание привлекла Джая, которая смогла найти лужу под кустом черники и теперь с упоением валялась в ней, издавая какие-то звуки из преисподней.

— Джая! Ты же леди, Бездна б тебя забрала! Леди не валяются в грязи!

Авен рассмеялся:

— У неё свои взгляды на женственность и этикет. Слышала про грязевые ванны?

— Так это называется...

Раздался оглушающий грохот. Где-то со стороны общежития. Так, что земля содрогнулась и даже Джая выпрыгнула из лужи и навострила уши, готовая в любой момент напасть. Ханс выскочил вперёд и принял боевую стойку, оскалив зубы.

Сара прижалась плечом к плечу к Авену, пытаясь понять источник шума.

— Это что за фокусы?..

— Похоже на энергетический взрыв, — сказала Сара. Она куталась в пиджак, будто пытаясь защититься им, сама не зная от чего. — Как если у кого-то вышло из-под контроля опасное заклинание или умер одарённый.

Свистнув собак, они бросились в жилой корпус. В коридоре бегали встревоженные студенты, не менее перепуганный комендант безуспешно пытался их успокоить. Все оглядывались на своих друзей и родных, надеясь увидеть их в толпе.

Сара со всех ног понеслась на второй этаж. Там был её младший брат. Авен следом, потому что Гор должен быть там же.

Только сейчас в его голове промелькнула мысль, что лицеист живёт с третьекурсником, хотя все студенты Академии поселяются на первом этаже. Это странно.

Стоило распахнуть двери, ведущие на лестницу, как их чуть не сбил с ног кудрявый кареглазый щупленький парнишка, в брови и губе которого блестел металл.

— В порядке! — воскликнул он, утыкаясь в грудь Сары.

Она упоминала, что в лицей в этом году поступил её младший брат Ганеша. По какой-то причине они не слишком близко общались, поэтому ни Ада, ни Авен не видели его раньше.

Не самый лучший момент для знакомства.

Скользя по перилам, минуя остальных паникующих лицеистов, спустился Гор. Он облегчённо выдохнул, встретив Авена, и вопросительно посмотрел на него, без слов спрашивая, что с остальными арахиянами.

Авен в ответ пожал плечами и покачал головой.

— Аполлон! — прозвучал срывающийся на визг чей-то голос. — Аполлон мёртв!