.19.
— Юнги, открой дверь. — требовал чонгуков голос. — Джин ушел за тестами, но потом нам все равно придется идти к врачу, для точного ответа. Хен, чего как маленький?
Юнги в это время сидит на кровати в одной толстовке, и неосознанно обняв подушку именно Чимина, думает, вспоминает, когда? Когда эта скотина кончил в него? Вскакивает, не отпуская подушку, подбегает к зеркалу в пол и открывает календарь в телефоне. Течка у него была неделю назад, так, это, по мнению Мина, очень быстро, поэтому немного расслабляется, но все равно телефон убирает на столик и желтую толстовку поднимает, оголяя живот.
Живот как живот, ничего необычного. Или у омег все по-другому? Теплую ткань опускает и нервно по комнате ходить начинает. Голоса за дверью не прекращают его звать.
— Джин вернулся, Юнги! Открывай. — просит Чонин. — Ну чего ты? Не волнуйся, все будет хорошо.
— Даже друга детства не впустишь? — с ненастоящим шоком спросил Джихун.
— Юнги! — от голоса омега вздрогнул. — Если ты сейчас же не откроешь дверь, я её к чертовой матери выбью! — зарычал Чимин.
— Давай! Выбивай! — не сдерживается брюнет. — Ты же только кулаками махать можешь, а чтобы поговорить со мной спокойно так гордость мешает, да?
— Что?! Ты сам там закрылся! О каких разговорах идет речь, Белоснежка?! — и сильный удар о дверь, видимо кулаком.
— Чимин, ты на него кричишь, а он беременный. — послышался спокойный голос Намджуна, а после злой голос Мина «Я не беременный!». — Он сейчас в стрессе, а ещё, зная его историю, для него это ещё больший шок. Милый, ну где ты там?
— Здесь-здесь. Юнги, открой дверь, ты же хочешь узнать правду, так ведь? — в ответ тишина. — Ну вот, может, мы с Чонгуком ошиблись.
Послышался негромкий «щелк» и дверь открылась, являя миру омегу с красными от стыда щечками. Пак младший увидев эту красоту, сразу успокоился, а волк внутри заскулил, уши к голове прижал, и также к своему Юнги прижаться хочет.
Джин прошел в комнату и снова дверь закрыл, чтобы им никто не помешал. Он достал из пакета пять тестов на беременность и отдал их младшему.
— Ты думаешь, я знаю, как этим пользоваться? — накинул на голову капюшон, пробурчал Юнги.
— В каждой упаковке есть инструкция, так что не волнуйся. — ободряюще улыбнулся омега, а после повел в ванную комнату. — Когда проверишь все пять, позовешь.
У брюнета тряслись руки от волнения и страха, а голова начала кружиться, отдавая небольшой болью. Он открыл первую упаковку, начиная быстро читать бумажку, где черным по розовому написано использование сие предмета.
— Неужели через это проходят почти все девушки... И омеги?
Он сделал все по правилам и теперь сидит на крышке унитаза и смотрит на первый тест, ожидая. Прошло минут пять, а на тесте показана только одна полоска. Мин хмурится и ещё раз перечитывает инструкцию, после чего начинает улыбаться, так как это отрицательный ответ.
Выдохнув с облегчением, омега открывает вторую упаковку и проделывает тоже и с ним. Уже не смотря напряженно на тест, он сидит и листает новости в телефоне и как раз натыкается на статью про беременность, после открывая её. Читает без особого интереса, пока не видит: «Бывают случаи, когда тесты дают ложный отрицательный ответ...»
Юнги сглатывает ком в горле и переводит взгляд в сторону.
Две полоски.
Брюнет судорожно хватает тест и всматривается. Черт возьми, две идеально красные полоски. Нет-нет-нет, только не это. Юнги начинает быстро распаковывать и использовать остальные тесты, попутно вытирая рукавом слезы с покрасневших щек, но видит даже сквозь пелену одно и то же.
Две полоски.
Омега закрывает рот ладонью и роняет соленые капли на колени. Он беременный. Он, черт возьми, беременный!
— Юнги, всё хорошо? — постучался Джин. — Я слышу, как ты плачешь. — уже тише добавляет старший омега.
— Джин, все плохо! — рыдает уже он. — Четыре положительных.
Ким тут же открывает дверь, видит перед собой зарёванное лицо, он поднимает Мина на ноги и крепко обнимает, прижимая к груди, поглаживая по голове.
— Успокойся, все же хорошо. Почему ты плачешь? — вытирает щечки. — Ты не хочешь детей? — в ответ отрицательное покачивание головой. — Что же тогда?
— Я... — и снова всхлип. — Я не из этого мира, вдруг мой организм не справится, вдруг я не справлюсь. — он судорожно вздыхает. — Ещё я... Не уверен в Чимине...
— Что? В смысле не уверен?
— Ну, зачем ему беременная омега в таком молодом возрасте?
— Юнги, — и вздох. — Как думаешь, Чимин любит тебя? — спросил Джин и теперь наблюдает за реакцией Мина, а точнее, как тот с возмущением посмотрел на него и смешно запыхтел.
— Конечно любит, я в этом точно уверен.
— Тогда бояться нечего, разве нет? А организм твой мы проверим завтра утром, в больнице. — и поцеловал в щечку. — Пока ты тут сидел, Чимин себе места не находил, волнуется теперь, что накричал на тебя. — смеется омега.
Брюнет кивает и выходит вместе со старшим из ванной, присаживается на кровать и снова берет в руки подушку с запахом Алиссума. Когда Джин открывает дверь, в комнату пытаются залететь все, но старший пропустил только Чимина.
Альфа смотрит каким-то виноватым взглядом на Юнги, а когда замечает красные от слез глаза, то пугается и быстро подходит к кровати, садясь рядом с омегой.
— Эй, что случилось? — видно сразу, что переживает. Он берет Мина на руки и сажает на свои колени, прижимая к своей груди, как до этого сделал Джин. — Прости. Прости, что накричал на тебя, мои инстинкты взяли вверх надо мной. Только не подумай, что я оправдываюсь, просто ты закрылся от меня, не позволяя быть рядом. — и слега начал покачивать в своих руках. — И ещё эта новость, точнее предположение...
— Ты, — перебил его брюнет. — Хочешь узнать? — и посмотрел Паку в лицо. Тот только смог кивнуть. — Я... — он набрал побольше воздуха. — Я жду ребенка.
И из-за двери резко послышались крики и смех омег, слова поздравления от альф.
— Чимин, ты станешь отцом! Поздравляю! — Тэхен? Он уже приехал?
— Тебе же всего тридцать шесть, Пак. — и Хосок.
— Я стану дедушкой... — ошарашенный голос Чонина. — Я стану...
— Все-все, пора им остаться наедине, а вам всем спать. Чувствую завтра, будет тяжелый день. — прогнал всех Джин.
Наконец стало тихо. Солнце давно не светит в окна. И в руках Чимина так тепло. Сон накатывает на омегу, от чего его голова так и норовит упасть сероволосому на плечо.
— Ты рад, хоть немного? — с какой-то надеждой спрашивает Мин. — Я понимаю, если ты не хочешь этого ребенка, но...
Этот бред останавливают сладкие губы альфы, что мягко сминают губы брюнета, который от удовольствия простонал и обхватил руками крепкую шею.
— Я очень счастлив. Не представляешь насколько. — шепчет Чим. — Я готов тебе душу продать за то, что ты появился в моей жизни.
Он медленно опускает омегу на кровать, целует его лицо, переходя на мягкие губы. Мин ногами прижимает к себе альфу ближе, открывает шею для его жарких поцелуев. Язык Чимина скользит от впадины между ключиц до подбородка, а после между губ брюнета. Они целуются со страстью, омега пытается отдать себя, чтобы Пак выпил его всего и без остатка. Альфа делает толчок между бедер Юнги, от чего в комнате разносится сладкий стон удовольствия.
— Ты просто не представляешь, какие я испытываю эмоции, когда просто вижу тебя. — и снова толчок, от которого Мин начинает течь. — Когда просто проходишь мимо меня или смотришь в мою сторону. — снимает с омеги нижнее белье.
Черные трусики теперь находятся в руках Пака, который смотря Юнги в глаза, подносит ткань пропитанную смазкой к носу и вдыхает аромат своего омеги. От такого бедра Мина трясутся от возбуждения, а член уже прижат к животу.
— Я словно одержим тобой, Юнги. — Он наклоняется к возбужденному омеге. — Раньше держался из последних сил, мне всегда хотелось взять тебя против твоей воли почти с самой нашей первой встречи. — целует и нежно входит в Мина, от чего тот выгнулся и простонал. — Но теперь... — он начинает двигаться, сразу набирая быстрый темп, улыбаясь от почти кричащего омеги. Альфа запустил руку под толстовку и сжал талию, после поглаживая, переходя на грудь, сжимая. — Теперь единственное, что я могу — любить тебя.
Юнги широко открывает глаза, смотрит на Чимина, который горячо дышал ему в губы.
— Любишь? — спросил порывисто омега, а после крепче обнял Чимина. — Повтори, прошу, скажи это ещё раз.
— Люблю. Я люблю тебя, Юнги. — и целует, целует пылко, их языки ласкают друг друга, от чего у обоих по телу проходят мурашки. — Это я могу повторять бесконечно.
У омеги от ответа на глазах снова наворачиваются слезы, брюнет обхватывает ладонями лицо альфы, гладит пальчиками по щекам.
— Я тоже тебя люблю, очень сильно. — как бы не звучало это все со стороны, плевать, Юнги наконец-то почувствовал это, нечто окрыляющее, будто ему дали новую дозу кислорода, он счастлив.
Пак снова начинает быстро двигаться. В комнате витают запахи, сводящие их обоих с ума, Чимин громко рычит, когда Юнги сжимает его в себе, облегает тёплыми стенками его член.
— Боже, Чимин, ты такой большой! Мне так нравится... — будто в бреду шепчет омега. — Хочу ещё, больше, прошу, Чимин...
— Нет. Я не сделаю этого. Ты же... — не успевает договорить альфа, как его перебивают.
— С ребенком все будет в порядке, я уверен, Чимин. — он знает, что тот только рад, но боится. — Альфа, пожалуйста...
Глаза Пака наливаются красным, а клыки резко начали удлиняться. Он рычит Юнги в шею и, пересиливая себя, постепенно, чтобы не навредить своему омеге, начинает превращаться, разрывая на себе одежду.
Им обоим больно. Одному от увеличивающегося члена внутри, второму от медленного перевоплощения. Юнги лежит с закрытыми глазами и постепенно привыкает, а после небольших движений закусывает губу от приятных ощущений.
Сверху он слышит и чувствует тяжелое дыхание, поэтому открывает глаза, встречаясь с его так любимыми золотыми. Они смотрят друг на друга несколько секунд, пока Мин не просит его.
«Чимин, двигайся»
Было больно, альфа чувствовал это и пытался делать все более аккуратно, но когда брюнет перевернулся на живот и встал на колени, то понял.
Оборотень схватил омегу под собой за бедра слегка царапая, тот этого не замечает даже, потому что Чимин неожиданно вынул весь член из Мина, от чего тот ахнул, а потом закричал от обратного вторжения в тело.
— Чимин... Ммм, Господи, как же хорошо...
А тот рычит и двигает бедрами так интенсивно, что омега закатывает глаза и приоткрывает рот.
Только спустя полчаса по времени и четырех оргазмов Юнги Чимин, наконец, кончает в него. Мин заваливается на бок и чувствует, как из него вытекает сперма его альфы. Засыпает он практически мгновенно, когда Чимин обнимает его.
***
Юнги лежит в кресле, по его животу размазан холодный гель и водят наконечником. Он впервые в своей жизни присутствует на УЗИ, причем в роли пациента.
Утро началось как никогда тяжело, особенно для Юнги, у которого задница после ночи полыхала огнем.
— Да я... С тобой... Хоть ещё раз... Ни в жизни. — кряхтя насылал проклятия на альфу.
— Что? — возмутился Пак. — Белоснежка, ты вообще-то сам попросил меня об этом! А теперь жалуешься? — слегка повысил голос он, на что Мин показушно отвернулся.
— Опять на меня кричишь. — пробубнил омега, а после повернулся. — Вот подожди, язва, будет месяцев шесть, я на тебе отыграюсь. — а после Чим выдал такое, от чего у брюнета был шок.
— Но ведь ты уже должен будешь родить.
Только потом он узнал, что омеги вынашивают детей всего шесть месяцев.
— Как бы ни странно было это говорить, но да, вы беременны. Странно, потому что прошла только неделя. — сказал доктор. — Скажите, у вас есть или были травмы?
— Физические или психологические? — вроде пошутил, а вроде и серьезно спросил Юнги.
Бета внимательно посмотрел на него.
— Физические. — и отложил аппарат, дав салфетки. И получив отрицательный ответ, продолжил. — У вас отрицательный резус-фактор, а у вашего альфы положительный. Это может вызвать небольшие осложнения во время беременности. Это происходит на фоне резус-конфликта, который возникает в таких случаях у омеги и его плода. Также вы не являетесь видом оборотня, но ваш партнёр им является. Это тоже приводит к осложнению.
— А... Как это все предотвратить? — накрыл руками живот.
— Не волнуйтесь, просто будете сдавать кровь, пить специальные препараты, которые я вам пропишу, а также проводить время со своим альфой. Надеюсь, у Его Величества будет на вас время.
— О, поверьте, даже если нет, то будет. — на это врач улыбнулся, отдал список лекарств и проводил до двери, попрощавшись.
Пак ждет его в коридоре. Он стоит в официальном черном костюме, стоит и ждет его.
— Ну, что сказал доктор? — нервно спросил альфа.
— Беременность подтвердилась. Но...
— Что? Что-то ещё?
— Из-за того, что у нас разные резус-факторы и из-за того что я человек, могут быть осложнения. — сказал подавленный омега, обняв сероволосого. — И теперь я ещё больше боюсь за него.
— Ты справишься, Юнги.
— Знаешь, когда я был в своем мире думал, что все эти «хотенья» во время беременности самовнушение, но нет. — и посмотрел на Чимина с милой улыбкой. — Хочу курочки с пивком.
— Какое пивко в твоем положении?!
— Ну, Чими-и-ин! Ну, люби-и-имый! Ну, ты че, как не мужик-то, а? — захныкал омега.
— Пошли домой и будет тебе курочка. — улыбнулся старший, одевая брюнета в куртку и шапку, почти смеясь с раздраженного «Я сам могу».
— А пивас?! — шокировано уставился Юнги. — П-пивасик...
— С чаем поешь. Пошли. — они за руки вышли из здания больницы.
***
Омеги сидели в зале у камина, отогревая свои тела и пожирая слегка остренькую курочку в кисло-сладком. Чонгук сидел за компьютером и разбирал все файлы, что тогда нашли на компьютере его отца. Юнги все никак не решался спросить его об их разговоре с Чон Воном. А они с Джихуном копались в бумажках и папках, которые также были забраны ими в тот день.
— Честно, не вижу здесь ничего такого. — сказал Джи. — Просто имена и даты. Единственное, что меня напрягает это численность пропавших. Я только начал читать, а тут уже число за семьсот. — и кусает курочку, запивая чаем. Юнги не пьет пивко — пивко не пьет никто.
Юнги посмотрел на Чонгука, который смотрит на семейное фото. Мин накрывает ладонь омеги.
— Расскажешь? — тихо спросил брюнет.
— Вы представить себе не можете. — начал Чон. — Когда я пришел к нему, сначала он не узнавал меня, я говорил, что я его сын, но он не верил, начинал закатывать истерику. — и тяжело вздохнул. — Ему дали успокоительное, а когда оно подействовало, он посмотрел на меня и... Заплакал.
Юнги с Джихуном недоуменно посмотрели на младшего, но тот быстро все начал объяснять.
— Он увидел меня и заплакал, он... Отец встал и начал подходить ко мне, я уже подумал защищаться, но он обнял меня. — омега посмотрел на друзей. — Он мне все рассказал. Теперь я понял, почему папа сказал мне, что они с отцом не виноваты, что они не могли ничего сделать.
— Что с ними случилось? — спросил Джихун.
— С тех самых пор, когда отец начал меня избивать, этот ублюдок действовал на них психологически и физически. Поэтому они так поступали со мной.
— То есть он знает, как он выглядит? — слега обрадовался Мин.
— Да. — кивнул Чонгук. — Но это ещё не все. Мой отец боится за жизнь папы и не только...
— Что ты имеешь в виду? — не понял брюнет.
— Мой папа беременный. — а когда увидел шокированные лица друзей, решил шокировать ещё больше. — Но ребенок не от моего отца. Это ребенок убийцы, которого мы так все ищем.
— Постой. Ты хочешь сказать, что твой папа беременный от человека, который создает Посторонних? — ужаснулся Джи.
— Они оказались истинными. Они, черт возьми, истинные! — зашипел Чон. — Поэтому, папа сказал мне, что он не навредит ему, когда помогал мне сбегать.
Все теперь сидели в тишине, две омеги сидели в шоке, не зная как реагировать на все это. В последнее время на них навалилось очень многое. Но они быстро взяли себя в руки.
— Не волнуйся, Чонгук, мы спасем твоего папу, да и вообще всех. Правда Юнги? — сказал Джи.
— Да, все будет заебись, главное мы вместе. — и выдвинул кулак вперед, по которому ударились еще две со звуком «быдыщ», а после звонкий смех окутал зал.
Им принесли ещё добавки курочки, но Юнги попросил вместо соуса мороженое, в которое теперь окунается куриная ножка.
Они снова засели за работой, а на чиминово «Юнги, ты можешь перетрудиться» ответили красноречивыми словами «Любимый, отвали». Они сидели после разговора минут десять, пока Юнги не заметил кое-что немного странное.
— Джихун, у тебя номера имен как идут? — тот посмотрел на Мина, а после перевел взгляд на списки, после чего нахмурился. — Тоже наоборот?
— Я почему-то сразу не заметил. И правда, шестьсот шестьдесят, шестьсот пятьдесят девять... А почему?
— Переверни до конца. — сказал Чонгук.
Омега перевернул все страницы, оказываясь в конце папки.
— Первое имя — Квон Анджи.
— Он жив. — сказал Чон. — Это мой бывший сосед. Он пропал, но он оказывается, все это время был в подвале психолечебницы. Посмотри, какой год. — попросил он.
— Тысяча семьсот сорок шестой. — прочитал с корки папки Джихун, а после посмотрел на омег. — Может здесь есть самый первый пропавший.
— Возможно даже самый первый Посторонний. — встал со своего места Юнги, подходя к папкам. — Здесь пять папок. — он взял всю кучу и перетащил ближе к омегам. — Расположим по датам, чтобы было легче.
Они начали выкладывать папки по дате, написанной на корочке папки. Справились они с этим быстро, а после сели и начали думать.
— Что-то не так. — сказал Юнги. — У нас пять папок, в папке более пяти сотен имен? Это нереально. За год не могло пропасть почти тысяча человек.
Омеги молча соглашаются. Они сидят и гипнотизируют лежащие перед ними папки. Юнги пододвигает к себе одну из них и начинает листать исписанные страницы в обратную сторону. Брюнет листает-листает-листает, пока не останавливается, всматриваясь.
Он показывает пальцем на страницы и выдает:
— Разный почерк. — друзья пододвигаются ближе.
— Это почерк точно не моего отца. — говорит Чон, показывая на третью страницу и листает. — А этот похож.
То есть, Чон Вон не писал на предыдущих страницах, он начал заполнять списки совсем недавно. Мин закрывает папку, смотря на белый листочек, на котором написан год, еле держащийся на скотче. Он начинает отдирать скотч, а за ним и листочек.
— Вот это да-а-а. — выдает Джи, смотря на дату скрытую листком. — Тысяча семьсот тридцать третий год?
Омеги начинаю отрывать от каждой корки листок, поражаясь датам.
— Тысяча семьсот тридцать третий год, — начал Чон. — Примерно в этом году начали замечать Посторонних, если память меня не подводит.
Юнги открывает эту папку и на первых страницах замечает знакомый почерк, а после тридцати страниц, почерк стал более каллиграфическим. Он пролистал до конца, и видит имя под первым номером.
— Чонгук, — тот отозвался, спрашивая, что случилось. — Напомни, пожалуйста, как звали папу Чимина и Чонина.
— Пак Минки, а что? — заволновался друг.
Брюнет поворачивает омегам папку и показывает на самой первое имя.
«Пак Минки. Итог — отлично»
— Итог — отлично. — читает Чонгук. — Его отметили, как удачный эксперимент.
— Блять. — выдал Джихун. — И как, черт возьми, сказать им, что их папа самый первый удачный эксперимент?!