.18.
Люди тихо стоят и слушают священника, а после и другие говорят свою речь.
— ... Мне будет очень его не хватать. Он был для меня больше чем другом. Я хотел бы сказать ему «спасибо» за то, что всегда был рядом... — тут голос мальчишки задрожал, и Намджун подошел и прижал сына к себе.
Юнги никогда не любил похороны, особенно после смерти родителей. Он осматривает всех присутствующих и понимает, что здесь собралась большая часть Королевства.
После произошедшего многие стали сильно напуганы, ведь новость о пропавшем Чонгуке всполошила всё Королевство, но, слава Богу, что он стоит сейчас рядом, живой и невредимый, также оплакивает смерть ребенка.
***
Юнги сидит около камина на теплом и мягком диване, сидит тихо, поедая небольшие шарики винограда, потому что в рот ничего не лезло, а сидеть и голодать не лучший вариант.
После небольшой ссоры с Чимином омега и вовсе загрустил. Неужели он не поверил ему? Неужели после случившегося с Мином есть еще более непонятные и необъяснимые вещи? Голова идет кругом.
— Юнги, — рядом аккуратно присел Джихун. — С тобой всё нормально? — в ответ кивок. — Значит, нет... — и опять тишина, нарушаемая тихими голосами из зала. — Может, всё не так плохо, как ты думаешь? Если будешь смотреть на огонь и ничего не делать, то вряд ли твои проблемы просто так исчезнут.
Юнги вздохнул. — Я и так пытаюсь. Сколько времени здесь нахожусь, я всё пытаюсь найти выход. Просто я не знаю, что именно я ищу, как этот «выход» выглядит? — брюнет положил в рот зеленую сладость, жмурясь от кислого вкуса. — Может, это место, где я вырос, может, это моя комната с фортепьяно и другими инструментами? — дожевал и проглотил, ставя небольшую миску на стол перед собой. — А может, это даже ни то и ни другое. Я не знаю.
Джихун хмыкнул, а после приобнял Мина рукой.
— А ты точно уверен, что говоришь сейчас о том? — омега нахмурился. — Все, что ты мне только что перечислил... Разве это всё не называют другим словом? Скажи мне, ты хочешь найти выход... Или дом?
— Что ты имеешь в виду? Мой дом это... Там, где меня уже никто не ждёт. Это другой мир. — хмурясь смотрит на друга омега.
— Дом, Мин Юнги это там где тебе хочется быть. — улыбнулся Джи. — А выход из ситуации совсем другое. — поцеловал в щеку и обнял Мина.
Они просидели так еще минут пять пока не услышали то, чего уже не ожидали.
— Ч-Чонгук? Чонгук, дитя моё, ты живой! — счастливый голос Джина вывел их из грустной тишины, привел в чувства.
Юнги шокировано посмотрел на Джихуна, тот на него, а после оба перевели взгляд на большие открытые двери. После чего со слезами побежали в сторону входа, где их уже ждал младший омега.
— Чонгук! — крикнули и налетели с теплыми и крепкими объятиями на Чона, пока тот улыбался, не пытаясь сдерживать свои слезы. — Как хорошо, что ты жив, мы думали ты погиб! — ревел Джи.
— Не делай так больше, я чуть коньки не отбросил здесь, сидя в неведении. — также выл Юнги. Они обнимали, целовали в щеки, и шептали слова благодарности за то, что он жив.
— Если вы продолжите так сжимать мою шею, мне кажется, я всё-таки отправлюсь на тот свет. — смеется Чон. — Обещаю, что всё вам расскажу, только давайте сначала мы поедим. Я очень голодный.
— Да-да-да, пойдём, Чонгук-и! — схватил его за руку Джин и буквально потащил младшего на кухню, попутно вытирая слезы.
Теперь Юнги мог выдохнуть полной грудью. Друг в безопасности, он рядом, значит половина бед уже позади.
На плечо ложится теплая ладонь, которая успокаивает лучше всякого чая с ромашкой, так нелюбимый Мином, не помогает в этот момент совсем.
— Юнги, как себя чувствуешь? — тихо спрашивает сладко-ненавистный так сейчас голос. Юнги скидывает руку, не замечая, как начинает очаровательно дуть от обиды губы.
— Ужасно, отвратительно и беспросветно. — смотря в глаза, выпаливает омега.
Лицо Чимина меняет все доступные ему эмоции, развлекая этим самым брюнета.
— Юнги... Я правда не то имел ввиду, когда...
— Нет, я всё понял. — почти безразлично говорит. — Ты считаешь, что я сумасшедший?
— Нет-нет! Просто ты сам представь себя на моём месте. Это всё было очень странно. — тут сероволосый вздохнул. — Мне нужно будет еще раз сходить в психиатрическую больницу, я спрошу на счет того мальчика, только я даже не знаю как он выглядит...
— А кто сказал, что ты пойдешь без меня? — делает удивленное лицо Мин. — Вместе пойдём и я сам всё расскажу и объясню.
Пак смотрит на Юнги, обдумывает и в итоге слегка кивает, на что второй самодовольно усмехается. Альфа делает то же самое, более хищно. Нагибается к лицу брюнета, держа горячую, такую нежную, по мнению младшего, ладонь, говорит, нет, он шепчет прямо в губы, опаляя горячим дыханием и смотрит в глаза.
— А взамен, я требую твою шикарную задницу на моём члене, Мин Юнги. — второй рукой поглаживает талию, после поясницу, и спускается к заднице сжимая через ткань узких джинсов меж ягодиц, от чего Юнги закусывает губу и приближается к губам альфы. — Я буду драть тебя на своей постели, буду сжимать твои руки, бедра, оставлю много синяков, заставлю желать меня всего больше и больше. Я так голоден Юнги, а ты утолишь мой голод, я так хочу съесть тебя.
— Ты безумен. — улыбается омега и мягко отталкивает от себя крепкое тело, еле удерживая трепещущее сердце. — Я всё еще злюсь на тебя, поэтому не уверен, что исполню твоё желание. И да, я пошёл бы и сам, без одолжений.
— Мир — полное безумие, Белоснежка. — почему-то усмехается Пак. — Надоело смотреть на безумцев, сходи, разбей зеркало, а после завяжи глаза.
Юнги только покачал головой и повернулся в сторону кухни. И только сейчас он позволил себе убрать с лица улыбку и положить на сердце ладонь, которое трепещет.
Трепещет от страха.
После слов Чимина в нём поселилось неприятное чувство, даже пальцы на руках стали неметь. «Хочу съесть тебя»? Сразу вспомнил сон, где Чимин... Чимин убил его во сне. Но это же просто сон? Странные прихоти мозга Юнги? Чимин любит его, парень уверен в этом, а омега ценит любовь.
***
— То есть, у него в плену твой папа? А как ты выбрался? — не успокаиваются все.
— Я не уверен, что он в плену. Он помогает, но, как папа выразился, у них не было выбора. Он сказал, что этот альфа не тронет его. — тяжело вздохнул Чон, медленно поглощая еще горячий рис с идеально приготовленной курицей и еще много чем, запивая горячим кофе. — А сбежать мне помог он, просто видимо вспомнил, что у него есть сын, просто взял, развязал меня и вывел, говорил бежать, как можно быстрее. — пожал плечами омега, начиная немного подкармливать курочкой, сидящего рядом Минджу.
— Что это всё происходит-то? — положил голову на стол Джихун.
— Интересно мой отец вообще в курсе, где его муж? — с какой-то злостью пробурчал младший.
— Кстати об этом. — начал Чонин. — Чон Вон сейчас... Находится под стражей, с ним проведут опрос, а после будут выносить приговор. — альфа мельком взглянул на Чонгука, а тот слушает внимательно. — Если хочешь узнать, то... Он держал в подвале психиатрической лечебницы пациентов, которые после подвергались мутации.
— Чонин, хватит. — попросил его Джин, видя, как Чонгук всё бледнее. — Ты можешь навестить его. Я уже узнал, что твой отец находился под психическим влиянием, возможно, дольше, чем твой папа. — поглаживает по голове. — Может он вел себя так агрессивно по отношению к тебе именно из-за этого?
Они сидели еще минут двадцать, пока Чон все не доел, а темы для разговоров не подошли к концу.
— Сегодня похороны. — напоминает Намджун. — Так что будьте готовы. — все молча кивнули.
***
Сразу после похорон Чонгук решил отправиться к отцу, а Юнги с Чимином снова наведались в лечебницу. Солнца в этот раз не было, на улице градусов минус восемнадцать. Юнги одет в огромную куртку, шарф, закрывающий половину лица и шапка. Розовая.
Неудобно, но зато тепло, а так как услуги печки Пак Чимина временно недоступны, по причине обиды на старшего, то это лучший вариант.
Ли Сынгё в этот раз не так радужно встречал гостей, на вопросы отвечал тихо и без особого желания. Возможно вся эта ситуация с Чон Воном подкосила всех.
Они снова поднялись на тот же этаж. Там уже работали специальные службы, Чимин попросил подождать его, пока он будет разговаривать с мужчиной по имени СуХёк, как подумал Юнги, именно он тут главный.
Спустя несколько минут омеге надоело стоять на одном месте, и он решил пройтись по уже знакомым белым коридорам. Он просто медленно шёл вперед, рассматривая пол, стены, фотографии, даже потолок, после поворота пошли двери. Тут он решил остановиться, так как подумал, что это, возможно, палаты пациентов.
Мин только повернулся, чтобы пойти назад, как из одной из комнат начал доноситься плач. Противные мурашки пробежались по его спине, а впереди не горят две лампочки. Брюнет давно пересилил себя, перестал бояться темноты, мог ходить по темным закоулкам... Тогда почему же сейчас, Мин Юнги, ты трясёшься как мышонок, почему медленно отходишь назад, почему всматриваешься в темноту?
— Это лишь моё воображение, только моё воображение. — кивал себе Мин, но тут вместе с плачем он услышал еле различимые слова.
— Я не сумасшедший. Почему он мне не верит? — снова всхлипы. — Мой ребенок... Его нет? Никогда не существовало? Не верю... Не верю...
Палата семьдесят два. Эти звуки оттуда? Омега всё-таки осмеливается и идёт к двери, тянет трясущуюся руку к специальному окошку и медленно отодвигает, а после заглядывает. В палате на кровати сидит к нему спиной видимо молодой парень. Он раскачивается вперед-назад. Продолжая шептать:
— Это бред, бред, бред. Безумие какое-то. — и тихо посмеивается, а после снова плачет. — Я должен идти обратно. Мне здесь не нравится. — ввытирает рукавом глаза и щеки от слез.
Вдруг его оттягивают от двери, и закрывают окошко. Перед ним стоит какой-то врач, рядом следователь, а сзади Чимин.
— Юнги, блин, почему ушёл? Я вроде понятно выразился стоять и ждать меня, разве нет. — он был если не зол, то раздражен точно.
— Мне что, всё выполнять, что ты мне скажешь? Не беси меня снова Пак Чимин. — шипит на него Мин. — Я просто решил пройтись, потом услышал плач и...
— Это я! Я здесь! — кричит парень из-за двери, пугая. — Помоги мне вернуться! Это я! Юнги, это я! — все шокировано смотрели то на дверь, то на омегу, а парень начинает смеяться. — Ха-ха, как же я рад, как же я рад, что так всё получилось! Забери меня, забери!
— Вы разговаривали с ним или знакомы? — строго спрашивает врач, на что Юнги отрицательно машет головой. Мимо проходил уборщик, косясь странно на дверь.
— А разве эта палата не пустая? — пальчиком показывает на дверь старичок. — Семьдесят вторая должна быть пуста.
— Сынгё видимо поменял номера палат и мне не сказал. — проворчал врач и взяв телефон начал звонить, видимо, Сынгё, попутно уходя из коридора. — Алло, Сынгё...
Доктор ушёл, крики закончились, а брюнет крепко схватился за руку своего альфы.
— Чимин, — начал он, смотря щенячьими напуганными глазками на старшего. — Может пойдём уже? Ты всё разузнал, что хотел?
— А ты разве не хотел узнать на счет того мальчика, который... — Юнги начал быстро кивать.
— Точно-точно! Пошли, я докажу тебе! — и потащил в зал, где встретил медбрата. — Здравствуйте, я хотел бы спросить про одного пациента.
— Извините, но это конфиденциальная информация, и я не в праве вам её разглашать.
— У нас расследование, и это очень важно. Разрешение мы уже показали вашему главврачу. Поэтому, будьте добры, что вы можете рассказать о пациенте? Он совсем маленький, может пять-шесть лет, черноволосый, о, еще он постоянно носит с собой куклу, с которой общается. — Чимин и Юнги заметили, как поменялось выражение лица медбрата. — Так что, знаете?
Мужчина колебался, но вздохнув начал.
— Если я думаю про того самого мальчика, то это Пак Соджун, он попал к нам еще в пять лет, с подозрением на шизофрению, но мальчику лучше не становилось. Его кукла была всегда рядом с ним. — мягко улыбается мужчина. — Он мог рассказать удивительные вещи про человека, на вопрос, говорит ли ему это всё кукла, он отрицал. Говорил, что с куклой ему спокойнее, а знает всё благодаря голосам.
— Почему вы говорите про него в прошедшем времени? Почему был? — нахмурился Пак. — Его выписали?
— Как они могли его выписать в такое неспокойное время? Может он просто сейчас дома. — и вопросительно посмотрел на медбрата. — Или я ошибаюсь?
— Я здесь работаю очень долгое время. — грустно говорит он. — Это произошло осенью. Пак Соджун, всегда сидел на этом диване. — показывает на диванчик у самой стенки, на который сели тогда Джин и Джихун. — Но одиноко ему никогда не было, сколько не спрашивал у него, не скучно ли ему, он всегда говорил, что нет, дядя Бом, не скучно, и вам «привет» от папы. — он на секунду замолчал. — Хочу отметить, что на тот момент мой папа был мёртв, как четыре года.
Юнги становится всё менее и менее комфортно, ему даже померещился этот мальчик за стеной. Он сильнее вжимается в стоящего позади альфу, так лучше, но после сказанного, брюнет занервничал.
— Сейчас уже девять, как его нет.
— Что? Подождите. — у него кажется уже плывет перед глазами. — Вы же сказали, что ребенку было пять, когда он попал сюда. Всё происходящее было пять лет назад?
— Да, я... Я не закончил. — снова вздох. — Соджуну стало еще хуже, он постоянно плакал, говорил о странных людях, которых он не знает. И в один момент его сердце не выдержало, остановилось.
— Хотите сказать, — начал Чимин. — Что Соджун мертв? Уже пять лет? — оба дожидались ответа и после кивка, голова брюнета начала раскалываться.
— В смысле мертв? Кого я тогда видел? Что вообще происходит? — тяжело начал дышать Мин, держась за голову.
— Эй, Юнги! Юнги! — Чимин зовет его, слегка трясёт за плечи, а после опускает на диван. — Принесите воды и что-нибудь от тошноты! — попросил он медбрата, который тут же отправился к ближе стоящим столикам с медикаментами. — Тихо-тихо, сейчас всё пройдёт. Только не засыпай, Белоснежка.
— Я же видел его, разговаривал с ним, или...
— Что такое, малыш? — спросил он, поглядывая назад, на друзей.
— Что это с Юнги? С кем он там разговаривает? — посмотрел на Джихуна Джин.
— Ой, не обращай внимания, он всегда был немного не в себе. — бубнит друг.
— То есть, всё это время... Совсем никто...
Юнги вставляет ключ.
— Мин, черт возьми, Юнги, ты, что блять творишь? — шипит на него Чимин.
Юнги что-то говорит про плохого дядю и Мистера Чона, после махнув руками, спустился вниз.
— Откуда он узнал пароль от сейфа? — спрашивает шокированный Чонин, на что близнец пожимает плечами.
— Может, я точно сошёл с ума? Тогда как всё это объяснить? — шепчет, будто сам себе омега.
Тут же прозвучала трель телефона. Чонин потянулся к нему рукой.
— Почему нельзя? — спросил Мин в пустоту, а Чонин вздрогнул от голоса Юнги, переглянувшись с другими, так и не подняв трубку.
— Это... сказал Юонг?
— Что за бред ты несешь?— разгневанно спросил Чимин.
Юнги лежит на диване весь бледный, смотрит в потолок, голова больше не болит так сильно, но действуют таблетки как-то медленно, поэтому он поворачивает голову к Чимину.
— Чимин, — хрипло позвал его он. Тот, вскочив со стула, быстро преодолел расстояние и присел рядом, начиная поглаживать брюнета по голове.
— Тебе лучше? — вроде спокойно, но волнение даже скрыть не пытается. — Можем ехать домой, если лучше. Как знал, не надо было тебя брать, вот как чувствовал.
— Хм, волчье чутье? — тихо посмеялся Мин. — Да, уже лучше. Голова, по крайней мере, не кружится.
— Волчье. — улыбнулся мягко Чим. — Ладно, пора домой. — и после этих слов, он поднимает, будто ничего не весящего Юнги на руки.
— Может «невесту» сразу в ЗАГС отнесешь? — счастливо улыбается омега, смотря на Чимина.
— Ничего не понял. — посмеялся старший. — Лучше пойдём на гору Дэс, соединим наши узы, попросим Бога иметь личных Богов. Я буду твоим Богом, Юнги, а ты моим, и боготворить я тебя буду, пока над нами небо плачет, пока земля даёт плоды, пока время не закончит счет. — и тут альфа посмотрел на свою пару. — Эй, ты чего? — а взгляд у Юнги почти не описать. Они сияют, можно видеть, как он счастлив, насколько ему нравится Чимин, а щеки красные вряд ли от мороза.
— Ничего. — засмущался он и уткнулся тому в шею. — Просто у дураков мысли сходятся. — улыбается Мин.
***
По пути Юнги опять чувствовал себя немного вкривь и вкось. Чимин всю дорогу до особняка гладил животик омеги, который сидел у него на коленях и почти усыпал.
У него было много пропущенных сообщений и звонков, Паку пришлось отвечать за него, так как сам не в состоянии. И наконец, когда они уже приехали, брюнет сразу пошагал на кухню. Он не ел почти весь день, виноград не считается.
На кухне их уже ждали всем семейством. Джин с Чонгуком уже почти закончили готовить ужин и приглашали за стол. К Мину на руки запрыгнул Минджу, которого омега еле удержал.
— Что-то вы долго. Юнги, всё нормально? Ты какой-то бледный. — заволновался Чонин.
— Всё в порядке, отец. — улыбнулся он, и видимо даже не заметил, что сказал. — Мне кажется или он стал тяжелее? — спросил с пыхтением.
— Альфы развиваются быстрее, чем омеги. Телосложением, но никак не умом. — ответил Джин.
Юнги посмеялся с лиц Намджуна и близнецов, а после спросил:
— Чонгук, а где Тэхён?
— Он собирает важных гостей, поэтому ему пришлось срочно уехать. — улыбаясь сказал Чон. Возможно, у этих двоих всё налаживается.
— А... Как к отцу сходил? — осторожно снова спросил брюнет.
Тот вздохнул и снова улыбнулся, но не так ярко.
— Я тебе потом расскажу, хорошо? А теперь давайте есть.
За столом царила уютная атмосфера. Все набивали животы, разговаривали, смеялись. Юнги уплетал еду за обе щеки, прямо как хомячок.
— Не знал спрашивать или нет, но спрошу. Где Хосок? — Джихун задал вопрос именно Чимину.
— Не волнуйся. Всё с ним в порядке, он появится через несколько дней, может даже завтра, но ничего обещать не могу.
Мин не слушает особо их разговоры, его цель сейчас это порезанные на дольки яблоки, которые лежат такие красивые, аккуратные прямо перед ним. Он тянет руку и еле-еле достает два кусочка, и даже не замечает, как за ним наблюдают, откусывает немного, а после жмурится, ищет на столе что-нибудь... Что-нибудь... Такое! Юнги обмакивает дольку в острый соус, а после пробует. Восхитительно!
Омега ест еще и еще, пока все яблочные дольки не заканчиваются и он как-то грустно вздыхает. Подняв взгляд, он понял, что на него все странно смотрят, кроме альф, которые уставились в свои телефоны.
— Что-то не так? — спросил он. — Чего смотрите? — уже слегка возмущается, от такого Пак младший поднял глаза.
— Ю-Юнги... — начал Джин. — Мм, хочешь мандаринок?
— А что, есть? Хочу. — кивнул он, не понимая ничего.
— Можно спросить? — Чонгук положил подбородок на кулак, и после «Ну валяй», спросил. — Ты случаем... Не беременный?
— Что?! — крикнули близнецы. — Беременный?!
Все начали шуметь, задавать вопросы, что-то объяснять, только один человек сидел, смотря в одну точку, почти не двигаясь.
— Пиздец...