Штиль

Особенность растворимого кофе в том, что пахнет он хорошо, а на вкус как желчь.

4 июля.
День независимости США.

Хиллстоун встречал четвёртое июля фальшивой бодростью и затянутой до зубов скрежета патриотичной показухой. С самого рассвета территорию лагеря окутала какая-то липкая, неестественная суета. Кураторы орали бодрые лозунги, по громкоговорителям крутили американские гимны и марши, а лагерная публика привычно изображала радость, натягивая на усталые лица дежурные ухмылки.

Несса встала, как обычно, по звонку, но в этот раз её тело ощущалось чужим и ватным. Всё происходило, как будто в мутном стеклянном аквариуме, за которым кто-то чужой дергал за ниточки. Она натянула спортивную форму, даже не удосужившись посмотреться в зеркало — ей было плевать.
Ей было плевать на всё.
А если быть честной — нет.
Ей было плохо.
И от этого ещё противнее.

На построении стояли рядами, как стадо, под ровную линию. Майлз Хокинс с мерзкой улыбкой и демонстративно громким голосом вещал о важности патриотизма, о том, как важно быть единым организмом, о силе дисциплины. Несса стояла в строю, скрестив руки за спиной, и ощущала, как внутри всё сворачивается в тугой комок.
Её трясло.

Не от холода, нет.
От того, что она не могла найти точку опоры в самой себе.
От того, что все внутри было как размытая грязь, которая норовила захлестнуть с головой.

Чувство безысходности, тянущее, как густая смола, накрывала голову. Она не могла вытащить из этого болота ни одной мысли, кроме одной:
"Я устала."
"Я больше так не могу."
"Меня всё это сжирает заживо."

На зарядке она машинально выполняла упражнения, но дыхание сбивалось, сердце било о рёбра, как пугливая птица.
Почти паническая атака.
Она зажала зубы так, что закололо в челюсти.

— Не сейчас... — шепнула себе под нос и глотнула слюну с привкусом металла.
Просто заткнуться. Просто сжать кулаки.

Злость стала единственным, что помогало дышать. Злость на себя, на этот сраный лагерь, на кураторов, на девочек, на пацанов... на Карла.
Особенно на Карла.

Иронично, но именно он стал тем последним спичечным коробком, который она держала в руках, чтобы как-то чувствовать землю под ногами.

Она не заметила, как встала рядом с ним в строю. Как будто её ноги сами знали маршрут.
Уловила боковым зрением знакомую косматую макушку и...
Подавилась раздражением.
Что она, мать его, делает?
Чего она прётся ближе к нему, когда должна держаться подальше?

Она резко шагнула в сторону, отдаляясь, как будто он обжёг её.
Сама себя за это возненавидела.
Прокляла.

"Чего я вообще хочу? Быть одна? Быть с кем-то? Чтоб меня все боялись? Или чтоб оставили в покое?"

Слова Хокинса, как белый шум, шумели в ушах, но до Нессы они не доходили. Она стояла, как автомат, но внутри просто хотелось завыть.

Она ощущала себя как в клетке. Нет, хуже — как в стеклянной капсуле, где никто её не слышит.
Где всё вокруг гудит, но всё не по-настоящему.

И сама она — тоже не по-настоящему.

Её трясло не от холода и не от страха.
От бессилия.

Она опустила глаза, уставившись в землю, чтобы не видеть ни Карла, ни Луиса, ни девочек. Чтобы не видеть этот сраный лагерь, этот гнусный праздник.
Просто досчитать до конца зарядки.
Просто дожить до обеда.
Просто пережить этот день.

Хотя... Часть её хотела, чтобы он закончился прямо сейчас.

Завтрак.

Столовая с утра больше напоминала армейский штаб, чем место, где люди должны есть. Длинные столы, ровные ряды, подавленные лица, но — с показным блеском в глазах у тех, кто уже ловил кайф от общего лицемерия. Скарлетт, конечно, была первой. Она как будто родилась для таких моментов, когда надо изображать патриотизм на показ, подстёгивая всех вокруг и травя того, кто, по её мнению, выбивается из правильного строя.

— Ну что, народ, кто сегодня самый патриотичный? — расплывалась в голливудской улыбке Скарлетт, размахивая пластиковой чашкой с компотом. — Я предлагаю вечером устроить соревнование на самого настоящего американца.

Несса слушала вполуха. Её в этот момент раздражал даже звук собственной ложки о тарелку. Всё в этом лагере начало вызывать в ней стойкое отвращение. От стен, пропахших дешёвым дезинфектором, до самих людей, которые играли в эту дурацкую игру под названием «Я люблю Хиллстоун, и я за Америку».

Пацаны за соседним столом угорали над чем-то своим, в основном по инерции, вяло, без задора. Но даже в этом было ощущение фальши. Луис и Карл сидели чуть поодаль, как будто сами не особо вписывались в общий фон веселья.

Луис откинулся назад на стуле, закинул руки за голову и ухмыльнулся.

— Смотри, а Лоу твоя как сегодня расфуфырена. Прям весь фиолетовый кристалл на шею выперла, чтобы слепило. – Карл усмехнулся, но даже не посмотрел в сторону девочек.

— Да она мне нравится. Ты-то думал, что я прикалываюсь? Серьёзно, она... ну, как сказать... другая.

Карл молчал. Луис кивнул в сторону Нессы, которая сидела, будто на другой планете, ковыряя безэмоционально в овсянке.

— А тебе, я смотрю, кое-кто тоже?

Карл вскинул бровь, сделал вид, что не понял.

— Чё?

— Не тупи, Карл. Вижу я, как ты на неё смотришь.

— Да иди ты, — Карл фыркнул, отводя глаза в сторону. Зубы сжались сами собой. Какого чёрта Луис вообще влезает туда, куда ему не надо? Он сам себе всё давно уже объяснил. Она просто странная. Просто бесит. Ничего особенного.

Луис усмехнулся:
— Ага. Смотришь как на взведённую мину. Только чё-то не отходишь далеко.

Карл хмыкнул, не найдя, что сказать. Луис замолчал, но в его ухмылке читалось всё. Он видел Карла насквозь. А Карл ненавидел, когда кто-то видел его насквозь.

Тем временем Несса ощущала каждое движение вокруг себя, как будто через слой ваты. Она ненавидела это ощущение. Казалось, она всё ещё в лагере, но её самой там давно нет. Она смотрела на ложку в руке и чувствовала все то же отвращение.

Она вдруг поймала себя на том, что опять украдкой смотрит в сторону Карла. И опять эта злость. За что она его ненавидела? Или... она его не ненавидела? Эта мысль накатила, как волна паники. Она почти вскрикнула, но сжала зубы, проглотила ком в горле и уткнулась взглядом в тарелку.

«Отстань от меня, идиот», — мысленно бросила она в сторону Карла, хотя он даже не смотрел в её сторону.

Лагерь вокруг гудел, как муравейник, но для Нессы всё это было фоном к собственному внутреннему аду. Она не понимала, кто она. Что чувствует. Зачем вообще просыпается утром. Всё, что оставалось — просто пережить день. Просто дожить до ночи. А там... ну а там, может, костёр хоть на минуту даст отвлечься.

Карл, тем временем, поймал себя на мысли, что он вообще не слышит, о чём говорят остальные за столом. Он украдкой косился на Нессу, пытаясь выглядеть, будто смотрит мимо. Она сидела, сжав плечи, как будто боялась дышать.

— Дурочка эта, — пробормотал он себе под нос. — Хочет, чтобы все её боялись? Я вот смотрю, а мне чё-то не страшно.

Он бы, может, и сказал это вслух, но не сейчас. Не перед Луисом. Не перед всеми. Пока оставит это при себе.

Лагерь продолжал свою жалкую имитацию патриотической радости. Скарлетт уже вещала о том, как надо правильно исполнять гимн вечером у костра, и кто не запоёт — тот «не патриот». Несса слушала это как шум из телевизора, где уже сто раз подряд показывают один и тот же тупой сериал.

Она снова уткнулась в тарелку, прикинув, что если просто смотреть в кашу, день пройдёт быстрее.

С каждым часом она чувствовала себя всё меньше собой. Как будто она чужая в этом теле. И всё, что ей оставалось — сидеть, не дёргаться, не думать. Хотя мысли лезли в голову, как назло, без остановки. Про себя. Про Карла. Про лагерь. Про то, как ей страшно от того, что она вообще что-то чувствует.

Карл со злостью отодвинул свою тарелку и резко встал.

— Пойду проветрюсь, — буркнул он.

Луис только усмехнулся:
— Ага. Проветришь голову от дурочек.

Карл ничего не ответил. Вышел на улицу. Вдохнул воздух. Хотел закурить — вспомнил, что камеры здесь смотрят даже на столовую. Чёрт бы побрал этот Хиллстоун.

Несса продолжала сидеть на месте. Она знала, что он ушёл. Она знала, что она заметила это. И злилась на себя за это ещё сильнее.

«Что со мной не так? Я не хочу никого любить. Это всё бред. Придумала себе что-то. Надо просто... надо просто не думать об этом», — мысленно убеждала себя Несса, но от этого становилось только хуже.

Вокруг всё больше людей начинало обсуждать костёр, обсуждать, кто что наденет, как будут танцевать у огня. Несса понимала — ей плевать на весь этот праздник. Единственное, чего она хотела — чтобы её оставили в покое.

И чтобы Карл перестал смотреть на неё так, будто он знает её лучше, чем она сама себя.

День.

После завтрака лагерь начал переодеваться в маску всеобщего счастья. По распоряжению кураторов, сегодня Хиллстоун праздновал «День лагерного духа» — очередная бессмысленная придумка, чтобы дети ненавидели друг друга ещё крепче под слоем конфет, кричалок и фальшивых улыбок.

На центральной поляне расставили длинные пластиковые столы с лимонадом в облупленных канистрах и мисками с конфетами, которые выглядели так, будто их закупили оптом лет десять назад.

По периметру развесили выцветшие флажки, а кураторы в свистках и бейсболках с эмблемой лагеря изображали неуклюжий энтузиазм, надувая дешёвые воздушные шары и заставляя всех участвовать в дурацких конкурсах.

Пацаны, конечно, врубились в движ сразу. Луис и Райдер изображали радость, бегая по квесту, только чтобы срубить лишнюю порцию конфет и потом сдать их на валюту в комнате. Все остальные прилипли к компаниям по парам, по группам, по интересам. Кто-то пел, кто-то снимал постановочные фотки для стенгазеты, кто-то просто шлялся по территории с тупыми рожами «нам весело, правда».

Несса смотрела на это, как на какой-то нелепый спектакль, где у неё даже не было роли. Она чувствовала, как с каждым глотком кислорода её внутри скручивает всё сильнее.

В голове гудело.

Всё слишком ярко. Слишком громко. Слишком липко.

Она избегала всех. Лоу радостно прыгала с Эл и еще какими-то девочками, которые залипли у какой-то викторины. Несса сразу поняла: если подойти — они начнут спрашивать, что с ней, а она не могла этого вынести.

И Карл. Она увидела, как он тусуется с Луисом где-то у сцены, где раздавали квази-патриотические браслеты с символикой Хиллстоуна. Она почувствовала, как внутри у неё что-то сжалось, как судорога.

«Нет. Не подходи. Не смотри. Он тебе никто», — прошептала она самой себе и быстро отвернулась.

Она знала только одно место, где её точно никто не станет искать. Курилка. Заброшенный угол у западной границы лагеря, где старожилы периодически ломали камеры.

Несса свернула с главной тропы, ускоряя шаг, мимо компаний, мимо этого дешёвого радостного ада. Всё это ощущалось, как дурной сон.

Когда она, наконец, достигла курилки, сердце колотилось так, будто она только что сбежала с поля боя.

Она достала из кармана измятый блонд Pine Mist и дрожащими руками сунула его в рот. Зажигалка едва не вывалилась из пальцев. Пламя вспыхнуло, и только тогда ей удалось сделать первый затяжной вдох.

Дым обжёг горло. Было больно — и в этом боли было что-то настоящее.

Она выдохнула, уткнувшись лбом в ладони.

Мир на секунду перестал быть таким резким.

«Меня всё давит», — проносилось в голове. — «Я не хочу чувствовать. Я вообще ничего не хочу. Просто заткнуться и исчезнуть.»

Слёзы подступили внезапно. Слёзы злости, бессилия, отвращения к себе.
Она разозлилась ещё сильнее.

«Сопливая истеричка. Ну давай, плачь, как маленькая девочка», — гнала себя мысленно.

Сигарета дрожала в пальцах. Она жадно тянулась к ней снова и снова, будто пыталась задушить этим дымом все чувства, которые рвались наружу.

В голове всплыли образы дома.

Старые, как побитая плёнка. Братья, которые всегда учили её быть сильной. Дед, который говорил, что слабых в этом мире жрут. Мать, которая только и умела, что делать вид, будто Несса идеальная. А если ты не идеальная — тогда ты ноль, пустое место.

И вот сейчас всё это вернулось.

Голоса из детства:

«Не ной, Несс. В жизни надо быть жёсткой.»
«Сильные не плачут. Плачут только слабые.»
«Соберись. Хочешь, чтобы тебя топтали? Стань тем, кто топчет.»

Она знала эти правила наизусть.

И всё равно сидела сейчас здесь, как маленькая девочка, скомканная в себе, с горящей в пальцах сигаретой, глотая слёзы и не в силах остановить этот внутренний надлом.

«А может, реально со мной что-то не так?»

Эта мысль вдруг вспыхнула в голове и ослепила её, как вспышка в темноте.

Она замерла.

Никогда раньше она не допускала такого. Никогда себе не позволяла.

Что если правда?

Что если она не такая сильная? Что если все эти крики и злоба — это просто маска? Что если за ней — пустота?

Она встряхнула головой, словно пытаясь вытряхнуть из неё эти мысли. Нет. Нельзя. Она не может быть слабой. Она не может быть той, с кем что-то не так.

Но внутри рос страх. Он накатывал, как океан, затапливая всё.

Несса обхватила голову руками.

Сигарета догорела почти до фильтра, но она не чувствовала ни вкуса, ни запаха. Вся в собственном шуме.

Ей казалось, что этот день никогда не кончится.

И самое страшное — она не знала, кем она будет, когда он закончится.

Она встала резко, смахивая слёзы. Её трясло. Руки не слушались. Но она заставила себя выпрямиться, заставила себя стереть с лица выражение паники.

«Просто дожить до ночи. До костра. А там... будь что будет.»

Она снова втянула дым. Остатки сигареты обожгли пальцы, но она выкинула бычок только тогда, когда совсем не осталось ничего, что можно было вдохнуть.

21:00. Сборы на костер. Комната 17А.

Комната 17А была наполнена мягким, ленивым полумраком. Летний вечер затекал сквозь полуоткрытое окно, смешиваясь с глухими голосами снаружи и рваной музыкой, доносившейся с поля у озера. Внутри пахло мятой, сигаретами и чем-то ещё терпким, привычным, домашним. Теей даже не пахло — будто её существование сегодня было вычеркнуто без особого сожаления.

Лили суетилась, как всегда, создавая вокруг себя хаос из одежды и собственных реплик. Она швыряла на кровать топы, примеряла на себя ярко-алый и кислотно-зелёный, крутилась перед узким зеркалом, покачивая бёдрами, и, кажется, могла бы продолжать так до бесконечности, если бы не Элл.

— Бля, Янг, ты сейчас зеркало сожрёшь, — Эл даже не пыталась скрыть ухмылку, лёжа поперёк своей кровати, но Лоу, естественно, не унималась.

— Сойер, а ты как бабка... Хоть раз в жизни вылезла бы из своего монашеского балахона, серьёзно, — Лоу в шутку тыкнула ей в бок каким-то полупрозрачным топом, явно из своих более рискованных запасов.

Эл лишь отмахнулась, но в её усталой усмешке теплилось что-то настоящее, живое. Она, как всегда, отказалась от всего вызывающего, натянула привычную серую майку и джинсы, будто боялась даже случайно понравиться себе в чём-то более смелом.

На фоне всей этой суеты Несса оставалась практически статичной. Она сидела на своей кровати, слегка сутулившись, красила ресницы, подводила слизистую глаза чёрным карандашом, растушёвывала его, точно выполняла ритуал, известный только ей одной. Волосы она поправляла неспешно, вдумчиво, расчёсывая их пальцами. Ни нервозности, ни суеты — будто всё, что происходило вокруг, даже не касалось её напрямую.

Лоу в какой-то момент вынырнула из своих дебрей и, заглянув под матрас, извлекла бутылку, заткнутую в дырявый носок — их стандартная заначка.

— Ну чё, берём? Или как ботаны — лимонад и кураторы? — она подняла бутылку, покачала перед Эл.

Эл закатила глаза.

— Тьфу... Без вариантов, Янг, — но фыркнула с таким видом, будто заранее сдалась.

Несса бросила на Лоу короткий взгляд и, не отрываясь от зеркала, молча кивнула. Лоу довольно заулыбалась.

Собирались они медленно. Лоу ещё полчаса вертелась, Эл мрачно копалась в волосах, а Несса в какой-то момент просто перестала обращать внимание на их возню. Всё это походило не на подготовку к празднику, а на какой-то затхлый домашний ритуал, который они повторяли больше ради инерции, чем ради веселья.

Когда они, наконец, вышли из комнаты, было уже ближе к половине десятого, и за порогом пахло жареным зефиром, дымом и чужой фальшивой радостью.

Они вышли из корпуса втроём. Летний вечер развернулся перед ними ярким, шумным и густым от запахов дыма, пролитого лимонада и ещё чего-то дешёвого, что пытались спрятать подростки в пластиковых бутылках. Лоу шагала впереди, будто ей принадлежал весь этот вечер. Она захлёбывалась словами, сплетнями, а Эл шла чуть позади, слушая её с усталой полуулыбкой.

— Я говорю тебе, Клэр точно поцелуется сегодня с этим идиотом из старожилов. Или напьётся в хлам. Или и то, и другое, — Лоу махала руками, перескакивая с темы на тему, как заведённая.

Эл, кажется, уже перестала спорить, только иногда вставляла короткое "угу" или "плевать". Несса шла последней, чуть позади, в своей привычной, отстранённой манере. Она особо не слушала их, больше вглядываясь в тени, лица, огонь, который уже пылал у озера. Толпа сгущалась у костра, музыка резала уши каким-то попсовым плейлистом из колонок, а кураторы играли в добрых и внимательных, разводя огромный костёр почти театрально.

На самодельной сцене стоял Хокинс, сутулый, с вымученной улыбкой. Его лицо подсвечивалось огнём снизу, из-за чего казалось, что он готов сжечь весь лагерь, а не устроить праздник. Он что-то говорил в микрофон, но слова терялись в гомоне. Несса не вникала. Внутри неё всё это смотрелось со стороны — как дешевый спектакль, от которого было никуда не деться.

— Станем где-то сбоку, я не хочу этих их... любителей центра внимания, — Лоу ткнула пальцем в самое пекло, где уже вертелись Скарлетт, Клэр и все остальные.

Они нашли себе место сбоку, на бревне, в тени. Несса опустилась на край, подогнула под себя ноги, прислушалась к хрусту дров. Она не искала взглядом знакомых, но глаза сами собой нашли Карла. Он стоял чуть поодаль, с Луисом и кем-то из своих. Его лицо подсвечивалось всполохами огня, в руке — пластиковый стакан. На ней он тоже остановил взгляд, но коротко, без улыбки. Она ответила ему таким же холодным взглядом, будто между ними не было и тех разговоров, что оставались за пределами толпы.

Карл отвернулся первым.

Несса откинулась на спинку бревна и втянула дым в лёгкие. Вокруг что-то кричали, смеялись, кто-то начал запускать петарды, которые тут же начали злобно шипеть у ног подростков. Внутри неё всё ещё было тихо и тяжело — как перед чем-то неизбежным.

К двадцати трём минутам на часах всё начало гудеть сильнее. Толпа уплотнилась, жара от костра смешалась с телами, дымами, липкими руками с пластиковыми стаканами.

— Я пойду найду Тимми, он обещал пронести нормальный музон, — Лоу хлопнула Эл по плечу. — Пошли, Эл.

Эл без особого энтузиазма поднялась. Она бросила на Нессу взгляд, словно спрашивала глазами, идёт ли та с ними, но ответа не потребовалось. Несса даже не повернула головы. Она осталась на своём месте — на краю большого бревна, что торчало у самого огня, но чуть в стороне от основной толпы.

Лоу с Эл растворились где-то среди ребят. Вокруг гремела музыка, кто-то запел под гитару, кто-то уже кричал слишком громко для начала вечера. Несса достала мятную сигарету, закурила и выдохнула дым в сторону костра.

Её губы не касалась фальшивая улыбка, которой были пропитаны лица кураторов. Они бегали по кругу, раздавали лимонад, строили из себя добрых вожатых, но в глазах у них была пустота. Как будто они сами не верили в то, что делают.

Несса сидела, слушала вполуха, как Хокинс в микрофон уговаривал всех «расслабиться, пообщаться, забыть о неприятностях». Это звучало как дешёвая мотивационная речь, и у неё не вызывало даже раздражения — только апатию.

Огонь плясал перед её глазами, лица мелькали, расплывались, превращались в тени. Она втягивала воздух и чувствовала, как в груди становится чуть легче. Здесь, у костра, в одиночестве, ей было проще дышать. Гомон вокруг не давил, а скорее оставлял её в тени. И Несса не собиралась никуда уходить из этой своей капсулы безразличия.

21:50
Луис подсаживается к Ванессе.
Треск костра заглушил шаги Луиса, но Несса всё равно заметила его раньше, чем он приблизился. Слишком характерная походка, слишком ленивый, почти насмешливый взгляд, который он кидал из-под опущенной кепки.

Он сел рядом без приглашения, тяжело, с шумом опустив свои длинные ноги на влажную от вечерней сырости траву. В руке у него был пластиковый стакан, а в другой — прозрачная бутылка с лимонадом, но Несса знала — в таких бутылках Луис никогда не носил просто лимонад.

— Лимонад — это, знаешь, скучно, — лениво протянул он, протягивая ей стакан. — У нас тут апгрейднутый. Праздник же.

Она посмотрела на него из-под чёрной подводки, не сказав ни слова, и взяла стакан. Глоток обжёг горло — характерный вкус дешёвой водки, разбавленной каким-то сладким пойлом. Она даже не поморщилась.

Луис кивнул, удовлетворённо усмехаясь.

— А ты, я смотрю, бывалый солдат, — бросил он, закуривая сигарету и откинувшись на бревно спиной. — Смотри на это, — он кивнул подбородком в сторону костра, где кураторы, стараясь перекричать музыку, бездарно пытались устроить какую-то игру с конкурсами. — Даже у стариков на пенсии больше драйва, чем у этих придурков.

Несса усмехнулась уголком губ, не глядя на него.

— Ага, — коротко бросила она, и всё.

Луис не обиделся. С ней и не стоило рассчитывать на большее. Он замолчал, и они просто сидели, греясь от огня, пока толпа с другой стороны костра всё громче и нелепее орала песни, кто-то пускал мыльные пузыри, кто-то пытался танцевать.

Несса молчала, пила, слушала потрескивание поленьев и чувствовала, как алкоголь приятно разогревает кровь.

Толпа у костра становилась всё гуще, громкие разговоры, смех, музыка... Атмосфера была весёлой, но в то же время фальшивой, как если бы все пытались быть кем-то, кем не были на самом деле. Несса сидела немного в стороне, опершись на бревно, наслаждаясь тишиной, не желая быть частью общей вакханалии. Она уже выпила пару глотков из стакана, который Луис поднес ей раньше, и всё начинало казаться более простым, менее напряжённым.

Лоу пришла с улыбкой на лице, в глазах весёлый огонь, полный жизни, а её смех эхом разносился по всему лагерю. К ней тут же присоединилась Эл, но та явно чувствовала себя неловко. Лоу вела её за собой, как будто Эл была её тенью, которая чуть-чуть стеснялась и не знала, как себя вести, но Лили не давала ей расслабиться.

– Так, что мы тут делаем? — Лоу прошлась вокруг костра, быстро нашла Нессу и подсела к ней, усевшись прямо на бревно рядом.

Эл стояла рядом, глядя на неё с лёгким смущением.

Несса оторвала взгляд от костра, но её глаза оставались чуть более отстранёнными, чем у Лоу. Она сделала ещё один глоток. Немного расслабившись, она как будто уже не переживала по поводу того, что происходит вокруг.
Алкоголь начинал делать своё дело.

Луис, появившийся рядом с ними, наблюдал за происходящим. Карл, Райдер и Тайлер тоже позже подошли к ним, образуя небольшую группу. Впрочем, здесь все делали так.
Сразу стало заметно, как атмосфера переменилась — не то чтобы Карл обращал внимание на Нессу, но между ними был уже тот тонкий, почти невидимый заряд напряжения, который только поднимался с каждым таким моментом.

Лоу не теряла времени. Она с хихиканьем предложила всем по стакану, её глаза искрились. Луис быстро подхватил её инициативу, протянув стакан с крепким напитком Эл.

– Ну, ты же не хочешь быть занудой, правда? — Лили усмехнулась, подмигнув Эл, и протянула ей стакан.

– Да не нужно мне это, – Эл сразу отмахнулась, скривив губы.

Но Лоу не отставала. Она заискивающе наклонилась к ней, подмигнув.

– Ну, не будь скучной. Разве ты не хочешь хоть раз почувствовать себя живой?

Луис с усмешкой добавил:
– Чай можно пить в медпункте. Здесь мы пьем настоящее. – Он забавлялся ситуацией, кидая на Эл полусерьёзный взгляд.

Эл, заметно помявшись, сдалась. Словно у неё не было выбора. С тяжёлым вздохом она приняла стакан и медленно отпила. Лоу победно смотрела на неё, а Луис весело отмахнулся.

– Ну вот, теперь ты с нами, — подметил он.

Несса молча следила за ними, не особенно заинтересованная в том, что происходит. Но когда она сделала ещё один глоток из своего стакана, она почувствовала, как всё вокруг стало чуть мягче. Толпа казалась менее назойливой, а разговоры менее важными. Всё ещё оставался тот момент, когда она могла быть здесь, но не быть частью этой картинной бурной сцены.

Лоу снова что-то говорила, но теперь её голос сливался с музыкой, смехом и звуками костра. Эл, немного расслабившись, теперь смеялась наравне с остальными, но её смех был немного зажатым. Несса чувствовала, что все они были так или иначе в поиске чего-то, что им не хватало. И каждый по-своему пытался обрести себя, скрываясь за улыбками, бокалами и разговорчиками.

Карл смотрел на неё издалека, хотя и не пытался вступать в разговор. Несса знала, что в этот момент ему будет всё равно, но всё-таки ощущала этот взгляд. Всё было так обыденно, но в то же время напряженно, как когда что-то произойдёт, но не сразу.

22:35
Среди костра и смеха, который теперь разносился ещё громче, группа постепенно окуналась в атмосферу расслабленности. Все, кроме Нессы, выглядели уже не столько озабоченными собой, сколько развлекающимися.

Лоу сидела прямо, её лицо было раскрасневшимся от веселья и выпитого алкоголя. Она не могла удержаться от комментариев, с глупой самоуверенностью оглядывая всех, кто проходил мимо их компании. Каждый новый человек, каждый взгляд или случайное движение становились для неё поводом для шутки.

– Смотри на этот тупой наряд, — смеялась она, подзывая их внимание к какому-то из парней, который явно был слишком старательным в попытках казаться «крутым». И смех её был заразительным, хотя порой немного надменным.

Эл тоже постепенно раскрепощалась. Сперва сдержанная, она всё чаще начинала тихо смеяться и поддакивать Лоу. На её лице отразилась лёгкость, которой раньше не было. Она даже начала фыркать на какие-то шутки, а в её глазах появился тот искорка, которая говорила о том, что она, возможно, была не так скучна, как казалась на самом деле. Всё ещё не уверенная в себе, но уже явно наслаждавшаяся моментом.

Несса продолжала пить, но очень медленно. В голове её всё ещё был порядок, хотя лёгкое опьянение заставляло мир вокруг казаться мягче. Она сидела с полусомкнутыми глазами, наблюдая за всем этим шумом и весельем, не спеша вмешиваться, но и не избегая разговоров. В её жизни всегда был какой-то внутренний фильтр, который заставлял её смотреть на происходящее с некоторым отстранением. Однако, казалось, что сейчас это её не беспокоит.

— Слышали эти слухи о Джонсоне и Скарлетт? — Луис с ехидной улыбкой обращался к Лоу, которая моментально подхватила разговор, начав спекулировать на тему отношений и возможных тайных встреч. Её голос стал громким и вкрадчивым.

— Ой, ну не знаю, не знаю... — Лоу перехватила взгляд Луиса и, как бы случайно, флиртуя, поднесла стакан к губам. — Я думаю, это всё для тебя, правда, Луис? Ты ведь больше всех любишь слухи распускать, да? — сказала она с вкрадчивой улыбкой, явно демонстрируя, что их разговор был не просто о слухах, а о чём-то другом.

Луис подкинул брови и отпил из своего стакана, играя с её словами. Он был не из тех, кто теряет самообладание, даже когда на его счёт делают подколы. Всё было в его манере — спокойной и немного насмешливой.

– Ты что, хочешь сказать, что я тут сплетничаю? — поддразнил он её, почти игнорируя тон, который она пыталась вложить в свои слова.

Несса, сидя в стороне, позволяла себе пару язвительных замечаний.

– Сплетни — единственное, что здесь остаётся, — она бросила фразу так, чтобы её не восприняли всерьёз, но это прозвучало всё равно остро. Она обратилась к Луису с лёгкой усмешкой, – Ты слишком много знаешь, и это подозрительно.

Луис окинул её взглядом, как будто она только что сказала нечто гораздо более важное, чем она думала. Карл, стоящий чуть в стороне, наблюдал за ними, не торопясь вступать в разговор. Его глаза скользнули по Нессу, и она почувствовала, как его взгляд останавливается на ней. Она уже не пыталась избегать его. Не то чтобы она не замечала этого — просто сейчас ей не было до этого дела. Она пила, немного расслабилась, оставив всё это на потом.

Карл не пытался лезть в разговор, но его взгляд говорил больше, чем слова. Он знал, что Несса не беспокоится, что она не парится, что она не ищет его внимания, и это почему-то заставляло его чувствовать себя немного в стороне от всех. Взгляд был спокойным, уверенным, но и не таким, как обычно. Он знал, что Несса не отвлекается на его присутствие, и это было немного по-своему успокаивающим.

Они сидели в своей маленькой компании, и всё вокруг казалось какой-то игрой. Смех, фразы, взгляды — всё происходило как бы случайно, но всё равно оставалось важным для каждого, хотя и не всё было видно на поверхности.

23:40
Группа уже осела в своём расслабленном ритме. Смех, подколы, шутки, какие-то глупые истории — всё это плавно вплеталось в вечернюю атмосферу костра, где даже кураторы делали вид, что не замечают, как подростки в открытую курят и разливают по пластиковым стаканам крепкий алкоголь. Всем будто было всё равно. Даже самому Хокинсу, который на протяжении всего дня мог сорвать голову за подобное, сейчас было плевать. Вечер выдался почти праздничный, и никто не собирался портить его никому.

Несса сидела, свесив локти на колени, покуривая одну из своих «Pine Mist», медленно и лениво выпуская дым в ночной воздух. Пальцы чуть дрожали — не от холода, а от алкогольного тепла, растёкшегося по венам. Её волосы растрепались, отдельные пряди падали ей на лицо, смешиваясь с мягким отблеском огня, подсвечивавшим тёмные пряди рыжими искрами. Чёрные стрелки, которые она привычно рисовала по утрам, к этому часу уже едва заметно расплылись под глазами — она несколько раз тёрла веки, сама того не замечая, и теперь на щеках остались лёгкие сероватые следы. Это её совершенно не волновало.

Она была красивой в этой своей неряшливой лёгкости. В расслабленной позе, с прищуром, с тем немного усталым, но всё ещё острым взглядом, который прятался под пьяной усмешкой. И, чёрт возьми, она знала, что её улыбка хороша. Она улыбалась не часто, но когда делала это сейчас — чуть лениво, чуть пьяно, с приоткрытыми ровными белыми зубами — это выглядело настолько живо и притягательно, что Луис даже перестал шутить.

Карл смотрел на неё. Смотрел дольше, чем следовало бы. Смотрел, как она курит, как она пьёт, как опускает ресницы, как по её щеке пробегает искра огня, отражаясь в зрачках. Его чуть обожгло это зрелище — не физически, но как-то по-другому. В груди. Она была такой красивой в этот момент, что ему захотелось зафиксировать её в этой позе, запомнить каждую чёртову деталь: как локон падает ей на губу, как она, морща нос, откидывает его назад, как смотрит поверх головы Луиса куда-то в костёр и кажется далёкой, словно уже давно не здесь.

Он видел даже, как чуть смазалась тушь у неё под глазами, и почему-то именно это сделало её ещё... правильнее. Как будто именно эта уязвимая, неидеальная деталь подчёркивала её настоящесть. Она не контролировала себя так, как обычно. Пьяная, раскрепощённая, мягкая. Овенькая.

Он вдруг понял, что ей совсем плевать, что он стоит рядом. И это почему-то сбивало дыхание.

Несса в какой-то момент всё-таки заметила его взгляд. Склонила голову чуть вбок, прищурилась, усмехнулась в сторону Карла. И не сразу, но тоже позволила себе изучить его внимательнее, без своих обычных шипов.

— Хм, а ты тоже... ничего, Галлагер, — пробормотала она почти себе под нос, но Карл это услышал.

Она чуть пьяно мотнула головой и снова залипла в костёр. Лёгкий румянец на щеках, тёмные волосы, спутанные и блестящие от огня, чёрные разводы под глазами — чёрт, она выглядела как живое клише из книжек о проблемных девочках. Но ему плевать. Она была красивой. Пьяной. Настоящей.

Карл невольно усмехнулся, опуская взгляд в свой стакан. Пил он, конечно, тоже, но куда медленнее и аккуратнее, чем она. Он даже казался слишком трезвым на фоне всех, но внутренне его тоже начинало качать. Просто он держался. Пока.

Несса к этому моменту уже была прилично навеселе. Алкоголь врезался ей в голову быстрее, чем хотелось бы. Но ей было всё равно. Она чувствовала себя частью этой ночи, частью этого костра, этой тупой компании и лагеря, которого она ненавидела. А может, просто позволила себе, впервые за долгое время, ничего не чувствовать вообще.

Карл продолжал смотреть на неё, не замечая, как медленно сжимает в пальцах стакан. Он уже понял, что с ним творится. Понял, что она застряла у него в голове. Но она пока — нет.

И это немного пугало его.

00:00
Костёр всё ещё пылал, обросший кругом из голосов, смеха, пустых стаканов и сигаретных окурков. Лоу уже практически не замолкала, сыпала подколами и ржала так, что к ней периодически оборачивались другие группы. Эл, на удивление, держалась бодро, впервые позволив себе посмеиваться над шутками и даже сделать пару своих колких замечаний. Луис завёл с кем-то спор о том, кто из парней в лагере самый идиотский. Райдер с Тайлером подкалывали Лоу, она в ответ выдавала им в лицо такие фразочки, что даже Карл ухмылялся.

Несса пила медленно, но алкоголь всё-таки тянул её вниз быстрее, чем она думала. Она чувствовала, как внутри становится тепло и мягко, как будто все острые грани мира наконец-то затупились. В голове стало мутно, но приятно. Она курила, лениво щурясь в огонь, и почти не участвовала в разговорах. Но не потому, что ей было плохо — наоборот, ей было... странно хорошо. Легко. Она позволила себе просто сидеть и быть. Не думать о том, как она выглядит, что скажет Карл, кто кого подколет. Ей было всё равно. Она чувствовала, как ноги чуть подрагивают, как дыхание стало глубже и тише, как в голове звенит тёплая пустота.

Карл, заметив это, снова поймал себя на том, что смотрит на неё. На то, как она сидит, слегка раскачиваясь, с ногами, подогнутыми на бревне, как волосы её сползли вперёд, падая на лицо, закрывая щёку, как она лениво отбрасывает их назад дрожащей рукой с сигаретой, оставляя на коже запах табака и малины. Как она пьяно усмехается сама себе, чуть прикусив губу, и снова прикрывает глаза.

Она была... по-своему идеальна в этом своём наплевательском состоянии.
Смятая, пьяная, чуть размазанная, но до жути настоящая. Ни позы, ни манер, ни попыток казаться кем-то. Просто Несса. Просто она.
И Карл видел, как она начала сползать с бревна чуть-чуть. Неспеша. Как будто тело стало тяжелее, чем обычно. Она опёрлась локтем о бедро, вытянула ноги вперёд и чуть ухмыльнулась. Лёгкий румянец на щеках, чёрные пятна от потёкшей туши под глазами делали её похожей на разбитую фарфоровую куклу.

Он заметил, как она на мгновение потеряла фокус, прикрыла глаза, и снова тяжело вздохнула, откидываясь назад, опираясь на ладони. Голова запрокинулась, волосы упали вниз, и Карл почти на автомате двинулся ближе.

Он ничего не сказал. Просто подсел чуть ближе, будто незаметно для неё и для себя. Несса даже не сразу поняла, что он рядом, слишком глубоко погрузившись в этот кайф пьяной отрешённости.

— Ты ж, кажется, не любишь так отключаться, а, Холл? — вполголоса сказал он, не глядя ей в лицо, а больше в сторону костра.

Несса лениво повернула голову. Взгляд у неё был расфокусированным, но всё равно острым. Она щурилась на него, как будто с трудом фокусируя картинку.

— А может, иногда и мне можно... Галлагер, — протянула она, чуть улыбаясь, устало, но красиво.

— Ты тоже, кстати, ничего. — добавила она и засмеялась сама над собой, запрокидывая голову назад.

Карл усмехнулся. Она не понимала, насколько она в этот момент красива. И это было даже лучше.

Она уже почти сползла с бревна, когда Карл, не привлекая к себе внимания остальных, одной рукой легко подхватил её за плечо.

— Эй, не вырубайся раньше времени, Холл, — сказал он всё тем же спокойным тоном, который даже не выдавал, насколько он сейчас залипает на неё.

Несса рассмеялась, уронив голову на его плечо буквально на пару секунд, прежде чем снова оттолкнулась и села ровнее. Она даже не отреагировала, как обычно бы сделала. Просто позволила себе быть слабой.

— Ой, да пошёл ты. Я вообще-то контролирую себя, — пробурчала она и снова затянулась сигаретой, уткнувшись взглядом в огонь.

Карл больше ничего не сказал. Он просто продолжал сидеть рядом. Молча. И смотреть на неё.
И впервые не пытался строить из себя кого-то. Просто смотрел.

00:30
Огонь трещал, вбрасывая в воздух искры и запахи жжёного дерева, табака и дешёвого алкоголя. Их маленькая компания сидела чуть в стороне от основной толпы — восемь человек, разомлевших, раскинувшихся кто как, потерявших счёт времени и пустым стаканам.

Эл уже давно отбросила свою обычную сдержанность. Она смеялась громче, чем обычно, кривлялась, комментировала лагерные порядки, с пафосом копируя куратора Дженкинса. Все ржали в голос.

— Теперь ты одна из нас, а не монахиня, Сойер, — подначила её Лоу, хлопая по коленке и почти сбиваясь с табурета.

— Мда, держите меня, а то я сейчас сбегу к костру и станцую, — фыркнула Элл, но уже без прежней отстранённости. Она реально начала входить во вкус.

Луис, ухмыляясь, как будто специально выдерживая паузу, достал из рюкзака ещё одну бутылку. Девочки по очереди взяли свои стаканы. Эл уже не спорила, даже не смущалась — только закатила глаза и протянула руку.

Несса взяла без слов. Уже даже без ухмылки. Механически. Ей нравилось это ощущение — всё вокруг плыло, всё казалось чуть не по-настоящему, а сама она была будто в мягкой вате, на которую ложились голоса друзей, дым, свет от костра, прохладный воздух. Она потянулась за сигаретой, прикурила, лениво наблюдая за компанией.

Лоу внезапно подняла голову и громко заявила:

— Я, короче, официально признаю, Луис мне нравится. Вот. Пусть все знают.
Она рассмеялась и почти свалилась с коленей Теи, которая тут же подтолкнула её локтем.

Луис только ухмыльнулся, откинувшись на локти.

— А чё раньше молчала? Все ж давно в курсе, — протянул он с ленивой улыбкой.

Несса тихо рассмеялась, чуть приподняв бровь.

— Да ладно, Лоу, только не говори, что тебя прёт с его кудрей. – Голос у неё стал мягче, ленивее, но с тем же знакомым оттенком колкости. — Хотя, может, ты и права. Луис — он как плохой сериал, вроде и кринж, а всё равно смотришь.

Компания заржала. Лоу запустила в Нессу чипсом, а та неуклюже прикрылась рукой, рассыпая пепел на колени.

Карл, молча наблюдая за всей этой картиной, отметил про себя, насколько она сейчас... другая. Легче. Мягче. Она уже почти не контролировала мимику, то и дело прикрывала рот рукой, когда смеялась. Она вся светилась изнутри каким-то странным светом — то ли от алкоголя, то ли от огня, то ли от того, что впервые позволила себе не держать оборону.

И да, тушь на её глазах уже точно потекла. Она, наверное, даже этого не замечала. Она пару раз терла глаза тыльной стороной ладони, залипая на огонь. И Карл понял — ей плевать. Ей было плевать, как она выглядит. И от этого она стала ещё красивее.

Карл больше не пытался скрывать свой взгляд. Просто смотрел. Словно запоминал.
Она сидела, раскинувшись, волосы спадали на плечи, сигарета в пальцах, бокал в другой руке. Ровные зубы, идеальная, чуть кривая от пьяной улыбки линия губ.

И в этот момент никто вокруг уже не замечал их двоих. Лоу смеялась, Эл шептала что-то себе под нос, Луис перекидывался с Райдером фразами.
Все были в себе.
А Карл был в ней. В Нессе.

01:10
Костёр ещё трещал, но в какой-то момент один из кураторов лениво объявил, что до официального окончания — полчаса. Все, кто успел разойтись, уже не вернутся, а те, кто остался, могут ещё досидеть, но потихоньку пора закругляться.

Толпа взревела, кто-то попытался затянуть глупую песню, но всё было как будто вяло, вразнобой.

— Короче... — протянула Лоу, зевая и облокотившись на Эл. — Думаю, это знак. Полчаса — и сваливаем. Или сдохнем здесь.

Эл только фыркнула, Луис разлил остатки по стаканам. Несса взяла ещё один глоток — он отдался теплом в груди, но больше не цеплял. Уже не тянуло пить. В какой-то момент ей стало даже тяжело сидеть так, как сидела. Ноги затекли, тело просило движения, но она осталась на месте, уткнувшись взглядом в огонь.

Компания вразвалку допивала, докуривала. Карл сидел молча, слегка покачиваясь вперёд-назад, как будто был не здесь. Самый трезвый среди них, он просто ждал. Смотрел, наблюдал.

Когда Несса в очередной раз попыталась подняться сама и чуть не сбила рядом стоящую банку, Лоу, ухмыляясь, кинула в её сторону:

— Эй, Карл, придержи её, а то сейчас опять устроит свой парад гордости. Вниз лицом.

Карл усмехнулся, чуть покачал головой и поднялся первым.

— Давай, Холл, — протянул он руку, лениво, будто беззаботно, но на самом деле чётко рассчитывая угол, чтобы она не шлёпнулась. — Держись за меня, пока не начала целовать землю.

Несса хмыкнула, прикрываясь ухмылкой, но руку всё-таки взяла.
Ладонь Карла была тёплой, крепкой. Слишком крепкой для этого вечера.
Она сделала пару шагов и почувствовала, как покачнулся пол под ногами, хотя они были на земле.

— Вот дерьмо, — тихо прошептала она, а Карл только сильнее сжал её запястье.

— Ты сама хотела. Теперь держи удар, Холл.

Путь до комнаты занял всего минут десять, но казался целой вечностью. Все остальные либо тащились вразнобой, либо вообще остались у костра. Никто не смотрел, не комментировал. Им было плевать. Им было весело.

А Карлу было важно.

01:50
Комната 17А встретила их полутемнотой, запахом мятного табака и чьей-то заначки, которая, как выяснилось, принадлежала Лоу. Она тут же вытащила из-под кровати бутылку, с довольным видом подняла над головой:

— А кто у нас молодец? Правильно. Я. А теперь... продолжим.

Эл больше даже не пыталась сопротивляться. Она взяла стакан и опрокинула его залпом, закатывая глаза и смеясь уже без стеснения.

Несса взяла бокал, сделала пару глотков — больше для вида, чтобы не выбиваться. Ей было достаточно. Она уже просто смотрела на них, разваливаясь на полу, подперев голову рукой. В комнате пахло алкоголем, духами и чем-то девичьим, что делало её чуть менее чужой.

Они все уселись на пол, кто-то уже полулежал, Лоу заплела волосы в косу и, уткнувшись в подушку, почти всерьёз сказала:

— Я вам отвечаю, Луис... он мне нравится. По-настоящему. Ну типа... вы поняли.

Несса хмыкнула.

— Поняли. Влюбилась, Лоу. Безнадёжно.
Она улыбнулась криво, чуть лениво, поддевая Лоу без привычного яда. — Так и вижу вас... Луис у костра, ты на коленях. Любовь до гроба. Или до очередного наказания от Хокинса.

Эл, уже почти заваливаясь набок, рассмеялась, уткнувшись в подушку.

— А ты, Несса, чего молчишь? Давай. Про Карла что скажешь? – Лоу вдруг вскинула бровь, задорно, как будто подначивая.

Несса прикрыла глаза, усмехнулась в уголок рта.

— Ну... честно... – Она сделала паузу, сделала вид, что думает, хотя ей было плевать. — Ах да. Мне так нравится, что я аж писаюсь кипятком, когда его вижу. – Сказано это было ровно, лениво, как она умела — сдержанно, будто всерьёз и в то же время со скользящей иронией, чтобы не было понятно, правда это или нет.

— Боже, Холл, ты лучшая. – Эл захохотала в голос. – Мне, короче, вообще всё пофиг. Пусть хоть все влюбляются, хоть кто в кого.

И вдруг Несса, пьяная и расслабленная, позволила себе сказать вслух то, что обычно оставляла в себе.

— А я... я люблю, когда мне пофиг. – Сказала легко, с усмешкой. И снова сделала глоток спиртного. Всё было не всерьёз. Всё было частью игры.

В комнате стало жарко. Все развалились на полу, смеялись, бросались подушками. Эл смеялась уже без маски, Лоу пыталась строить всем глазки, а Тея шлялась хер знает где, но это лишь к лучшему.
Несса сидела посреди этой суеты и впервые... не хотела сбежать.

Она была частью этого круга. Не потому что должна, а потому что хотела. Потому что сейчас им было хорошо.

И когда они, уже уставшие, но довольные, валялись на полу, Лоу пробурчала:

— Завтра выходной. Плевать. Спим до обеда.

Все заржали.
И Несса смеялась с ними.
Плавно, без надрыва, без лишних слов.
Fade out на лёгком, пьяном, счастливом моменте.